Остальные главы здесь
– Лейтенант, а ты бы смог переспать с женщиной против её воли?
– Я не насильник, – коротко ответил я майору.
– А будь ты охранником в тюрьме, а она заключённой, вроде бы говорящей «да», потому что отказать тебе не может?
– Это то же насилие.
– Дорогой, а разве твоё самолюбие не будоражила бы мысль о власти над бесправной женщиной, что тебе была бы дана?
– Скорее, моё самолюбие страдало бы от осознания того, что женщина близка со мной не из желания, а из–за шантажа.
– То есть секс из власти тебя не заводит?
– Тот, что Вы описываете, нет, – твёрдо стоял я на своём.
– А я, как начальница, заставляла тебя, секретаря, быть со мной, или ты делал это добровольно?
– Вы брали меня не властью, а обольстительной женской хитростью!
– А что, если я скажу тебе, что использовала тебя, как пешку в шахматном раскладе, пользуясь своей доминантной позицией и твоей незащищённостью перед моим обаянием? Это тебя очень разозлит? Ты почувствуешь себя жертвой властной женщины?
– Я почувствую себя польщённым вниманием дамы, сыгравшую такую элегантную партию!
Майор самодовольно улыбнулась и, вглядевшись в зимнюю даль серыми, как льдинки, глазами, продолжила путь, чуть крепче уцепившись пальцами за рукав моего пальто.
Время шло, а с места ничего не сдвигалось. Защитник, так искренне обещавший мне восстановить справедливость после предвзятого суда, не отвечал на частые звонки, а старший лейтенант просто не появился в договорённый срок. От одиночества и череды измен меня частенько сковывала паника, но ещё чаще – ощущение отчаянья и безысходности.
– Значит так, шмары, подъём! – подняла меня и двух соседок Помощница, как–то раз вернувшаяся в камеру с поздней смены. – Я говорила со Старшей по поводу инцидента с шампунем, произошедшем в камере недавно, и мы приняли решение о наказаниях.
– Слышь «решалка», а меня–то ты чего подняла? Я в разборке не участвовала! – возмутилась Валютная с верхней полки.
– Так решение и тебя коснётся!
– Чего это?
– Того! Спускайся и слушай, – приказала Помощница. – Ты, Липучка, не имела права шампунь воровать – за то, будешь две смены пахать за кого скажут! А ты, Искра, вместо Валютной на дело пойдёшь!
– Что за дело? – напряжённо спросила я, понимая, что наказание не может быть чем–то приятным.
– Время от времени к нам в камеру стучит ночной охранник, чтоб отвести Валютную в свою коморку и утолить мужскую жажду. За сексуальные услуги он расплачивается настоящими деньгами. Надсмотрщица углядела, как вы, две курицы, клювами сцепились, и теперь хочет бабла за молчание перед начальством! Мы вместе со Старшей порешили, что ты нам их и достанешь, раз виновата в непредвиденных расходах.
– Я не проститутка! – взбунтовалась моя натура.
– Ты курва, из–за которой наша семья может попасть на красную дорожку в кабинет начальства, если конвоирша не ухватит свой кусок и разболтает ему всё. Поверь, лучше расставить ноги юному охраннику, чем быть нагнутой извращенцем.
– Но я беременна, – тихо ответила я, опустив глаза и наивно полагаясь на женское сочувствие.
– И что? Ребёнок мешает принять в себя член? И Старшей угодишь, и наказание своё стерпишь!
– Я ни в чём не виновата, чтобы быть наказанной! – осмелилась я воспротивиться. – Если бы Липучка не присвоила себе мой шампунь, никакой драки бы и не было!
– Но драка была! – припёрла меня к стенке Помощница и жаром гнева задышала мне в лицо. – Ты, видимо, забыла, что я тебе сказала: в семье я – главная и я решаю, кто, чем занимается и какой вклад вносит в общак. Я тебя вообще не спрашиваю, пойдёшь ты бабки зарабатывать или нет! Я тебе наказание назначила. Не сделаешь – опустим тебя неблагодарную и потом не жалуйся, если дитя потеряешь.
– Вы что, решили меня на пенсию справить? – вступила в разговор Валютная, недовольная решением Старшей.
Помощница ослабила хватку и повернулась к ней:
– Ну, до пенсии тебе ещё срок мотать! Не всем передавала! Угомонись и расскажи новенькой о предпочтениях охранника.
– Да пошли вы все! Сама разберётся! – забралась круглолицая обратно на верхнюю койку.
– Ну, сама, так сама! – развела она руками, посмотрев на меня. – Главное бабки раздобудь, а там хоть на голове стой!
Я снова легла, но заснуть уже не получилось. Внутри меня терзало чувство чего–то неприятного, мерзкого, грязного, чего мне вовсе не хотелось! Да и как нормальной женщине могло быть славно на душе от осознания того, что вскоре ей предстояло продаться в стенах тюрьмы за сущие копейки, которых там, за колючей оградой, хватило бы только на хлеб. Я противилась неизбежному – близости с незнакомым и, как мне казалось, грязным мужчиной, что осквернил бы моё тело, ждущее дитя, своим проникновением. Злоба и ненависть к тому месту и ко всем причастным к тому, что я находилась там, были настолько яростными, что выражались дикой изжогой. Я проклинала даже капитана, бросившего меня одну на произвол судьбы. Меня и нашего сына.
Следующим днём я с трудом отработала смену. Не выспавшаяся и уставшая, я мучилась от ломки в каждом сантиметре тела. Беременность всё чётче напоминала о себе лёгким недомоганием, и я понимала, что мне нужна валюта для покупки труда других заключённых. В основном, девчонки были готовы работать смену за кого–то, получив пару сигарет в оплату. Деньги, которые я получала, трудясь за машинкой, мне не хотелось тратить на табак. И открыв свой дневник, подаренный инспектором–кинологом, я записала туда попросить сигарет у старшего лейтенанта. Мои пальцы остановились на страничке, где я сутки назад записала тревожащие меня вопросы. В основном все они касались суда, лживой искренности адвоката, молчания прокурора о нарушении презумпции невиновности и мутного предательства капитана. «Я найду ответы на все вопросы и разоблачу вас всех и каждого!», – процарапала я ногтем имена своих врагов.
– Ты чего сегодня такая несобранная? – спросила меня как–то Считалка, отвесив щелбан за неверный ход на шахматной доске. – Учу тебя, учу, а ты элементарные ошибки совершаешь!
– Вообще–то больно! – посетовала я, растирая лоб.
– Запомни, жизнь – те же шахматы! Сделала неверный ход – получи болезненный удар под дых! Поэтому играя, сосредоточься!
Считалка, конечно же, была права, сравнивая игру с настоящими буднями. Я усвоила это давно и даже испробовала первый приём на старшем лейтенанте, которого давно уж не видала. Он пропустил встречу, о которой мы договорились ещё пару недель назад. Я и не знала, что думать! Возможно, было ошибкой давить на него, честного и прямолинейного. Может, не умеючи хитрить, он всё рассказал капитану, а тот запретил ему визиты. А может, просто стыдиться того, что выполнить мои задания ему не под силу.
– Так чего задумчивая такая? – перезадала вопрос партнёрша по игре.
– Мыслей много, да тревожных. Единственный посетитель больше не приходит, от мужа ни весточки, защитник на звонки не отвечает, малыш растёт, и мучают гормоны. Тут ещё недавно случилась потасовка между мной и Липучкой, так Старшая придумала мне наказание – переспать за деньги с ночным охранником, чтобы заткнуть болтливый рот надсмотрщицы, наблюдавшей нашу перебранку. А я поддаваться не желаю, я не шалава, за деньги в тёмных коридорах мужикам давать!
– Так и не поддавайся!
– Они мне опущением угрожают в случае отказа, а я ребёнка потерять боюсь! Денег на откуп у меня недостаточно!
– Я не об этом! Не нужно противоречить зечкам и, тем более, Старшей, но и себя не нужно подставлять!
Я посмотрела на Считалку удивлённым взглядом.
– Научу тебя ещё одному приёму! – она переставила фигуры местами на доске. – Как ты поступишь в случае такого расклада?
– Возьму в плен твою ладью и защищу ею свою фигуру!
– Верно, но ещё ты можешь взять её под контроль и использовать для угрозы моему королю! Понимаешь о чём я? Ладья – ночной охранник, подчини его себе и сама стань Старшей с его помощью.
– Но как мне взять вверх над тем, кто по структуре доминирует? Он – охранник, я – зечка! Я не желаю с ним спать, так как мне оседлать его иначе?
– Ты – девушка способная и смекалистая. Скажу тебе то, что знаю о нём, а план придумаешь сама! Он второкурсник академии при органах исполнительной власти, изучающий юриспруденцию и совмещающий работу с образованием. Ему, как и тебе, и 25–ти ещё не стукнуло. В вашем возрасте – либо очень смелые, либо слишком трусливые, либо амбициозные, либо продажные. Нащупай его слабость и ладья – твоя!
– А почему ты считаешь, что второкурсник «тюремной» академии обладает достаточной властью, чтобы сделать меня Старшей?
– Сделать себя Старшей можешь только ты сама! У нас в заведении ценится репутация женщины, её личностные и организационные качества, а также умение общаться с администрацией. У тебя есть основа! Найди фишку, на которой сможешь выдвинуть свою кандидатуру в «главную бабу». Охранник же – часть администрации и может посодействовать тебе на пути к становлению Старшей. А, как? Думай сама!
Я размышляла над словами Считалки день ото дня, пытаясь продумать разные варианты, но, честно говоря, лейтенант, не особо представляла себе с чего начать продвижение вверх по тюремной иерархии. Однако моя амбициозная натура и желание выносить ребёночка в спокойной обстановке не расслабляли ум.
Однажды, сидя за швейной машиной в конце рабочей смены, я завязала диалог с Валютной, слегка обиженный, что я «увела» её клиента.
– Ты бы не злилась на меня за охранника! Это Помощница со Старшей порешили подложить меня под него!
– Да меня просто эти сучки бесят! Дай мужику борозды правления в руки – он улучшит дело в общее благо, а бабе дай – в свою пользу и потеху самолюбия коней поведёт!
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что Старшая ни разу ничего не сделала на благо всех девчонок! Всех, понимаешь? Только себе всё тащит, королева хренова, – бабки, шмотки, сигареты, даже хмель! У нас на нарах нехорошо быть заднеприводной, а я такая, – шепотом поделилась она опытом анального секса. – Так вот Старшая пошла со мной на сделку: я с администрацией кувыркаюсь, а 80% бабок – ей! А откажусь – меня опустят! Я за 20 процентов ложусь под мужиков, чтобы себе позволить выглядеть прилично. А теперь она и эту мелочь хочет у меня забрать! Потому что новенькие есть, посвежее меня, которые могут больше заработать. Она делает всё только ради личной наживы.
– Но я не собираюсь твоё место занимать! – объяснилась я с сорокалетней проституткой.
– Ты – нет! Только ты ничего не решаешь! Если скажут сосать – будешь, потому что быть опущенной, значит не быть человеком вообще.
– А если стать Старшей? Справедливой, правильной, честной?
Валютная рассмеялась и, ткнув меня в плечо кулаком, сказала не мечтать, а собрать в мешок остатки материала на выброс и покинуть швейный цех. Сделав, как она сказала, я отправилась в камеру на отдых, а посередине ночи меня растолкала в спину Помощница:
– Вставай, работать надо!
– Я двойную смену отпахала! – подмяла я подушку для дальнейшего сна.
– Слышь, ты, вставай! Охранник за тобой придёт минут через двадцать! Сходи, намалюйся в душевой, чтобы кобель захотел твою сучку.
Сморщившись от аналогии и неприязни к Помощнице, я заставила себя проснуться и двинуться в душ. Волнение не отпускало сердце, ведь я так и не придумала, как себя с охранником повести, но точно понимала, что интима с ним случиться не должно.
Через полчаса дверь камеры открыл высокий узкобёдрый парень в униформе. Нарочито не брея пушок на щеках, он явно хотел показаться старше и статуснее, чем был. «Ну, что, готова девка?», – спросил охранник Помощницу, которая пояснила ему, что вместо Валютной его рандеву состоится со мной.
– Не понял, я плачу за круглолицую оторву! – воспротивился он.
– А заплатишь за квадратолицую! – намекнула Помощница на форму моей челюсти и толкнула меня в его объятья. – Тебе какая разница, кого на колени ставить? Ощущения одни и те же, тем более, что эта посвежей и на фигуру краше!
– И, правда, она ничего так! – рассмотрел меня в полумраке юный охранник, своим поведением и речью стараясь соответствовать крутизне Помощницы.
– Ты бабки давай и забирай деваху!
Расплатившись парой купюр с Помощницей, парень надел на меня наручники и молча повёл по тёмному коридору в свою берлогу. Там он освободил мои запястья и, резко развернув к себе, примкнул губами к моим губам. Поцелуй, а точнее засос, был продолжительным и хаотичным: неопытный охранник словно метался языком у меня во рту, не зная, как наспех получить удовольствие от близости. Мою руку он положил себе на член, вставший в грубых штанах. «Дрочи, дрочи!», – нетерпеливо приказал он, на секунду оторвавшись от моих уст, а затем вновь набросившись на них. От безудержного напора безыскусной страсти, мне очень захотелось высвободиться из его хватки, и я попыталась отпрянуть назад, но он прижал мою голову к своей, а второй рукой схватился мять мне пятую точку.
Сопротивление, оказываемое мной, парнишка явно принимал за кокетство и не сильно на него реагировал. Я «мычала», пытаясь высвободить губы, барахталась, уклонялась. «Тихо, тихо, строптивая ты моя!», – шептал он, вновь взяв в плен мой рот.
Апогея моего терпения, охранник достиг в тот момент, когда пробравшись к моим ягодицам под трусами, вошёл фалангой пальца в девственный анус, чего я никак не ожидала и с перепугу со всей дури «двинула» ему ладонью в грудь.
– Ты чего? – удивлённый отпрянул он от меня.
– Это ты что себе позволяешь?
– В задницу тебя хочу, а что? Я заплатил, и Валютная мне это разрешала! – сжал он рукою стоявший член.
– Ты знаешь, что с тобой сделает мой ревнивый муж, если узнает, что я откупорена в неположенном месте мальчишкой–охранником. Твой зад уж точно ни одни купюры не спасут! – сердечно наехала я на него, искренне недовольная такой вседозволенностью. – А о работе в исправительных колониях подавно можешь позабыть, как и о своей учёбе!
– Так он и тебе трёпу задаст за интим с охранником!
– Я от него ребёнка долгожданного ношу! Меня он и пальцем не тронет, а поверив женским слезам, порвёт на части всех, замешанных в торговле сексом в этих стенах! А меня именно что продали! – блефовала я, но, почувствовав, что охранник сбавил обороты, поняла, что давить надо на страх.
Охранник слегка опешил, не зная, что сказать.
– Да ты обычная зечка! – отмахнулся он через минуту и снова двинулся на меня.
– Может быть, но мой муж – капитан МВД. Ты, действительно, хочешь секса с женщиной, в чреве которой сын властного офицера? Не боишься ответственности за то, что с дитём может что–то случиться?
Парень вновь остановился и глупым движением руки зачесал затылок.
– Зачем ты тогда пришла? И бабки вы с меня уже взяли?
– Я пришла сделать тебе предложение, – на лету придумала я план, – а денег, что ты заплатил и на билет в кино на двоих не хватит. Так что не обеднеешь!
– Что за предложение? – расстроенно плюхнулся он в кресло.
– Ты же наверняка дипломную работу по юриспруденции пишешь?
– Пока нет, но в будущем буду.
– Так вот я предлагаю тебе свою историю. Историю о том, как мне подбросили наркотики и как судья, подкупленная юридическим лицом, нарушила презумпцию невиновности!
– Тут у каждой второй такая история! Все вы – овечки невинные.
– Дело моё почитай! Если ты студент–юрист, то сразу поймёшь, что оно выигрышное! И на носу у меня апелляция, в которой я одержу победу! А я добавлю к твоей работе деталей о том, кто, как и почему меня сюда закрыл. У тебя единственного в группе будет работа по настоящему делу о продажной судье и о жертве, попавшей в колонию пешкой, но превратившейся в Старшую. С таким проектом тебе диплом по высшему баллу засчитают и на работу по профилю сразу же возьмут!
– По–моему ты фантазёрка и мошенница! Лучше трахнуть тебя, чем поверить.
– Ну, у тебя есть выбор! Ты либо поверишь в мою помощь с козырным проектом, либо возьмёшь меня силой и распрощаешься с дипломом, как только супруг уничтожит тебя в студенческом зародыше!
- Ладно! Если не лжёшь, то помощь твоя и правда пригодится! Трахать я и другую бабёху могу! А пока, хоть подрочи мне на ту сумму, что я заплатил!
– Не мелочись! Ты заплатил мне за молчание перед супругом! А за дипломную работу первый взнос в следующий раз принесёшь!
– Первый взнос? Я что тебе ещё платить за это должен? – возмутился охранник.
– Не хочешь, не плати, но тогда и проекта не будет! А надумаешь – никаких посредников. Всю оплату только в мою ладошку! – придумала я себе подработку.
– А как же Помощница? У меня с ней договор!
– Кто здесь и чьи исполняет приказы? – наклонилась я к его уху. – Она твои, или ты её?