– Моя жизнь проходила в годы самого дикого, жестокого и злого неверия. Всю жизнь я был окружен атеистами и даже в какой-то момент и сам поддался этому неверию. Но потом удивительным образом я начал встречать людей, которые глубоко верили в Бога. Я говорю «удивительным образом», потому что эти встречи происходили будто сами собой, словно чья-то невидимая сила направляла нас навстречу друг к другу, – признавался советский писатель Леонид Пантелеев, который получил известность благодаря своей книге «Республика Шкид».
По словам Леонида Пантелеева (настоящее имя писателя – Алексей Иванович Еремеев), многим его коллегам – известным писателям, а также ученым, которых он знал, приходилось скрывать то, что они верят в Бога. Пантелеев называл таких людей своими единомышленниками. В одной из своих книг писатель рассказал о том, сколько таких единомышленников он встретил на своем пути.
«Я был воинствующим безбожником»
Алексей Еремеев говорил, что он рос в религиозной семье и с малых лет верил в Бога. Одной из любимых книг Еремеева был роман «Братья Карамазовы». Еще мальчишкой он старался подражать герою этой книги и мечтал уйти в монастырь. Однако детские мечты были забыты в 1918 году.
– В этом году не стало моего отца. В последний раз я видел его летом. Прощаясь со мной, отец снял с себя старинный золотой крестик и надел на меня. Я не снимал этот подарок и целовал его всякий раз перед сном и читал молитву. Но всего за несколько лет голодной и убогой жизни я потерял свою веру, – говорил Алексей Еремеев.
Будущий писатель вспоминал, что уже учась в профтехнической школе, он кричал вместе со своими сверстниками: «Долой, долой монахов». Алексей Еремеев говорил, что в те годы внутри себя он не чувствовал ничего святого.
– А если Бога не существует, значит, все можно. Я забыл все заповеди и совершил свою первую кражу. И не где-то, а в монастыре, – признавался Алексей Еремеев.
Все же, ведя такую жизнь, полную неверия, со своей матерью Алексей Еремеев старался притворяться и оставался для нее верующим. Но даже крестясь и присутствуя на службе, он не чувствовал в своей душе Бога.
– Более того, я был воинствующим безбожником. Как-то к нам в отделение пришел новенький. Звали его Сергей Лобанов. Кто-то из ребят однажды заметил у него на шее маленький мешочек и поинтересовался, что это, – такую историю рассказывал Алексей Еремеев.
Когда новенький объяснил, что этот мешочек на шею ему повесила мама, когда он покидал свой дом, присутствующие дружно рассмеялись. Казалось, вопрос был закрыт. Но Алексей Еремеев потребовал от новенького снять мешочек и показать, что в нем находится.
Сергей Лобанов, которого все считали бесхребетным и нерешительным, отказался выполнять это требование. Набросившись на новенького, Алексей Еремеев сорвал мешочек с шеи и разорвал его. Оттуда выпали небольшой образок из серебра и горсть земли. Сергей Лобанов больше не смел противостоять своему обидчику. Он съехал на пол и, закрыв лицо руками, горько плакал, растирая слезы по лицу.
Единомышленники по вере
Позже, став писателем, Алексей Еремеев вернулся к своей вере, однако скрывал это. К своему удивлению, он заметил, что в его окружении много верующих людей. Их хоть об этом редко кто из коллег Еремеева говорил открыто, писатель получал подтверждения этому в различных ситуациях.
– Помню, один короткий разговор, похожий на перекличку, с драматургом Евгением Шварцем. Я стоял в коридоре Госиздата, пытаясь отдохнуть от редакционного шума. Вдруг открывается одна из дверей и из нее выходит Женя Шварц. Он быстрым шагом идет в корректорскую, но тут замечает меня. Остановившись, он спросил меня, верю ли я в Бога. Когда я ответил утвердительно, Женя сказал, что он тоже верит. Больше подобных разговоров между нами не происходило, – вспоминал Алексей Еремеев.
Подобный вопрос писателю задал однажды и Самуил Маршак. И после этой короткой переклички Еремеев понял, что у него появился еще один единомышленник. Автор «Республики Шкид» вспоминал и совет, который Маршак всегда давал ему в трудные времена: «Нужно молиться, Алексей». По словам Алексея Еремеева, молитва его спасала.
Вскоре среди единомышленников оказался и писатель Даниил Хармс. Алексей Еремеев старался держаться на расстоянии от этого человека. Поведение Хармса казалось ему наигранным и раздражало его.
– К сожалению, я слишком поздно осознал, что по отношению ко мне Даниил Иванович был совсем другим – искренним и настоящим. Однажды мы засиделись с ним в издательстве до поздней ночи. Трамваи уже не ходили, и мы шли пешком. По дороге мы увидели церковь. Даниил Иванович подошел к ней поближе, встал на колени и начал молиться. Стоя чуть поодаль, я молился вместе ним, – рассказывал Алексей Еремеев.
Однажды, на Пасху, писатель был в гостях у Хармса. В тот день в гости к нему заглянул поэт и драматург Александр Введенский. Гость похристосовался с Хармсом, потом протянул руку Алексею Еремееву.
– А почему ты не похристосовался с Алексеем Ивановичем? – поинтересовался Хармс у Введенского.
– Как?! – воскликнул Введенский. – Я думал, он неверующий комсомолец.
Среди единомышленниц Алексея Еремеева оказалась также писательница и драматург Вера Панова. Однажды Еремеев оказался свидетелем такого разговора. Театровед Моисей Янковский рассказывал Пановой о какой-то новой книге и очень хвалил это произведение.
Выслушав собеседника, Вера Панова сказала:
– Товарищи, есть лишь одна книга, которую нужно читать. Это Библия.
– Меня удивили и обрадовали слова Веры Федоровны, но тогда я не сказал ни слова.
Среди единомышленников Алексея Еремеева по вере были также писательница Тамара Габбе, математик и академик Владимир Смирнов, хирург и доктор медицины Иван Греков, кандидат филологических наук Зоя Гуковская и многие другие.