В детстве я долго не боялась ничего, чего положено бояться детям. Темноты, пауков, насекомых, Бабая (Бабая особенно), цыган, и этот список может быть бесконечным, думаю каждый для себя что-то вспомнит и улыбнётся. Наверное, я была на редкость не запуганным ребёнком или же просто с крепкой психикой до тех пор, пока не пошла в сад. Там уж, внутри сопливого общества в моей душе поселились наиболее рациональные на мой взгляд страхи: бабка с соседней улицы, которая по преданию была страшной ведьмой, темнота (как сейчас я уже понимаю боялась я на деле не темноты, а того, что в ней может скрываться), высота – страх, который преследует меня по сию пору.
В то время у нас в семье появился «видик». Ну знаете, видик, один из предметов роскоши конца 80х- начала 90х. Боже мой, каких только отвратительных лент в то время не снимали! У меня очень живая образная память поэтому пишу сейчас и по рукам бегут липке мурашки. Хочется принять душ от таких воспоминаний.
Справедливости ради: были и настоящие шедевры, которые я бы и сейчас с удовольствием пересмотрела.
Мой отец, не к вечеру будет помянут, был персонажем презанятнейшим и жутким. Я многого о нём не помню, за исключением одного очень яркого эпизода, когда он в красках рассказывал, как сейчас возьмёт кота за задние лапы и убьёт его головой об стенку. И ещё парочки… хотя сейчас не об этом. На моей памяти он работал время от времени, но большую часть времени играл в Дэнди. Ещё один привет из 90х.
Главным страхом осени 96го могу назвать темноту. Темноты боятся многие взрослые люди. Лично для меня этот страх закончился довольно внезапно примерно в девятилетнем возрасте, будучи вытесненным другими жуткими жутями моей жизни. Но на тот момент под давлением коллектива, баек детсадовцев (которые конечно были правдой, а как же иначе?), и откровенно садистскими наклонностями взрослых, которые ещё больше укореняли такие страхи в неокрепших умах, я стала бояться темноты. Мать моя, тогда была ещё студенткой Ветмеда, каталась по вызовам, крутить коровам хвосты, да кастрировать кабанчиков. Это я утрирую, конечно! Моя мать настоящий мастер своего дела и довольно-таки небезызвестный ветеринар в нашей стране, так что нечего тут!
Так вот, мама вместе с отцом ездила на нашей копейке по вызовам, преимущественно вечерами, что объяснимо, ведь люди приходили с работы и могли принять врача. Меня оставляли дома одну. Да, мне было едва как 5 лет, но давайте не забывать, что речь о 90х. Каждый крутился как мог. «Не потопаешь - не полопаешь» - мать частенько эту присказку использовала. Дома видик с кучей кассет, по телеку тоже вечерами показывали фильмы. Мне оставляли свет и перекус, и я могла заниматься чем угодно, пока взрослых не было дома.
На беду, в то время отец увлёкся просмотром фильмов ужасов. Тогда этот жанр хоррорами никто не называл, ясное дело. И вот вечерами у нас на пузатом телеке то кишки летают, то демоны преисподнии воют. Даром, что текст читает гнусавый переводчик, даром, что добрая половина глубинного и не очень смысла теряется - страшно аж жуть. Прибавьте ещё к этому пластелиново-аниматронные спецэффекты – спасибо, что живой, как говорится.
Я приболела и оставалась дома в ту неделю даже днём. Не привыкать. Мама покормит завтраком, убежит а пары, забежит в обед снова покормит, а я играю в Марио или мультики смотрю – ну красота же! Отец… не помню где был, но точно не дома. И вот незадача, стали отключать свет. И днём, и ночью такое случалось, но в обеденное время особенно часто. Вот играю я в Марио и тут экран гаснет, а моё лицо обиженно вытягивается. Опять придётся скучать без мультиков и игр. Бросив взгляд на изрядно потрёпанные игрушки на моём топчанчике, поднимаюсь и иду на кухню, чтобы попить холодного чая с сахаром.
Дома никого. Насыпаю сахар в чашку и ну ложкой по стенкам стучать. Звон на всю квартиру, вдруг из зарешеченного окошка вентиляции над посудным шкафом раздаётся:
- Эй! Потише там! – голос был хриплый, грубый, мужской, а следом закашлялся надрывно и умолк.
Я отчётливо помню, как зашевелились у меня на затылке волосы. Конечно же я перестала так яростно перемешивать сахар в своём напитке, сжалась в комок на табуретке, на которую взобралась с ногами, и тихонечко так спрашиваю:
- Кто тут?
Невидимый собеседник помедлил немного, а затем ответил:
– Это я.
– Кто «Я», - спрашиваю, а сама сползаю с табуретки, с опаской глядя на вентиляцию под потолком. – Да я-я, - голос уже нервничает, затем, видимо смекнул, что я так и не понимаю что собственно происходит, добавил: - Приятель твой.
Слово приятель и до сих пор вызывает у меня какое-то двоякое чувство. Я вообще склонна наподобу Задорнову не к месту разбирать происхождение слов, но в тот момент меня это слово вогнало в ступор.
– Приятель, - спрашиваю, забираясь обратно на табуретку. – А вы где?
– Да здесь, я здесь.
Я заглянула под стол. За которым сидела, затем тихо слезла с табуретки и подошла к мойке, заглянула в мусорное ведро.
– Не вижу я вас, - пожимаю плечами.
– Конечно, я ведь невидимка, - смеётся приятель. – Ты чай пьёшь?
– Да, чай, - растерянно отвечаю я, гляжу на чашку.
– С сахаром поди, - спрашивает.
– Ага.
– Это хорошо…- протянул Приятель. – Я люблю сахарных девочек.
Расценить в тот момент эту реплику как что-то зловещее, мерзкое или настораживающее у меня не хватило ни опыта, ни мозгов. Поэтому я просто рассмеялась. В этот момент в замочной скважине заскрежетал ключ, я соскочила с табуретки, попутно зацепившись за торчащий гвоздик колготками и сверзилась на пол, чудом не зацепив чашку. В кухню вбежала мама. Рывком поставила меня на ноги, отцепила колготки и подняла табуретку.
За обедом Приятель молчал. Я лопала суп-лапшу и всё косилась в сторону вентиляции.
«Вот, - думала. – Наверное этот дядя сидит на посудном шкафу. Там ведь его голос лучше всего слышен.».
Мама листала конспекты лекций и не разговаривала со мной, когда поели быстро сполоснула тарелки и убежала в институт. К этому моменту дали электричество, и я снова гоняла пиксельного человечка по экрану телевизора. Вот раз захотелось мне по нужде, поставила игру на паузу и побежала к туалету. Слышу – кашляет Приятель за дверью.
Я была девочка воспитанная, потому, прежде, чем войти постучала.
– Входи-входи.
Заглянув в санузел и убедившись, что Приятеля там нет, я быстро стянула колготки с трусами и взгромоздилась на фаянсовый трон. Зажурчало.
– Писиешь? – спрашивает Приятель.
В этот момент мне стало ни то стыдно, ни то страшно, я сгорбилась и прикрыла попу юбочкой.
– Ага, - отвечаю. – А вы, что, подглядываете за мной?
– А то как же, - говорит Приятель. – Я и за мамой твоей подглядываю, - и рассмеялся так мерзенько.
– А за папой?
– Э… нет, - отвечает, и в голосе послышалась гадливость.
Натягивала я колготки кое-как, чтобы не показать чего лишнего Приятелю, поправляла одежду уже в коридоре.
Мне было очень неприятно осознавать тот факт, что какой-то странный мужик, который ко всему ещё и невидимый подглядывает за мной и мамой в туалете. И как же теперь быть? Ходить в уборную без включенного света, чтобы лишить Приятеля удовольствия разглядывать, автоматически отметалось. Под ванной могут жить монстры, вроде тех, о которых рассказывал Вадя на прошлой неделе. Якобы у его тёти дома под ванной живёт гнилой человек….
«Гнилой человек! – осенило меня. – «Вот этот я попала…».
Так в раздумьях прошел остаток дня. Вечером мама жарила пирожки с морковкой. Сделав скидку на моё незнание финансовой обстановки в семье (хотя можно было бы и догадаться), такой выбор начинки мне по сию пору кажется весьма странным, но вероятно позволить себе большее мы тогда не могли. Приятель кашлял из вентиляции, а я только косилась туда и ничего маме о нашем разговоре не рассказывала.
После ужина мы снова смотрели ужастики…при выключенном свете. Моя великодушная память по сию пору держит в уме лишь один единственный фрагмент хорроров 90х, который я посмотрела спустя год после описываемых событий, поэтому назвать точно, что это был за фильм не могу, а врать не хочу. Тут стоит оговориться, что какими бы адовыми не были ужастики, которые мы смотрели, мне ни разу не снились после них кошмары. Исключая вышеуказанный момент.
Утром все снова разбрелись на работу/учёбу, предупредив меня, что после ужина мама и папа поедут на вызов. Выпив лекарство я засела за мультики. На тот момент я просто обожала мультсериал про розовую пантеру. Боже мой, столько сейчас флешбеков накатило… не суть. Очень много серий было записано на титры в кассете про «Вокруг света за 80 дней». Ну соответственно я перемотала до нужного места и уже в который раз любовалась любимым персонажем, когда снова выключили свет. В этот раз совсем ненадолго, хотя лучше бы вообще не выключали.
С кухни раздался привычный надрывный кашель, а затем зов:
– Девочка, а девочка, поди-ка сюда!
Я поглядела на дверь в кухню. Встала не торопясь и, дойдя до дверного проёма спросила:
– Вам что-то нужно?
– Ты одна, да? – спрашивает Приятель.
– А вы не видите? – удивилась я памятуя вчерашний неприятный разговор в туалете.
– Так а глаза-то у меня только в ванной, я и гляжу на тебя в ванной, - как ни в чём не бывало отвечает Приятель.
Моё живое воображение сразу нарисовало жуткое чудище с органами чувств в разных местах осьминогоподобного тела.
– Как так – глаза в ванной? – проговорила я севшим от испуга голосом.
– Ну вот так не повезло, - хмыкнул Приятель. – Так ты одна?
– Одна, - честно призналась я.
– А мама-папа где?
– Мама в институте, а папа….
– Ого, а на кого мама учится?
– На ветеринара, - отвечаю и гордо выпячиваю грудь.
Меня часто хвалили за умение выговаривать сложные для среднего детсадовца слова. Например: «астигматизм», которым я страдала и поэтому носила на носу круглые очёчки, или «ветеринар» - когда мои однокашники говорили что-то вроде «ветеран». Я тоже ждала, что Приятель похвалит меня за такую способность, но он только продолжил спрашивать:
– И что, одну тебя оставили?
Памятуя о всяких ужасных историях «как мальчик сказал, что мама нескоро придёт домой и его унёс Бабай» я решила слукавить:
– Нет, я болею, а папа за сигаретами вышел.
До вечера Приятель не подавал признаков жизни.
Ужинали на кухне, живо обсуждая предстоящий мамин вызов. Мама оставила на столе будильник и показав мне на циферблате в какое время я должна буду лечь спать удалилась, на последок громко сказав, стоя прямо у вентиляции:
– Если до этого времени не вернёмся – обязательно ложись спать, поняла?
Я сказала, что поняла, проводила родителей до двери, выслушала щелчок замка и пошла смотреть телевизор. На дворе уже стемнело, по телеку шла какая-то скучная передача, за которой должна была начаться любимая миллионами моих одногодок «Спокойной ночи малыши». Когда закончился мультфильм про кротика я взглянула на часы. Было ещё достаточно много времени до момента, когда я должна была отправляться в постель. Началась программа «Время», которую я конечно же не смотрела, но прекрасно знала, что после этой нудятины могут показать какой-нибудь фильм. Ждала. И вот когда уже началась начальная заставка какого-то триллера - ужаса, с перестрелками и криками в очередной раз выключили электричество.
От внезапно образовавшейся тишины в ушах зазвенело, а на кухне активизировался Приятель:
– Что, оставили тебя всё-таки одну, а, девочка?
Надо ли говорить, что пятилетний ребёнок, боящийся темноты к тому же недавно получивший осложнение в виде говорящей вентиляции с глазами в ванной, просто остолбенел.
– Чего молчишь, девочка? Язык проглотила?
Я боялась даже вдохнуть.
– А, делаешь вид, что тебя тут нет? – ехидно заметил Приятель. – Ну так слушай: Глаза у меня в ванной, рот на кухне, а руки… - он сделал долгую паузу. – В КОМНАТЕ!
Последнее Приятель просто прокричал, затем захохотал жутко и из вентиляции послышался грохот.
Я завизжала, замахала руками и ногами, пытаясь отбить невидимые хватающие меня за разные части тела руки. Очки слетели и затерялись в темноте квартиры. Мне казалось, что вот-вот меня утащат в вентиляцию и что уж там могло случиться… Детям такое лучше не знать и не представлять. Под конец я запаниковала, выбежала на балкон и закричала на весь двор:
– Люди добрые! Мама и папа уехали на вызов, я осталась однааааааа…!
Видимо меня хранил кто-то невидимый (не Приятель ясное дело), что в этот момент не какой-то маньяк охочий до детской плоти услышал мои визги, а сердобольная старушка с третьего этажа.
– Девочка, ты что кричишь? – поинтересовалась бабушка озабоченным тоном.
Я уже рыдала и едва могла объяснить ситуацию. Добрая соседка успокоила меня, затем спустила мне на верёвочке кулёк с печеньем и карамельками. Я так и не узнала ни имени, ни внешности этой милой женщины, потому как в скором времени мы съехали с той квартиры. Через минут 10 после того как у меня в руках оказался заветный кулёк домой вернулись родители. Которые почему-то очень надо мной смеялись. Но их смеху пришел конец после того как я подробно рассказала, что подвигло меня на столь отчаянный шаг.
Приятель выдал себя тем же вечером. Это оказался сосед-алкаш, и кажется любитель веществ, расширяющих сознание, который каким-то чудом сумел переговариваться со мной через вентиляционную шахту. Ему видимо казалось это чем-то исключительно смешным.
Не знаю я что там сделал или сказал ему папа, но больше из вентиляции никаких звуков не доносилось.