Тут Хаврошечка сначала,
Слух напрягши, замолчала,
А затем изобразила,
Будто миску трёт уныло.
Вот послышались шаги.
С каблучками сапоги,
В ранний час всяк звук глушАт;
По помостьям к ней спешат.
Тут же сводная сестрица,
Незамедлив появиться,
Сходу принялась бранить,
Но, опешив, как ей быть:
Коль всё то, что назначала,
И исполнить поручала,
Непременно, точно в срок,
Всё исполнено; и впрок,
Наготовлено изрядно.
Кажется должно отрадно,
Чопорной сестрице быть,
Но её взялось кривить.
Вся от злобы задрожала.
Вспыхнув, в гневе убежала.
Времени совсем не много,
После минуло. С порога,
Заявившись снова к ней,
С взглядом стужи холодней,
Сводная её сестрица,
Ныне гордая царица,
Молвит ей на этот раз:
"Вот, тебе отцов наказ:
С вечера и до утра,
Малость потрудись, сестра;
С шерсти, собранной с овец,
Напряди ж ты наконец,
Пряжи тонкой шерстяной,
Нитью длинною одной,
И свяжи на сто дворов,
Толстых тёплых свитеров,
Да впридачу рукавицы,
Да штаны, да ноговицы;
А потом из стеблей льна,
Ты натки нам полотна;
Из него рубах нашей,
Для дворовых малышей,
А затем нашей для взрослых,
Мужиков-де дюже рослых,
Да, нашей им наперёд,
Чтоб хватило их на год.
Как закончишь отдохни:
Очи сонные смокни,
А до вечера не майся,
Да делами занимайся,
Теми, что, отринув лень,
Делать нужно каждый день.
Вновь Хаврошечка в печали.
Вновь работы столько дали,
Что и сотне человек,
Не управиться во век.
Видит девица, корова,
Подошла к ней тихо снова.
Вновь к ней голову клонИт.
Ей негромко говорит:
Мол, Хаврошечка, не бойся.
О делах не беспокойся.
Мирно ночью спать ложись.
Утром рано пробудись,
И, покуда двор весь спит,
Ты усердно сделай вид,
Что, закончив все дела,
Ночью вовсе не спала.
Ей Хаврошечка при встрече,
Не посмела вновь перечить.
Без раздумий всё решила,
Снова так и поступила.
Солнца первые лучи,
Разверзая тьму ночи,
Лишь едва сквозь мглу пробились;
Светом ласковым разлились,
По верхам древесных крон,
Как из спальни, выйдя вон,
Уж, Хаврошечка спешит:
Босоногая бежит,
Во дворцовую светлицу,
Чтоб застать ту мастерицу,
Что за ночь должна успеть,
Льном и шерстью овладеть.
Но, вбежав, находит там,
Аккуратно по местам,
Разложённые вещицы:
Свитера и рукавицы,
И рубахи, и штаны,
Что средь груд вещей видны.
В стопках, смятые слегка,
Высятся до потолка.
Коль не видно боле пряху,
То Хаврошечка рубаху,
Первую, что ей попалась,
Развернув, залюбовалась,
Ярко вышитым узором,
Вдоль по вороту в котором,
Есть орнамент обережный,
Тонкою иглой прилежной,
Размещённый в аккурат,
Нить за нитью точно в ряд.
Вновь послышались шаги.
С каблучками сапоги,
В ранний час вновь к ней спешат:
Эхом по полам стучат.
Сходу сводная сестрица,
В дверь открытую ломится.
Царской гордостью полна,
Распахнула дверь она,
И, увидев, что, уж, снова,
Всё давным-давно готово,
В лютом гневе помрачнела.
Слова молвить не посмела.
Кулачки от злобы сжала.
Развернувшись, убежала,
И с собой наедине,
В своей спальне в тишине,
Мрачная Зеленоглазка,
В коей чувств свирепых пляска,
Очень долго не стихала,
В раздраженьи рассуждала,
Как Хаврошечка могла,
Переделать все дела?
Ведь двумстам работниц было,
Это вовсе не под силу.
Долго думала-гадала.
Так и сяк предполагала.
Время даром проведя,
Но ответа не найдя,
На вопрос в уме мелькавший,
Ум царицы волновавший,
Так решила поступить:
За Хаврошей проследить.
Днём, успев охолониться,
Незамедлила явиться,
С поручением к сестре.
Отыскавши во дворе,
Молвит ей на этот раз:
"Вот тебе отцов наказ.
С вечера и до утра,
Потрудись опять сестра.
Нынче в стареньком амбаре,
День, когда, уж, был в разгаре.
Разорвалось сто мешков.
Пагубный итог таков,
Что всё то, что в них хранилось,
Ненароком умудрилось,
В суете перемешаться.
Как могло такое статься?
До сих пор я не пойму!
Только нужно по-сему,
Рваные мешки зашить.
В них по-новой всё сложить.
Без хозяйского пригляда,
Перебрать усердно надо,
Всё фуражное зерно,
Не пропало чтоб оно:
Отделив горох, горчицу,
И ячмень, и чечевицу,
Просо, мака семена,
Гречку с семенами льна."
Объявив, как наказанье,
Своё новое заданье,
Сразу сводная сестрица -
Горделивая царица,
Мол, уходит, сделав вид;
За забором встав, следит,
Что Хаврошечка предпримет?
Как наказ её воспримет?
А Хаврошечка устало,
Сев на лавку, зарыдала.
Вновь, как-будто здесь была,
К ней корова подошла.
"Что, Хаврошечка, случилось?
Что так много слёз пролилось?"-
Вопрошает к ней она.
"Вновь работа задана."-
Ей девица отвечает,
И всё толком излагает.
"Вытри слёзы ты с очей,"_
Говорит корова ей,
Уверяя деву смело:
"Это заданное дело,
Не сложнее тех других,
Что, уж, были. Дум благих,
Перед сном ты наберись,
Да спокойно спать ложись.
Утро вечера краснее,
И важней, и мудренее.
Я ж, с удачею на пару,
Побреду сейчас к амбару,
И, как-только доберусь,
За труды тот час возьмусь."
Тайно действуя, с опаской,
Хитрая Зеленоглазка,
За забором всё стоит;
За Хаврошечкой следит.
Слыша девы разговор,
Всё ж не верит до сих пор,
Что сейчас её сестрица,
Так смогла раздухариться,
Что средь бела дня стоит,
И с коровой говорит.
Да, и странная корова,
Непривычно, право-слово,
С ней общается притом,
Человечьим языком.
Вот Хаврошечка обнЯлась,
И с коровой распрощалась.
Дева во дворец пошла,
А корова побрела,
Миновавши ряд хибар,
В сторону, где был амбар.
Тут Хаврошечки сестрица -
Горделивая царица,
Оглянувшись напослед,
За коровою во след,
Прячась, тихо побрела;
И корова привела,
Никого не замечая,
По дороге не встречая,
Днесь Хаврошечки сестрицу -
Горделивую царицу,
В тот амбар, где из зерна,
Была куча сложенА.
Горделивая царица,
За стеной стоит, таится,
И глядит меж досок в щель;
И ей видится отсель,
Что корова то мычит,
То, как-будто, говорит.
Только речь ей не слыхать.
Слов совсем не разобрать.
Тут же на коровий зов,
Быстро изо всех углов,
Мыши дружно прибежали;
Муравьи приковыляли,
Привлекая за собой,
Насекомых разных рой.
И тот час у них до пота,
Дружно началась работа.
Нитями мешки скрепили,
И обратно в них сложили,
То, что давеча из них,
Прибавляя дел миирских,
Было ссыпано на пол.
Пол затем хвостом подмёл,
К ним на зов забредший вдруг,
Днесь услужлиывй барсук.
Быстро, ловко и умело,
Завершив благое дело,
Все в один момент исчезли.
Прячась, кто-куда залезли.
Разузнав, кто опекает,
И Хавроше помогает,
Горделивая царица,
С Дивом хочет поделиться,
Этой новостью, а Див,
Сразу, не повременив,
Лишь узнав о том известьи;
В своём вотчинном поместье,
Не желая суд вершить,
Чтоб супруге угодить,
Приказал корову взять,
И немедля передать,
Дел подобных знатоку -
Прямо в руки мяснику.
По утру, едва светало,
Лишь Хаврошечка узнала,
Чем, принявши грозный вид,
Див коровушке грозит,
Выбеленных стен белей,
Прибежала тут же к ней.
Долго плакала, рыдала;
Без утайки всё сказала,
А корова ей в ответ,
Молвит: "Знай, мой ясный свет,
Что для слёз и для кручины,
Нет пока ещё причины.
Убиваться погоди.
К мяснику сейчас пойди.
У него купи костей.
Див ведь ждёт, поди, вестей,
Как исполнен был приказ.
Кости ты ему тот час,
На тряпице принеси,
И при этом попроси,
Ненадолго отлучиться.
Мол, душа твоя томится.
По корове, мол, скучаешь.
Оттого, мол, ты желаешь,
Кости в поле прикопать,
Чтобы там по тосковать,
Слёзы там по проливаешь,
И, когда их закопаешь,
То вернёшься во дворец,
Как велит-де царь-отец.
А меня ж, когда пойдёшь,
Ты, забрав, в тот день сведёшь,
В чей-нибудь хороший дом,
Чтоб жилось мне мирно в нём.
Как по мне начнёшь скучать,
То придёшь, чтоб навещать.
Больше дева слёз не лила.
Так она и поступила.
В ту же ночь взошла луна,
И Хаврошечка одна,
Ото всех таясь, пробралась,
В часть усадьбы, где скрывалась,
Та коровушка от всех.
Вместе с нею без помех,
Прочь с усадьбы удалилась.
В мраке ночи затаилась,
А потом, когда светало,
Всё в округе видно стало,
То с коровушкой пошла,
Тропкой, что их привела,
К дому - к Сварогу и к Ладе.
Здесь в их домовой ограде,
За кольцо ворот взялась,
И стучать в них принялась.
Скучных дел оставив свору,
У родителей в ту пору,
Темноокая Морана,
Что всегда вставала рано,
В светлом тереме гостила.
Им она врата открыла,
И, как только увидала,
Коровёнку, то сказала,
С призказкой на этот раз,
Не сводя с коровы глаз:
"Чур мне на язык типун!
Да, ведь это же Земун!"
Только лишь её узнала,
Как коровы вмиг не стало.
Появилась перед ними,
Дланями объяв своими,
К виду прежнему в отличье -
В человеческом обличьи,
Мать Хаврошечки - Земун -
Её тайный опекун.
Их Морана внутрь впустила;
В светлый терем пригласила,
Где их Сварог вместе с Ладой,
Возгордясь очей отрадой,
В пышной трапезной встречали;
Яствами их угощали.
Им поведали они,
Что случилось в эти дни,
И о том, что в прошлом было;
Что им души тяготило,
А Хаврошечка от счастья,
Вся сияя, про напасти;
Как грозила ей беда,
Позабыла навсегда;
И была изумлена,
Тем, что матушку она,
Что с ней ласкова была,
Наконец-то обрела.