Глава 3. Анна. Зеркало.
Она проснулась в полдень, обнаружив, что лежит на диване в гостиной на первом этаже. Медленно села, вяло удивившись, что не разделась. С удивлением посмотрела на свои грязные, с обломанными ногтями, в земле и песке, руки, и испачканные коленки джинсов. Попыталась вспомнить, где испачкалась - и не смогла. С опаской поднялась на ноги, ожидая подвоха от тела, но ни сломанных рук-ног, ни даже синяков и царапин, не обнаружила. Попыталась вспомнить, что произошло накануне, но воспоминания обрывались на вчерашнем утре, когда она еще только собиралась встречать Мишу с поезда.
Отыскав телефон в сумочке, она набрала его номер. Миша не ответил - телефон оказался отключен. Она заглянула в соцсети, где они имели обыкновение долго болтать обо всем понемногу - сообщения обрывались позавчерашним вечером. Она позвонила еще несколько раз - с тем же результатом.
Убедившись, что вчерашний день полностью исчез из памяти, она оставила безуспешные попытки вывернуть наизнанку мозг, заявивший о нежелании вспоминать пульсирующей головной болью, и поплелась завтракать. Большие окна кухни явили ей серое, тусклое небо, грозящее пролиться дождем, а из распахнутой форточки приятно тянуло мокрой землей и ранней зеленью. "Доделаю заказ и пойду к реке, порисую", - решила она, садясь за ноутбук. Заказ был почти закончен, оставались только мелочи, с которыми она разделалась за следующие несколько часов. Написав заказчику и дождавшись ответа, она с облегчением встала и снова потянулась к телефону.
Нет, номер Миши так и не ожил. Где же он, выехал ли, почему не звонит и не пишет?
И видимо, уже не приедет. От этой мысли Анна испытала неожиданное облегчение, словно подсознательно ей и не хотелось его видеть. Хотелось побродить в одиночестве по городку, заглядывая в его уютные дворики, рассматривая старые фасады домов, а вечером устроиться с ноутбуком в этой яркой, необычной гостиной и посмотреть какой-нибудь романтический фильм. И порисовать. У нее аж зазудели кончики пальцев, так ей захотелось взять в руки кисти.
Пасмурная погода навевала особенное, романтичное и чуть печальное настроение. Она вдруг передумала идти на речку, а вместо этого решила сделать несколько этюдов дома и улицы - в тусклых солнечных лучах, едва пробивающихся из-за туч, он приобретал благородный пепельный оттенок и смотрелся загадочно. Увлекшись, она очнулась уже в сумерках и обнаружила, что тело промерзло до онемения, голова кружится и есть хочется невыносимо.
И только дома она всмотрелась в рисунок. Ей всегда были ближе масляные краски, чем капризная, текучая акварель, но далеко не все жанры покорялись ей с легкостью. Портрет был ее слабым местом, хотя именно искусством создания портрета она больше всего хотела овладеть. Городские пейзажи удавались лучше... Но в этот раз Анне показалось, что она и вовсе превзошла саму себя.
Казалось, что дом светился изнутри загадочным, манящим светом. Поразительно, сколько незаметных, тонких деталей ей удалось отразить за этот слегка безумный сеанс. Ей даже показалось, что она немного приукрасила действительность, но тут же Анна убедилась, что это не так - все его сколы, потертости и трещины оказались на месте, придавая очарование истинной старины. И небо, одновременно пасмурное и сияющее, удалось не хуже.
Жаль Кейт не видит, подумала девушка, относя картину наверх, в кабинет, к зеркалу. Ей бы понравилось.
Приспособив картину сохнуть на столе, она еще раз оглядела помещение. Письменный стол копировал старинный секретер из какого-то рабочего кабинета Габсбургов, открытые книжные полки почти пустовали: книг было немного, в основном - справочные издания да несколько томов классики в потертых обложках. Зато их место занимали диски с боевиками и романтическими комедиями, да разномастные безделушки - подарки друзей и просто сувениры. Среди них Анна еще раньше заметила широкий браслет, состоявший из звеньев похожего на серебро металла. Браслет что-то ей напомнил, что-то, связанное с Мишей. Кажется, у него был похожий...
Она взяла браслет в руки, привлеченная тонкой искусной резьбой на звеньях. Серебро? Вряд ли, слишком уж легкий. Надев его на руку, она обнаружила, что он удобно обхватывает запястье и совершенно не ощущается как посторонний предмет. Потом вспомнила, что неоднократно видела его на Кейт. Что ж, можно поносить, пока не надоест. Кейт не обидится.
На всякий случай проверив телефон и переписку с Мишей - с тем же отрицательным результатом - она с чувством глубочайшего удовлетворения уселась смотреть фильм.
...И задремала. Во сне она увидела Кейт на сказочном балу. Сияющий пламенными красками зал, высоченный свод которого имитировал небо, был полон разряженной публики. Оркестр играл что-то легкомысленное, похожее на вальс, и пары кружились, то тесно прижимаясь, то отстраняясь друг от друга, и Кейт с Киром кружились в самом центре. Изумрудно-зеленое платье Кейт идеально оттеняло ее нежную персиковую кожу, а пышные черные волосы закрывали обнаженные плечи блестящей волной. Глаза ее были чуть прикрыты, голова покачивалась в такт, на лице застыло странное выражение, словно она погрузилась в дрему или транс, и не осознает, что делает. Кир кружил ее, как бесчувственную куклу, а она лишь кивала головой в такт музыке и неровно улыбалась краешком губ. Когда музыка закончилась, веки ее дрогнули, взгляд замер на лице мужа, она едва заметно нахмурилась и, выскользнув из его объятий, направилась к столику с напитками, взяла бокал, полный сияющей золотистой жидкости, и жадно выпила его залпом. Публика продолжила танцевать, и среди танцующих Анна неожиданно разглядела нечеловеческие лица. Нет, они не были уродливыми или демоническими, но их черты заметно отличались от привычных - формы носа, ушей, разлет бровей, цвет кожи и глаз... Некоторые отличия были едва заметны, а некоторые отчетливо бросались в глаза. Кейт больше не вернулась к танцам, а нетвердой походкой покинула зал, по-прежнему слабо улыбаясь самой себе и не обращая внимания на расступавшиеся перед ней пары...
Проснулась она среди ночи, словно кто-то, проходя мимо, тряхнул ее за плечо. Опять она заснула в гостиной! Отправившись на кухню за чаем, Анна вдруг испытала неожиданный иррациональный страх, навеянный темнотой и молчанием старого дома. Тишины не было - за окном гулял ветер, заставляя тоскливо погромыхивать крышу ветхого сарая в соседнем дворе, где-то в доме поскрипывала от сквозняка неплотно прикрытая дверь. Отсутствие живых голосов даже снаружи вдруг сделалось невыносимым. Поспешно соорудив бутерброд и налив чаю, Анна поднялась наверх, в кабинет, где на одной из стен висела небольшая тв-панель, собираясь включить ее, чтобы заглушить это болезненное молчание, но оказавшись напротив старого зеркала, остановилась, привлеченная своим собственным отражением.
Вернее, отсутствием отражения.
Я сплю, подумала Анна. Это продолжение сна про танцующую с нелюдями Кейт. Я не отражаюсь, потому что я из другого сна, в котором не положено видеть самих себя в зеркало.
Она сделала осторожный шаг вперед, и в тот же момент ей показалось, что зеркальная поверхность исчезла. Теперь это была арка - дверной проем без двери, за которой лежала еще комната, почти такая же, как эта. Анна нерешительно шагнула и оказалась по ту сторону порога, а потом неуверенно обернулась назад. За спиной обнаружилось точно такое же огромное старое зеркало в темной оправе, выглядевшее теперь, как дверной проем в кабинет. Анна осторожно отодвинулась от него и огляделась по сторонам. Комната напоминала дом и в то же время неуловимо от него отличалась. Просторная и темная, с окнами в пол, занавешенными плотными темно-зелеными с вычурным золотым узором шторами, она содержала только два тяжеловесных дивана с бархатно-зелеными подушками, да углубление-арку в стене. Под ногами оказался толстый ковер, ступать по которому оказалось удивительно приятно, он словно пружинил, подталкивая ее сделать еще несколько шагов вперед. Она толкнула высокую, с тяжелой гнутой ручкой дверь, которая словно перышко, подалась и пропустила ее дальше.
Там тоже обнаружилась комната, с такими же высокими окнами и бархатно-зелеными с золотом портьерами, только больше и роскошнее. Стены покрывали шелковые обои с тонким растительным орнаментом, мебель, тяжеловесная и вычурная, напоминала императорские дворцы прошлых эпох. Анна с опаской прошла дальше, минуя еще одну роскошную комнату, и оказалась в круглом холле, в центре которого вниз спускалась закрученная улиткой лестница. Поколебавшись с минуту, Анна неуверенно двинулась вниз, с тревогой думая, как она будет объясняться с обитателями этой части дома, но к счастью, никто ей так и не встретился. Ей до боли хотелось увидеть, куда приведет ее лестница, и что окажется там, за дверями, ведущими наружу.
Просторный холл-прихожая пустовал, только большие настенные лампы в виде перевернутых капель рассеивали темноту. Вот они, двери. Двустворчатые, высокие, массивные... Анна повернула очередную гнутую ручку и выскользнула на крыльцо, оставив дверь широко распахнутой, всерьез опасаясь, что та захлопнется, отрезав ей путь назад. Потом жадно огляделась, убеждаясь, что подтвердились самые смелые ее догадки.
Золотой сад, окружавший дом, не был похож ни на одну из виденных ею фантастических картин. Деревья с золотисто-зелеными листьями, завитыми спиралью, были похожи на кудри красавицы, с некоторых веток свисали белоснежные гроздья, полные мелких цветочных бутонов. Узкие парковые дорожки петляли между клумбами незнакомых цветов. На иссиня черном, усыпанном звездами небе все это цветочное богатство казалось сияющим, и Анна не сразу разглядела искусно спрятанные среди клумб фонари-шары, меняющие цвет. Потрясенная красотой, она стояла на крыльце, часто и взволнованно дыша и не решаясь двинуться дальше. Воздух одуряюще пах густым, сладким до приторности ароматом и казался неподвижным - ни малейшего ветерка, ни единого дуновения... Ничто не нарушало бархатную тишину сада, словно не было в нем ни единого живого существа.
Анна оглянулась на дом. Изящный небольшой особняк из светло-голубого камня с пепельно-серой французской крышей размерами казался почти таким же, как и дом с той стороны зеркала, но разительно отличался от него своей светящейся, воздушной красотой.
Дрожа всем телом, Анна отступила назад, к двери, в спасительную полутьму, и торопливо взбежала вверх по спиральной лестнице. На миг она растерялась, увидев, что перед ней не одна, а несколько дверей, но первая же впустила ее в уже знакомый зал, и через несколько мгновений она оказалась перед зеркалом, которое по-прежнему показывало ей кабинет в старом доме Кейт и Кира. Она всем телом бросилась ему навстречу, а очутившись дома, выскочила из кабинета, притащила из спальни плед, забралась на стул и старательно завесила зеркало. Потом ушла в спальню, приняла душ, бросив браслет на полку, и с уверенностью, что только что пережила первую в своей жизни галлюцинацию, залезла под одеяло.
И, неожиданно для себя, провалилась в еще более странный сон.