Выбор пути
А тут Натвеев неожиданно ставит в караул вместо какого-то внезапно заболевшего солдата. Это был мой последний армейский караул, и я посвятил его, так сказать, глубоким личным раздумьям. Скоро мне предстоят главные события – партсобрание по приему меня в КПСС, потом отчетно-выборное комсомольское собрание, которое мне поручили провести вместо ушедшего Веремеева. Да плюс – эта ноябрьская мрачная ночь совпала с третьей годовщиной моего решения стать коммунистом – еще на гражданке, за год до армии. Было о чем задуматься, бродя глубокой ночью под черным замеревшим небом.
Что же для меня стало главным за эти два года? А главное в том, что я стал гораздо увереннее в своих убеждениях, теперь под них подведен иной фундамент. Если раньше они основывались на теоретических постулатах, на во многом розоватом представлении о жизни, то теперь, пройдя горнило жизненной практики, они как раз и стал теми убеждениями, которые сочетают в себе веру в конечное торжество коммунизма и в то же время способность трезво, без приукрашивания глядеть на жизнь, видеть ее во всем многообразии и противоречивости.
Да, люди – не ангелы. Да, не такие, какие хотелось бы. Но по своей внутренней глубинной сущности, прикрытой порой внешней неприязнью и равнодушием – они наши, коммунистические, способные в большинстве своем откликаться на добро. А внешность – это как реакция на наблюдаемые в жизни негативные явления. С такими людьми можно и нужно работать. Их просто нужно направить в правильное русло, повернуть лицом, а не спиной к жизни.
Эти мои теперешние убеждения – результат долгих наблюдений и порой горьких раздумий. Они – основа моего душевного фундамента. Без этого дальнейшая моя жизнь потеряла бы всякий смысл.
Теперь по практике. Ведь после всех моих лекций и других идеологических заморочек самой плодотворной оказалась именно так работа, которая была направлена непосредственно в помощь ребятам. Это принятие в комсомольцы и снятие выговоров, плюс вся эта многотрудна возня по восстановлению утерянных комсомольских билетов. Здесь я получал наибольшее одобрение и расположение. Надо было видеть благодарные лица людей, которые уже и не знали, как быть без украденного билета или с неснятым еще с гражданки выговором.
И здесь я вынес главное убеждение, что всегда, в любой работе с людьми нужно никогда не упускать из виду конкретного человека с его заботами и нуждами. А главным тормозом здесь является невнимание к людям, бездушное отношение к их нуждам, нежелание глубоко проникнуть и понять их потребности и психологию.
Но тут и были мои главные упущения. Главное – не всегда я умел найти нужные, единственно верные способы обращения с людьми. Иногда не хватало душевной твердости, иногда опыта, чтобы найти правильную линию и выдержать ее до конца.
Поэтому это и есть то, что мне еще предстоит сделать. Выработать вслед за твердостью убеждений непоколебимую твердость духа, позволяющую всегда и в бытовых и в экстремальных ситуациях оставаться достойным великого звания коммуниста.
Что для этого нужно? Новые экстремальные ситуации? А может, я уже как раз и нахожусь в них – в этом переходном периоде к твердости духа?
И тут у меня часто всплывает образ красноармейца Сухова из «Горячего солнца пустыни». Вот в ком революционная убежденность сочетается с тончайшими душевным лиризмом, а твердость и сила духа со всей гаммой простых человеческих чувств.
Да, а я еще слаб… В чем я вижу свою слабость? Вот интересно, моя душа имеет такую особенность: не спасовать в самой трудной и сложной ситуации, но как бы надломиться потом. От непрекращающегося потока раздражающих воспоминаний об инциденте. Так к примеру было с тем же Буровым…
Ну а теперь мне предстоит принять решение, которое во многом определит мою дальнейшую судьбу. Еще перед уходом в армию, помнится, я рассуждал о двух путях, стоящих передо мною: профессорском и практическом. Что это за пути?
Профессорский путь – это после института остаться в аспирантуре, заняться научной деятельностью с одновременным преподаванием для студентов.
Практический путь – путь партийного работника, занимающегося непосредственно вопросами коммунистического строительства.
К чему же я больше склонен? Возьмем профессорский путь. А хватит ли у меня ума для него? Без бахвальства думаю, что хватит. Даже думаю, что это в принципе естественный для меня путь, если пустить дело на самотек. Да я и склонен к нему. Как бы было интересно заняться глубоким изучением жизни В.И. Ленина, деятельности Коммунистической партии – да мало ли интересных областей в общественных науках! И именно сейчас – во время невиданного убыстрения общественного развития и кардинальных перемен. Вот бы где приложить ум и перо исследователю.
Да, без некоторых элементов профессорской деятельности я просто себя не мыслю. Но все же это только одна сторона дела.
Еще три года назад я записал: «Цель моей жизни – стать коммунистом, смысл моей жизни – жить для людей». И что если под этим углом зрения взглянуть на выбор жизненного пути?
Да, профессор приносит пользу, двигает вперед науку, передает знания ученикам, но разве это может сравниться с тем объемом работ на благо народа, который делает партийный работник? Он за все в ответе. К нему стягиваются народные потребности, он заведует продвижением народа к коммунизму.
Это одно. Другое: практический путь – это путь постоянной живой связи с народом, возможность видеться, советоваться, беседовать с людьми, постоянно держать руку на пульсе жизни… Кстати, заметил за собой такую особенность. Все душевные раны и травмы, которые я получил когда-то, я получил от общения и контактов с людьми. Но и залечить мне их удавалось опять же только общением с людьми, столкновением с новыми жизненными коллизиями и противоречиями, отвлекающими от прежних забот. Когда же я пытался отгородиться от людей кабинетными стенами, залечивая очередную душевную рану, это напротив оборачивалось застоем в выздоровлении, стагнацией душевного недуга.
Значит, только так – непосредственно борясь за народные интересы, прямо участвуя в практике коммунистического строительства, постоянно поддерживая живую связь с людьми, только так можно обрести и глубокое моральное удовлетворение и сознание выполненного долга и постоянное душевное равновесие.
Значит, я выбираю практический путь?
Но это не значит, что следует полностью отрешиться от профессорской деятельности. Наоборот, как раз оптимальным будет их всемерное сочетание при безусловном приоритете практического пути.
Да, чувствую, будет трудно. Будет катастрофически не хватать времени, потребуется большое напряжение сил. Ну что ж! зато только так можно познать высшее счастье жизни – сознание, что ты делаешь все, что можешь на благо своей Родины.
Впрочем, я вижу для себя еще один путь, пожалуй, не менее сложный, чем первые два – учительский. Быть учителем в школе. Мало ли как повернется судьба, но думаю, что я буду, вернее, постараюсь, сделать все, чтобы быть неплохим учителем. Я даже хотел бы начать свою самостоятельную жизненную дорогу именно с этого пути.
Ну что ж! Выбор сделан. Что теперь нужно – упорный, кропотливый труд!
(продолжение следует... здесь)
начало - здесь