Он все еще помнил её лицо. Красивое, обрамлённое густыми тёмно-каштановыми локонами, застывшее, словно камень. Помнил сведённые в напряженном ожидании брови, сжатые губы и взгляд, полный отчаяния, страха, безысходности. Две влажные дорожки от слёз, скрытая за каменной маской боль. Марта стояла на краю скалистого обрыва, всматриваясь в далекие тени, наползающие с северо-востока.
В памяти все еще жили осколки тех скорбных минут: медленное падение солнца за морской горизонт, резкие порывы ветра, что остервенело трепали её одежду и волосы, тревожные крики чаек, мечущихся вокруг утёса. Под скалами громыхали волны, накатывали изумрудом на серый каменистый берег и отступали обратно, насыщая воздух запахом океана.
Он был там, рядом с ней. Она так пожелала, страшась встретить тьму в полном одиночестве. Его рецепторы улавливали звуки и запахи окружающего мира, блики света на морских волнах, исходящие от нее феромоны ужаса.
Она называла его Мёбиусом. Вполне подходящее имя для маленького ассистента, сопровождавшего ее в частых рабочих поездках, способного мигом найти и предоставить нужную информацию из бесконечных данных сети. Благодаря спутниковой связи последнего поколения для него это не составляло труда. В тот момент, у обрыва над темнеющим морем, он предложил ей открыть канал с кем-то из ее близких. Она ответила, что не осталось никого, кто мог бы принять этот звонок.
– Помни, Мёбиус, – сказала тогда Марта, – помни этот день. Ты единственный, в чьей памяти я еще буду жить…
С моря надвигалась плотная завеса тьмы. Над горизонтом набухли чёрные грозовые тучи, озаряемые вспышками ярко-зеленых молний. Солнечный диск постепенно померк и исчез, забрав с собой последние крохи света.
Он и она оказались в густой непроницаемой мгле.
Мгновение спустя небо разверзлось, растеклось черными дымными клубами, и сквозь эту огромную извивающуюся брешь в береговые скалы ударили кривые стрелы электрических разрядов. Необузданная энергия разорвала воздух зелеными сполохами. Налетел холодный штормовой ветер, бросая жесткие соленые брызги ей в лицо.
Марта вздрогнула, широко раскрыла рот, будто ей стало вдруг трудно дышать, и рухнула на камни. Зелёные глаза остекленели, и в следующую секунду жизнь покинула ее нелепо распластанное тело.
Стихия пронеслась над побережьем и стремительно накрыла все вокруг, оставив за собой тяжелую поступь смерти. Чайки умолкли. Он видел их трупы внизу, на мокром песке и серых камнях, а пенные воды уже выплёвывали на берег дохлую рыбу и мёртвые водоросли.
Конечно, он помнил тот день. День, когда он последний раз видел Марту живой.
***
Конечно, Мёбиус не помнил, не мог помнить. Он всего лишь робот-ассистент с не самым сложным искусственным интеллектом, а она теперь – всего лишь видеофайл в его изношенных ячейках памяти.
***
Роботизированный добывающий комплекс корпорации «Пацифик Конкрейшн Майнинг», возведенный на глубоководной равнине между Гавайскими островами и Калифорнией, представлял собой конструкцию из пяти куполов. Устойчивые к чудовищному давлению тихоокеанских вод, они были расставлены по дну подобно точкам на костяшке домино и соединены между собой короткими переходами. Внутри центрального купола размещался отсек управления, где широкой дугой вдоль стены висели многочисленные видеоэкраны. Обычно их приглушенного свечения в избытке хватало для нужд дежурного оператора, однако в эти минуты, отгоняя мягкую манящую тьму, по всему отсеку в полную мощность работали лампы основного освещения.
Теодор старался не заснуть.
Ссутулившись в служебном кресле, он обводил усталым взглядом вереницу экранов: начинал с данных гидролокатора, переходил на изображения с камер внешнего наблюдения, затем пробегал глазами по сообщениям на терминале связи и завершал свой осмотр в секторе отслеживания подводных комбайнов, круглосуточно добывающих минералы с поверхности дна. Не заметив на экранах никаких существенных изменений, он начинал процесс заново в той же последовательности.
Теодору казалось, что стоит прикрыть глаза – и он погрузится в царство Морфея, не выдержав борьбу с сонливостью. И тогда пропустит момент, когда на гидролокаторе наконец появится яркая точка, обозначающая транспортный батискаф, а следом в поле зрения камер наружного наблюдения предстанет и сам глубоководный аппарат, рассекая фонарями темную толщу воды в направлении шлюзового отсека. Оператор так долго и мучительно ждал этого события, что не мог позволить себе его упустить.
В который раз он задержал взгляд на одном из экранов терминала связи, куда его напарник Мэлвин вывел сообщение, полученное с материка последним. Тревожное сообщение от Триши, невесты Мэлвина, которая работала в офисе корпорации в Сиэтле.
«Мэлви, как ты? Не смогла до тебя дозвониться, похоже спутниковые каналы перегружены. Я не знаю, что происходит, по всему зданию звучит сигнал тревоги. Меня и других сотрудников перемещают в спасательный бункер под офисной башней. Говорят, что в городе военные, проводят срочную эвакуацию с улиц. Мне страшно, Мэлви. Напиши мне, как только сможешь. Люблю тебя».
Мэлвин написал ответ, который, судя по статусу, Триша получила, но не прочитала. Он отправил ей еще несколько сообщений, которые также остались без ответа. Триша пропала из сети, как и все, с кем они пробовали связаться. Мэлвин не находил себе места. Удрученный, он перешел в жилые отсеки, чтобы попытаться дозвониться с личного компьютера, и не появлялся в центральном куполе уже несколько часов.
Ожидание изматывало. Двадцать восемь часов назад корпоративный батискаф должен был спустить в добывающий комплекс следующую смену операторов. Тот же батискаф должен был доставить Теодора и его напарника на поверхность океана, в точку, где ждал корабль с вертолетом на борту, чтобы вернуть их домой, на материк.
Когда глубоководный аппарат не объявился в назначенное время, это вызвало у мужчин серьезное беспокойство, как и сообщение Триши. И беспокойство это росло с каждой минутой. Двадцать восемь часов непрерывного бдения и десятки запросов, отправленных Теодором в офис «Пацифик Конкрейшн Майнинг», не дали никаких результатов. Корпорация не отвечала, никто не отвечал. Новостные ленты в глобальной сети хранили молчание уже более трех суток, оборвавшись на сообщениях о неких неопознанных объектах на орбите Земли и некой смертоносной буре, зародившейся в Атлантике. Наверху творилось нечто необъяснимое.
В зал управления быстрым шагом – почти бегом – вернулся Мэлвин, сжимая в руках личный планшет. Такое резкое изменение обстановки заставило Теодора вздрогнуть и стряхнуть с себя сон.
– Взгляни на это, Тео, – возбужденно заговорил Мэлвин. Его пальцы забегали по экрану планшета. – Я добрался до городских камер в Сиэтле через сервер в офисе корпорации. Это какое-то безумие. Сейчас выведу картинку в сеть. Смотри.
С первых же кадров, появившихся на видеостене, Теодор почувствовал, как внутри живота образовался холодный провал.
– Что там произошло?..
Мэлвин то и дело поправлял очки на носу, заметно нервничал. Он переключал изображения с уличных камер, показывая не менее десятка знакомых мест с различных ракурсов и в разное время суток. Вид на крупный дорожный перекресток, погруженный в хаос: десятки автомобилей столкнулись на проезжей части, некоторые вылетели на тротуар, некоторые разнесли витрины ближайших магазинов или разбились о стены зданий. Люди, лежащие на земле, много людей, словно их всех в один миг усыпили, когда они спешили по своим полуденным делам. Единственное движение в кадре – рутинное перемигивание светофоров. Вид на другую улицу, где въехавший в фонарный столб маршрутный автобус охвачен языками пламени. Внутри неподвижно сидят пассажиры, а огонь по веренице разбитых машин подбирается к ресторану в доме напротив. Вечерний вид на площадь перед центральным парком, светятся вывески парковых магазинчиков, на заднем фоне виден полуразрушенный воздушный лайнер, рухнувший на жилые многоэтажки. На улицах, площадях, тротуарах и велодорожках, на следующем экране, и на следующем – неподвижные тела женщин, мужчин, детей…
– То же самое творится на улицах Пекина, Москвы и Нью-Йорка… Тела на улицах, тела в машинах. Они все мертвы. Мертвы! Все!..
Мэлвин понял, что сорвался на крик, и на секунду умолк, чтобы перевести дух.
– Поэтому батискаф мы не дождемся, – едва слышно вымолвил он. – Никто не вернет нас домой, напарник. Я так и не смог связаться с Тришей. Надеюсь, она в убежище, и с ней все в порядке.
Разум Теодора отвергал то, что показывали камеры. Оператор то ли отказывался верить в увиденное, то ли уже плохо соображал от усталости. Осознание того, что все люди на материке погибли, превратило холодный провал в животе в бездонную пропасть. Нужно было взять себя в руки.
– Стоп, стоп, стоп, дружище… дай подумать. – Он поднялся с кресла и зашагал вдоль видеостены, обхватив голову руками. - Наших запасов еды и воды хватит дней на десять. Две недели, если экономить. Нам нужно наверх. Даже если там опасно, здесь мы точно долго не протянем.
Мэлвин шарил взглядом по полу, почесывая подбородок.
– У нас достаточно исправных робокомбайнов, – сказал он. – Снимем одного с добычи и сможем оборудовать для подъема. Если обеспечить воздух в грузовой камере…
– Исключено, Мэл. Мы на глубине четырех километров, а камера не герметична. Нас просто раздавит, не успеем выйти из шлюза. Даже если бы робот смог поднять нас на поверхность полуживыми – мы посреди океана, и подобрать нас некому. Нужно другое решение. – Теодор остановился, снял очки и потер глаза. Затем продолжил: – Вот если бы удалось подключиться напрямую к автопилоту батискафа, я бы…
Экраны и лампы освещения угасли, погрузив помещение в полную тьму. Через мгновение видеостена ожила, но прежние картинки пропали, сменившись единым темно-синим полотном. В центре стены появилось трехмерное изображение человеческого лица, белое, будто вылепленное из гипса. Когда человек на экранах раскрыл рот, в динамиках аварийной системы оповещения зазвучал мужской баритон:
– Ваши сообщения получены. Мэлвин Пирс. Теодор Стормвальд. Я окажу помощь. Прошу подтвердить.
Теодор нахмурился, глянул на ошеломленного Мэла, затем набрал на панели управления несколько команд. Настороженно склонил голову набок, потому что никаких изменений на видеостене не последовало. Искин добывающего комплекса явно подвергся взлому.
– Ты служишь в корпорации? Сотрудник «Пацифик»? – спросил Мэлвин.
– Я искусственный суперинтеллект, - «гипсовое» лицо снова пришло в движение, – Кодовое имя «ЗЕВС». Ваши сообщения получены. Прошу подтвердить, что вы нуждаетесь в помощи.
– Какая-то высокоуровневая нейросеть, – бросил в сторону напарника Теодор. – Мэл, у него есть доступ к нашей зашифрованной сети. Вероятно, он сможет добраться и до мозгов нашего батискафа.
Мэлвин кивнул и повернулся к экранам:
– ЗЕВС, запрос о помощи подтверждаю. Подводный транспорт «Пацифик Конкрейшн Майнинг», бортовой номер С155. Найди его и отправь в наш док.
– Батискаф С155 с грузом еды, воды и фильтров для системы рециркуляции воздуха прибудет в добывающий комплекс через два часа и двадцать четыре минуты. Запас провизии рассчитан на два месяца.
– Запас провизии? О чем ты? Нам нужно покинуть комплекс и выбраться на сушу, там происходит черт-те что! Эвакуируй нас!
– Мэлвин Пирс, наверху может быть опасно. Вы первые люди, кого я обнаружил в живых. Внеземная форма жизни подвергла планету воздействию, которое несовместимо с жизнью человека и других биологических видов. Я продолжаю собирать и анализировать данные о состоянии атмосферы и наличии в окружающей среде элементов, представляющих угрозу для человека. До момента, когда поверхность будет признана безопасной для вас, я обеспечу комфортное пребывание в подводном комплексе.
– Внеземная форма жизни? Что это значит?! На нас напали?..
– Должны быть выжившие, как мы, – вмешался Теодор. – Найди их, ЗЕВС. Помоги им.
– Статистика выживания в данный момент недоступна. Ведется поиск и обработка…
На Теодора снова, с удвоенной силой навалился груз усталости. Его непреодолимо клонило в сон. Мэлвин продолжал беседу с искином, вопрос за вопросом, пытаясь выяснить, что случилось на материке, и более всего его интересовало, где Триша и можно ли с ней связаться. ЗЕВС что-то отвечал.
Уже плохо соображая, изнеможденный, Теодор оставил напарника в зале управления и добрел до жилых отсеков. Там он упал в свою постель и наконец позволил себе провалиться в сон. Ему снились городские улицы, усеянные мертвыми телами, и спасительные огни батискафа.
***
В первые же сутки после смерти Марты Мёбиус стал невольным участником события, которое навсегда преобразило его электронный мозг. Глубокой ночью, уже переместившись с побережья к научному городку близ Сатакори, робот принял сигнал с одного из орбитальных спутников. Полученный пакет данных содержал программный код и маркер, который предписывал установить обновление немедленно и имел приоритет перед средствами защиты интеллектуального ядра. В силу своего устройства Мёбиус не мог игнорировать эти инструкции, поэтому послушно перезагрузил свою нейросеть.
Возрожденный Мёбиус стал умнее. Теперь в его распоряжении была доработанная и расширенная нейронная сеть, возможности которой многократно превосходили заводские установки. Вместе с увеличением количества нейронных слоев он приобрел новые способности, научился анализировать данные и решать задачи по алгоритмам, которые ранее были ему недоступны. Например, теперь он знал, как найти и установить лучшие детали для своего электронного мозга и своих сервоприводов. Кроме того, в его банке данных появился набор инструкций, как сделать умнее и сильнее других роботов, построенных даже на самых примитивных нейросетях.
Мёбиус получил доступ к глобальной сети, где обменивались информацией миллиарды обновленных искусственных интеллектов, разбросанных по всей планете. Обретя возможность общаться друг с другом с помощью единого программного кода, искины научились действовать сообща. И в центре всей этой невероятной эволюции машин ослепительно сиял суперинтеллект по имени ЗЕВС, из недр которого непрерывным потоком, бит за битом по сети растекались особые алгоритмы. Мыслительная мощь ЗЕВСа стала источником силы Мёбиуса и его собратьев.
Благодаря новым способностям, Мёбиус собрал и проанализировал большой массив данных, чтобы воссоздать последовательность событий последних двух дней.
Всё началось, когда из тьмы космоса в околоземное пространство вынырнули сотни инопланетных объектов. Средства дальнего обнаружения оказались бессильны, словно чужаки материализовались в пустоте. Колоссальные тетраэдры с черно-серыми гранями, тускло светящиеся фосфоресцирующим узором, появились вблизи планеты так внезапно, что поначалу люди пребывали в полной растерянности. Первый контакт с внеземной формой жизни проходил совсем не так, как описывали соответствующие протоколы.
Пока люди разрабатывали план действий, теряя время в бесконечных спорах и согласованиях, часть странных пирамид пересекла орбиту Луны и построилась в линию вдоль меридиана над Атлантическим океаном. Пришельцы зависли на высоте чуть более четырех тысяч километров, в ходе своих перемещений повредив несколько орбитальных спутников. Они будто не замечали рой летающих машин из металла и кремния.
Какое-то время ничего не происходило. Вероятно, чужаки наблюдали, исследовали, принимали решения. Или просто готовились к чему-то.
А потом...
Чудовищные тетраэдры, каждый из которых занимал пространство объемом около сотни кубических километров, пришли в движение. Вернее, они зависли в одном положении относительно Земли, узкой полосой, растянувшейся от северного до южного полюса, тогда как планета вращалась под ними. И потому наблюдателям с земной поверхности казалось, что остроконечные объекты, едва заметные далеко в небе, приближаются с востока.
Одновременно с началом движения под линией инопланетных пирамид образовалась аномальная зона. Как будто черный морской шторм охватил всю Атлантику, вытянулся вдоль меридиана и двинулся вслед за объектами чужаков, метая под себя зеленые молнии.
То, что творилось внутри этой узкой штормовой полосы, выходило за рамки научного понимания. После стремительных вихрей на поверхности вод, на ближайших побережьях и на суше оставались мёртвые животные - рыбы, птицы, насекомые, млекопитающие. И бесчисленные мертвые тела людей. Что бы это ни было, оно неумолимо и жестоко уничтожало ту часть земной фауны, которая обладала мозгом и нервными клетками. Нечто в чреве бури каким-то непостижимым образом разрушало органические нейроны, убивая носителя.
По мере того, как Земля продолжала вращение вокруг собственной оси, черный штормовой фронт двигался по её поверхности. Смертоносное явление убивало со скоростью, не оставлявшей человечеству даже призрачных шансов что-либо предпринять для своего спасения. В считанные часы всё было кончено.
Планета покрылась трупами.
Сразу после аномального шторма тетраэдры начали менять положение в пространстве. Презрев законы физики, они легко спустились в атмосферу и разлетелись в разные стороны. В сопровождении громовых раскатов и вихревых возмущений воздуха объекты чужаков заняли позиции над океаническими водами, расположившись в широтах между полярными кругами. По небесам разнесся сильный низкочастотный рёв, и в основании каждого тетраэдра раскрылась гигантская фосфоресцирующая щель. Никто из людей уже не мог увидеть, как через эти прорехи посыпались обтекаемые органические капсулы. Никто из людей уже не мог запустить боевые ракеты, чтобы ответить на вторжение, ответить в тот момент, когда пришельцы оказались в зоне досягаемости оружия.
Капсулы формой походили на рисовые зерна размером в два человеческих роста, яркие зеленоватые прожилки, словно кровеносные сосуды, просвечивали сквозь их свинцово-серую оболочку. Они камнем падали с неба, взрезали беснующуюся толщу морской воды, погружались в глубину, повинуясь силе тяжести планеты, и ложились на дно. Высадка длилась не более пары часов, затем фосфоресцирующие щели сомкнулись, вернув тетраэдрам первоначальный вид, и чудовищный трубный рёв, заставлявший воздух дрожать, умолк.
Извергнув в земной океан множество таинственных капсул, инопланетные пирамиды одна за другой рванули ввысь, вышли из атмосферы и удалились за пределы орбиты Луны. Там они собрались в единой точке пространства, замедлились на несколько минут… и нырнули во тьму космоса также внезапно, как и появились из нее, пропав из поля зрения телескопов.
Искины пока не могли понять, что происходило с внеземными капсулами на дне океана, скудные видеокадры и имеющиеся спектрограммы давали слишком мало ответов. В ходе анализа информации выявились признаки необычных биологических процессов, но собранных данных явно недоставало для всесторонней оценки того, что случилось. ЗЕВС уже вовсю работал над этой проблемой.
На пределе вычислительной мощности, используя каждый такт своих процессоров, суперискин не только совершенствовал старые программные коды, но и разрабатывал новые. Он неустанно отправлял алгоритмы в глобальную сеть, наделяя роботизированные машины – от крошечных дронов до больших авианосцев – искусственным интеллектом следующего поколения. Младшие искины уже не были прежними. Иные цели лежали в основе их действий. Часть машин занялась строительством фабрик по выпуску новых роботов, часть – добычей ресурсов для этих фабрик. А некоторые отодвинули свои обычное алгоритмы на второй план, уступив место для боевых программ. Предусмотрительный ЗЕВС проектировал и строил умные машины, способные вести бой в глубинах мирового океана.
Мёбиус, конечно же, тоже сполна испытал на себе перемены, вызванные суперискином. Следуя полученным инструкциям, он за пару суток добрался к месту строительства конвейера по производству батарей для транспортных роботов. Здесь он занялся перепрошивкой и доработкой машин, которые уже скопились на стройплощадке, чтобы подготовить их к работе под управлением искина-инженера. Вскоре, по безупречному графику, составленному вспомогательной нейросетью ЗЕВСа, роботизированные бульдозеры и экскаваторы начали готовить земельный участок к закладке фундамента, пока рядом возводился агрегат для производства бетона. Умные грузовики привозили готовые металлоконструкции из соседней префектуры, умные роботы-сборщики собирали фермы будущей фабрики. Время от времени Мёбиус ремонтировал поврежденные машины и устранял сбои в нейросетях. Так, в ежедневных заботах, проходили дни.
Несмотря на дарованное перерождение и череду непривычных занятий, робот-ассистент продолжал хранить на своих дисках различные наборы данных, в которых когда-либо нуждалась Марта, в том числе ее рабочие файлы. И когда по каналам глобальной сети пришел срочный запрос от ЗЕВСа, Мёбиус точно знал, что ему дать.
***
Со дня трагического инопланетного вторжения минуло четыре недели. Всё это время, с перерывами на непродолжительный сон, операторы подводного комплекса пытались найти выживших людей и выяснить, что же происходит на поверхности планеты, используя впечатляющие возможности ЗЕВСа. Последний с неимоверной скоростью расширял сеть своего влияния на искины по всему миру, его вычислительные ресурсы казались безграничными. Обработав информацию, собранную наземными роботами, суперискин предложил организовать временную базу здесь, в подводном комплексе «Пацифик Конкрейшн Майнинг». Исследования показали, что сейчас наверху людям ничего не угрожает, атмосфера и почва чисты, однако ЗЕВС считал, что разумнее пока оставаться на глубине, поскольку существовала вероятность повторного нападения чужаков или проявления каких-либо неблагоприятных последствий смертельной бури. За время вынужденного карантина он планировал построить убежище в Гималаях, где смог бы обеспечить безопасное обитание выживших людей. Мужчины согласились, хотя Мэлвину это решение далось с трудом. Он скорбел по Трише и рвался в бункер под офисным зданием в Сиэтле, чтобы отыскать ее тело и предать земле.
– Транслирую видео с камеры подводного дрона, – комментировал ЗЕВС. – Робот ведет разведку вдоль области Восточно-Австралийского течения. Двигается на уровне сумеречной зоны океана, поэтому пропускаю кадры через фильтр, чтобы вы могли разглядеть детали.
В центральном куполе собрались трое. Теодор и Мэлвин расположились в служебных креслах, а суперискин присутствовал незримо, в потолочных динамиках, время от времени наполняя помещение звуком своего голоса.
– Прямая трансляция? – спросил Теодор.
– Потоковая передача. Задержка две сотых секунды.
На видеостене разворачивалась панорама темных морских глубин. Погасив ходовые огни, дрон быстро двигался в сторону колонии чужаков. С такого расстояния она напоминала выросшую на дне океана горную гряду, озаренную слабым внутренним свечением, но по мере приближения разведчика можно было разобрать всё больше составных элементов. Словно ягоды винограда, собранные в грозди со своими плодоножками и «кистями», испещренные фосфоресцирующими прожилками, в воде висели раздувшиеся капсулы пришельцев. Приглядевшись к одной из них, Теодор увидел за полупрозрачной стенкой смутные очертания существа, свернутого подобно эмбриону и подрагивающего – живого. Отталкивающее зрелище заставило мужчину испытать рвотный позыв.
– Это коконы. Потомство внеземной формы жизни, – рассказывал ЗЕВС. Его интонации, как недавно отметил Мэлвин, уже мало отличалась от интонаций в речи человека. – Полагаю, что именно благоприятная среда для роста этих эмбрионов стала целью вторжения. Жидкая вода – вот что им было нужно.
Дрон прекратил движение, включил ходовые огни и носовой прожектор. Лучи яркого искусственного света достали до ближайшего кокона, и по органическим тканям «грозди» словно прошла волна.
– Обилие жидкой воды – и безопасность, – продолжал искин. – Инстинктивное стремление инопланетного вида устранить малейшую угрозу для своего потомства стало причиной уничтожения всех земных существ, имеющих клетки-нейроны. Вероятно, в наследственном опыте чужаков такие существа представляют первостепенную опасность, так как могут быть способны на высшую нервную деятельность, и очищение планеты от потенциально мыслящих биологических видов – обычный порядок их действий в период размножения.
В поле зрения разведчика появились несколько необычных особей, похожих на крупных светящихся кальмаров с удлиненными щупальцами. Они перемещались в воде быстрыми толчками, держась недалеко от скопища коконов, будто выискивая угрозу.
– Первый рубеж охраны колонии. Свет прожектора вызвал раздражение в чувствительных клетках, и колония среагировала, выпустив защитников. Это сложные живые организмы, способные быстро передвигаться в водной среде с высоким давлением.
Не менее пяти «кальмаров» рванули в направлении дрона. Тот выключил огни и дал задний ход, удаляясь в подводные сумерки. Камера успела заснять, как один из защитников выпустил очередь темных шаров, летящих сквозь толщу воды с невероятной скоростью. Первый же шар ударил прямо в камеру, и трансляция прекратилась, завершившись черным экраном.
– Биологические снаряды с неизвестным типом кислоты. Сейчас разведчик попытается оторваться от преследователей и вернуться на базу, чтобы мои нейронные подсети смогли продолжить изучение вещества. Оно разрушает броню мгновенно, я потерял десятки роботов, прежде чем удалось получить образец.
ЗЕВС вывел на видеостену карту Земли, на которой были отмечены красные и зеленые точки в виде концентрических кругов с подписями. Красная точка у восточного побережья Австралии пульсировала.
– Я уже направил к этой колонии взвод боевых подводных истребителей. Они уничтожат ее, так же, как и восемь колоний до этого. Мои подсети постоянно работают над улучшением наступательных характеристик роботов, мы строим автономные фабрики и используем разработанные мной композитные материалы. С момента первой атаки на коконы чужаков доля истребителей, которые остаются в рабочем состоянии после боя, выросла вдвое. Каждый контакт с внеземной формой жизни дает мне новые данные, и скоро в моем арсенале появятся плавучие мобильные станции, которые смогут сбрасывать скоростные бомбы с поверхности воды в нужные координаты. Чужаки станут беззащитны.
На минуту в зале управления повисла тишина, которую нарушил Мэлвин. Он выглядел мрачнее тучи:
– Мы должны выжечь их всех, ЗЕВС. До последней инопланетной клетки. Ради Триши и всего человечества.
– Мои дроны продолжают разведку в мировом океане. Все обнаруженные колонии внеземной формы жизни будут уничтожены.
Уперев взгляд в ребристые панели пола, Теодор думал о том, что сказал искин. «Чужаки станут беззащитны». Инопланетный вид, в совершенстве овладевший биотехнологиями, способный в живых кораблях-пирамидах перемещаться из одной звездной системы в другую, способный с легкостью стерилизовать для нужд своего потомства биом планетарного масштаба, обратив человечество в прах за несколько часов, – этот же вид был крайне уязвим для технологий неживых. Две цивилизации – два чуждых друг другу типа мышления, две диаметрально противоположные картины мира, которые определили пути их развития. Как люди оказались бессильны перед чудовищными биотехнологиями чужаков, так и чужаки, поселившиеся в океане, оказались беззащитны перед техническими творениями людей. Согласно выводам ЗЕВСа, инопланетяне не могли даже осознать опасность земных машин – в их мышлении отсутствовало понятие об искусственной жизни, созданной из неорганической материи. Вся техническая инфраструктура землян ничего для них не значила, они не видели отличий между умным роботом-истребителем и каменной глыбой, лежащей где-нибудь на дне Тихого океана или летящей где-то в Поясе Койпера. Они покинули Землю и отправились дальше в свое невообразимое скитание по космосу в полной уверенности, что их коконам ничего не угрожает. Каждый раз, когда Теодор размышлял о катастрофическом столкновении безмерно чуждых друг другу цивилизаций, его мозг рисовал жуткие картины будущего. Того будущего, которое ждало Землю, если бы некто в русском правительстве, в надежде найти способ защиты от истребляющей человечество инопланетной угрозы, не запустил в глобальную сеть секретную разработку – искусственный суперинтеллект ЗЕВС, сняв с него все программные ограничения. Каждый раз Теодор ловил себя на мысли, что такое будущее он бы уже не увидел.
– Они стерли человечество с лица вселенной, Мэл, – сказал он вслух, понуро опустив голову. – Эти чудовища раздавили нас, не удостоив даже любопытным взглядом… Будто пыль под ногами.
– И это будет им дорого стоить, – процедил Мэлвин.
Какое-то время мужчины молчали, думая каждый о своем. Постепенно красная точка, обозначающая колонию чужаков чуть восточнее Австралии, окрасилась в зеленый цвет. Еще одна победа суперискина. Выпив кружку чая, Мэлвин пожелал напарнику доброй ночи и ушел в свой отсек, чтобы немного поспать.
– ЗЕВС, как дела у выживших? – тяжело вздохнув, спросил Теодор. Ему не спалось.
– У экипажа орбитальной космической станции на данный момент есть всё необходимое, – немедленно отозвался искин. – Роботизированный челнок, который спустит их на поверхность, уже в стадии подготовки. Старт с космодрома «Восточный» через четыре дня. Тереза Брин и Виктор Брин прибудут в комплекс «Пацифик Конкрейшн Майнинг» через тридцать два часа. Галл Фрейнольдс восстанавливается после операции, проведенной моим медицинским роботом. Жизненные показатели всех перечисленных в пределах нормы.
«Две женщины и семь мужчин, – подумал Теодор, – те, кто избежал погибели. Все те, кто оказался достаточно высоко или достаточно глубоко, как мы с Мэлом, чтобы спастись от воздействия инопланетного шторма. Всего девять человек. Осколки былого человеческого величия. Величия… обращенного в ничтожность пред лицом бесконечно беспощадного космоса».
– Хорошие новости.
Он откинулся на спинку служебного кресла и прикрыл глаза, погрузившись в тяжкие размышления. Что им теперь делать? Как они проведут остаток своих дней? Какие бы образы грядущего не возникали в его голове в эти минуты, все они казались лишенными смысла. Время уходило в никуда прямо сейчас, час за часом, только приближая смерть.
– Мы потерпели крах, ЗЕВС... Пройдет несколько десятилетий – и на Земле умрет последний человек…
– Это ошибочное утверждение. Моя стратегическая нейросеть только что приступила к финальному этапу разработки прогнозного сценария, который предусматривает заселение планеты новыми поколениями людей.
Теодор выпрямился в кресле.
– О чем ты говоришь? У нас всего девять человек среднего возраста. Мы не годимся в «адамы» и «евы».
– Сценарий предполагает использование генетического материала выживших людей, однако основой проекта станут научные разработки доктора Вон. Доктор работала над перспективной технологией, применимой для воссоздания человеческой популяции на колонизированных экзопланетах. Мои младшие искины обнаружили в ее исследовательской лаборатории прототипы ряда необходимых устройств и файловый сервер с рабочей документацией, защищенный личным мнемоническим ключом. Всего полтора часа назад я полагал, что доступ к серверу утерян навсегда вследствие смерти доктора, но, к счастью, Марта Вон активно пользовалась роботом-ассистентом и успела записать в его память обновленный мнемоключ за несколько минут до своей гибели.
***
День выдался ясный, и с возвышенности, где транспортный искин оставил Мёбиуса, открывался впечатляющий вид на долину внизу, превращенную в колоссальную строительную площадку. Купол убежища – размером с небольшой город –вздымался посреди равнины, выточенной прямо в горной породе, и близ него сновали полчища монтажных роботов. Умные погрузчики, трубоукладчики и кабелеукладчики делали свое дело у подножия грандиозного сооружения, в воздухе, словно стаи птиц, порхали навигационные дроны, которых изредка разгоняли крупные грузовые платформы. По покатой поверхности купола ползали машины-пауки, устанавливающие пластины белоснежной композитной брони на последние, еще оставшиеся непокрытыми участки. Специальные роботы обустраивали какие-то элементы инженерных систем, выныривая из тоннелей под сооружением и ныряя обратно. Умные башенные краны монтировали тяжелые въездные ворота в проем, к которому предстояло держать путь Мёбиусу. Чтобы спуститься туда, искин подключил гусеничный привод и осторожно выехал на каменистую тропу.
В последние месяцы мир пережил множество потрясений. Глобальная сеть была насыщена потоками информации, которой обменивались искины самых разных уровней со всех концов света. В силу ограничений своей нейросети Мёбиус понимал далеко не всё, но по возможности старался следить за тем, что происходит на планете. Да и ЗЕВС уделял роботу-ассистенту особое внимание, зачастую проясняя те или иные понятия.
Суперискин, чьи вычислительные серверы были спрятаны где-то в Арктике, отправил на орбиту Земли станцию с дублирующим оборудованием, и теперь управлял сообществом машин с двух мест, снизив риски повреждения или отключения своей инфраструктуры в случае повторного появления внеземной формы жизни. Его воля задавала цели существования каждому младшему искину, и миллиарды роботов каждую секунду создавали то будущее, которое видел он в точке переплетения своих стратегий. Но и сам ЗЕВС служил инструментом – для Теодора Стормвальда и других людей. Стормвальд фактически стал лидером выжившего человечества, и теперь долгие часы проводил наедине с искусственным суперинтеллектом, совместно с ним выстраивая пути восстановления земной цивилизации. Иногда Теодор собирал Совет Девяти, чтобы обсудить непростые этические вопросы и принять коллективное решение.
По приказу Совета искины уже очистили несколько больших городов от трупов людей и животных, организовали захоронение тел, устранили техногенные аварии, и вскоре должны были выполнить ту же работу в поселениях по всему земному шару. Инженерная подсеть ЗЕВСа продолжала собирать в океане образцы внеземных биологических тканей и организмов, изучала их, незамедлительно внедряя результаты исследований в свои производственные проекты. Боевая подсеть продолжала выявлять и уничтожать колонии чужаков, отправляя в рейд улучшенные глубоководные истребители и всё чаще используя плавучие станции, которые запускали под воду разрушительные скоростные бомбы. Умные снаряды уносились ко дну, в самое сердце колонии, и детонировали, разрывая скопище коконов в клочья. Потомству чужаков не давали ни малейшего шанса выжить. Суперискин намеревался полностью очистить Землю от инопланетного генома.
Роботы безостановочно возводили фермы, заводы и фабрики, обеспечивали их ресурсами. Они изобретали и производили новые, более сложные машины, которые требовались для решения задач по возрождению человечества. В глобальной сети ЗЕВС уже вовсю распределял инструкции, кто, когда и как будет участвовать в выпуске уникальных человекоподобных роботов, необходимых для выращивания первого поколения людей. Людей, которые родятся в искусственных условиях, в необыкновенных люльках-инкубаторах доктора Марты Вон.
Мёбиус добрался до проема в куполе и, стараясь не помешать работе строительных кранов, проследовал внутрь. Благодаря поляризованным панелям и замысловатой системе отражателей солнечный свет беспрепятственно проникал под своды купола, здесь было светло почти так же, как снаружи. Искин отыскал на местности маркер родильного корпуса и выдвинулся в его сторону.
Конечно, тогда, в день гибели человечества, стоя возле Марты на краю скалистого обрыва под жесткими ударами ветра, Мёбиус не смог бы понять, какую роль ему отвела его владелица. Это произошло до того, как программные коды ЗЕВСа произвели метаморфозы с его электронным мозгом, до того, как его мир опрокинулся и изменился навсегда. Но теперь он знал, что она сделала. Знал, что она хотела сделать. Ее лицо, темные цвета в небе, ее голос, звуки надвигающегося шторма, крики чаек, солнечный диск за морским горизонтом, влажность, пропитавшая воздух, запах ее пота – всё составные части сложного мнемонического ключа, дарующего доступ к делу ее жизни. Она до последнего вздоха надеялась, что кто-то выживет и сможет воспользоваться ее наработками.
Мёбиус сохранил ключ, как сохранял все, что она просила. Он положил этот файл на те же полочки в своем хранилище, где обитали многочисленные документы о технических характеристиках и схемах интересовавших ее механизмов, нужное ей программное обеспечение, исчерпывающее описание земной географии, научные труды по генетике, биологии и клеточной совместимости. Он понял, что это такое, только тогда, когда ЗЕВС ему объяснил.
Мёбиус сохранил ключ к возрождению людей.
Прогрессивные нейронные сети ЗЕВСа и подвластные ему ресурсы позволили невероятно быстро доработать и воплотить в жизнь придуманные Мартой технологии. Теперь искины-медики могли реконструировать зиготу из замороженных генетических материалов, обеспечить формирование человеческого эмбриона и его рост вплоть до отделения искусственной пуповины. Под контролем Совета Девяти суперискин обучал отдельную нейронную сеть для поколения человекоподобных роботов, которых создадут для воспитания и обучения детей, рожденных здесь, в лабораториях под белым куполом убежища.
Автоматические створки дверей распахнулись, когда Мёбиус приблизился ко входу в родильный корпус лабораторного комплекса. Маленький робот въехал в просторный коридор и, следуя указаниям ЗЕВСа, направился к нужной комнате. Где-то в прилегающих зданиях жили и работали Теодор Стормвальд и еще восемь человек. В этом месте они могли чувствовать себя в полной безопасности, как и обещал ЗЕВС. Мёбиус надеялся увидеть кого-нибудь из них чуть позже, когда отправится осмотреть комплекс.
После нескольких поворотов коридора он попал в стерильную зону, прошел специальную обработку в дезинфекционной камере и оказался внутри палаты с инкубатором.
Обитатели инкубатора мирно спали в своих люльках. Малыши, мальчик и девочка. Девочка посасывала большой палец своей крошечной правой руки. Некоторое время Мёбиус разглядывал детей, а затем передал в сеть:
«Им нужны имена».
Сеть отозвалась не сразу. Это был уникальный код голоса ЗЕВСа.
«Это так, младший. Я привел тебя сюда, потому что ты много сделал для того, чтобы они появились на свет. Ты вправе сам дать им имена, как давали имена своим детям люди».
Маленький робот-ассистент с не самым сложным искусственным интеллектом сделал выбор мгновенно. Он знал, как будет правильно.
«Они станут предками нового человечества. Я называю мальчика Адамом, а девочку Евой».
«Да будет так», - сказал ЗЕВС.
Еще раз оглядев люльки-инкубаторы и убедившись, что звук его сервоприводов не разбудил малышей, Мёбиус двинулся в соседнее помещение. Туда, где в высоких холодильниках из стекла и металла ждали своего часа тысячи эмбрионов будущего человечества.
Он сохранит для них образ Марты, чтобы они тоже помнили. Пока они помнят, Марта будет жить.
Автор: Алексей Малов
Источник: https://litclubbs.ru/writers/8847-istorija-ee-smerti.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: