В машине она забилась в самый дальний угол и замерла.
— Мы летим домой сегодня вечером, — усевшись рядом, без всякой подготовки сообщил Николай. Гладкий лоб Полина прорезала морщинка.
— Прости… Ты сказал, что…
— Ты слышала, что я сказал.
— Я не поеду с тобой только потому, что тебе вздумалось превратить нашу жизнь в сплошную неразбериху своей глупой ложью! — с негодованием выпалила Полина. Загорелые скулы Николая еще больше потемнели.
— Я бы не назвал это глупой ложью. Это просто единственный шанс. Если она не позволит мне возместить убытки, то без процентов от капиталовложений, которые она обналичила, ей не обеспечить себе мало-мальски сносное существование!
Полина побледнела.
— Но…
— Хотя бы раз пошевели мозгами, — с трудом сдерживая гнев, проговорил Николай. — Это твоя мать довела ее до такого состояния. Людмила очень горда и сейчас храбрится. Но понимаешь ли ты, каково в ее возрасте столь резко менять образ жизни? Лишения и тревоги наверняка подорвут ее здоровье и сократят дни.
Полина побледнела еще больше. К тому моменту, когда Николай закончил свою речь, она поняла, что выбора у них действительно нет. И почти сразу же почувствовала, что угодила в ловушку. Ей казалось неоправданно жестоким то, что ее поставили перед необходимостью возобновить их отношения — точнее, создать видимость этих отношений — именно тогда, когда она твердо решила сказать последнее прости Николаю и своим чувствам к нему.
— Ты проведешь лето в нашем загородном доме, — уже спокойнее продолжил Николай. — Это не такая уж большая плата за душевное спокойствие тетушки. Я буду жить в городе и приезжать на выходные. Она скоро увидит, что тобой, как это ни прискорбно, пренебрегают. Она будет разочарована, но, уверен, поймет, когда ты скажешь, что хочешь развода.
— Великолепно… Я не только вынуждена буду провести три месяца вдали от близкого мне человека, но еще и стану инициатором развода! Нет уж, благодарю покорно! — Ее ярко-синие глаза затуманились от боли и негодования. — Тебе придется придумать что-нибудь получше!
Николай окинул ее холодным саркастическим взглядом.
— Да, для тебя три месяца без секса — это не шутка.
Полина от ярости потеряла дар речи.
— Позволь мне быть даже более откровенным, — продолжил Николай ровным, словно лезвие бритвы, тоном. — Твои эксперименты привели к тому, что тебе только двадцать, а у тебя уже ребенок. Где же его отец? Да ты хотя бы знаешь, кто его отец?
С покрасневшим от возмущения лицом Полина судорожно вздохнула, стараясь успокоиться.
— Как ты смеешь спрашивать меня об этом?
Николай бесстрастно поднял блестящую черную бровь.
— Это означает «да» или «нет»?
— Конечно, знаю… и оскорблена тем, что ты вообще задал подобный вопрос! — Полина перевела взгляд на Фадея. — Но так уж случилось, что отношения, в которых он был зачат, не принято называть прочными…
— Случайная интрижка, да? — насмешливо прервал ее Николай.
Полина задержала дыхание.
— Да, полагаю, это наиболее приемлемое определение, — прошептала она.. — Появление Фадея не планировалось.
— Значит, он просто взял и появился на свет — как и ты? Неужели тебя саму не коробит подобное безответственное поведение?
— Его отца тоже нельзя назвать очень ответственным, — заметила Полина. — Впрочем, он даже не знает о своем отцовстве, поскольку я решила ничего ему не говорить…
Николай приподнял широкие плечи. Этот легкий элегантный жест означал, что сие его не касается. Оборванная на полуслове и невероятно униженная отсутствием элементарного человеческого интереса к своей судьбе, Полина вздернула подбородок.
— Я не успею собраться до вечера.
— Придется, — возразил Николай. — Возьми только то, что потребуется на ближайшее время. На этой стадии «примирения» мы не можем себе позволить проявлять равнодушие друг к другу.
— Час от часу не легче! — простонала Полина. — Мы все глубже и глубже увязаем в этой трясине.
— Боюсь, у тебя не будет времени на то, чтобы приготовить Дмитрию обед.
Совершенно неожиданно губы Николая изогнула улыбка. Сердце Полина дрогнула. От этой, столь редкой, улыбки у нее перехватило дыхание и кровь с огромной скоростью заструилась по жилам.
— Мне еще предстоит несколько встреч. —глаза Николая были опять холодны.. — Да, кстати, я нашел лучшее объяснение, которое наверняка удовлетворит теткшку, когда наш странный брак снова раз валится. В этом случае ты можешь просто сказать ей правду.
Полина изумленно уставилась на него.
— Прости, я…
— Ты в самом деле думаешь, будто я не заметил, что она считает Фадея моим сыном? — с едкой иронией спросил Николай.
Поскольку Полина действительно так думала, слова Николая застали ее врасплох.
— Ты Никогда ничего не додумываешь до конца, — очень сухо проговорил он и в данном случае был, безусловно, прав.
— Как ты догадался? — услышала она свой хрипловатый голос.
— Она не относилась бы так к твоему ребенку, если бы не считала, что я — его отец, — заметил Николай.
И он опять прав, стиснув зубы, подумала Полина. Если бы Фадей появился на свет в результате внебрачной связи, тетя очень огорчилась бы. И не поверила бы так охотно в сказку об их примирении.
— Как ты заставила ее поверить в эту удобную ложь, пусть останется на твоей совести, — продолжил Николай. — Но позволь сразу же предупредить тебя: хотя я отлично понимаю, какое потрясение ожидает ее, когда ты скажешь правду, я не позволю этой лжи хотя бы на время поселиться в моем доме. Я не намерен притворяться, будто Фадей — мой сын.
И он с грацией хищника вылез из машины и зашагал к подъезду. С большим запозданием до Полина дошло, что глупо было ставить гордость превыше того, что являлось неоспоримым фактом. Чем скорее она скажет Николаю правду об Фадее, тем лучше.