Если со вчерашнего дня вы пробовали зайти в соц.сети, то наверняка попали под лавину фотографий и новостей про Met Gala. Воздерживаться не вижу смысла, но хочется немного абстрагироваться от нарядов гостей и самого гостевого списка и сконцентрироваться на том, что будет, если музей начнет заниматься своим продвижением, учитывая реалии своего рынка?
Met — это The Metropolitan Museum of Art, рынок его — New York as the state of mind. Действительно важно понимать, что рынок — это не только география, это менталитет, который высоко концентрируется на определенных территориях, но совершенно ими не ограничен и просачивается абсолютно куда угодно через идеи. Дальше — вопрос того, как владельцы продукта продвигают его на этом рынке или хотя бы просто создают позиционирование бренда, без прямых продаж (но это не значит, что их нет). И что вообще такое — продвижение музея? Зачем, мы что, налоги не платим?
Как это произошло практически со всеми музеями в мире и практически одновременно, общий подход в менеджменте резко и безвозвратно устарел в начале XXI века. Исторически в контексте Европоцентризма это происходило так: фигуративное искусство появилось и долгое время развивалось как исключительно монументальное. Со стен пещер оно перекочевало в религиозные храмы, а спустя довольно продолжительный период времени появилась светская живопись, ставшая еще более недоступной: если в церковь простой человек мог зайти и всё увидеть, то во дворец уже нет. Много позднее начался цикл революций и хотя многие частные коллекции стали достоянием общественности, имидж искусства как чего-то возвышенного и духовного никуда не делся, напротив, его стали культивировать еще более тщательно: иначе произойдет не девальвация, а как это правильно на экономическом — когда финансовая ценность вообще исчезает, дефолт? В результате в музеи стали ходить как в информационные центры те люди, у которых уже было образование, но еще не было денег на приобретение картин в частное пользование. Эта зависимость всё еще актуальна, буквально вчера смотрела свежую аналитику по Евросоюзу на эту тему.
И тут софиты направляются на самое молодое из дееспособных поколений. Для них музей — это уже не первоисточник информации, это физический эквивалент виртуальной реальности. То есть в него уже не приходят просто потому, что это показатель культурности и социального статуса, не приходят и сухого интереса ради — всё есть в Google. В него придут, если там будет на что посмотреть и — самое главное! — в чем принять участие.
Через преамбулу прорвались, сейчас будет специфика.
Значительную роль в поддержке и развитии Мета играет Анна Винтур в качестве художественного руководителя его Costume Institute. Она пришла туда, когда Институт довольно плохо себя чувствовал и из любви к моде в целом и исходя из позиции лидерства в модной индустрии в частном, взяла над ним шефство, основательно перекроив довольно многие вещи в управлении. Гвоздем программы стала ежегодная тематическая выставка, как правило — ретроспектива модного дизайна на грани с искусством, кутюр в своем кристально-чистом виде, плюс к ней — парад звезд на красной дорожке, с которого сегодня и началось это многобуквенное рассуждение.
Но конструкция у этой идеи чуть сложнее, чем кажется на первый взгляд: Американский Vogue и мадам Винтур — это практически Библия и Бог во плоти всего мира моды и всех тех, кто хочет быть причастными к нему, то есть, буквально — “Не говори глупости, Андрея, все хотят быть нами”. Я к тому, что быть приглашенным на этот бал — максимально престижно и очень полезно для карьеры. Однако приглашение не дается безвозмездно: за ним следует благотворительный аукцион, который является основным источником финансирования Costume Institute, который, в свою очередь, дает возможности для развития модельерам и другим деятелям искусства, попадающим в него на конкурсной основе. То есть такое вот перераспределение финансовых благ и кросс-реклама получается, а не просто пришли, сфотографировались, выпили бокальчик с пузырьками, разбрелись по афте-пати.
Не только этим сыт и популярен Met сегодня: разнообразные выставки с не отхалтуренной кураторской работой, он-лайн и офф-лайн образовательные программы на все возраста, даже для совсем киндеров, специальные программы для студентов художественных ВУЗов, концерты, фильмы, фестивали и праздники — все это генерирует интерес к Музею, провоцирует желание в него прийти, и соответсвенно создает основу для оправдания необходимости реставрационной и исследовательской деятельности.
И немного о том, как собиралась сама выставка, посвященная творчеству Карла Лагерфельда: Эндрю Болтон, ежегодно занимающийся подготовкой этого события, отсмотрел 6000 (!) образов, чтобы выбрать всего 150, которые и попали на экспозицию. Они охватывают 50 лет деятельности и показывают самые знаковые «карлизмы».