Я проснулась от грохота, словно кто-то уронил на пол огромный железный таз. Какое-то время я просто лежала в постели. Хотелось дремать, закутавшись в одеялко, прижавшись щекой к прохладной подушке. Даже удивительно, как сладко и крепко мне спалось этой ночью! Веки снова стали слипаться, но тут в коридоре послышалась возня и тихий разговор.
Я села на кровати. Реальность постепенно возвращалась. Лысые Холмы, дом Покровских, вчерашний утомительный день завертелись в памяти, как открытки. Вот я, подняв голову вверх, смотрю на колонны дома, Лешка фотографирует кривые рябины, дядя Миша тащит наш багаж. Это не сон. Мы, как пришельцы из будущего, ворвались в тихий покой старины и пыли, фамильных портретов и вытертых диванов, бесцветной моли и шустрых мокриц.
Наскоро умывшись и почистив зубы, я метнулась к шкафу. Что надеть? Платье было бы чересчур помпезным, а юбку я сочла слишком короткой. Немного подумав, я выбрала черную водолазку и джинсы. В памяти всплыла цитата, гуляющая по интернету: "черную водолазку носят те, кто внутренне свободен". Я улыбнулась своему отражению в зеркале, замурлыкав под нос кипеловскую "Я свободен", забрала волосы в высокий хвост и вышла в коридор.
Знакомый терпкий аромат витал в воздухе, и я, как собака-ищейка, шла на запах. Мои шаги тонули в новой ковровой дорожке, расстеленной накануне. В холле первого этажа кто-то тихо переговаривался, шуршал бумагой и хихикал. Я перегнулась через перила и осторожно посмотрела вниз. Ну конечно! Как я сразу не поняла, что пахнет хвоей! Возле ярко пылающего камина стояла высокая, пушистая елка, а рядом сновали Лешка и дядя Миша.
- Эй, привет!- помахал мне рукой Леха. - У нас тут елка! Спускайся!
Гостиная напоминала яркую, новогоднюю открытку. В теплом отсвете огня английские кресла, обитые красным бархатом, казались рубиновыми. На таком же бархатном пуфе лежала коробка с елочными игрушками. Дядя Миша стоял на небольшой скамеечке, развешивая украшения у самой макушки, а Лешка растягивал мишуру на нижних ветках елки.
- Глянь, какие раритеты!- Леха подвинул ко мне коробку. - Некоторые даже на прищепке! Я погуглил: им всем больше пятидесяти лет!
Таких елочных украшений я раньше не видела. Хрупкие золотые шишки, разномастные шары, украшенные ручной росписью, заснеженные домики, блестящие сосульки - чего здесь только не было! Дядя Миша взял из коробки большую игрушку в виде часов, показывающих без пяти двенадцать, и аккуратно повесил ее на пушистую веточку.
- Эх, молодежь! Все-то вы знаете из своего интернета, да не усекли одного: это самые лучшие игрушки! А все почему?- спросил дядя Миша, глядя на нас сверху вниз со своего постамента.
- Почему? - в один голос произнесли мы с Лешкой.
- Потому что советские!- улыбнулся Михаил Иванович. - Поглядите, какая красота! С душой сделаны, с добром! А сейчас что? Пластиковый ширпотреб, ни уму, ни сердцу! На эти посмотришь, и праздник ощущаешь. Настоящий, из детства!
Я вертела в руках серебристо-фиолетовую сову на прищепке. Дядя Миша прав. Все игрушки были такими милыми, домашними и уютными, что хотелось смотреть на них, трогать, разглядывать. Хрупкие кусочки праздника, сверкающие в свете гирлянды и очага.
- Мы их внизу нашли, в залежах старья. - пояснил Лешка. - Видимо, их хотели выбросить!
- Я им выброшу! - дядя Миша погрозил кулаком неизвестному врагу. - Это наша память, наша история!
Лешка улыбнулся и подмигнул мне. Втроем работа пошла быстрее, и вскоре холл был полностью украшен. Елка мигала огоньками гирлянды, и разноцветные блики прыгали по игрушкам. В коробке было полно всякой всячины: обрывки мишуры, спутанный дождик, осколки стеклянных красных шаров. Приглядевшись, я заметила небольшую фигурку Пьеро в черно-белом балахоне с длинными рукавами. Маленькие черные глазки грустно смотрели на меня. Никому не нужный, грустный мальчик с дудочкой, забытый в коробке среди старых, сгоревших гирлянд.
- У него нет петельки! - заметил Лешка.
- А мы поставим его на камин! - сказала я, и вскарабкалась на мягкий пуф.
Пьеро занял место между серебряным подсвечником и статуэткой в виде кошки, выгнувшей спину. В доме было полно интересных вещиц. В коридоре третьего этажа, на столике с коваными ножками стояла фигурка гарцующей лошади, а в кабинете я видела изящного жирафа на янтарной подставке. По этим предметам можно было составить целый доклад по истории искусств: каким мастером созданы, к какому стилю интерьера относятся.
- Смотри! Я только сейчас заметил!- Леха указал на высеченные буквы на каменном карнизе камина.
"Deo juvante"- прочла я вслух. Дядя Миша недоуменно крякнул, а Лешка задумчиво сказал:
- Похоже на дворянский девиз... У каждого уважающего себя семейства существовал фамильный герб и небольшое изречение. Как правило, на латыни!
- Интересно... - я провела пальцами по надписи. Камень был холодным, словно это не камин, а кусок льда. Я невольно отдернула руку. Отчего-то прикасаться к каменной гравировке мне было неприятно.
- "С Божьей милостью" - перевел Леха, загуглив фразу в интернете. Он, как всегда, таскал с собой планшет.
- Вот дела! А я внимания на эту надпись не обращал!- сказал дядя Миша, и подхватив в под мышку деревянную скамеечку, направился к лестнице для слуг. В дверях он обернулся и произнес, хмуро глядя на карниз камина:
- С Божьей милостью... А ведь в доме нет ни икон, ни крестов!
Мы с Лешкой переглянулись. Я видела, что он о чем-то задумался, и не лезла к нему с расспросами.
Утро было хмурым, пасмурным. Ветер гнал по небу серые облака, похожие на рваную марлю. Накинув куртку, я стояла на открытом балконе третьего этажа. Если внутри дома стараниями дяди Миши поддерживался хоть какой-то порядок, то здесь разруха и запустение разгулялись вовсю. Штукатурка обнажила старую кирпичную кладку, поросшую темно - зеленым мхом. Снег не успевал ложиться на облезлые перила балкона: его подхватывал ветер, кружил, кидал в лицо. Я застегнула куртку и подняла капюшон. Руки замерзли так, что пальцы не слушались. И перчатки, как назло, остались в неразобранном чемодане!
С высоты мне открылся замечательный вид. Теперь понятно, почему Константин Покровский построил дом на холмах! Даже зимой, сквозь белую морозную дымку, была видна лента реки, скованная льдом, белоснежные верхушки вековых сосен, пестрые крыши деревенских домов и скользивший над ними дымок от печей. Быть может, лет сто назад, в один из летних вечеров граф стоял здесь, на этом самом месте, смотрел вдаль, видя на линии горизонта чаек, кружащихся над искристой водной гладью. Солнечный день, зелень лугов, прохлада леса... А над всем этим, как великан из древнегреческих мифов, возвышался античный особняк.
Я подошла к краю балюстрады, но тут же отшатнулась. Здесь, на открытом балконе, продуваемом со всех сторон ветрами, высота затягивала, манила в свою воронку. Казалось, вот-вот, и поток воздуха подхватит меня, унесет, как домик Элли во время урагана. Я прижалась к облезлой стене. Так безопаснее!
Сзади скрипнула дверь. Лешка, в своей оранжевой дутой куртке походил на круглый апельсин, маячивший яркой точкой на фоне белого, зимнего пейзажа.
- Прячусь от дяди Миши!- пояснил Леша, закрывая за собой балконную дверь. - С самого утра достает! То одно, то другое. Знаешь, как он меня сегодня назвал? Молодой хозяин!
- Поздравляю! - засмеялась я. - Ты причислен к рангу аристократов. Прям-таки предводитель местного дворянства!
Лешка шутливо раскланялся во все стороны.
- Ну, он же не знает, что я Покровским седьмая вода на киселе, как говорит бабушка! Но на всякий случай разубеждать не стал. Мне же лучше!
Он подошел к перилам балкона, и ловко перегнувшись через них, посмотрел вниз. От такого безрассудства у меня закружилась голова. Лешка снял очки, протер их и снова надел. Ветер трепал его волосы, надувал расстегнутую куртку, словно парус, но казалось, Лехе было все равно. Достав планшет, он фотографировал панораму реки и леса.
- Знаешь, я и представить не мог, как здесь красиво! Бабушка Шура рассказывала мне о Лысых Холмах и особняке, но увидеть все своими глазами... - Леха глядел вдаль, на темно-серую тучу, медленно плывшую в нависающем небе. - Не понимаю, почему дом до сих пор неизвестен. Тетя Лена могла бы сколотить нехилый бизнес, водя сюда экскурсии. Да что там экскурсии! Здесь в самый раз кино снимать!
- Вернись с небес на землю! - я стряхнула с волос снежинки. - Помнишь, что сказал дядя Миша? Дом является памятником архитектуры. Нельзя просто так взять и начать зарабатывать на нем. Бумажки, согласования, разрешения. Хозяйка живет за границей. Кстати, почему? Чем она занимается во Франции?
Лешка пожал плечами и спрятал планшет в карман куртки.
- Я точно не знаю. Кажется, она вышла замуж за француза, и уехала вместе с ним в Париж. У бабушки даже есть старая почтовая открытка оттуда. Тетя Лена присылала на какой-то праздник. Интереснее другое: почему она возвращается? И надолго ли?
- А что думает тетя Шура по этому поводу? - спросила я.
- Делает вид, что ей это неинтересно! - засмеялся Лешка, и слепив снежок, запустил им прямо в дядю Мишу, расчищающего дорожки от снега.
Мы тут же пригнулись, давясь беззвучным смехом. Майор озирался по сторонам, что-то сердито бормоча себе под нос.
- Эй, детвора! Айда ко мне на инструктаж! - зычно прокричал он. Я поглядела в щелку между балясинами балкона. Дядя Миша смотрел прямо на меня! Он поманил нас рукой, мол - спускайтесь, жду!
- Старый черт! - ругался Лешка по дороге. - С виду тюфяк тюфяком, а свое дело четко знает! Не забыл еще свои милицейские фишки!
- Инструктаж! Еще чуть-чуть, и будем ходить строем. Ать-два, левой! - скомандовала я басом, и Леха засмеялся.
Михаил Иванович был строг и серьезен. Насупившись, он ходил туда-сюда. Вытянувшись, мы стояли на крыльце, словно солдаты перед старшиной.
- Значит, так - дядя Миша многозначительно смотрел на нас, щуря голубые глаза. - Звонил мне водитель Елены Петровны: уже подъехали к Лысым холмам. Через пять минут будут здесь. Первым делом вот что : Елена Петровна женщина непростая, властная. Не спорьте с ней, и все будет хорошо. С ней еще сынок приезжает. Как его... Эдвард!
- Каллен? - спросила я. Лешка хохотнул, а дядя Миша недоуменно поглядел на меня.
- Какой еще Каллен? Покровский, ясное дело! Скажу честно - со странностями парень! Увидите его, сами все поймете...
- Похоже, здесь всё и все со странностями! - буркнула я. Михаил Иванович не слышал этого. Обернувшись, он помахал рукой черной машине, въезжающей в ворота особняка.
Сердце ухнуло в груди. "Теперь все изменится!" - подумала я, ощутив смутную тревогу. БМВ, словно огромный, черный ворон, плавно скользила по дорожкам заснеженного сада. Тонированные стекла задних дверей не давали разглядеть пассажиров. Мне было видно лишь водителя в темных очках, точь в точь из моих фантазий накануне поездки в Лысые холмы.
Я украдкой взглянула на Лешку. Он-то уж точно ни о чем не тревожился, и потому глядел весело, предвкушая новые знакомства и события. Как бы он не отнекивался от родства с Покровскими, но я знала, что в глубине души ему льстит быть частью этого благородного семейства. В чем-чем, а в желании отличаться от других ему не откажешь! Леха всегда был немного белой вороной. События давно минувших дней часто занимали его куда больше, чем реальность. Он подолгу зависал в интернете, но не с игрушками, как большинство парней из моего класса, а в поисках очередной порции знаний. Когда его всерьез что-то интересовало, он, как ищейка, докапывался до самой сути. И при этом умудрялся не быть занудой! Ну, разве что, самую малость...
Михаил Иванович поспешил к БМВ и услужливо открыл заднюю дверь.
- Принц, ко мне! - властно скомандовал звучный женский голос. Я затаила дыхание. Потом я еще долго вспоминала детали этого первого впечатления: стройные, изящные ноги в замшевых сапожках, ступившие на снег; иссиня-черную шубу, стеганую сумочку на цепочке, с логотипом из переплетенных букв "С". Трудно сказать, что поразило меня больше: роскошный образ дамы или она сама. С одинаковым успехом ей можно было дать и сорок, и шестьдесят лет. Вся в черном, в стильной шляпе с пером, она походила на нездешнюю хищную птицу. На ее руках устроился пушистый шпиц, такой же черный, как шуба хозяйки. Высунув розовый язык, он глядел на нас блестящими глазками-бусинками.
- Елена Петровна, милости прошу! Давно вас поджидаем! - суетился вокруг нее дядя Миша. Покровская окинула нас с Лешкой недоуменным взглядом.
- Два подростка и завхоз... Так торжественно меня еще не встречали! - усмехнулась дама, и я уловила издевку в ее голосе. Михаил Иванович смутился.
- Я это... подумал, так лучше будет, по - семейному, так сказать! - бормотал он, густо покраснев.
- Думать не твоя забота, Миша! - отрезала Елена Петровна, и майор сразу сник, замолчал.
Лешка смущенно кашлянул, и подойдя к тетке, сказал:
- Елена Петровна, рад познакомиться! Я Алексей Куликов, внук вашей сестры, Александры Петровны...
- Как же, как же, помню! Это не первая наша встреча. Правда, тогда ты лежал в коляске и пускал слюни, так что вряд запомнил меня. Отчего же сестра не приехала? - серые глаза Покровской смотрели насмешливо и снисходительно.
- Ну, она не очень хорошо себя чувствует... Давление! - замялся Леха. Елена Петровна промолчала, но по взгляду ее прищуренных глаз, густо подведенных черными тенями, я поняла, что она обо всем догадалась.
- Как жаль! Но, надо думать, тебе скучать не приходится? - тетя Лена заинтересованно и оценивающе смотрела на меня. Обычно я не стесняюсь незнакомых людей, но сейчас меня будто сковал паралич. Медленно, как во сне, охрипшим голосом я произнесла:
- Александра Лазарева, друг семьи - и помешкав, протянула руку для пожатия, хотя была не уверена в правильности этого действия.
- Александра? - ухоженные брови Елены Петровны взметнулись вверх. - Леша, это судьба! - засмеялась она, а Леха покраснел. Сняв перчатки, Покровская взяла меня за руку, изучая внутреннюю сторону ладони. Я, как завороженная, рассматривала ее лицо: тонкий, прямой нос, капризно изогнутые уголки губ, и фарфоровая бледность кожи, которую усиливала черная одежда. Поводив тонкими, длинными пальцами по линиям на моей ладони, Елена Петровна как-то странно глянула на меня, хмыкнула и ничего не сказала.
Тем временем из машины вылез высокий, нескладный парень в строгом костюме.
- Наконец-то! - недовольно процедила тетя Лена, поманив парня рукой. Тот нехотя подошел, загребая на ходу снег огромными ботинками.
- Знакомьтесь: Алексей, мой племянник, его подруга Александра. А это мой сын, Эдвард! - Елена Петровна многозначительно посмотрела на молодого человека. Тот раздраженно закатил глаза.
- Эд! - коротко бросил он. - Просто Эд!
Теперь я поняла, почему дядя Миша назвал его "парнем со странностями". Всем своим внешним видом - тощей фигурой, черными волосами и бледным лицом он поразительно напоминал Дракулу из старых фильмов про вампиров. Не хватало только испачканных в крови губ да клыков. Утрированный образ, доведенный до крайности. А может, он гот?
Дядя Миша любезно распахнул перед ним двери особняка, но "просто Эд" не удостоил его даже взглядом. Видимо, в его понятии старый майор был всего лишь прислугой, созданной для обслуживания семьи Покровских.
- Не обращайте внимания, мальчик дурно воспитан! - сказала Елена Петровна, проводив сына долгим взглядом. - С минуты на минуту подъедет еще одна машина, со слугами. Дожидаться не будем. Вы давно здесь?
- Приехали вчера, помогали дяде... Михаилу Ивановичу с уборкой - отчитался Леха, пока мы поднимались по высоким ступеням крыльца. Покровская усмехнулась.
- Этот старый вояка и вас задействовал? Заставь дурака Богу молиться... Ну да ладно. Как вам мой особняк?- неожиданно спросила меня Елена Петровна. И снова я замерла под взглядом ее стальных глаз, показавшихся знакомыми. Где-то я уже видела этот прищур, эту надменную холодность...
- Впечатляет! - выдавила я. Лешка пришел на выручку:
- Мы и не знали, что дом объект культурного наследия, памятник архитектуры. Говорят, таких сейчас не строят! - Леха точь в точь скопировал дядю Мишу, когда тот рассказывал нам об особняке.
Тетя Лена засмеялась, и шпиц на ее руках возмущенно тявкнул.
- Памятник? Это уж точно. Такой же пыльный, старый и никому не нужный. Я даже продать его не могу. Администрация города хотела купить его за бесценок. Собирались сделать здесь что-то вроде дома торжественных собраний правительства. Я категорически отказала. Никогда дом Покровских не будет притоном для всяких чинуш!
Собака вырвалась и вбежала в холл, нарушая тишину дома пронзительным лаем. Словно клубок черной шерсти, шпиц носился по гостиной, гавкая на каждый угол. Дядя Миша таскал многочисленные чемоданы наверх, а Эд расположился в кресле около камина, вытянув длинные тощие ноги.
- Смотри-ка, твоя шутка про Каллена в яблочко!- шепнул мне на ухо Леха. - Этот Эдвард и в самом деле вылитый вампир! Не удивлюсь, если он спит в гробу и лазает ночью по отвесным стенам!
Я вмиг представила, как долговязый Эд ползет по облезлой стене дома в своем дорогом костюме, и не удержавшись, громко хихикнула. Лешка больно толкнул меня локтем в бок. Поздно! Загадочный Эдвард злобно поглядел на нас, явно собираясь что-то сказать, но вдруг передумал. Его лицо стало отстраненным, чужим, словно за мгновение он забыл и о нас, и о том, где находится. Не мигая, он глядел на огонь в камине. "Со странностями парень! Увидите его, сами все поймете!"- вспомнила я слова старого милиционера.
Елена Петровна по-хозяйски обошла холл и гостиную, провела пальцами по лакированным перилам лестницы. Когда она прошла мимо меня, я почувствовала необычный аромат, исходивший от ее одежды. Так пахнет полынь, если сорвать ее и размять в руках: одновременно и свежестью, и горечью, и чем-то неуловимым, обволакивающим, как душный летний день. Этот запах мгновенно заполнил собой все пространство. Я уже не ощущала прели и плесени: им больше не было места в этом доме. Непостижимым образом вокруг все изменилось. Блики огня играли на мебели из благородного дуба, ковровая дорожка отливала королевским пурпуром, а купидоны на лепнине, казалось, потуже натянули лук и стрелы, грозя выстрелить. Особняк больше не был дряхлым, пыльным стариком. С возвращением хозяйки поникшая слава семьи Покровских снова подняла голову. Дом, как мифический Атлант, расправил плечи, стряхнув с себя годы забвения и покоя. Я обвела гостиную глазами, не узнавая ее. Неужели это вижу только я, а Леха ничего не замечает? Короткий зимний день угасал, уступая место сизым сумеркам. В доме горели бра, и каким-то мистическим светом отливала надпись, высеченная на карнизе камина. "Deo juvante"...
- Боже! - удивленный голос Елены Петровны вывел меня из оцепенения. Она стояла возле елки, которую мы наряжали с утра, и брезгливо рассматривала старые игрушки.
- Кто додумался украсить елку этим убожеством? - спросила она, двумя пальцами взяв фиолетовую мишуру. От этого высокомерия и напыщенности у меня перехватило дыхание.
- Это мы наряжали ее, вместе с Михаилом Ивановичем! Хотели создать новогоднее настроение... - я осеклась под насмешливо-снисходительным взглядом Покровской.
- Я ценю ваш порыв, юная леди, но в моем доме будет другая елка, в европейском стиле. А этот, с позволения сказать, советский винтаж - она махнула в сторону елки бархатной перчаткой, - можете забрать к себе в комнату, если он вам так дорог. Алексей, помоги девушке! - и больше не сказав ни слова, Елена Петровна устремилась вверх по лестнице.
Я ошарашенно глядела ей вслед.
- Поздравляю! Вы только что познакомились с графиней Покровской! - раздался рядом чей-то насмешливый голос. Улыбаясь, на нас глядел Эд, растянувшийся в кресле. Мы совсем забыли о его присутствии!
- Хочу предупредить сразу: то, что вы видели, в порядке вещей. Вы можете уехать, а можете смириться и остаться. Это не имеет значения. Мама поступает так, как хочет! - на миг улыбка Эда превратилась в кривую усмешку, но он тут же совладал с собой и снова отвернулся к огню.
- А ты? Ты смирился? - неожиданно спросил Лешка. Эдвард не ответил. Взяв каминную кочергу, он ворошил прогоревшие дрова. Красные искры взмывали в воздух и гасли на лету.
- Нет, ты видела? Этот Эдвард просто чокнутый! Местечковый Дракула! - ворчал Леха, когда мы вышли на улицу. Хотелось погулять, подышать воздухом и обдумать увиденное.
- "Вы можете смириться и остаться!" - не унимался Лешка. - Я сам решу, что мне делать! В конце концов, я племянник тети Лены, и она сама нас пригласила!
- Да ладно тебе! Он просто понтуется перед нами - сказала я. Леха поглядел на меня сквозь стекла очков и не ответил.
Не спеша, мы прогуливались за домом, возле одной из полуротонд. Так Лешка называл полукруглое строение, прилепленное к дому. Ударил мороз, и снег скрипел под нашими ногами. В окнах третьего этажа горел свет. Я представила, как Елена Петровна разбирает свои чемоданы, вешая в шкаф ворох дорогих, фирменных вещей, пахнувших полынью. Интересно, что это за духи?
- А сколько лет Эдварду? - спросила я Леху.
- Лет восемнадцать, может двадцать. Отца его я не знаю. Честно говоря, у тети Лены был не один муж. Три, если я не ошибаюсь. И все они умерли... - добавил Лешка потусторонним голосом.
- Хочешь сказать, что она - черная вдова? - спросила я тем же тоном.
- Или Синяя Борода в женском варианте! - засмеялся Леха.
На улице почти стемнело, когда к крыльцу служебного входа подъехал микроавтобус. Из него вышли только двое: пожилая женщина, закутанная в шерстяную шаль, да странного вида парень. Высоченный, плотный - он постоянно гримасничал, бормотал и смеялся. Женщина подхватила две дорожные сумки и направилась к дому, а парень поспешил за ней, то прыгая, то забегая вперед, чем изрядно мешал своей спутнице. Через несколько секунд они скрылись в доме.
- Это еще кто? - спросил Лешка, протирая очки. Без них он почти ничего не видел, особенно вдали.
- Наверное, слуги! - осенило меня. - Помнишь, тетя Лена сказала, что они должны прибыть с минуты на минуту! Правда, я думала приедет целый штат поваров. А тут всего два человека. И парень жутко странный!
Леха кивнул:
- Здесь все жутко странные. Знаешь, это не Лысые, а Странные холмы! На месте Константина Покровского я назвал бы село именно так!
Ольга Нестерова
Продолжение следует...
Первые главы можно прочесть здесь