Событие в деревенской церкви
Поздней осенью, когда липкая грязь средней полосы России и слякоть в деревне буквально лезет во все щели, в деревенской церкви произошло событие из ряда вон выходящее – во время службы в церковь зашёл статный мужчина, про таких говорят: «В расцвете сил». Военная выправка, осанка, высоко вскинутая голова с гривой белых волос, даже ослепительно белых, озарили сумрак церкви.
Наблюдать такое в умирающей деревне, где жили в основном пенсионеры, дети и внуки которых разъехались по городам и весям, действительно, было странно. Оставшиеся мужики тихо спивались. И церковь была своего рода центром жизни деревни, где прихожанки-старушки тихо коротали свой век до последнего путешествия.
Мужчина зашёл уже без шапки, как подобает православному, перекрестился и прошёл к центру храма. Приложился к иконе Рождества Иоанна Предтечи, в честь которого и назван был храм Божий. Снова перекрестился на святые образа и встал у стенки слева к иконе святой Матроны Московской, или Матронушки, как называли её в народе.
Прихожанки-старушки слушали чтецов из своих же подружек и тайно разглядывали нежданного незнакомца.
Служба шла своим чередом: батюшка Сергий усердно вёл службу со всем старанием священника, алтарник помогал ему, чтецы читали тексты Священного Писания, а паства усердно молилась.
То ли грехи молодости замаливали, то ли готовили место для себя в Царствии Небесном. Один Бог знает.
По окончании службы, когда все приложились к Святому Кресту и руке батюшки, новоиспечённый прихожанин прошёл к канону для усопших и поставил свечку, взятую тут же, в лавке церковной.
Наблюдательные бабушки заметили что-то странное в облике незнакомца: его плечи поникли, как сдутый кузнечный мех, голова сникла на грудь вместе с гривой волос. Только губы его что-то шептали: то ли молитвы, то ли что от себя. В общем, было необычно.
Взрослый мужчина в церкви, в богом забытой глуши, каких тысячи по средней полосе России-матушки. И долго читает молитву или шепчет что-то... Было чему удивляться в наше время какой-то вакханалии, творящейся в стране под пляски на дискотеках и в клубах, и гибели бойцов в окопах.
Баба Шура, прозванная подругами беззлобно Йошкой (из-за прожитых лет и опыта жизненного и церковного) как всегда, оказалась шустрее всех.
Она умудрилась как-то незаметно и тихо оказаться возле канона и заглянуть в лицо незнакомца. И застыла в немой позе – лицо мужчины было искривлено до неузнаваемости, вдруг появившиеся глубокие морщины были заполнены слезами, которые капали прямо на пол, глаза были закрыты, а губы шептали беспрестанно, как молитву: «Пацаны...пацаны...»
Свидание со Смертью
Доцент услышал хлопок, и реальность вокруг вдруг изменилась: исчезли звуки, деревья, небо и даже день. Всё вокруг приобрело приятный для глаз мягкий белый свет типа парного молока. «Странно. Что это вдруг? Где машина?» - подумал боец штурмовой роты с позывным «Доцент» и повернул голову налево, в сторону, откуда, как ему показалось, возник этот странный хлопок, изменивший всё вокруг.
С той стороны возникла тёмная точка. Именно тёмная, не чёрная, поглощающая свет.
Эта тёмная точка медленно росла, приближаясь и поглощая собой всё. Внутри неё что-то было. Невидимое, но осязаемое на уровне инстинкта. И ощутимое. И от него исходила угроза. Но страха не было.
Доцент спокойно стоял и смотрел на происходящее. На фоне белёсого света тёмное пятно резко выделялось. Резко и одновременно мягко. Это тоже было странно. Ощущение такого контраста Доцент ещё никогда в жизни не встречал. Хотя прожил уже больше полувека.
Боец спокойно ждал, что будет дальше. Непонятность ситуации должна была его насторожить, как говорил его жизненный опыт. Но не было настороженности. Это тоже было странно.
По мере приближения тёмной массы, изнутри начал проявляться контур, похожий на человеческий. Подходило что-то опасное. Это ощущалось на расстоянии. Но страха не было. Это-то и озадачило.
Левая сторона «зелёнки», где недавно расположилась его рота, была тиха. Фигура без лица выскочила из темноты и стремительно бросилась на Доцента. Возникло лицо с пустыми глазницами и открытым ртом, но без звука и голоса. «Прямо как в кино», - усмехнулся Доцент.
С правой стороны тёмной фигуры в его сторону устремилось подобие руки человека, чтобы схватить его. Доцент наконец понял, что это. Это его Смерть. Смерть, которую он ждал. Тревожность в душе ушла. Полная ясность. Наконец-то.
«Так вот ты какая, - подумал Доцент. - И ничего страшного в тебе нет. Так, говорят, перед тобой человек вспоминает всю прошедшую жизнь. Ну что ж, не будем отступать от традиций. Так, дети есть. Сыновья есть. Дом построил. И даже не один. А деревья насадил по всей России. Вроде всё сделано, как у всех. Честь с собой. Долг отдал. И не раз. Погибну, значит, не зря».
С этими мыслями и чувствами он стоял и ждал спокойно и уверенно. С чувством исполненного долга. Он даже успел усмехнуться одними губами в лицо пришедшему…
Вдруг из-за правого плеча Доцента наперерез тёмной силе выступило ослепительно белое крыло и оградило парня, как птица птенца. Это было так неожиданно... «Значит, ещё рано умирать», - понял боец-штурмовик, глядя на недовольную гримасу Смерти через белое крыло Ангела-хранителя. Это понимание пришло сразу и озарило всю его душу своим теплом. Душа улыбалась. Но враг тоже не лаптем щи хлебает – последним усилием тонкий тёмный лучик стремительно коснулся его головы, будто поставил своё клеймо. Но было отсечено крылом...
В ушах звенело. Голова нестерпимо кипела от звона. Казалось, кто-то сверлит электродрелью мозг. Боль сводила с ума.
Немного проморгавшись с усилием, он увидел небо, деревья вокруг, и возникло чувство опасности.
«Что это было? Ангел-хранитель спас меня? Почему?» - тысячи вопросов мелькали в голове.
«Ладно. Потом разберёмся. Так, что у меня? Голова вроде думает. Руки что?» Левая рука чуть приподнялась. Значит, нормально. А что правая? Правую он не чувствовал. Вообще. Оторвало? Он посмотрел и увидел руку. Цела. Но не двигается. Ноги? Тоже на месте. Крови не видно. Живой.
Звон в ушах немного стих. Начали проникать звуки. Слышались крики: «Санитара! Здесь трёхсотый! Помогите, пацаны!»... «Ага, был прилёт, значит. Теперь всё понятно», - понял боец. Доцент тоже пробовал кричать. Вернее, ему казалось, что он кричит. Зовёт санитаров. Но он не слышал своего голоса. Звуки застревали в горле. Попробовал прокашляться, как учили. Получилось. Он закричал: «Доцент ранен! Пацаны! Помогите!» А может, шептал. Но тогда казалось, что орёт во всё горло.
«Надо ползти к своим. На крики», - это мысль засела в голове. Свои не бросают.
Крича, матюгаясь и плача, Доцент грёб одной рукой землю, рвал траву, пытаясь ползти. Если ещё прилёт, то можно уже не спастись. Но одна рука не могла сдвинуть его тело, ставшее вдруг тяжёлым. Отчаяние стучало в мозгу: «Что, здесь сдохну?!» Но пережитое и увиденное вместе с отчаянием и пришедшим страхом придало силы. Медленно, казалось, прошла вечность, заработала левая нога в помощь руке. Сантиметр за сантиметром его тело двинулось в сторону криков пацанов о помощи. Там ребята. Там помощь. Там спасение. Всё увереннее и громче он кричал. «Надо жить», - эта мысль двигала его тело к спасению...
Автор: Александр МИХАЙЛОВ.