Как в годы Великой Отечественной войны, так и после нее, самым фанатичным врагом всегда оставались бандеровцы. Они редко сдавались в плен, отстреливались до последнего, слабо вникали в политическую ситуацию, и лишь как мантру заучивали свою, только им понятную, идеологию. Тем не менее, органам НКВД порой удавалось склонить некоторых из них на свою сторону. Где-то обманом, где-то долгими и упорными переговорами, но те давали слабину. Единственным исключением был один из главарей этих бандформирований - Василий Кук, который являлся ярым националистом, и как его ни склоняли, он так и не изменил своим взглядам. Что интересно, именно он позже, уже после войны, являлся Генеральным секретарем по военным делам и руководителем одного из исторических институтов в соседней с нами стране. Это к слову о том, почему там сегодня выросло именно такое поколение. Итак, воспоминания бывшего ветерана КГБ, который лично работал с Куком.
"Это сегодня пишут о том, что бандеровцы не были жестокими и являлись настоящими героями. На самом деле, зверства были очень сильными. Но этому феномену было и свое объяснение, потому как такие настроения нагнетались из поколения в поколение целыми столетиями".
"Я видел все это своими глазами, как видел и станок для допросов, который изобрел известный в подполье бандеровец Смок, он же Мыкола Козак. По поводу этого станка один из последних руководителей бандеровцев - Василий Кук, он же Лемиш, мне сказал как-то: «Если бы я попал в этот станок, то признался бы не только в том, что я агент НКВД, но и что я - эфиопский негус». Практически все лидеры бандеровского движения, за исключением самого Бандеры, не испытывали никакой жалости к мирному населению. Как говорил один из лидеров - Роман Шухевич: "Наша политика должна быть страшной. Пусть нашими руками исчезнет половина населения, зато оставшаяся будет чистая, как стакан воды".
"Как схватили Кука? Схватили с помощью завербованного нами его связного боевика Карпо, который был у него особо доверенным лицом. Тот привел Кука в бункер, который мы уже контролировали. Это было в 1954 году. Вся Западная Украина тогда была в бункерах. Их были даже не сотни, а тысячи! Но активно бункероваться националисты стали с 1944 года. Кстати, был один момент. Если в селе нет ни одной собаки, значит бандиты часто ночью приходят, следовательно - неподалеку в лесу есть бункер. Собак они ликвидировали, чтобы не лаяли. Ну а если, допустим, на всю деревню одна собака, то 99 процентов, что у нее под конурой или рядом в сарае - лаз в бункер".
"Как вербовали Кука? Да как только не вербовали. Но есть такая категория людей, которые не вербуются. Они могут оказывать какую-то помощь, но только совпадающую с их интересами, не более того. Кук так и не перешел на нашу сторону. Некоторые современные историки считают его агентом КГБ, но, на самом деле, такого не было. Позже он правда выступил с воззванием к своим подпольщикам. Но выступил, потому что понимал, что нет смысла дальше бороться, нужно сохранять кадры для будущих дел. Как видим сегодня, не зря он кадры сохранял, у них теперь выросли продолжатели, причем уже несколько поколений. Это был умный и матерый враг. А еще блестящий конспиратор, поэтому он и смог дольше всех главарей продержаться".
"Кука с женой поместили во внутреннюю тюрьму НКВД. Камера у него внутри имела вид обычной жилой комнаты и ключи от нее были только у старших офицеров. К тому же, она не была указана ни на одном плане, даже проверяющие когда приезжали, не знали о ней. Но, там совершенно везде была хорошая прослушка, можно было слушать даже то, как он ночью сопит. Он в камере сидел с женой, тоже ярой бандеровкой. Но они о подполье вслух вообще не общались, либо на листке переписывались, либо еще какими-то знаками. В общем, их замыслы или идеи услышать было совсем невозможно".
"Когда меня, как оперативного работника, закрепили за Куком, мне было поручено оказывать на него необходимое идеологическое воздействие. Но сделать это было совершенно невозможно, так как у него была своя идеология - откровенно националистическая. Со временем стало совершенно очевидно, что мы не привлечем его к сотрудничеству в качестве агента. Однако, использовать его в нужных нам мероприятиях мы все-таки смогли, потому что это частично совпадало и с его убеждениями. Работать с ним было очень тяжело, но интересно. Все время надо было быть начеку. Это был очень опасный противник, в самой высшей степени, обладавший обширными знаниями по многим вопросам, а особенно по национальным. В спорах он использовал не только свои идеологические выкладки, но и в нужном месте применял наши, то есть марксистско-ленинские. И делал это весьма виртуозно и оригинально, именно тогда, когда это нужно было. Есть таки персонажи, о которых говорят "хорошо разбирается в людях". Это про него, мог раскусить любого с одного взгляда".
"Меня он тоже пытался неоднократно склонить на свою сторону. Говорил: "Вот вы, большевики, пришли к власти, потому что вас город поддержал, а село всегда было нашим, и оно бы никогда за вами не пошло". Для меня сложность еще состояла в том, что все разговоры с ним проходили под прослушкой. Но я иногда забывал об этом, увлекался, допускал какие-то ляпы. Ну а как иначе - не соглашаясь с ним в чем-то, я бы не смог его расположить к себе. А так вроде согласишься, потом смотришь, а он уже лишнее начинает говорить, располагает меня к себе. Я ему цитировал Ленина. Причем еще того Ленина, который говорил, что нельзя обижать украинцев, которые угнетались царским правительством. Который говорил, что захочет Украина уйти - пусть уходит. Вот такие речи Куку очень нравились. А еще он никогда не говорил о том, что не любит москалей. Евреев и поляков - да, а вот про москалей никогда не говорил. Все, что придумано сейчас, такого тогда не было и в помине, у бандеровцев были совсем другие враги. Да и Кук был в разы умнее сегодняшних лидеров, в тысячу раз, понимал, что нужно обеспечивать будущее подполья в первую очередь".
"Кук больше всего на свете боялся не погибнуть, а просто бесследно исчезнуть, пропасть без вести. Понимал, что он отличный оратор и идеолог, без него подполье погибнет. Но он был полностью уверен, что его расстреляют. На этом многие настаивали. Один Хрущев сомневался, который, кстати, затем всех бандеровцев зачем-то амнистировал. Но Киеву удалось убедить Хрущева не расстреливать Кука, потому как таким образом они бы создали очередного национального героя. А так отсидел свои шесть лет, мы устроили его на работу в архив, чтобы всегда был под контролем. А оно вон как выросло. Киев его спас, а он туда потом и умотал, обучать своей идеологии новые поколения. И зачем Хрущев его спас тогда, если по новой все началось? Когда Кука не стало в 2007 году, его провожали как национального героя, даже несмотря на то, что везде официально фигурировали документы о том, что он был повинен в ликвидации тысяч мирных жителей. Потомки этих самых мирных жителей его и стали возносить..."
Читайте также:
Мой канал в Телеграм, где публикую то, что здесь нельзя.
Мой блог в Одноклассниках, там можете писать в личные сообщения, отвечаю сразу.
Канал в RuTube, там есть много моих авторских роликов и фильмов