Вопросы почтовой недвижимости отошли на второй план, пока в Управлении анализировали данные почтамтов, полученные со всей области. Эти изыскания собственности помогли мне ускоренно объехать все отделения почтовой связи и ознакомиться с состоянием зданий и помещений. Осмотр был весьма кстати, поскольку зима была не за горами и пришла пора закупать уголь и дрова для почтовой сети. Меня это особо не напрягало: механизм был уже отработан, я его подробно изучил с помощью Михайловны и начальников ОПС, нормы распределения угля тоже имелись, Райтопсбыт и лесхоз находились в райцентре. Однако, прикинув общую сумму, которую придётся заплатить по текущим ценам на уголь, я загрустил: одноразовой выплаты не получиться, больше трети суммы в месяц, чтобы оплатить топливо, бюджет почтамта не потянет. Михайловна меня успокоила, мол, мы никогда сразу весь уголь и не покупали, частями, иногда даже зимой докупали. Другое дело! Решил завезти уголь в отдалённые и крупные ОПС, а потом уж обеспечить здание почтамта.
Лесхоз за доставку дров по ОПС слишком много хотел, пришлось сгрузить все дрова на склад почтамта. Вот для чего, оказывается, сварганили самодельный прицеп! Вместе с почтой по маршруту отправлялись и поленья в прицепе. Распределением дров занимался инженер, он же организовывал погрузку и согласовывал приём дров с начальниками ОПС.
С углём вышло немного сложнее: ЗиЛ проехал по ОПС, где вёдрами разгружали свою норму под контролем инженера почтамта. А что делать, надо экономить, возить по полтонны по району расточительно. Впрочем, туда, где объём угля умещался в наш самодельный прицеп, решил возить с нашего склада почтамта. Дешевле получается, а, главное, почтальоны в момент привоза на месте и дружно разгружают прицеп. С грузовиком Райтопсбыта так не получается, начальникам ОПС мороки больше. Жалко людей, но они к этому привычные, другого способа получить топливо на зиму и не знают.
Шла подписка на периодические издания на первое полугодие 2004 года. Четвёртый квартал для почтамтов был самым напряжённым в этом процессе: Управление плотно держало руку на пульсе подписки, совещания по текущим результатам шли регулярно. То меня вызывали на кустовые совещания по подписке в Каменск, в Миллерово, то ездила инструктор по подписке. Разговор всегда был жёсткий, Управление требовало увеличивать тираж, на совещаниях частенько присутствовали представители центральных и областных газет. Последние высказывали претензии почте за несвоевременную доставку газет, а почтовики отбрёхивались тем, что содержание газет население не привлекает. Истина была в том, что печатная продукция переставала быть актуальной, новости уходили в интернет, а цена на издания постоянно росла и населению становилась не по карману. Давно ушли в прошлое те времена, когда советскую прессу в распутицу, бывало, развозили по районам на вертолётах, а почтальоны не могли всю печатную продукцию засунуть в почтовую сумку.
Отдельная рубка на совещаниях шла за увеличение тиража областных и районных газет, которые субсидировались государством. А их тираж уже не первый год имел тенденцию на снижение. Причина была в том, что на местах возникали частные газеты и часть населения переходила на эти издания, отказываясь от официальных изданий. Статистика показывала, что общий местный тираж в районах держался на одном уровне, почта доставляла и частные издания, поэтому в доходах от доставки не теряла. Однако областному правительству не хотелось, чтобы доля изданий, выражающих официальную точку зрения на события, уменьшалась, хотя бы и потому, что выделение федеральных средств в область на местную прессу зависело от тиража. Деньги, деньги, деньги…
Я узнал, что в некоторых районах между редакцией районки и почтамтом шла нешуточная война, которая на совместных совещаниях в присутствии представителя областного департамента по СМИ, выливалась в яростную перепалку. Редакция обвиняла почту в том, что та пассивно ведёт подписку и с опозданием доставляет газеты, почта обвиняла редакцию в скучном содержании газеты, мол, народ говорит, что там читать нечего. Такое явление наблюдалось в районах, где появлялась частная газета. Департамент угрожал самым неблагополучным редакциям передачей государственных субсидий частной газете, которая отбирала подписчиков у районки. В одном районе дошло до того, что редакция решилась организовать подписку и доставку своими силами. Даже мне, новичку в почтовой отрасли, было ясно, что это для редакции убыточный ход, но эксперимент был мне интересен и я собрался следить за ним со стороны.
В нашем районе такие страсти были невозможны: у нас своей районки не было, редакция была на два района и располагалась в соседнем районе. А отчаюг, рискнувших выпускать частную газету в наших районах, не нашлось и вряд ли найдутся в перспективе. Возмутителей спокойствия у нас не любят. Ох, как не любят, прямо личная неприязнь к ним...
Я с нашим главным редактором познакомился на очередном совместном совещании, старик усадил меня рядом, вспомнил, что мои статьи появлялись в районке, безмерно расхваливал меня, как автора, претензий ко мне, как директору соседнего почтамта у него не было, и мы после совещания расстались с добрым стариком приятелями.
Конечно, наш почтамт не должен был потерять тираж на очередное полугодие, это будет минус уже мне, как руководителю, я надеялся на благополучный исход подписной компании. Была одна странность в тиражах на районку: показатель на душу населения в нашем почтамте был в два раза ниже, чем в соседнем районе, где находилась редакция. Стал выяснять причину у своих работников, потом пошёл в наш корпункт районки, где меня хорошо знали. Жаловались и работники, и корреспонденты корпункта, наговорили много, но для себя вывел одну причину: мало материалов про наш район. Я не успокоился и решил это проверить, взял подшивку районки и посчитал количество материалов про наш район за месяц. Статистика оказалась ещё хуже, чем я предполагал, соотношение материалов было больше, чем соотношение тиражей в наших районах. Это маленькое исследование афишировать не стал, результат придержал для будущих возможных баталий на совместных совещаниях, если до этого дойдёт.
Вернувшись с очередного совещания по подписке, потребовал сделать мне анализ тиражей на душу населения в разрезе ОПС. Я уже заметил, что на подведении итогов экономический анализ в почтамте отсутствует, обходятся начальственным разбором ошибок в обработке корреспонденции, нарушений сроков доставки, жалоб от населения. Ни лучших, ни худших, ни наказания, ни поощрения. А как же социа… тьфу, капиталистическое соревнование, моральные стимулы, если премии отсутствуют? Где обмен опытом? Непорядок. Состязательность никто не отменял, дисциплинарную практику тоже.
Экономист сильно удивилась моему заданию готовить на очередное подведение итогов экономический анализ в разрезе ОПС, хотя почтамт ежемесячно получал из Управления аналогичный материал в разрезе почтамтов. «Мы никогда так не делали, а зачем,» - с недоумением спросила она. Вопрос меня поставил в тупик очевидностью ответа, я ничего не придумал вразумительного, кроме того, чтобы с ударением сказать: «Затем!». Ушла с обидой на лице. Понимаю, кому нужна лишняя работа.
Зато инструктор по подписке без возражений сделала мне анализ тиражей на душу населения по ОПС. И он меня неприятно удивил. Разброс показателей был в два раза между самым слабым и самым сильным ОПС. Вот как с этим идти на подведение итогов? Ведь каждый из передовиков сразу задумается: а почему я должен вытягивать почтамт?
Как тогда в почтамте распределяются планы на подписку между ОПС, а в ОПС между почтальонами?
Задал вопрос инструктору по подписке.
- Так сложилось. Пляшем от текущих результатов, всем даём план роста пять процентов.
- Едем на тех, кто везёт. Так надо понимать политику распределения планов на тираж?
- Конечно. Какой толк давать задание слабому начальнику, заведомо зная, что он его не выполнит?
- А не обидно сильным начальникам ОПС делать больший план за ту же зарплату?
- А кто знает, что они больше делают? Мы такой анализ не доводим. Честно говоря, сама удивлена таким разрывом, я только плотность тиража общую считала для отчётов в Управление. И вам не советую ломать систему. Слабаков не изменишь, а передовики расслабятся. Вообще плана не сделаем. Не вздумайте, Анатолий Александрович!
- Ладно, Сергеевна, уговорила. Эту кампанию подписки закончим, а уж следующую будем слабаков напрягать: им дадим прирост десять процентов, остальным — пять.
- Не вижу смысла, только в цифрах запутаемся. Мы же не сами придумываем план, Управление даёт, от этих цифр мы пляшем, когда отчёты отправляем.
- Время есть, подумаем. Ещё вопрос: тебе удобно с организациями в вашем кабинете работать?
- Какой — удобно… Теснота, духота, клиент зайдёт, его и не обойдёшь, если соседу выйти надо.
- А если вас в этот кабинет перевести?
- Как это? А вы где будете сидеть?
- В ваш перейду.
- Да ну-у-у, маленький, обшарпанный… Как это можно...
- Ладно. Работай, про моё предложение о распределении планов не забывай, я не отступлюсь.
Сергеевна вышла в большом недоумении.
Через небольшой промежуток времени прилетела Михайловна. Они с Сергеевной закадычные подруги, ветераны почтамта.
- Что это вы девчат обидели? Экономист вся в расстроенных чувствах, Сергеевна в панике… Чем вам подведение итогов в почтамте не нравится? Всегда так делали и ничего.
- Тем не нравится, что при подведении итогов не используется экономический анализ деятельности ОПС, не определяются передовики, отсутствует обмен опытом, никого не поощряют и не наказывают. Ты, конечно, молодец, ошибки эксплуатации подробно разбираешь: штемпелевание, даты забывают переставить, контрольные сроки прохождения корреспонденции не соблюдают, выемку из ящиков забывают делать и прочее. А экономист почему не проводит анализ деятельности?
- Начальница от неё не требовала, подруга была.
- А планы по подписке как вы распределяете? Почему у моей землячки в два раза тираж на душу населения больше, чем у её соседки?
- Люба у нас - добросовестная женщина, мы её в пример всегда ставим.
- А когда вы Любу в приказе поощряли, а её соседку наказывали?
- Зачем же людей наказывать, они и так зарплатой наказаны, на них молиться надо, а не наказывать. Вы нам девчат разгоните своими наказаниями, а кто работать будет?
- О, то-то мне периодически слышно, как ты на почтальонов на другом конце здания молишься, крышу снимает… Короче так, Михайловна, экономист сделает анализ, рассмотрим его в аппарате управления прежде, чем выносить на подведение итогов. Неизвестно ещё какая там картинка получится. Начнём, пожалуй, с того, что будем объявлять кто из начальников имеет показатели ниже средних по почтамту, а кто — выше. Разрыв называть не будем. Кому интересно - сами посчитают.
- Другое дело. Пусть экономист поработает, а то вольготно ей было - в подругах начальницы ходила, целыми днями чего-то высиживала в кабинете директора… Кстати, а что это вы удумали со своим кабинетом? Сергеевна мне что-то протараторила, я и не поняла толком.
- Стыдно перед бухгалтерами сторонних организаций, они приходят подписываться и выстаивают в коридоре, даже присесть негде. А я один в таком большом помещении. Пусть эта троица в директорский кабинет переходит, тут клиентам и посидеть можно, а не отирать стены в коридоре.
- Да там же срамота, как вы людей принимать будете? К вам начальники ходят!
- А Сергеевна не людей принимает и не в срамоте сидит?
- Господи, страсть-то какая, сначала машина, теперь кабинет… А подведение итогов как проводить?
- Это раз в месяц бывает, поместимся, в тесноте, да не в обиде.
- Я не могу… Вы — начальник, делайте со своим кабинетом что хотите.
- Вот и ладненько, ребята приедут с маршрута, присылай их сюда, пусть шкаф перенесут и сейф. А я сейчас дам команду кабинету подписки переносить бумажки. Да, очередное подведение итогов сам буду проводить.
- Да поняла уже, вижу - созрели...
