В первой части повествования об арабах доисламского периода я рассказала о географической среде, которая была важным фактором , от которого полностью зависела экономика Аравии того времени. Чем могли заниматься люди тогда в тех условиях? Население в основном состояло из скотоводов и кочевников, которые существовали за счет своих стад и набегов на оазисы и соседние возделанные провинции.
Кочевое скотоводство
В изучаемый нами период подавляющее большинство населения Аравии составляли кочевники-скотоводы. Они населяли обширные пространства аравийских степей и полупустынь, известных под общим названием «бадв» или «бедв": Отсюда произошло название аравийского кочевника — «бадави» или «бадауи», перешедшее в европейские языки в форме арабского множественного числа — бедуин. Это слово не является синонимом слов «араб» и «аравитянин». Оно вполне соответствует русскому слову «степняк» и приложимо только к обитателю степи и полупустыни, следовательно, это название не распространялось ни на земледельцев, ни на горожан.
Бедуины занимались скотоводством, преимущественно верблюдоводством. имели у них, в общем, Второстепенное значение имело коневодство и овцеводство. И на последнем месте было козоводство. Cвоеобразные климатические условия пустынно-степной Aравии (и прежде всего режим осадков) и специфические особенности растительного мира придавали аравийскому скотоводству своеобразные формы.
Бедуин всецело зависел от окружающей его природы. После зимних дождей наступала весна — раби, сезон изобилия и благоденствия для бедуинов и их стад. В этот сезон, когда молоко и масло «текли рекой», люди и скот нагуливали жир, служивший резервом организма на будущие скудные и тяжелые времена года. После непродолжительной весны бедуины попадали в пекло аравийского лета. Тропическое солнце быстро выжигало весенний ковер зелени, еще быстрее испарялись надпочвенные воды, колодцы пересыхали потому, что количество грунтовых вод значительно уменьшалось. Тогда бедуины были вынуждены искать новые пастбища, так как вследствие недостатка корма верблюдицы переставали давать молоко. В конце лета бедуины все чаще прибегали к такому средству борьбы с голодом, как привязывание плоского камня к впалому животу. С наступлением зимы бедуины все внимательнее всматривались в горизонт в надежде обнаружить признаки приближающихся дождей, все чаще спрашивали каждого встречного, шедшего с севера, в каком состоянии там небо. Получив благоприятное известие, а то и просто под влиянием слухов бедуины быстро снимались с одного места и, гоня свои стада, передвигались на другое в поисках пастбищ, орошенных дождем. С этой целью аравийские скотоводы иногда преодолевали огромные расстояния, приходя из центра полуострова в Сирийскую пустыню, углубляясь в нефуды, перегоняя стада по окраинам Руб ал-хали.
Когда после жаркого лета зимние дожди запаздывали, бедуины буквально метались по степям и пустыням в поисках воды и корма для скота. Так географическая среда и прежде всего осадки и растительный покров в зависимости от ряда метеорологических явлений давали возможность жителям аравийских степей и полупустынь заниматься только скотоводством и только в форме кочевничества. Кочевое скотоводство было основным источником существования, основной отраслью производства у подавляющего большинства населения пустынно-степной Аравии. Та же географическая среда поставила бедуина в полную зависимость от верблюда.
Верблюд — крупное жвачное млекопитающее отлично приспособилось к существованию в жарких ьи маловодных аравийских степях. Верблюд может оставаться без воды пять суток летом и двадцать суток зимой. Имея сравнительно сочный корм на весенних пастбищах, он обходится без воды несколько недель. Не только соленая и горькая вода, но также зловонная жидкая грязь, добываемая со дна почти совершенно пересохшего колодца, служили пойлом для верблюда. Летом и зимой, во время длительных перекочевок или утомительных переходов по глубоким пескам, с тяжелым грузом на спине, верблюд питается жесткими, горькими и колючими растениями пустыни. В районах, где много фиников, верблюдов кормили толчеными косточками этих плодов, а на побережье Южной Аравии — сардинами и саранчой.
Требуя очень мало, верблюд давал бедуину очень много: обслуживал и кормил его в тяжелых условиях пустыни; пищу одежду, обувь, жилище, топливо и многое другое житель пустынно-степной Аравии мог получить только от верблюда. Верблюжье молоко наряду с финиками было основным и часто единственным питанием аравийского кочевника. Для него хлеб и прочие мучные изделия были слишком дорогой, а следовательно, очень редкой пищей. На пастбищах, расположенных далеко от колодцев, верблюжье молоко оказывалось единственным средством утоления жажды. Верблюжье мясо не могло служить постоянной пищей аравийского кочевника: у рядовых бедуинов поголовье верблюжьих стад было ограниченным; эти животные размножаются сравнительно медленно, поскольку верблюдица приносит не более одного верблюжонка в два года. Поэтому верблюжатину ели в особых случаях - при приеме гостя и на празднествах. Бедуин одевался в ткани, сотканные из верблюжьей шерсти. Из этого же материала изготовлялся войлок для палаток, служивших жилищем аравийского кочевника, Поэтому бедуинов называли «людьми войлока» и противопоставляли их «людям глины», т.е. оседлым жителям, обитавшим в мазанках. Кожа верблюда шла па изготовление примитивной обуви бедуина. Из нее же изготовляли седла и сбрую. Кроме того, сыромятные ремни из верблюжьей кожи часто употреблялись для упаковки товаров, перевозившихся в большом количестве караванами. Помет верблюда служил топливом, а моча употреблялась как косметическое средство или как лекарство. При отсутствии воды бедуинки подмывали своих младенцев этой жидкостью. Она же служила испытанным средством для борьбы с паразитами. По этой причине бедуинки предпочитали верблюжью мочу воде, когда делали себе прически, которые им самим и их поклонникам могли казаться изящными. Согласно рецептам арабской народной медицины, верблюжья моча—лучшее лекарство против лихорадки; она же употреблялась и как тонизирующее средство; желудочный сок, извлеченный из молодого верблюда, считался очень хорошим средством при болезнях желудка.
Арабы (и особенно бедуины) всегда высоко ценили верблюда, считая его не только самым полезным, но и красивым животным. В арабской доисламской поэзии обычны сравнения телесных достоинств красавицы, возлюбленной поэта, с частями тела верблюдицы. В твердо установленной композиционной форме касыды арабский поэт изображает себя едущим по пустыне на верблюде и дает его описание. Верблюд наряду с конем давал арабскому поэту неиссякаемый запас эпитетов.
Арабы очень давно обнаружили у верблюда такое, казалось бы, неожиданное качество, как музыкальность. Оказывается, верблюд более музыкален, чем кавалерийская лошадь. На этом основании возникла «верблюжья» теория происхождения арабской поэзии. Некоторые востоковеды считают, что арабские стихотворные размеры сложились в непосредственной зависимости от ритмичного движения верблюда, когда ехавший на нем бедуин приноравливал свое пение к размеренному шагу животного; в то же время ритм этого пения вызывал соответствующий ритм шага у музыкально восприимчивого верблюда.
В своем отношении к верблюду бедуин никогда не проявлял такой трогательной заботы и нежности, какие характерны для его обращения с лошадью. Хорошая лошадь всегда являлась предметом гордости и славы не только для ее владельца, но и для всего его рода и племени. Особенно ценились быстроходные кобылицы, бег которых обычно сравнивался с ветром. Каждый владелец хорошей лошади чрезмерно гордился чистотой ее крови и твердо хранил в памяти ее самую подробную генеалогию.
На самом деле бедуины во всей их массе являются верблюжатниками, а не конниками. Лошади были сравнительно редки в Аравии, и только немногие арабы имели возможность ездить и сражаться на конях. Вообще выращивание и содержание лошади в пустынно-степной Аравии были чреваты многими трудностями и заботами. Недаром у арабов сложилась пословицы: кто имеет жену и лошадь, тот никогда не знает покоя. Лошадь в Аравии никогда не имела хозяйственного значения. Ее роль ограничивалась областью спорта и военных предприятий.
Оседлое население Аравии. Йемен, Оман, долина ал-Йемамы и оазисы.
Оседлое население Аравии того времени занималось преимущественно земледелием — культурой злаков, финиковой пальмы, виноградарством. В большей части Аравии выращивание культурных растений было возможно только при условии искусственного орошения.
Наиболее развитой земледельческой областью Аравии, с весьма продолжительной традицией оседлой жизни, был Йемен. Еще в I тысячелетии до н. э., т. е. во времена существования рабовладельческих цивилизаций в Передней Азии и Северо-Восточной Африке, Южная Аравия была процветавшей цивилизованной страной. В этой стране наряду с земледелием (высокий уровень которого обеспечивала сложная система ирригации) получило развитие ремесленное производство и торговля в городах. Население древнего Йемена, говорившее на особом языке семитической группы, создало свою оригинальную культуру, в том числе самобытную буквенную письменность; ее памятники сохранились до наших дней в виде надписей на камне и металле. Помимо этих эпиграфических произведений о былой высокой культуре древнего Йемена свидетельствуют развалины великолепных дворцов и храмов и остатки грандиозных оросительных сооружений — плотин и водоемов.
По ряду причин, не вполне еще выясненных, в доисламский период материальная и духовная культура Йемена вступила в период упадка. Это происходило во время правления царей южноаравийского второго (позднего) государства Химьяритов (гомернтов греколатинских писателей), существовавшего с 300 до 525 г. Это государство включало в свой состав не только Йемен, но и Хадрамаут. Важнейшими событиями, способствовавшими упадку Химьярского царства, следует признать переселение йеменских кочевых племен на север и нашествия эфиопов из Аксумского царства.
В V—VI вв. Йемен, утративший свое былое экономическое значение, а затем и политическую независимость, продолжал оставаться земледельческой страной. В хозяйстве Йемена взаимно сочетались богарное земледелие и искусственное орошение. Периодически выпадавшие дождевые осадки давали достаточное количество влаги для посевов и садов, а система плотин и водоемов обеспечивала хранение дождевой воды и ее постепенное расходование по оросительным каналам в течение всего года. Самое крупное водохранилище в горах Йемена было ограждено знаменитой Марибской плотиной. В VI в. эта плотина прорвалась, что причинило большой ущерб йеменскому сельскому хозяйству. Но эфиопский наместник сумел мобилизовать трудовую энергию населения, чтобы восстановить ее. Видимо, после этого бедствия размеры оросительной системы уменьшились и техника орошения снизилась. Йеменские земледельцы были вынуждены расширять посевы засухоустойчивых растений вроде дурры (проса), которую стали сеять наряду с пшеницей.
До наших дней со времен глубокой древности в Йемене сохранилось террасное земледелие. Посевы расположены по плодородным склонам гор в виде террас, возвышающихся одна над другой и орошаемых из запасов дождевой воды, собранных в водоемах и постепенно поступающих на поля по маленьким каналам. В наше время на многих таких террасах расположены насаждения кофейного дерева, которое было ввезено в Йемен из Эфиопии в XIV в. Следовательно, в тот период кофе, получивший впоследствии широкое распространение в Аравии, совершенно не был известен. Но финиковая пальма и виноградная лоза культивировались в Йемене с эпохи древности.
Большое значение имело выращивание красящих растений, дававших красители для ткацкого ремесла. Наряду с текстильным ремеслом в Йемене было развито дубление и обработка кожи, которая славилась по всей Аравии своим высоким качеством. Высоко ценилось также йеменское оружие, особенно мечи, и панцири.
Соседний с Йеменом Хадрамаут тоже был известен европейским античным писателям как страна, производящая благовония. Средневековые арабские географы дают мало сведений о Хадрамауте, который, будучи расположен на отдаленной периферии Халифата, вдали от его экономических и культурных центров, не особенно интересовал их. Но можно с уверенностью полагать, что тогда в этой стране, как и в соседнем Йемене, было развито ирригационное земледелие, продолжавшее существовать там и в XIX в.
В Омане земледелие было развито на плодородной прибрежной равнине ал-Батина, где наряду с культурой финиковой пальмы население занималось выращиванием хлебных злаков (в том числе, пшеницы) и овощей. Значительная часть Омана, занятая горами и пустынями, непригодна для земледелия. Однако и в этой части страны встречались оазисы, в которых под финиковыми пальмами были раскинуты возделанные поля и огороды. Богатая природа и высокая земледельческая культура Омана давали средневековым арабам основание сравнивать эту страну с садом. Земледелие (особенно в оазисах) было возможно благодаря наличию обильных подпочвенных вод, во многих местах находившихся на незначительной глубине. По сообщениям средневековых арабских географов, Оман — страна, в которой много пальм и фруктов (бананы, гранаты и др.).
Очень важной и известной земледельческой областью Аравии в V—VI вв. была Йемама, или Джавв ал-Йемама (долина ал-Йемамы). Территория и границы этой области точно неизвестны. Возможно, она простиралась по склонам Арида и вдоль вади Ирд в юго-восточной части Неджда; с востока ограничивалась Дахной. В Йемаме земледелие (преимущественно культура пшеницы) было основано на искусственном орошении. Проходивший через Иемаму вади содержал обильные грунтовые воды, находившиеся недалеко от поверхности. В начале VII в. Иемаму населяло племя бенуханифа, которое получило большую известность в период начального ислама благодаря деятельности местного пророка Мусейлимы. Этот представитель и идеолог йемамских земледельцев, обращаясь к своим соплеменникам, говорил: «Засевающие пашню, собирающие жатву, молотящие пшеницу, мелющие муку, пекущие хлеб, разрезающие его на куски, съедающие куски с жиром и топленым маслом, вы лучше людей войлока и не хуже людей глины; свои пашни обороняйте, ищущему милости давайте убежище, дерзкого прогоняйте». Из этих слов можно вывести заключение, что аравийские земледельцы считали, что они лучше кочевников и не хуже горожан.
Наряду с обширными земледельческими областями немалое значение в экономике Аравии имели оазисы. Под ними не следует понимать клочок земли, орошаемый родником и дающий жизнь нескольким пальмам. Такие ничтожные островки растительности, разбросанные в огромном песчаном море, существовать не могли, так как их заносили бы летучие пески.
Оазис — это значительный по своему пространству район, в котором возделанные поля, сады и пальмовые рощи обильно орошаются водой из непересыхающих колодцев; их оседлое население проживало в деревнях, имевших базары, места привала караванов и святилища местных божеств; некоторые из этих населенных пунктов разрастались в города. О размерах и значении оазисов можно судить по таким земледельческим районам, как Касым и Джауф (Джоф). В Хиджазе наиболее крупным оазисом был Иасриб (Ясриб), который еще до возникновения ислама стали называть Мединой, т. е. городом.
На территории оазиса, ограниченной бесплодными харрами, было разбросано несколько селений-деревень, «даров» (т. е. совокупность жилищ, находившихся в совместном владении какого-либо рода), и отдельных домов. Эти поселения и жилища были отделены одно от другого пальмовыми рощами, огородами и возделанными полями с посевами пшеницы и ячменя.
Другим крупным населенным пунктом был г. Таиф, славившийся своими садами и иногда называемый городом-садом. Его искусные садоводы и огородники снабжали фруктами и овощами жителей Мекки. В Северо-Западной Аравии, недалеко от южных границ Сирийской пустыни, была расположена группа оазисов, каждый из которых имел сходство с Мединой, но уступал ей размерами своей культурной площади.
Полуоседлое и полукочевое население
При изучении хозяйства Аравии V—VI вв. нельзя упускать из виду наличие и деятельность полуоседлого и полукочевого населения. Несомненно, что в Аравии в течение тысячелетий происходил процесс медленного оседания кочевников на землю. Это были племена, кочевья которых обычно прилегали к большим оазисам или к земледельческим областям, возделывали и засевали отдельные участки плодородной земли. После этого большая часть племени, оставив несколько семей для ухода за посевами и для охраны их, откочевывала со своими стадами в степь. Ко времени жатвы племя возвращалось к засеянному полю и производило уборку и обмолот.
Иногда племя оставалось при своем поле на всю зиму, а весной, после посевных работ, снова переходило к кочевничеству. Некоторые племена владели только пальмовыми рощами, к которым они прикочевывали на время сбора плодов.
Продолжение следует...
Всё об арабском народе с доислмаских времен по настощее время читайте здесь: