Кристос открыл глаза. Сквозь щели в ставнях в комнату робко пробирался свет, рассеивался под потолком и растворялся в полумраке, делая окружение каким-то призрачным, нереальным, уютным и теплым. Мальчик бросил взгляд на деда, еще не проснувшегося, протяжно сопящего во сне и опустил ноги на пол. Он медленно прошел к входной двери и тихо, стараясь не скрипнуть, отодвинул засов. Гудящий в щелях ветер, зашумел сильнее, когда дверь стала открываться. Кристос придержал ее, борясь с напором воздуха, быстро выскочил на улицу, потянул за ручку и закрыл. Он повернулся в сторону кальдеры и посмотрел на предрассветное небо. Где-то вдалеке отрывисто закричали чайки. Утро пришло.
Он поднимался с постели раньше деда уже многие дни, включая самые холодные и темные из них зимой. Но этого утра он ждал особенно долго, не веря, что оно настанет на самом деле, стараясь как-то приблизить его, коротая время в учебе и делах. После школы он бежал помогать деду, а теперь, когда настал июль и занятия в школе прекратились, старался все свободное время проводить на лестнице с мулами. Ведь туристов с каждым днем становилось все больше.
За спиной что-то скрипнуло. Кристос обернулся. На пороге стоял дедушка. Он придерживал рукой дверь и хмуро смотрел на мальчика.
-Опять вскочил чуть свет, - недовольно сказал он, но тут же смягчился. - Иди в дом, будем завтракать, я припас сыра и хлеба. Заварим чай. Простынешь тут еще. Стоишь совсем раздетый.
-Не простыну, дедушка, - ответил мальчик и подошел к нему. - Сегодня приедет она. Около полудня. Так сказал Максимус.
-Да помню я, помню, - улыбнулся Андреас. - Ты мне твердишь об этом уже неделю. Ждешь ее сильнее, чем он сам.
Кристос засмущался.
-Ну и жду. Что ж тут? - он протиснулся в дверной проем под рукой деда и скрылся в доме.
Андреас оставил дверь открытой, давая ветру ворваться в помещение, прошел к окну и распахнул ставни. Затем глянул на быстро светлеющее небо и прошел в дом. Он поставил на плиту закопченный эмалированный чайник, достал из шкафа над плитой кусок сыра, хлеб. Кристос тем временем умывался.
-Сегодня у тебя выходной, - сказал вдруг Андреас. - Можешь сразу идти к доктору. Я подойду позже, и уже вместе отправимся к Влассису на обед.
-Правда, дедушка? - удивился Кристос.
-Чистой воды, - подмигнул ему старик. - Только не учуди ничего, прошу тебя.
Кристос кивнул и бросился одеваться. Он накинул рубашку, надел брюки.
-Да куда ты так торопишься? Время еще - рань несусветная. Дай ты людям отдохнуть, - заворчал Андреас.
-Да я на пристани посижу. Там парусники сейчас стоят. Моряки пускают меня на борт, я даже стоял у штурвала.
-Вот-вот, похитят они тебя и будешь юнговать в неволе. Драить палубы, чистить гальюн. Ох, шутишь ты с этими контрабандистами, - серьезно заговорил старик.
-Да какие ж они контрабандисты, деда? Очень приветливые, угощают печеньем.
-Ах ты проныра, - покачал головой Андреас. - Ладно, беги. Только к обеду я сам приду к доктору, будь там. И чтобы без шалостей.
-Буду, - Кристос подбежал к дедушке и прижался к нему, обнимая. - Я очень тебя люблю.
-И я тебя, малыш, - обнял его жилистой рукой Андреас. - Теперь садись за стол, позавтракаем.
Шасси самолета с легким свистом коснулось взлетно-посадочной полосы. Авиалайнер затормозил и вырулил на резервную полосу. Спустя сорок минут Света вышла из здания аэропорта, везя за ручку маленький чемодан.
Она увидела Макса не сразу. Ослепленная ярким утренним солнцем, Света старалась разглядеть его у выхода, потом смотрела по сторонам, но поймала глазами только тогда, когда он подошел совсем близко и встал напротив, рядом. Она глянула на него. Сколько они не виделись? Месяца три, четыре?
Макс прилетал в Москву сначала осенью, потом в конце зимы. Они долго гуляли по улицам, паркам, мерзли, пили вино в кафе. Затем усталые ехали к Свете домой, объяснялись в любви, мечтали, упивались друг другом. Он звал ее с собой, а она лишь неуверенно кивала, прикидывая варианты, оценивая, размышляя. Уехать с ним было бы самым интересным событием в жизни. Не о таком ли мечтали многие ее подруги? Но как это сделать? Как уехать навсегда?
Они часто созванивались, общались онлайн, переписывались в соцсетях. И от этого общения тяга друг к другу лишь усиливалась, желание видеться ежедневно росло.
Света улыбнулась ему.
-Привет, - сказала она, - я соскучилась что-то.
-Привет, - ответил он, - я тоже. Давненько не виделись.
Он подошел к ней и поцеловал. Она обняла его за шею, отпустив ручку чемодана. Тот упал, потеряв опору и лежал какое-то время забытый всеми. Люди шли мимо, галдели, торопились, улыбались. Впереди у многих был яркий незабываемый отдых на самом романтическом и загадочном острове в средиземноморье.
Когда они подходили к парковке, Максимус сказал:
-Тут кое-кто приехал со мной. Уж очень напрашивался.
Он улыбнулся, указывая рукой куда-то в сторону. Света увидела его. Рядом с машиной, беспечно глядя вдаль, стоял Кристос. Словно и не ждал никого. Свете показалось, что мальчик сильно подрос за год.
-Он ли это? - со смущенной улыбкой спросила она.
Света шла впереди, Максимус немного отстал, везя за ручку чемодан. Наконец, и Кристос увидел ее. Он застыл на месте, не сводя с нее глаз.
Многое теперь оставалось позади. Вчерашняя жизнь казалась пустой и ненужной, вроде старой отслужившей вещи. Будто и вовсе в ней не было смыслов и ценностей. Сейчас казалось, что можно было давно запросто игнорировать заботы, проблемы, выбросить из бытия все дурные мысли и жить, ожидая. Но была бы тогда она сейчас здесь, с этими людьми? Если бы не переживала, не теряла? Смогла бы обрести любовь, дружбу?
Света вспомнила первую встречу с Кристосом, когда он заплаканный, весь в пыли, лежал на земле. Она тогда протянула ему руку, желая помочь.
Она и теперь подошла к нему и протянула в приветствии руку. Он улыбнулся ей, протянул руку в ответ и пожал ее, сказал что-то.
-Он говорит, что очень рад тебя видеть, - перевел Максимус, подошел к машине и положил чемодан в багажник.
-Я так и думала.
Света наклонилась и обняла его, поцеловала в щеку.
-И я рада встретиться с тобой, Кристос. Знаешь, ведь именно благодаря тебе я здесь. Мы вместе.
Она нежно улыбнулась и посмотрела на Максимуса.
Кристос за год многое передумал о своем странном избавлении из плена на скале. По прошествии дней светлые образы родителей, что так внезапно появились из мрака и помогли выбраться, теперь уже не казались такими реальными, как тогда. Ведь, несмотря на обещания быть рядом, они так больше не приходили к нему. Он ощущал их присутствие, но дни бежали, и в суете, в мечтах, это ощущение становилось все призрачнее, все туманней. Они уходили из мыслей, но все же оставались в сердце. Он никому не рассказывал о том как на самом деле спасся, да и было ли это правдой - уже и сам верил с трудом. Ни разу более он не ходил к своей скале, но сегодня решил, что отведет туда всех и покажет место, где боролся за жизнь.
Он рассказал им все за обедом в таверне Влассиса, сидя у стола, заставленного всевозможными блюдами. Сначала говорил тихо, почти виновато, но потом, слово за словом, стал подробно описывать все, будто заново переживал. Кристос говорил, а губы его дрожали, в глазах стояли слезы. В другой миг он смахнул с лица отчаяние и лицо запылало огнем, волей к жизни. Когда он рассказывал о странном видении и избавлении в момент уже, казалось бы, полной потери сил, голос его снова становился тихим. Он и сам мог не верить своим словам, но точно знал, что все было именно так, как он видел, как ощущал. Мама и папа пришли тогда. Рассказывая это другим, он сам снова в это верил.
***
Андреас и Максимус остановились, а Света и Кристос прошли немного вперед и встали у самого края каменного утеса. Мальчик указал рукой вниз, туда, где волны с шумом разбивались о камни, а чайки неистово кричали, взмывая ввысь. Сильный ветер дул с моря, ворошил волосы, завывал в ушах. Необъятный голубой купол неба искрился лучами солнца, контрастируя с красноватыми скалами, перетекая у горизонта в море.
Кристос опустился на колено и прикоснулся ладонью к большому камню, являющемуся лишь малой частью огромной скалы. Он вспоминал как лежал на нем, лишенный сил после того, как поднялся с обрыва. Как уснул, погрузившись во мрак, как шел отсюда по бескрайнему зеленому лугу, как сидел на плечах у отца и видел улыбку матери.
Он встал, повернулся к Свете, взял ее за руку и повел обратно, прочь от этого места, где внизу, в скале, на стене небольшого углубления тускнел в лучах солнца нарисованный мул.