В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге произошло поистине судьбоносное событие, ознаменовавшее окончательное падение России в адскую бездну разрухи и Гражданской войны – в подвале Ипатьевского дома был расстрелян отрекшийся от престола император Николай Второй вместе со всей своей семьей и прислугой, добровольно решившей остаться со своими хозяевами и пойти за ними в ссылку и, как позже выяснилось, на смерть. Если судьбы императора Николая, императрицы Александры и их детей изучены достаточно хорошо и, в целом, общеизвестны, то судьбы четырех слуг и приближенных царской семьи остаются как бы немного в тени. Сегодня я постараюсь исправить это. Представляю вашему вниманию краткие описания жизненных путей врача царской семьи Евгения Боткина, горничной Анны Демидовой, камердинера Алексея Труппа и повара Ивана Харитонова.
Евгений Боткин – почетный лейб-медик царской семьи
Евгений Сергеевич Боткин – сын знаменитого врача Сергея Боткина, чьим именем названа одна из московских клиник. С детства выбрал отцовскую стезю и целенаправленно строил карьеру врача. В начале XX в. Боткин работал в больнице для бедных и параллельно читал лекции студентам Императорской военно-медицинской академии. Несмотря на то, что его диссертация была посвящена узкой теме состава крови, в своих лекциях он освещал очень широкие аспекты врачебного дела, в частности обращая особое внимание студентов на психологические аспекты работы врача, учил будущих врачей тому, что в пациенте нужно видеть в первую очередь человека. Когда началась Русско-Японская война, Боткин сорвался на фронт заведовать медицинской частью Российского общества Красного Креста. Позже он говорил, что не мог остаться не причастным к беде, приключившейся с его страной. Несмотря на то, что отправлялся на фронт с «самыми кровожадными чувствами», война научила его видеть людей даже во врагах: он с одинаковой готовностью помогал и русским и японским раненым. Прийти к этому помогла и вера – Евгений Сергеевич был глубоко религиозным человеком. Он вернулся домой с шестью боевыми наградами, а впечатления от увиденного на фронтах Русско-Японской войны легли в основу книги «Свет и тени русско-японской войны».
Именно эта книга и стала, возможно, главной причиной того, что императрица Александра Федоровна выбрала именно его в качестве лейб-медика. Осенью 1908 г. Боткин с семьей переезжает в Царское Село. Младшие дети врача сдружились с цесаревичем и великими княжнами, часто помогали ему в работе, выполняя нехитрые поручения. Когда Боткин отправился в ссылку вместе с семьей Романовых, Глеб и Татьяна последовали за отцом, но доехали лишь до Тобольска – в Екатеринбург их не пустили (позже оба эмигрируют). В ссылке Боткин стал своего рода посредником между царской семьей, караулом и жителями города: договорился о визите к Романовым священника, выбил им право на полуторачасовые прогулки, ходатайствовал о предоставлении цесаревичу наставника, занимался с царскими детьми русским языком и биологией, параллельно оказывая медицинские услуги жителям Екатеринбурга. Евгений Сергеевич никогда не жаловался ни на здоровье (а оно у него уже было не самым крепким), ни на условия содержания – его письма полны позитивного или хотя бы стоического отношения ко всем трудностям и ограничениям, выпавшим на его долю. Лишь в последнем так и не отправленном письме Боткин признается, что он уже «…умер, но еще не похоронен, или заживо погребен».
В роковую ночь с 16 на 17 июля 1918 г. охрана разбудила Боткина и велела поднять всех обитателей Ипатьевского дома, заявив, что их будто бы перевозят в другое место, так как в городе неспокойно. Собрав всех в подвале, палач-комендант Яков Юровский объявил о расстреле, на что недоуменный Боткин успел ответить лишь вопросом: «Так нас никуда не повезут?» Тело врача было сожжено вместе с телами императорской семьи. При раскопках была найдена его искусственная челюсть, сломанное пенсне и щеточка для бороды и усов. Евгений Сергеевич Боткин был единственным человеком из прислуги, которого канонизировала Русская Православная Церковь. 25 марта 2016 года на территории московской городской клинической больницы № 57 епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном был освящён первый в России храм в честь праведного Евгения Боткина.
Горничная Анна Демидова
Анна Степановна Демидова родилась в мещанской семье в Череповце. Она выучила несколько иностранных языков, хорошо играла на фортепиано, была отлично образована и эрудирована, однако ее коньком всегда была вышивка. Собственно этот талант и помог ей найти главную работу своей жизни: императрица настолько восхитилась вышивкой Демидовой, что приняла ее на службу в царскую семью на должность горничной. Обычно комнатные девушки в основном занимались одеждой императрицы, но главной обязанностью Анны стало все-таки обучение царских дочерей рукоделию. Впрочем, Анна Демидова настолько расположила к себе великих княжон, что стала для них кем-то вроде еще одной няни. Больше всех ее полюбила Анастасия, в своих письмах называвшая ее исключительно «дорогой Нютой». Своей семьи и детей у Демидовой не было: комнатные девушки не должны были выходить замуж. Однажды ей предложили руку и сердце, но Демидова отказалась, решив остаться с царской семьей. Отказавшись ради Романовых от семейного счастья, она отказалась ради них и от свободы.
В Тобольске, а затем Екатеринбурге Демидова взяла на себя заботы о хозяйстве: ремонтировала одежду и постельное белье, шила новые вещи, помогала императрице всегда выглядеть как настоящая дама, насколько это было возможно в столь стесненных обстоятельствах. В ночь расстрела Демидова спустилась в подвал, неся с собой несколько подушек – все думали, что их и вправду куда-то повезут, поэтому взяли с собой необходимые вещи. Эти подушки и спасли Демидову во время расстрела – пули просто-напросто завязли в плотном пуху. Подумав, что все кончено, горничная крикнула: «Слава Богу! Меня Бог спас!». К сожалению, ее экзекуция только начиналась. Поняв, что горничная еще жива и даже не ранена, палач Ермаков нанес ей несколько ударов штыком в грудь. Демидова скончалась одной из последних.
Камердинер Алексей Трупп
Настоящее имя Алексея Труппа – Алоиз Лаурус Труппус. Он был выходцем из обычной латышской крестьянской семьи. В 18 лет молодой Алоиз отправился служить в армию, где молодого статного латыша зачислили в лейб-гвардию. Там он дослужился до унтер-офицера и был уволен в запас 23 марта 1883 года. Считается, что его заприметила императрица Мария Федоровна, которая распорядилась принять его на службу во дворец на должность лакея. Алоиз пользовался доверием царской семьи, сопровождал ее в поездках, ухаживал за детьми императора как за родными (своих у него никогда не было). Камердинеры следили за гардеробом императора, помогали ему одеваться. У лакеев императора Николая Второго работы всегда было много: царь с трудом расставался со старой одеждой, предпочитая штопанное новому, зато обожал военную форму – в его шкафах висели сотни различных мундиров. Трупп неплохо зарабатывал и никогда не забывал о своем родном крае – всегда отчислял крупные суммы на помощь бедным и страдавшим от неурожаев. Также жертвовал деньги на постройку костела у себя на родине. Еще во время заключения в Царском Селе какой-то пьяный офицер крикнул ему и другим слугам: «Вы — наши враги. Мы ваши враги. Вы здесь все продажные». Последние месяцы жизни «продажный» лакей Трупп служил своему хозяину бесплатно.
В Ипатьевском доме Трупп жил в одной комнате с поваром Иваном Харитоновым. Несмотря на католическое вероисповедание, участвовал в православных богослужениях: пономарил, выносил свечу, разжигал и подносил кадило. Однажды среди караульных дома «особого назначения» оказался племянник Труппа, с которым тот немного поговорил на родном латышском языке. В отличие от многих своих соплеменников-латышей, с готовностью ставших палачами русского народа, Трупп остался с «Хозяином Земли Русской» до самого конца. В роковую ночь 16-17 июля Трупп и Харитонов стояли у стены, когда началась пальба. «Женский визг и стоны… у стены оседает лакей», — расскажет позже один из убийц.
Лейб-повар Иван Харитонов
Иван Харитонов родился 14 июня 1870 года в Санкт-Петербурге. В 1882 г. был определен отцом на обучение поварскому делу, совершенствовал свое мастерство в Париже, став в итоге специалистом-суповником, изобрел рецепт супа-пюре из свежих огурцов. Харитонов знал кулинарные традиции разных стран, разбирался в постной кухне, придумывал новые рецепты. В 1888 г. был определен к Высочайшему двору поварским учеником второго разряда, а затем и поваром второго разряда. В период с 1891 по 1895 год Харитонов служил на флоте. Отслужив и вернувшись ко Двору, стал старшим поваром императорской кухни. Имел звание почетного потомственного гражданина, награжден многими орденами и медалями.
После Февральского переворота царскую семью покинул метрдотель Кюба, его заменил Иван Харитонов. Раньше царская семья любила пикники, император Николай порой мог и сам запечь картофель в золе, однако в ссылке им пришлось привыкать к простой пище на постоянной основе. Тем не менее, Иван Харитонов «держал марку», умудряясь готовить изысканные блюда из доступных продуктов, которых становилось все меньше и меньше. С одной стороны, страна постепенно ввергалась в пучину Гражданской войны и голода, а с другой – комендант Ипатьевского дома Юровский «обрубал» поставки продуктов арестованным от окрестных жителей и екатеринбуржских монастырей, говоря, что арестованной царской семье пора привыкать жить по-арестантски. Несмотря на все сложности, Харитонов всякий раз выкручивался, готовя вкусные блюда из доступных продуктов. вместо расстегаев — макаронный пирог, вместо пельменей и вареников — картошка и салат из свеклы, вместо мандаринового желе — компот, «к большой радости всех», как писал в дневнике Николай Второй. Последними поварятами-подмастерьями для Харитонова стали великие княжны, которые помогали ему на кухне, а он их учил как печь хлеб.
В роковую ночь 16-17 июля Харитонов стоял в подвале у стены рядом с камердинером Труппом. Повар погиб одним из первых от выстрелов расстрельной команды. Иван Харитонов был счастливо женат, имел 6 детей. Семья пыталась проследовать в ссылку вслед за отцом, однако доехала только до Тобольска. Это и позволило им выжить во время Гражданской войны и установления Советской власти. Правнук Ивана Харитонова, кандидат исторических наук Петр Валентинович Мультатули стал автором работ про Николая Второго, писал об обстоятельствах расстрела Романовых и их слуг, уделив внимание и своему прадеду – о нем был сделан отдельный биографический очерк.
Подписывайтесь на канал "Россия в контексте" и следите за нами в Телеграме - там еще больше интересных материалов.