Васек
Во второй батарее служил парнишка из Краснодара. Звали все его Васьком. Хвалился, что родом из кубанских казаков. Фуражка всегда набекрень, чуб из-под козырька. Залихватский вид у Васька.
Что не нравилось в нем, так то, что любил из автомата в людей целиться. Целится, затвор передергивает и на курок нажимает... Сколько раз ему говорили, чтобы с оружием не баловался, а он все чакает и чакает. Добаловался, что убил сослуживца.
...Дело было в субботу. Васек - начальник караула. Заканчивалась смена, через полчаса фильм в гарнизонном клубе. Зашел он в помещение, где новый караул ужинал. Подошел к начальнику караула, ствол автомата в спину упер.
- Хватит кашу наяривать! - Сам все сильней да сильней стволом в спину сержанта упирается.
- Караул устал, пора менять, а то в кино опоздаем! – и хотел еще что-то сказать Васек, да вдруг из ствола вырвался огонь. Самого Васька толкнуло к стенке, жахнула короткая очередь его автомата.
Сержант как ел кашу, так головой в чашку и ткнулся, кровь изо рта моментально залила стол. Караул же все как один попадали на пол. Стены караулки железом обиты, поэтому пули рикошетом туда-сюда над головами солдат.
А Васек сразу оружие из рук выпустил, за голову схватился и бежать из караулки на улицу... Оказывается, заходя в помещение, он не отстегнул рожок с патронами. По привычке нажал на спусковой крючок.
Погибшего сержанта в Белоруссии ждали пожилые отец и мать. Фронтовики. Он был единственным сыном. Служить ему оставалось всего-то две недели. За три дня до случившегося он получил письмо, в письме фото родителей. Мне то фото показывал. В орденах и медалях отец с матерью. Васька же судили. Дали три года за неосторожное убийство.
...С тех пор не терплю любителей целиться в людей из оружия, пусть и незаряженного. А вдруг в стволе окажется нечаянно патрон? Зачем испытывать свою судьбу? Недаром говорят, что и незаряженное ружье раз в пять лет стреляет...
Политика
Вся дивизия в июне семьдесят первого готовилась к визиту Первого секретаря ЦК СЕПГ Э. Хонеккера. Подготовка началась за две недели до приезда: все красится, белится, везде и всюду копошатся солдатики - сплошной муравейник. Смешно сказать, но наш дивизион уже пять дней учится "хлопать в ладоши". Утомительное это дело - лучше на плацу маршировать или в поле вкалывать на стрельбах. Но приказ есть приказ…
И вот настал день визита. Кортеж подъезжает к центральным воротам. Мы выстроились рядом с гарнизонным Домом культуры. Хлопаем в ладоши, как учили, лозунги выкрикиваем о дружбе СССР и ГДР. Духовой оркестр играет, много цветов. Гости проходят в непосредственной близости, их по гарнизону повели. Вот на спортплощадке солдаты изображают занятия физподготовкой. Спортивные сооружения сверкают на солнце свежей краской. Все солдатики в новых трусах и майках, подстрижены наголо. Одним словом, все делается по написанному заранее сценарию: кто на турнике «солнышко» крутит, кто на - брусьях, кто со штангой возится.
Спортплощадка рядом с Домом культуры, поэтому все видно, что происходит там. Вот вижу, на краю спортгородка сержанта. Василием звать, в Свердловске вместе призывались. Увидел он приближение гостей, начал отжиматься. У него роль такая была – отжиматься. Парень он сильный, гирями в деревне занимался.
Как назло, около него гости остановились - подбежали к ним пионеры, сувениры стали дарить. Вот и вышла задержка. Вася же все отжимается и отжимается, улыбка на лице. А майка уже вся мокрая от пота. Гости на него тут внимание обратили.
- Вот это по - русски! Во, богатырь, кровь с молоком! - охают журналисты. Дальше - больше. Зааплодировали, фотокорреспонденты вспышками засверкали.
Мне - то видно, что он уже не может отжиматься, от изнеможения вот - вот рухнет на землю.
"Ну, - думаю, - Василию не повезло, так не повезло. Жаль, конечно, парня".
- Не выдержит сержант! - усомнился кто - то. Началась перепалка по этому поводу.
- Выдержит! Он не из таких, - убежденно сказал я. - Но куда это годится? Не в цирке же...
А замполит дивизиона услышал, тут же - ко мне.
- Знакомы с сержантом?
- А как же, вместе призывались, - отвечаю.
- Земляки, выходит, - улыбнулся он. - Оно и видно. С Урала и Сибири не бывает слабаков.
Свет все - таки не без добрых людей. Выручил Василия начальник политотдела, пригласил гостей пройти в Дом культуры. Ушли все со спортплощадки, а Вася после ухода гостей пал ничком на песок и замер. Долго так оставался лежать. Его никто не трогал. Понимали все, что стресс сильный испытал. Я подошел к нему.
- Так вот ты какой, Василий! Ну, молодец! Помочь? - спрашиваю.
- Пустяки, сам поднимусь, - говорит.
Командир позже благодарность Васе перед строем объявил за большой вклад в укрепление советско - германской дружбы. Политика есть политика. Все мы были маленькими винтиками в этой самой политике.
Комбат
- «Стрела!» Вас вызывает «Кедр». Ответьте «Кедру». - Телефонист надрывается сквозь шум идущих на марше машин». «Стрела» - это позывной нашего комбата. Его в батарее все солдаты не просто уважали, а боготворили. И фамилия у него была необычная для нашего рода войск. Капитан Любых.
Неспроста любые цели батарея на учебных пусках поражала. Комбат никогда не повышал голос на солдат. В трудные моменты лишь закусит губы, пальцы рук крепко - крепко сожмет. И молчит. Подвести комбата - значит потерять всеобщее уважение.
Родился и вырос он в таежном краю. Широкоплечий, коренастый. Простое русское лицо. До щепетильности был придирчив к себе. Не только повадки зверей хорошо знал, но мог часами рассказывать и о растительном мире тайги.
На привале срывал какую-нибудь травку, цветок дикий и начинал свой новый рассказ. То букашку какую-нибудь в траве разыщет, то бабочку поймает пилоткой. Говорил тихо, а всем было слышно. Всегда такая тишина стояла вокруг, кашлянуть или чихнуть боялись. Никакому учителю-биологу не сравниться с комбатом.
Однажды, после ночных учений, приходит к нам в палатку, а в руках держит стеклянную банку. Банка та переливается десятками мерцающих огоньков в темноте палатки. Мы все были заворожены этим зрелищем! Оказалось, что в ту банку комбат в лесу насобирал светлячков.
Особенно любил вопросы задавать на наблюдательность. Как - то спрашивает: «Сколько лепестков у шиповника»? Все молчат, переглядываются. Он тогда дал вводную всей батарее - срочно найти в лесу шиповник. Кто первый найдет, тому увольнительную обещал на субботу.
Кинулись врассыпную по лесу.
Мне повезло больше других. В ста метрах от машины первым наткнулся на заросли шиповника. Посчитал тут же лепестки. Оказалось их по пять в каждом соцветии. Стыдно стало за невнимательность. Ведь дома каждый год в лесу шиповник осенью заготавливали. Слово свое комбат сдержал. С группой других солдат впервые удалось побывать в городе Потсдаме. Весь день проходили по знаменитому парку Сан - Суси.
На зимних учениях как-то стали технику маскировать, то есть в землю закапывать. Морозно. Наш расчет из укрытий отдохнуть поднялся, новая смена продолжает углубляться. Только что из земли выкопали трофеи времен войны: гильзу от крупнокалиберного пулемета и немецкую каску. Да, видать, бои тут шли жестокие!
Подошел старшина батареи. Взял каску, повертел в руке и с отвращением закинул ее в кусты молодого дубняка. Мы знали, что у него в Ленинграде в сентябре 1941 года погибла мать. 750 - килограммовая авиабомба упала на Гостиный Двор, а рядом стоял дом женской трикотажной артели. Более сотни жителей дома погибли тогда, в основном женщины и дети.
Метрах в десяти костер развели, уже чайник закипел. Подошел комбат, ему чая в кружку налили. Рядовой Юлдашев, узбек, углубился уже на метр, выбрасывает глину лопатой и рассказывает, как в ташкентском ресторане поваром до службы работал. Чуть в обморок не падаем от описания блюд. Настроение у всех прекрасное. Разговорились. Каждый свой дом вспомнил, мамины пироги.
Вдруг рядовой Юлдашев что-то по-узбекски закричал. Пулей выскочил из окопа. На окоп пальцем показывает, в глазах ужас. Стал пятиться от окопа, запнулся. Упал. Поднялся и кинулся бежать. Мы - вслед за ним.
Метров на двадцать от костра отбежали и как по команде на землю попадали. В землю головы вдавили. Подумали, что Юлдашев мину времен войны выкопал. И что сейчас рванет. Такие случаи бывали уже на учениях.
Только комбат не побежал с нами. Через минуту головы подняли, а он по - прежнему у костра. Стали кричать ему, чтобы тоже отбежал.
Взял он брошенную лопату и пошел к той куче. Что-то стал в свою каску нагребать. Минуты три возился молча. Лопату бросил и к нам двинулся.
- Не бойтесь, орлы. Это не мина, - говорит, - это змеи на зиму в клубок свились.
Действительно, целый клубок небольших змеек копошился в каске. Юлдашев заметил клубок, когда из окопа выкинул их вместе с глиной. Так увлекся рассказом о гражданской жизни.
Умел комбат делать почти все. Старался делать лучше всех. Нас к этому приучал, особенно к взаимовыручке.
Однажды на учениях он пошел с сержантом на разведку местности, отошли километра три. Попалась им на пути гиблая речушка, ее перешли по бревну. Оно на высоте более трех метров проброшено над речкой. Выполнили рекогносцировку, стали возвращаться.
Идти обратно пришлось уже после сильного дождя, промокли до нитки. То бревно стало скользким. Сержант пошел первым и поскользнулся. Угодил с бревна прямо в трясину - в мутно - зеленую жижу. Стало его засасывать, растерялся он. Комбат бросился на помощь.
Кое - как выбрались.
Приходят на батарею. Мы со смеха попадали. Оба - с головы до ног мокрые. Потом стало не до юмора. И нам, и тому сержанту. Оказывается, комбат - то шел сзади с шестом, что их потом и спасло. Целый вечер комбат рассказывал о том, к чему может привести беспечность, как вести себя в незнакомом лесу, чтобы не попасть в неприятности. Как обезопасить себя от всяких непредвиденных обстоятельств. Пойди тот сержант с палкой в руке через то бревно, все могло быть иначе.
https://proza.ru/2010/06/08/162