Ощущение неполноценности не покидало лидера Франции со времен Французской революции. Желание жить в роскоши, как Людовик, и воевать победоносно, как Наполеон, постоянно сталкивались с реальностью, в которой французские колонии выходили из подчинения, союзники кидали, а Париж... Ох уж эти незабываемые запахи Парижа. Сочетание ароматов пота, гниющих водорослей Сены, кислого винограда, плесени сыра или ягод и крысиной шкурки, которые периодически накрывают кожевенные ноты и запах свежего хлеба... Ко всему этому уже пару десятилетий, как присоединился запах немытых беженцев или просто чернокожих, но чаще всего немытых чернокожих беженцев из Африки и других жарких регионов планеты, где были французские колонии.
Жалкие попытки местных фермеров, которые на своём горбу тащат всю эту вечно недовольную и постоянно жующую ораву, хоть как-то остановить гниение Франции, ни к чему не приводили. Падение шло по плану.
У Эммануэля тревожно зазвенел телефон. Это был начальник охраны. "Господин президент! Они заправили свои навозовозы и двинулись к вашей резиденции!" - сухо и по-деловому сообщил Пьер.
"И сколько им ехать?" - невозмутимо спросил Эммануэль.
"Часа три, если не произойдёт ничего неожиданного".
Макрон положил трубку. Его тело ещё ныло после позавчерашнего бега от журналистов. И вот опять. Он поставил чашку с кофе на край стола, где уже подсыхал под косыми лучами утреннего солнца откушенный круассан. В постели мило посапывала его супруга. В голове зазвучали ноты мелодии про школу. Как же ему хотелось бы спрятаться сегодня за её юбку, как тогда. А лучше под. Это была история про Эммануэль, но в её современном французском изводе. Воспоминания нахлынули на Макрона такой непреодолимой волной, что он нырнул под одеяло к мирно спящей старушке, чтобы отомстить ей за поруганную молодость, за его потерянное поколение, публичные унижения из-за неё, за её поколение во главе с Байденом, за отбившихся от рук фермеров и лезущих во все щели изо всех щелей мигрантов.
Брижит проснулась от плачущего над ней Макрона.
"Не волнуйся, малыш. Я ещё жива", - сонно пробормотала она. И в этом шипении наполовину с бульканием Эммануэль увидел всю Францию. О, да! Франция пока ещё жива! И он её расшевелит!
Полный решимости совершить нечто великое и эпохальное, президент вскочил с кровати, накинул свою любимую победную белоснежную, как флаг сдающегося в плен, рубаху и срочно созвал журналистов для важнейшего заявления. Надо было торопиться, потому что фермеры со своими навозовозами неумолимо, как и непробуждение жены, приближались к самому сердцу Франции — к нему.
"Я позвал вас, уважаемые журналисты, чтобы сообщить о своём решении", - глаза Макрона сверкали, как кое-что у кота, особенно в марте. Он был наполнен неотвратимым желанием совершить прорыв настолько, что даже штаны немного треснули по швам в самом неприличном месте. Но это его не остановило. За отобранные африканские колонии, за выплаченные штрафы за "Мистрали", за отобранные заказы на подводные лодки в "Аукус", за жёлтые жилеты, за поддержку Ле Пен, за погибших на Украине французских солдат и за сбитые французские ракеты над Донецком - за всё они должны ответить, эти русские.
"Франция!" - он сказал это великое слово очень торжественно и уверенно, после чего возникла пауза. Как лучше сказать? Объявляет войну или готова объявить России? Нет, лучше подстраховаться.
"В случае наступления России..." - и опять заплетык. Русские же не наступают на Францию. Ах ты ж Господи. Как же теперь закончить? Но они же могут наступать? Но не на Францию же. Ну тогда на Киев. Но Киев же не Франция. И даже не Украина. Это же русский город. Тогда на Одессу, там Дюк, а он француз.
"В случае наступления России... - повторил он ещё более угрожающе. "На Одессу и Киев..." - больше русских городов он не знал. Ну не Бердичев же называть, это вообще Израиль.
"Да! В случае наступления России на Одессу и Киев, Франция введёт войска", - Макрон хотел было сказать про восточную окраину Парижа, но...
"На Украину!" - закончил Эммануэль, и ему снова захотелось спрятаться к Брижит под юбку.
Такое громкое заявление о начале войны с Россией не на территории самой России или Франции, а почему-то на Украине подействовало даже на навозовозы фермеров. От мысли о предстоящей войне с русскими у них появилось много дополнительных удобрений, которые они срочно повезли домой. Потому что в случае начала ещё неизвестно, когда их потом будут кормить. Теперь разбрызгивать навоз почём зря - непростительная роскошь.
Молчавшие до этого момента французские политики оторвались от своих сиест, вина, лягушек и улиток, взвились и затараторили о невозможности войны с русскими. Все понимали, что нынешние деликатесы из подножного корма опять станут единственно возможной едой, а русские в этот раз могут из Парижа и не уйти.
Макрон прокукарекал — и началось. Весь французский парламент, словно курятник, закудахтал. Одновременно с этим Зеленский ему лично позвонил и поблагодарил, напомнив советскую цитату из бессмертного Дюма, которую тот не писал, про галантерейщика и Францию. Ничего более подходящего в тот момент в голове у украинского диктатора не нашлось.
ВСУ тут же нацепили на себя голубые плащи мушкетёров и приделали к своим известным бандеровским шляпам в виде того, чем их Бандера накрылся, перья. Получился какой-то желто-блакитный Мулен Руж. Дмитрий Гордон нарисовал себе усы и везде начал вставлять хриплым голосом фразу про тысячу чертей и Гасконию. В штабе украинской армии тут же издали учебник французского и начали усиленно по нему учить команды. В первую очередь команду "Ашен", что воспринималось опытными украинскими служаками как "Рядом" и одновременно "Сидеть". Некоторые умудрялись ещё при этом по сложившейся французской традиции производить удобрения.
Вся эта буря в стакане продлилась до вечера. Когда над Парижем загорелись первые звезды и уставший Макрон наконец-то залез под одеяло, накрывшись по самые глаза, Брижит прижала его, уставшего, к своей такой же уставшей груди и тихонько запела любимую песню французских солдат времен Наполеона «Chanson de l'oignon» – «Песню о луке», в которой поётся, что лук «делает из солдат львов».
«Я люблю лук, лук, жаренный в масле, вкусный лук… Вперёд, товарищ, вперёд…»
Завтра он проснётся и расскажет, что с Россией можно и не воевать, что он имел в виду возможности, а не желания, что его не так поняли... Но это будет завтра. А сегодня... А сегодня его резиденция была спасена от удушающих запахов французского фермерского навоза. И это уже была победа, маленькая и тщедушная, но уже победа самого Макрона, которой так не хватало лидерам Франции последние 300 лет.