Сидит медведь на болоте, чернику ест. Черники мало. Гребёт Миша когтями, как граблями. Мало чего остаётся, тут уж собиратели с черпалками проходили. У черпалок зубья частые, нечета мишкиным, даже листья собирают…
Бежал мимо заяц и, ну, обхохатываться над Мишкиным занятием. Не видал он как медведи чернику собирают. Весь медведь чёрный, оттого что нет-нет да и перекатиться в чернике, чтобы оводов сбить. И пасть чёрная, как будто птицей-грачём подавился.
На смех зайца местные птицы да мыши и собрались. Всем интересно. Обиделся медведь, устал вхолостую лапами работать.
— Вот вам смешно, а мне каково жир к зиме копить. Овсы люди не сеют. На малину – неурожай. Под яблонями да на пасеках охотники с ружьями стерегут.
Перестали смеяться звери да птицы. Хочется им помочь медведю. А Миша уж вдоволь намахался. Упал полуголодный на мягкий мох, да и задремал.
Слышат звери машина к болоту подъехала. Собирателей доставила. Чего делать, чего делать? Завалили косолапого мхом со всех сторон, да и сами наутёк.
Ходят по болоту девицы собирают медвежьи оборки. Песни поют. А Миша проснулся – света белого не видно, думает, что зима, и он в спячку залёг. Бокам мягко. Давай ещё посплю – до весны долго, вон как метелицы своими песнями убиваются…
Тут девицы уморились ягоды брать, да и на отдых присесть решили. Смотрят - холм большущий и не муравейник, над ним - сосна сухая к самому мху склонилась. Лучше места для отдыха не придумаешь. Прямо с песнями бух на эту сосёнку…
Как подняла их какая-то неизвестная сила вместе с сосёнкой, да и раскидала по разным местам. Выскочило ничего не понимающее чудище из-под них. Всё чёрное, в клоках мха да метеором вдоль по болоту, то ли на двух то ли на четырёх ногах, давай молодняк сосен на пути валить, ягодой сзади вместе с выхлопом стрелять…
А девушки в другую сторону с поднятыми, как у космонавток, причёсками, с чувством невесомости, то есть не чуя ног, ринулись.
Две минуты и прошло-то. Очистилось болото. Собрались звери да птицы на совет.
-Нехорошо вышло, подвели медведя, теперь он окончательно все запасы на зиму из себя растерял, - сказал заяц.
Послали сороку разведать, куда Миша забился. Та его живо нашла, потому как знала схрон медвежий под корягой в лесу.
Сидит медведь – ни жив не мёртв. Звёздочки в глазах бегают. Скажи кому – засмеют – девок напугался. Хоть бы только заяц насмешник не видел.
А заяц уж перед ним с пластмассовым ведром, полным черники стоит.
-От всего нашего дружного лесного коллектива, так сказать, - живите, здравствуйте!
Пригляделся Миша к косому не попахивает ли подарок насмешкой. Но в глазах зайца, кроме почтения ничего не читалось. Не видели, значит, в лесу его позора.
Расчувствовался медведь, но слезу не уронил. Ягоды принял, но аппетит у него пропал.
А заяц поскакал к себе и на пути к дому всё думал думу. Если ты признанный трус, так и напугаться не так стыдно. А вот если сильным зверем считаешься, да вдруг обделаешься – большой урон и себе, и окружающим может случиться. У каждого свой масштаб беды. Это понимать надо.