С детства нам внушали, что роман "Евгений Онегин" - это эпопея о любви. Девочки заучивали на память трогательное послание Татьяны, а мальчики - не менее эмоциональный, но опоздавший отклик Евгения. И сколько там остроумных высказываний о любви! Возьмем, к примеру, известное: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Но редко кто припомнит, что следует далее: "И тем её вернее губим средь обольстительных сетей". Следовательно, если Александр Пушкин действительно писал о любви, то, по всей видимости, о трагической любви. Но на деле роман имеет гораздо более широкий и глубокий смысл. Давайте попробуем понять, что же на самом деле хотел донести до нас великий писатель.
От "лишнего человека" к духовному пробуждению
За восемь с лишним лет своего творчества Пушкин вложил душу в "Евгения Онегина". Эпоха начала работы над романом совпала с подъемом декабристских устремлений, а завершение пришлось на время сурового владычества Николая I и подавления восстания. Трагический исход событий отозвался крахом идеалов для многих, порождая типажи образованных, но обделенных судьбой личностей, таких как "лишний человек". Онегин — выразительный образец такого героя, чья жизнь лишена ясной цели и значимых дел. Его воспитание, лишенное материнской заботы и отцовского внимания, легло на плечи частных наставников, которые обеспечили ему лишь поверхностные знания. Погружение в светские удовольствия — балы, театры, рестораны и модные увлечения — вскоре приелись герою, и он охладел к жизни, охваченный "русской хандрой":
...русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Не нашедший утешения в чтении, Онегин внезапно получает возможность перемен — наследство от дяди. Отправившись на новое место, он начинает претворять в жизнь передовые идеи, смягчая условия повинностей крестьян. Но это было всё, на что он способен был решиться.
В русской классической литературе есть целый ряд персонажей, напоминающих друг друга: вспомним хотя бы Печорина из "Героя нашего времени" Лермонтова. Уже в имени героя скрыта отсылка к Онегину через ассоциацию с реками Севера - Печорой и Онегой. Эти персонажи были современниками. За ними на литературной сцене появился Павел Кирсанов из тургеневского "Отцов и детей", вступивший в идеологическую борьбу с Базаровым. В образе Кирсанова мы видим отражение Печорина, уже утратившего былую жизненную энергию и ставшего инертным, освободившегося от заблуждений. Герои подобно Онегину, Печорину и Кирсанову сливаются в архетип "лишнего человека" – понятие, запечатленное Тургеневым в "Дневнике лишнего человека". Так Пушкин неосознанно заложил фундамент для этой культурной фигуры в литературе.
Уникальность Онегина проявляется в его духовном преобразовании: к финалу рассказа его личность кардинально изменяется. Прежний циничный наблюдатель внезапно способен искренне любить, хотя и осознает это слишком поздно. Пушкин задумал альтернативный исход для своего героя, отчаянно ищущего свое призвание. Замысел завершения романа совпадает с преддверием декабристского восстания, и, согласно словам самого автора, Онегин мог либо умереть на Кавказе, либо стать одним из декабристов. Окончательную судьбу персонажа могла бы раскрыть десятая глава, которая, к сожалению, дошла до нас только в отрывках.
Зеркало русской души в реалистической поэзии.
"Евгений Онегин" вошел в историю литературы как пионер реалистического направления в поэзии. Авторская действительность в нем отражена с неукоснительной детализацией. Виссарион Белинский, известный критик, охарактеризовал это произведение как "энциклопедию русской жизни". Из романа перед нами предстает картина жизни, пристрастий и социальных направлений аристократии начала 19-го века. Пушкин раскрывает перед читателем различные грани дворянства: жизнь в столице, провинции и Москве, показывая, что, несмотря на их особенности, образ жизни этих слоев был одинаково пуст и бессмыслен. Эта тема безделия аристократии нашла продолжение и в последующих произведениях, таких как "Герой нашего времени" М. Ю. Лермонтова и "Мертвые души" Н. В. Гоголя, вышедших после кончины Пушкина.
Вместе с тем «Евгений Онегин» — «в высшей степени народное произведение» (по словам того же Белинского). Национальный колорит представлен здесь во всех подробностях: от картин русской природы всех времён года до трагических судеб крестьян. Вспомним, например, как выдали замуж няню Татьяны Лариной:
— Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
<...> Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели
Да с пеньем в церковь повели.
И сама Татьяна выступает как образец народной героини, несмотря на дворянское происхождение, ощущая себя инородной среди родных стен. Она отдавала предпочтение простым развлечениям сельских дев и восхищению природой вместо светских салонов. И её личная история оказалась также пронизана "народностью", ведь, подобно няне, она стала женой человека без любви. Пушкин замечает, что семейное несчастье является характерной чертой русского быта.
Пушкинская инновация в русской поэзии
"Евгений Онегин" заслужил титул первого русского метаромана, произведения, представляющего собой рассказ о создании самого себя. Пушкин предвосхитил творчеством будущих классиков, таких как Булгаков с его "Мастером и Маргаритой" и Набоков с "Даром". Но где искать в его романе следы металитературы? Она скрывается в лирических дигрессиях, иногда обрамленных скобками: "Онегин (сей персонаж не нов, хоть мил)...". И вот, перед читателем оно открывается:
Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел всё это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Лирические отступления вообще играют огромную роль в произведении — именно они двигают повествование при почти неподвижном сюжете. Из этих фрагментов мы узнаём о той самой «русской жизни», о бэкграунде персонажей и не только. Время от времени в них можно найти самого Пушкина: «Итак, я жил тогда в Одессе…» Действительно, первые две главы «Евгения Онегина» были написаны там во время южной ссылки.
Темп повествования ускоряет и сама стихотворная форма. «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница», — подчёркивал Пушкин. Для своего произведения он изобрёл особую строфу, которую впоследствии так и назвали — «онегинская». Она состоит из 14 строк, которые рифмуются по определённой схеме, и так на протяжении всего романа. Исходя из этого мы видим, что вопрос «Как писать?» для автора не менее важен, чем «О чём писать?».