Тут у нас не первый уже день идёт обсуждение уместности создания натурального культа Михаила Жванецкого – в наши-то дни, когда не просто идёт война, но к тому же одновременно, чередой следуют юбилеи литераторов-фронтовиков Великой Отечественной – как правило, никем, увы, не замечаемые и никак (в отличие от юбилея Жванецкого) не отмечаемые.
Последнее время я много пишу про поэта Павла Шубина; и не только про него – но и про ленинградца Троицкого Михаила (погиб), шахтинца Недогонова, Бондарева, Друнину, Долматовского, Старшинова…
И тут – нате-ка. Ответочка из зала пришла.
Уважаемый подписчик Михаил Дача написал в комментариях большой пост, поучая вашего покорного слугу, как надо «не искать виноватых», а «мыслить технологично» – когда речь идёт о памяти поэтов-фронтовиков.
В числе прочего он сообщает, что:
а) Шубину уже есть памятник, поэтому чего, мол, наводить суету.
Да, есть. В его селе. Он чудовищен. Не только потому, что Шубина не узнать в этом памятнике, а просто потому, что это ужасная, не обладающая культурной ценностью поделка. К этому памятнику никто никогда не приедет восхититься, он, простите, стыдный.
б) Шубин, сообщает нам Михаил Дача, ушел в 37 лет, когда «телевидения и масс-медиа ещё не было». Поэтому требовать от нас многого нельзя, и поэтому, надо понимать, объективно Жванецкий популярнее.
Надо же. А когда ушли Пушкин, Чехов и Есенин, видимо, уже были масс-медиа. Иначе как бы они соревновались со Жванецким.
в) Михаил рекомендует нам «расширить шубинские чтения», которые проходят в его селе.
До какой степени «расширить», Михаил? До соседнего села? Или «расширить» до трёх центральных телеканалов, как отчего-то получилось со Жванецким? Не катанёте письмецо Эрнсту в нашу поддержку?
Это, знаете, Миша, напоминает мне «конкуренцию», которую устроили нам либералы. Они забрали себе все телеканалы, все радиостанции, все фестивали – а потом такие говорят: «…Ну что поделать, если вы всё время ищете виноватых и не умеете конкурировать? Начните с малого – делайте свой фестиваль не в одной деревне, а в двух. Быть может, лет через 10 мы позовем вас на малую сцену фестиваля "Нашествие"!»
Специально для Михаила сообщаю, что мы два года не можем выбить ни из одной администраций областей, где проживал Шубин, ни рубля на издание моей командой бесплатно подготовленного двухтомника этого поэта. В итоге я буду издавать его на свои. Я, конечно, могу делать и фестиваль – на две деревни – на свои деньги, но, Михаил, это перебор. Почему они на государственные – и на всю страну, а я на свои – и в деревне?
г) Михаил рекомендует мне найти ту газету, где Шубин работал в Отечественную, хорошо если это редакция «Красной звезды» – тогда можно мемориальную доску установить на здании, считает Михаил.
Михаил, это газета Волховского фронта «Фронтовая правда» – её не существует, и здания у неё нет.
Более того, даже если бы он работал в «Красной звезде», как Вы предполагаете, никто бы в Министерстве обороны не дал бы вешать на их здании мемориальную доску одному из фронтовых корреспондентов, потому что натурально сотни героев и поэтов прошли через эту газету.
д) Наконец, Михаил рекомендует мне создать «ассоциацию фронтовых поэтов» – ну и, видимо, поработать, а не, как он выражается, «искать виноватых».
Уважаемый Михаил, в числе созданных мной структур есть два боевых подразделения, гуманитарный фонд, несколько десятков правозащитных штабов, центр подготовки спецподразделений. У меня нет привычки «искать виноватых», я привык работать сам.
Но, Боже мой, зачем Вы это пишете всё?
Почему бы поклонникам Жванецкого, вместе того чтоб слёту (власть-то у них) развешивать ему мемориальные доски, расставлять памятники и давать на центральных каналах в прайм-тайм его концерты и документальные фильмы о нём, – взять и создать «ассоциацию»? Ну и принимать там постановления о продвижении работы памяти Жванецкого общим голосованием?
Почему? Вы? Мне? Это предлагаете? Потому что у меня меньше дел, чем у Швыдкого?
Я продолжать не буду.
Я вспомнил тут одну историю: как мы 25 лет назад выдвигали Эдуарда Лимонова в депутаты. И в одном казенном кабинете ко мне подошла надменная дама и сказала:
– А чего он лезет в политику? Пусть создаст предприятие и даст работу людям.
Я был настолько обескуражен (она-то естественно голосовала за «партию власти», которой сам Бог велел «лезть в политику») – что только молча смотрел на неё. Она продолжала снисходительно улыбаться: как, мол, срезала я вас?
Вот сейчас, Михаил, я испытываю нечто подобное.
Уважаемый Михаил.
Вы прекрасно пишете про живопись. Давайте, уж будьте добры, обойдемся без этих добрых советов. Это как, знаете, я взял бы и написал Вам снисходительное наставление, как Вам следует писать о живописи.
Впрочем, если Вы возьмётесь за реализацию любого из перечисленных Вами предложений и добьетесь хоть какого-то результата – я здесь оду Вам напишу.
Нет?
Ну на нет и суда нет.
А вот ассоциацию технологичных советов всем подряд я могу открыть запросто и сам. Обращайтесь, если что. Завалю советами.
Резюмирую: я критикую не потому, что я не делаю сам. Мои товарищи и я, к ним причастный, вкалываем с утра до ночи. Но то, что мы тащим как огромные камни на вершину горы, – наши оппоненты свершают на щелчок пальцев.
В этом и разница. Это не «конкуренция», это блядство. И «технологизм» тут ни при чем.
Просто Жванецкий и Киркоров культурной власти классово близки. А Шубин и Бондарев – нет.
Пока мы за своё, за то, что нужно нам, – сражаемся, по миллиметру в год прививая его, то, что нужно им, – поливается, обслуживается и цветёт по гектару в месяц.
Тут никто не ищет виноватых. Тут на пальцах объясняют, как обстоят дела, находясь внутри ситуации, а не снаружи.
