На родине Чайковского впервые выступили музыканты Kazakh Quartet
В февральском вечере камерной музыки на сцене Удмуртской филармонии состоялся творческий дебют на родине Чайковского Государственного струнного квартета Республики Казахстан Kazakh Quartet. В гастрольный тур по Приволжью и Предуралью этот ансамбль под художественным руководством виолончелиста Ернара Мынтаева пригласил известный российский кларнетист Артур Назиуллин, который вместе с гостями сыграл в Квинтете Брамса. Помимо сочинения немецкого композитора-романтика «Казахская четверка» исполнила квартеты Бетховена, Газизы Жубановой, а на бис пьесу Мендельсона «Венецианский гондольеро». После концерта худрук Kazakh Quartet рассказал филармоническому журналисту о своих встречах с мэтром отечественного квартетного жанра Валентином Александровичем Берлинским, классиком казахской академической музыки Газизой Жубановой, а также о знакомстве с Райнером Шмидтом – востребованным европейским педагогом и второй скрипкой Hagen Quartet.
Пророчество Газизы Жубановой
В программном посыле от гостей из Казахстана подлинным откровением для ижевских меломанов стал Квартет № 1 Газизы Жубановой.
– Когда я учился в Алма-Ате в Республиканской школе для одаренных детей имени Ахмета Жубанова у Дины Михайловны Чуреновой, то именно там впервые попробовал обратиться к квартетному жанру, – негромким голосом, неспешно и издалека Ернар Мынтаев завел разговор. Биографичный не только для него, но и для Kazakh Quartet – признанной музыкальной марки и одной из визитных карточек богатой культуры Казахстана. – Причем мне посчастливилось напрямую общаться с казахским композитором-классиком. Газиза Ахметовна дружила с моей мамой и иногда приходила в школу, носящую имя её отца. Она не только по-матерински опекала юных музыкантов, но слушала многие отчетные концерты. А перед самым выпуском нашего класса из школы Жубанова сказала директору Алма-атинской филармонии: «Очень тебя попрошу, сохрани, пожалуйста, состав этого струнного квартета. Потому что если они продолжат играть, то покажут всему миру высокий музыкальный и культурный уровень Казахстана». Газиза Ахметовна умела видеть и слышать перспективу. Она дальновидно предрекала нашему квартету хорошее будущее, и с её судьбоносного для нас благословения филармонический директор направился оббивать пороги министерства культуры Казахской ССР. Причем ему удалось пробить решение о создании струнного квартета, и когда мы еще были студентами Алма-атинской консерватории имени Курмангазы, наш коллектив получил статус государственного. Позднее, уже после смерти Газизы Жубановой, когда мы играли на гастролях в Италии, нам позвонили с родины и сообщили о том, что нашему квартету присвоили имя Газизы Ахметовны… Если говорить о её музыке, то Первый струнный квартет мы играем по всему миру, и везде публика очень тепло принимает это сочинение за свежесть красок, новизну, необычность и неординарность. Как мы сами говорим, в Первом квартете Жубановой чувствуется аромат казахских степей, и красота традиций нашего народа. Когда ты играешь эту музыку, то понимаешь, что в ней все казахское. Даже несмотря на то, что произведение написано в академическом стиле и для классических музыкальных инструментов. В большом композиторском наследии Газизы Ахметовны есть и Второй струнный квартет, который написан современным языком, но и его музыка тоже напитана казахскими мотивами.
Квартетный «вирус» и культурный шок
– Интересно, что квартетный «вирус» попал в меня после того, когда я услышал запись Седьмого квартета Бетховена в исполнении Квартета имени Бородина. Тогда в составе «Бородинцев» играли великие музыканты – Валентин Александрович Берлинский, Михаил Самуилович Копельман, Андрей Федотович Абраменков и Дмитрий Виссарионович Шебалин, – в своем рассказе художественный руководитель и виолончелист Kazakh Quartet продолжил летописное движение. – Послушав эту запись, я испытал настоящий культурный шок, и с той давней поры был покорен квартетным жанром.
Берлинский как второй отец Ернара
– Скажу больше, позднее Валентин Александрович Берлинский стал для меня вторым оцтом, – сокровенно произнес Ернар Мынтаев и прикоснулся к следующему определяющему сюжету в его судьбе. – Вскоре после того как мой родной отец скоропостижно ушел из жизни, у нашего квартета были гастроли в столице России, куда нас пригласили выступить на недельном Международном фестивале квартетной музыки, проводимом Московской филармонией. И когда в Москве мы встретились с маэстро Берлинским, он выразил свои соболезнования, обнял меня и сказал: «Не забывай, Ернар, что есть я, готовый стать для тебя вторым отцом». Важные для меня в тот момент слова поддержки помогли отыграть концерт, в котором была трудная, но очень интересная программа – один из квартетов Гайдна и сложнейший Пятый квартет Бартока.
«Мои любимые казахи!»
– А вот первое – пока мимолетное – наше знакомство с Валентином Александровичем состоялось еще почти три десятка лет назад в Санкт-Петербурге на конкурсе имени Шостаковича. Вскоре, это был уже 1996 год, мы в очередной раз поехали и в Москву, где я раздобыл номер домашнего телефона Берлинского, набрался смелости и позвонил ему, – повествовал музыкант из Астаны, и его улыбка сигналила о том, что за этим отважным звонком скрывается незаурядный эпизод. – Трясущимися от волнения руками я крутил телефонный диск и когда абонент взял трубку, сказал скороговоркой: «Здравствуйте, Валентин Александрович! Это Ернар Мынтаев из Казахстана. Если завтра у вас будет пять-десять минут, я бы очень хотел показать вам то, что мы приготовили». – «Кто, кто это?!» – на том конце провода я услышал несколько раздраженный голос маэстро. – «У вас будет только пять минут…» Потом мы узнали, что в тот день Валентина Александровича мучала сильная зубная боль, виолончелист спешил отправиться на прием к дантисту, и мой звонок оказался совсем некстати. Зато на следующее утро Берлинский пребывал в прекрасном расположении духа и вместо уготованных нам поначалу пяти минут мы проговорили с великим музыкантом больше получаса. А еще через некоторое время мы приняли участие в мастер-классе Валентина Александровича, приготовив для этого незабываемого для нас события один из моцартовских квартетов, большую фугу Бетховена и Четырнадцатый квартет Шуберта «Смерть и девушка». Причем, начав играть музыку Бетховена, которая идет нон-стоп около двадцати минут, мы то и дело поглядывали на Берлинского и ждали, когда же он прервет нас. Но мэтр внимательно слушал нас, не останавливал, и когда мы взяли заключительный аккорд, то встал, зааплодировал и произнес: «Ребята! Спасибо вам! Я счастлив видеть и слушать музыкантов, у которых горят глаза, которые по-настоящему живут великой Музыкой, и искренне любят этот непростой и благородный квартетный жанр. Отныне и навсегда, где бы ни был, я готов вам помогать. Ну а когда будете в Москве, то находите меня!» И это были не просто слова. Когда позже я приезжал в Москву и останавливался в гостинице, Валентин Александрович всегда обижался на меня: «Ернар! Мой дом в Москве, это теперь и твой дом!» С той поры и до конца жизни Валентина Александровича мы старались общаться и подружились с этим удивительным Мастером и Человеком-эпохой. «О! Мои любимые казахи приехали!» – при каждой нашей новой встрече повторял Берлинский.
Не обязанность, а удовольствие для «Бородинцев»
Заметим наперед, что в январе следующего года мировое музыкальное сообщество будет отмечать 100-летие Валентина Берлинского. В канун этой юбилейной даты журналист Удмуртской филармонии не мог загодя не поведать о том, как в апреле далекого уже 2001 года во время 44-го фестиваля искусств «На Родине Петра Ильича Чайковского» ему выпал счастливый случай записать небольшое интервью с выдающимся музыкантом.
– Валентин Александрович, что служит для вашего квартета главным мотивом в составлении репертуара и концертных программ в сезоне? – из многочисленных вариантов хороших вопросов к уникальному собеседнику по молодости и неопытности я выбрал один из самых прозаичных.
– Здесь мы стараемся мыслить циклами и поэтому в нынешнем сезоне играем все квартеты Бетховена и всю камерную музыку Шостаковича. Ну, а оказавшись на родине Чайковского, нам невозможно не сыграть квартеты Петра Ильича, – объяснил Берлинский – спокойно, с присущим его поставленному голосу басом.
– Имя Александра Порфирьевича Бородина, выведенное в титул вашего квартета, обязывает играть его музыку? – корреспондент задался вторым и опять не самым удачным интересом.
– Это не обязанность, – усмехнулся в ответ Валентин Александрович. – Это удовольствие, потому что музыка у Бородина замечательная и его творчество нам очень близко. Вот только, к сожалению, Александр Порфирьевич написал немного камерной музыки. Всего два квартета. При этом мы не «зашкаливаем» себя на одном авторе и сейчас у нас есть замыслы и идеи исполнить цикл квартетов Моцарта. Шесть из них Вольфганг Амадей Моцарт посвятил Йозефу Гайдну, а еще три квартета королю Пруссии Фридриху Вильгельму II…
«Играйте Музыку, чувства и спектакль!»
Однако вернемся к нашим гостям из дружественного Казахстана. Другой ценной творческой коммуникацией и человеческим контактом, который помог Kazakh Quartet окрепнуть и окрылиться, стало общение артистов с Райнером Шмидтом – известным педагогом и второй скрипкой австрийского Hagen Quartet.
– Прекрасно зная о том, что Райнер Шмидт является крупным специалистом западноевропейской школы, профессором по камерной музыке, к нему на занятия мы «повезли» показывать венскую классику – квартеты Гайдна, Моцарта и Бетховена. К ней мы добавили образцы романтической музыки – квартеты Шуберта и Брамса, а из русской музыки взяли в дорогу сочинения Чайковского и Шостаковича, – говорил Ернар Мынтаев, и по его ироничной интонации заранее ощущалось, что новый фрагмент в своем увлекательном содержании никак не уступит предыдущим. – Однако реакция Шмидта на русские квартеты оказалась неожиданной для нас: «Вы и без меня хорошо знаете эти произведения, а вот с творениями Гайдна давайте мы поработаем. Как вы слышите и чувствуете его квартеты?» – «Ну, наверное, в первую очередь их надо играть в стиле», – осторожно предположили мы. «Я вас умоляю! Какой стиль?! О чем вы вообще говорите?!» – недоумевал господин Шмидт. – «Играйте Музыку! Играйте чувства! Потому что музыка Гайдна – это эмоции и яркий спектакль!» К нему на занятия выстраивались очереди из квартетов со всего мира, но Райнер Шмидт брал к себе на занятия далеко не каждого. Тем не менее, нам повезло, и мы дважды учились у этого педагога. Сначала в Школе королевы Софии в Мадриде (Escuela Superior de musika Reina Sofia). А затем – уже по президентской программе «Болашак», принятой в Казахстане, когда молодые таланты отправляются на учебу за рубеж за счет государства – мы занимались в Академии музыки в швейцарском Базеле в классе профессора Шмидта и окончили там магистратуру по камерному исполнительству. Любопытно, что в январе 2005 года, когда в Москве отмечался двойной юбилей – 80-летие Валентина Берлинского и 60-летие с момента создания Квартета имени Бородина, из столицы Испании мы специально прилетели в столицу России, чтобы поздравить юбиляра. «Слышал, что вы у Райнера Шмидта сейчас занимаетесь», – сказал мне Валентин Александрович. – «Знаю, что это молодой педагог и очень непростой человек. Но зато он очень хороший музыкант». Берлинского отличала большая житейская мудрость, и он нисколько не ревновал своих подопечных, свободно отпуская их учиться к другим преподавателям. «Если ты считаешь нужным учиться у других педагогов, это совсем не значит, что тебе надо учиться только у меня», – вот такой была его педагогическая позиция. К слову сказать, на Райнера Шмидта мы вышли после того, как однажды нас пригласили на престижный Фестиваль квартетной музыки в Вене. На многочисленных мастер-классах мы бок о бок играли и занимались с самыми именитыми Квартетами Старого Света – Амадея, «Мозаикой», Бартока, Альбана Берга, Сметаны, Яначека и Hagen Quartet, и вот как раз из всего изобилия выбрали себе в учителя музыканта из этого квартета. После изнурительных многочасовых занятий мы выходили полностью выжатые. Голова шла кругом, потому что у разных коллективов были разные творческие приемы и взгляды на музыку, но полученный в этом марафоне огромный опыт принес нам неоценимую пользу.
Договор о творческих намерениях
Какие квартеты из великого множества я бы назвал заветными для Kazakh Quartet? – переспросил Ернар Мынтаев в завершении интервью и надолго задумался. – Задача исключительно трудная, но давайте я все-таки назову квартеты Моцарта, Шуберта, Бородина и… Восьмой квартет Дмитрия Дмитриевича Шостаковича.
В завершении короткого, но насыщенного разговора филармонический журналист выразил надежду еще встретиться с «казахской четверкой» на родине Чайковского.
– С огромным удовольствием! – в один голос сказали музыканты Kazakh Quartet – первая скрипка Айдар Токталиев, вторая скрипка Алексей Лебедев, альт Бекзат Сайлаубайулы и, разумеется, виолончелист Ернар Мынтаев.
Текст: Александр Поскребышев
Фото: Анатолий Салтыков