Из моей коллекции неудобных фактов
От тестя покойного осталась мне загадочная медалька, которую он подобрал где-то, когда шагал победным тяжким маршем по Германии в сорок пятом. Думал мой тесть, что штучка эта золотая, но она из бронзы оказалась. Тем не менее, она теперь в цене. За неё могут тысяч пять баксов дать пока, а скоро за хранение этой медальки, наверное, можно будет схлопотать лет пять с изоляцией. Медалька способна вызвать оторопь. На одной стороне символ нацизма — свастика, на другой — сионистская шестиугольная звезда. Такие вот две невозможные стороны одной медали.
Мне про эту медальку, разумеется, узнать захотелось. Как это и когда могла такая спайка явиться между двумя непримиримыми идеологиями, каждая из которых возносит свой народ прямиком к божьему престолу?
Тут-то и открылась мне одна необъяснимая, её можно так же назвать убийственной, грань сознания гениального Эйнштейна. Нет недаром говорят, что талантливый человек со всех сторон талантлив. Правда, многое зависит и от того, какого свойства и в чём именно этот талант состоит.
К тому времени, это были, примерно, 1937-1939-е годы, Гитлер собрался окончательно решить еврейский вопрос. Этот исторический момент назревал давно. И первым его инициировал вовсе не Гитлер, а теоретик и основатель так называемого политического сионизма Теодор Герцль. В главном труде своём — «Еврейское государство» — писал он о том, что это государство целесообразнее всего утвердить на острове Мадагаскар. И эту возможность правительство Гитлера восприняло самым серьёзным образом. Даже 7-го уже марта 1942-го года, когда вполне ясно уже стало, что планы эти не возможны (шла уже война с СССР), Геббельс пишет всё же меморандум в пользу именно Мадагаскарского плана как «окончательного решения еврейского вопроса», (Manvell, Frankl, "Dr. Goebbels", London, 1960, стр. 165). Но ещё раньше я прочитал о подробностях этого плана в его, Геббельса, дневнике за пятницу 26-го июля 1940-го года: «Утверждён план эвакуации евреев из Берлина. Впрочем, все евреи после войны будут депортированы на остров Мадагаскар. Там будет создан германский протекторат во главе с немецким полицейским губернатором. (Цитируется по: Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания./ Пер. с нем. и сост. Г.Я. Рудой. — Смоленск: «Русич». 2000. С. 235).
Тут, наверное, следует заметить, что планами создания еврейского государства в виде автономии активно занимались и российские сионистские организации. Например, известный антифашистский комитет, возглавляемый Соломоном Михоэлсом. Для того они планировали уже тогда добиться поголовной депортации из Крыма татар. Людоедский план, между прочим. И там, в Крыму, организовать свой Мадагаскар. Обращались, через жену Молотова по этому поводу к Сталину, за что та и погорела. Есть сведения, что Михоэлса и убили за то члены тайной радикальной националистической крымско-татарской организации. Во всяком случае, мотив ясен.
Но вскоре эта мадагаскарская идея и вовсе стала неактуальной. Её заменила палестинская.
Адъютант Адольфа Гитлера Николаус фон Белов описывает встречу Геббельса и Гитлера в августе 1941-го года, на которой решался этот вопрос. Тогда и эту идею не смогли осуществить тотчас же. «Принципиальному же решению, — пишет фон Белов, — эта проблема подлежала только по окончании похода на Россию, причём, как указывалось в распоряжении, “великодушным образом”». (Цитируется по: Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера. 1937—1945. / Пер. с нем. и предисл. Г. Рудого. — Смоленск.: Русич, 2003. С. 359-360).
Hемцы так сильно хотели поскорее завершить эту «великодушную» эмиграцию, что Эйхман даже организовал в Австрии центр по подготовке эмигрантов в Палестину, где молодые евреи изучали методы ведения сельского хозяйства, чтобы подготовить себя к новой жизни в Палестине (Манвелл, Франкль, «СС и Гестапо», Manvell and Frankl, «SS and Gestapo», стр. 60).
Вот тогда-то офицер СС Леопольд фон Мильденштейн и представитель Сионистской федерации Германии совершили совместный шестимесячный вояж в Палестину для изучения на месте «возможностей сионистского развития». Вернувшись из поездки, фон Мильденштейн написал серию из дюжины статей под общим названием «Нацист путешествует по Палестине» для геббельсовской газеты «Ангрифф». Он выражал искреннее восхищение «пионерским духом и достижениями еврейских поселенцев... Нужно всячески содействовать сионизму, ибо он полезен как для еврейского народа, так и для всего мира». В память о совместном посещении очередных еврейских обетованных земель, Рейхкомиссариат по культуре и пропаганде и выпустил тогда медаль, на одной стороне которой была изображена свастика, а на другой — шестиконечная звезда Давида. (Журнал "Истори тудей", Лондон, № 1 1980 г.).
Ну, а где же тут Эйнштейн, спросите вы? А вот он, тут как тут. Его теории, как мы знаем, отличаются глобальностью, всеохватностью и громадным влиянием на историю. И этот случай не исключение.
Тут нужно кое что пояснить. В августе 1921-го года произошло важнейшее событие в жизни рассеянного по земле народа. Состоялось учредительное собрание совета Еврейского агентства. В сущности, это Еврейское агентство становилось отныне мировым сионистским правительством. Появилась организация, которая взяла на себя ответственность за каждого еврея, в какой бы точке земного шара он ни находился. Она взяла на себя также право решать какие цели иметь каждому отдельному еврею и какими средствами их добиваться. Альберт Эйнштейн был среди восьми отцов-основателей этого мирового правительства.
И вот — 16–25 августа 1939 года в Женеве проходит XXI-ый съезд мирового сионистского движения. На этом съезде сионисты устами своего главы и будущего первого президента Израиля Хайма Вейцмана, ни много — ни мало, объявили войну Германии.
Подчеркну, война была объявлена не от имени Всемирной сионистской организации, не от имени Еврейского агентства. Даже не от имени евреев Палестины. Не от будущего и тогда не существовавшего Государства Израиль. Нет… Война объявлялась от имени всего еврейского народа. Народ, конечно, как это всегда бывает с решительными вождями, не спросили. Да знает ли этот народ и сейчас, что он воевал когда-то с самым сильным по тем временам врагом человечества? Ну, а коли Всемирный Еврейский конгресс, а потом государство Израиль и Германия официально перемирия не заключали, значит они по-прежнему в состоянии войны?
Об этом «объявлении евреями войны Гитлеру» мировая общественность была широко оповещена тогда. Приведу тут несколько только цитат из ведущих в мире газет:
05.09.1939, Хайм Вейцманн — Чемберлену, Jewish World Chronicle, перепечатано из Таймс: «Я убедительно хочу подтвердить заявление, что евреи будут сражаться бок о бок с Великобританией и демократией».
13.09.1939, Centraal Blad voor Isrealieten в Голландии: «Миллионами евреев в Америке, Англии, Франции, Африке и Палестине решено начать войну на уничтожение против Германии!».
26.02.1940, Всемирный еврейский Конгресс (ВЕК), Evening Telegram, Торонто: «Всемирный еврейский Конгресс находится в состоянии войны с Германией в течение 7 лет!».
Вот тут и начинается настоящая роль Альберта Эйнштейна. Он тогда уже был одной из центральных фигур в сионизме. Настолько центральной, что после смерти Вейцмана, напомню, первого президента Израиля, именно Эйнштейну предлагали освободившееся место. «Я против национализма, — провозглашал Эйнштейн, — но я за сионизм. И основание этого решения стало мне сегодня понятно. Если у человека две руки, а он постоянно говорит, что одна правая, то он шовинист. Но если правой руки нет, то он должен все предпринять, чтобы заменить отсутствующий орган. Поэтому как человек я против национализма, но как еврей я с сегодняшнего дня поддерживаю усилия сионистов» [Clark, Ronald W. 1974. Albert Einstein. Eine Biographie. Esslingen: Bechtle Verlag, 1974 стр. 272]. Говорят, что это именно он и посоветовал Хайму Вейцману предпринять тот грандиозный по последствиям театрализованный сионистский демарш. Я имею ввиду это самое объявление мировым еврейством войны Гитлеру.
Дело на первый взгляд будто бы и дурацкое. Жутко опасное к тому же. Предательское дело. Этот шаг сионистских вождей ничего не подозревающего еврейского народа обрекал теперь этот народ на всякие беды уже по законам военного времени. Законам, отработанным веками насилия и надругательства. Объявив Гитлеру войну, сионисты дали ему юридическое право собрать всех евреев на подконтрольных территориях в концентрационные лагеря (интернировать), а затем выслать их из страны, куда Гитлер, а не они, пожелает. Это и теперь в похожих случаях происходит в полном соответствии с законами войны и нормами экстренного международного права. И было оно тогда для Гитлера лишь следованием прецеденту такой сверхдемократической сверхдержавы, как США. Япония и США вступили в войну в 1941-ом году, и сразу же на территории Америки были арестованы и помещены в концлагеря 112-ть тысяч лиц японского происхождения, из которых 78-мь тысяч были американскими гражданами. Да и англичане во время Бурской войны тоже интернировали всех женщин и детей буров, чтобы вынудить мужское население к сдаче. Более двадцати тысяч народа погибло в результате этой акции, однако никто не обвинял их, англичан, в намерениях уничтожить буров как нацию.
Так что, объявив Гитлеру войну, сионисты прикрыли его юридически от всех возможных обвинений в насилии над еврейским народом. Жутко даже и подумать теперь об этом, но Гитлер в отношении евреев действовал отныне в точном соответствии с международным правом. И был неподсуден. Этим иммунитетом от расплаты за преступления против человечности его оградили именно сионисты во главе с Вейцманом и Эйнштейном. Судить в Нюрнберге за бесчеловечность к собственному народу, надо бы и их. Вместе с нацистами. Они, конечно, не знали ещё тогда, что Гитлер окажется в проигрыше, и готовили себе дальнейшее с ним жуткое партнёрство, настолько чудовищное, что до сей поры в голове плохо укладывается. Несчастия же еврейского народа именно после этого и стали действительными. И именно такими, как это задумано было сионистами. После войны, на заседании Нюрнбергского трибунала, на котором судили руководителей Германии, об этом акте агрессии евреев против Германии и о праве Гитлера разместить евреев в лагерях в ответ на этот акт все дружно «забыли». И это сняло с сионистов кромешную ответственность перед своим народом. И Эйнштейн остаётся доныне «еврейским святым». Ну, да ладно, это не моё дело.
Впрочем, не совсем. Ведь надо всё же пояснить, зачем тогдашнему руководству сионистского движения понадобился весь этот кошмар. А всё дело в том, что сам еврейский народ, не усвоивший установок своих вождей, не очень активно стремился к новому переустройству своей судьбы. И не очень-то стремился в обетованные пустыни после привольной жизни в мировых обустроенных наилучшим образом цивильных просторах.
Известно, что ещё в 1934 году, в беседе Хайма Вейцмана и Адольфа Эйхмана, Вейцман настоятельно просил его — изгоните евреев из Германии!
Эйхман спросил его на всякий случай:
— Вы готовы принять в Палестине так много евреев?
Ответ Вейцмана был недвусмысленным и людоедским:
— Мы охотно примем тут силы, способные сражаться за нас в Палестине, а остальных надо ликвидировать, как бесполезный мусор.
Уже поэтому объявление войны могло быть только наглой и откровенной провокацией. Затеянной исключительно для того, чтобы евреев считали «пятой колонной», теснили, и из них можно было бы выбирать будущих поселенцев в соответствии с представлениями сионистского руководства о расовой чистоте будущего Нового Израиля. Ведь как объяснял известный мистик и каббалист Лайтман, «поскольку наш народ не очень склоняется к избранию "Пути Торы", Творец подталкивает нас к принятию этого пути страданиями. Послав нам Катастрофу, Он вернул нас в Эрец-Израэль, вручил нам эту землю». Тут только стоило бы обязательно уточнить, что Катастрофу, названную потом Холокостом, евреям послал не их Творец, а хитромудрые их сионистские вожди, не последним из которых был во всём непревзойдённый Эйнштейн, самозабвенно пляшущий под дудку Вейцмана.
Недавно обнаружены удивительные по глубине кощунства документы, из которых следует, что, оказывается, судьбой евреев, отправленных Гитлером в польское гетто, накануне и в начале Второй мировой войны управляло еврейское же руководство из ярых сионистов, назначенных гитлеровцами. И это еврейское руководство исправно и по своему уже осуществляло окончательное гитлеровское решение еврейского вопроса. Оно-то и отправляло «нужных» евреев в Палестину, а «ненужных» в лагеря, подобные Освенциму. Так что по выбору сионистского начальства были спасаемы из польских гетто только те евреи, которые составили бы исключительную чистоту и авторитет нации (богачи, техники, молодые люди, способные дать силу армии). В то время как решение судьбы многочисленных «менее чистых» евреев, ассимилированных полукровок, например, оставлялась на усмотрение нацистов. Оставлялось, как мы понимаем, вполне умышленно. И до сей поры эта чистка продолжается. Так Эйнштейн и прочие сионисты решили своим авторитетом содействовать Гитлеру в его цели убрать евреев с территории Германии. Полноценные евреи обязаны были понять — они, отныне уже в силу убийственных обстоятельств, обречены ехать в Палестину? Так что Гитлер и в самом деле основатель Израиля.
Так что Вейцман и его подручный Эйнштейн первыми разделили еврейский народ на «чистых евреев» и на недоевреев, только и годных стать лагерною пылью. Так, по мнению сионистов, выработалась бы новая раса, которую не стыдно представить перед лицом божиим. Ну так и скажите мне теперь, чем Эйнштейн, совершенствующийся теперь в сионизме, отличается от Гитлера, а сионизм от нацизма?
Как действовала эта новая людоедская теория Эйнштейна и прочих сионистских вождей в отношении недоевреев?
Вот пример — 13-го мая 1939-го года из Германии в Гавану отплыл пароход «Сент-Луис» с 930-ю еврейскими репатриантами на борту. Несмотря на полученное ранее от кубинского эмиграционного управления официальное разрешение, 908-ми из них было отказано в праве на въезд в страну именно по причине их расовой нечистоты. Американский госдепартамент тоже отказался принять беженцев, и «Сент-Луис» отправился обратно в Гамбург. С борта парохода Рузвельту была направлена телеграмма с просьбой о помощи жертвам нацизма, среди которых было 400 женщин и детей. Ответа от президента не последовало. Не знаю, все ли эти люди, не нужные сионистским вождям, сгорели в печах холокоста и добавили числу еврейских жертв столь внушительные и необходимые сионистам размеры.
Уже поэтому, повторю я, тогдашнее объявление войны евреями, которая вскоре и в самом деле разгорится адским пламенем, могло быть и стало только наглой и откровенной провокацией. Наглой, откровенной, но не глупой, потому, что она была исключительно целесообразна для задач сионизма. Надо было любой ценой добиться того, чтобы евреев стали считать «пятой колонной», создали им невыносимые условия, и из них стало бы легко выбирать будущих поселенцев обетованных земель. Эйнштейн, в том числе, решил содействовать Гитлеру, чтобы евреи поняли — они теперь уже в силу убийственных обстоятельств обречены ехать в Палестину? И теперь государство, от имени которого сионизм будет осуществлять свои интересы, обязательно будет создано.
Итак, вот каков самый жестокий результат головных усилий Эйнштейна. Переселенцев можно стало именно выбирать. Не все, как дано было понять, могут быть гражданами нового Сиона. Недоевреи для того не подходили. И они без сожаления могли быть отданы на откуп обстоятельствам и использоваться как «расходный материал» в целях демонизации врагов иудаизма и укрепления его позиций. Тот же Хаим Вейцман сказал о таких: «Все эти евреи не стоят одной палестинской коровы».
Это, в какой-то степени, напоминает подвиг Моисея. Он тоже обрушил на свой народ немалые беды, чтобы выкристаллизовались из него единицы, достойные Сиона. У Моисея даже подобие своих концлагерей было. Читайте, например, книгу Давида Найдиса «Библейская правда». Недаром и известная исследовательница истории Холокоста К. Аренд отметила, что «роль еврейских лидеров в уничтожении своего собственного народа — это для евреев, несомненно, самая мрачная глава во всей этой мрачной истории».
Можно ли было создать это государство иными, более гуманными средствами, этот вопрос задавать поздно.
Теперь нужно бы сказать и о вполне зловещей роли Польши в разбираемой истории. До Второй мировой войны в Польше была крупнейшая в Европе еврейская община. Она превышала 3,5 миллиона человек, что составляло около десяти процентов населения страны. И ничего нет странного в том, что Польша стала вдруг, после «объявления войны евреями Гитлеру» территорией особой нетерпимости к немцам. Вот только несколько моментов хроники наглого польского вызова Гитлеру.
Февраль 1936-го: Убийство в Швейцарии немецкого дипломата Вильгельма Густлова польским евреем Давидом Франкфутером.
1938-й: в Польше были грубо экспроприированы 2/3 немецких имений, что вынудило сотни тысяч немцев покинуть Польшу.
1938-й: 8000 немцев были убиты самым зверским образом, включая католических и протестантских священников и пасторов, женщин и детей. Убитым распороли животы, набили землей. И в таком виде отдали немцам. Это и стало жуткой затравкой Второй мировой войны. За этим последовали травля, террор и государственные преследования остального немецкого населения Польши.
Гитлер терпит пока. Более того, он всеми мерами пытается угомонить поляков.
24 октября 1938-го: Германия представила в польское посольство в Берлине предложения по урегулированию трений в Польше. Планом предлагалось освободить чисто немецкое государство «Freistaat Danzig» от польского таможенного контроля, наложенного 1 апреля 1922-го. Также предлагалось провести референдум в Восточной Пруссии.
Варшава отвергала предложения Германии четыре раза.
7 ноября 1938-го: Покушение на немецкого дипломата Эрнста фон Рата польским гражданином еврейского происхождения Гриншпаном, которому позволили скрыться из Европы и избежать, таким образом, суда.
9 ноября 1938-го: Эрнст фон Рат умирает от ранения.
21 марта 1939-го в ответ на многие польские провокации Гитлер формально провозглашает право Германии вернуть Свободный город Данциг и открыть железнодорожное и автомобильное сообщение через «особый коридор» в Данциг под гарантии со стороны Польши.
23 марта 1939-го: Польша опять в провокационной форме отвергла требования Германии и объявила частичную военную мобилизацию.
31 марта 1939-го: Принята Англо-французская «Гарантийная декларация», которая даёт Польше практические рычаги для разрушения работы Германии по мирному и справедливому урегулированию назревшего кризиса. Поляки заявили, что расширят свои границы до реки Эльбы и что Берлин — не немецкий город, а старая польская деревня. Многочисленные польские плакаты звали: «На Берлин!».
Германия же продолжает свои усилия по поиску мирного решения.
3 мая 1939-го: Во время большого парада польских войск, проходившего во время польского Национального Праздника, возбуждённый народ кричал войскам: «На Гданьск!» и «Вперёд, на Берлин!».
Лето 1939-го: Маршал Польши, сменивший Пилсудского на этом посту, Ридзь-Смигли: «Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать её, даже если захочет».
После этого Гитлер впервые представил прессе факты гонений на немцев в Польше. Приглашение Гитлером представителей Польши на переговоры в Берлин поляками не было принято.
31 августа пресса Германии сообщила: «…в четверг приблизительно в 20 часов помещение радиостанции в Глейвице было захвачено поляками».
Говорят, этот инцидент в Глейвице и стал поводом для начала Второй мировой войны. Как будто Гитлеру не хватало для того других наглых и много более кровавых польских вывертов.
Так что 1-го сентября 1939-го года Вооружённые силы Германии перешли границы Польши. В боевых действиях на стороне Германии приняли участие войска Словакии, чуть позже это спровоцировало объявление им, Германии и Словакии, войны со стороны Англии, Франции и прочих стран, имевших с Польшей союзнические обязательства.
28 сентября немцы заняли Варшаву.
6 октября капитулировали последние подразделения польской армии.
6 октября 1939 года, после окончания военных действий, Гитлер выступил с предложением о созыве мирной конференции при участии всех крупнейших держав для урегулирования имеющихся противоречий. Франция и Великобритания заявили, что согласятся на конференцию, только если немцы немедленно выведут свои войска из Польши и Чехии, и возвратят этим странам независимость. Германия отвергла эти условия, и в результате мирная конференция так и не состоялась. Мировая катастрофа, нагло начатая поляками, покатилась дальше. Смертная лавина погребла под собой полмира.
«Ни французы, ни англичане не сделали бы Польшу поводом для войны, если бы они непрерывно не подстрекались Вашингтоном... Америка и мировое еврейство втянули Англию в эту войну» — это я выписал из дневники министра обороны США Дж. Форрестола 27.12.1945 in his diary (The Forrestal Diaries, New York, 1951, s. 121).
Да, конечно, есть большой соблазн назначить первым камешком, двинувшим эту лавину, сионистского выдвиженца Эйнштейна с полушутовским призывом мочить Гитлера и немцев, но не стану этого делать.
О какой-то перманентной бездумной духовной дикости Эйнштейна ещё и вот какой факт может свидетельствовать. В известной беседе его с репортёром Раймондом Свингом разговор зашёл о возможном применении ядерного оружия. Эйнштейн, заявил тогда, что атомная война не так страшна, вероятно будет уничтожено в ходе её только две трети мира и останется достаточно выживших интеллектуалов и книг, чтобы восстановить цивилизацию.
Опять нужен ему новый Холокост невиданного уже масштаба. Для чего? Оказывается, чтобы из этого нового жуткого «до основанья, а затем» может обязательно возникнуть вдруг новая мировая власть, разумеется, принадлежащая исключительно эйнштейнам. Мне эти вольные и лёгкие размышления Эйнштейна о допустимости ядерной войны показались бредом сначала. Откуда он может быть уверен, думал я, что ядерная бомба сможет разобрать, где эти ненужные ему, Эйнштейну, «две трети мира», которые подлежат уничтожению, и где сам Эйнштейн с его воображаемым мировым правительством. Так ведь Эйнштейн уже жил чудными пред апокалиптическими грёзами своими, догадался я. Определилась у него к тому времени в полном развитии наследственная болезнь — шизофрения. Шизофреник же, как утверждают врачи, воспринимает собственные грёзы много яснее и ближе, чем реальность, живёт в параллельной жизни. Так что он, Эйнштейн, уже видел, что мировое правительство, членом и теоретиком которого был с двадцатых годов, сосредоточило в своих руках все вооружения, отнятые у других народов. И видит уже в своих руках и в руках мирового правительства ядерную розгу, которой наказывает провинившиеся перед ним народы чуждого ему рабского мира. Тут-то я и понял всю особицу его гения.
В одном месте своих рассуждений он уточняет людоедскую суть собственных научных убеждений: «Учёные в поисках истины не считаются с войнами».
Говорят, что теорию относительности невозможно проверить, потому она и остаётся не опровергаемой. Интересно, решиться ли когда-нибудь человечество проверить эту новую его догадку про атомную войну и её результаты?
Возвращаясь к основной теме этого очередного исторического расследования, надо пояснить ещё, что план переселения евреев в будущее государство Израиль был чрезвычайно выгоден как нацистам, так и сионистам вот по какой причине. Первые зачищали свою территорию от народа, который издавна претендовал на исключительность, в то время, как эта исключительность по законам наследования божьего промысла, принадлежала, как полагал другой народ, арийской расе. Сионистам же собственное государственное образование давало опору, которая, как известно, помогает перевернуть мир. Тут нашла коса на камень.
Что и следовало доказать и разрешить новой, не теорией уже, а аксиомой Эйнштейна.
Может возникнуть, конечно вопрос — зачем это я всё же полез будто бы и не совсем в своё дело? Как будто в нашей собственной истории для меня нет больше ничего неясного и жуткого. Да просто потому, что вот такая есть в моей коллекции раритетов медалька. Может, похвастать захотел. Ведь это всем медалькам медалька. Да, и ещё. Мне вдруг стали не «по барабану» судьбы тех наций, которые пострадали от воли своих вождей, преследовавших свои цели ценой неисчислимых, страшных и всегда неоправданных людских жертв. У нас это было и есть. Я теперь узнал, что это пережили и переживают евреи. И выходит, что всё это время жили мы одной судьбой. Для меня это важный вывод. И если бы ещё нам меньше врали, насколько разумнее была бы наша жизнь. А это уже моё дело…