Эхо гулко разносило звуки шагов по стенам каменного коридора. В одной из ниш, за решеткой лежит человек, согнувшись, на боку, обнимая себя за плечи. Старик в серой хламиде оставался у решетки.
-Стефан -хриплый усталый голос - я знаю ты не спишь, давай поговорим?
Тело на полу лишь плотнее свернулось в калачик, послышался лёгкий всхлип. Старик у решетки опустился на корточки, затем сел на пол опершись спиной о металлические прутья.
-Я понимаю, тебе больно, и ты напуган. Поверь, понимаю. Но сейчас не выход замыкаться, скоро уже рассвет, облегчи душу Стефан.
-Зачем? - тихий еле уловимый голос шелестом проник из камеры.
- Душа Стефан, её у тебя никто не способен отнять, мы можем калечить тело, запирать тебя и даже казнить, но душа, это то что всегда остаётся только твоим. Не нужно в последние мгновения нагружать её сверх меры. Пусть она будет легка, и ты предстанешь у создателя с чистой душой, ведь деяния твои будут искуплены здесь на земле.
-Думаешь это искупление?
-Да, я так думаю. Ты прошел суд человеческий, но под надзором божьих служителей и я молился о тебе, ежесекундно молился. Думаю, создатель услышал мои молитвы и готов принять тебя. Так облегчи же душу.
-Я уже всё сказал, всё что совершил вы знаете, мне не в чем больше сознаваться.
-Не это, мы говорим о твоей душе. Испытываешь ли ты раскаяние в совершенном тобой или же злишься на нас?
-Не знаю... Да я раскаиваюсь и сожалею о делах своих, но и вас я ненавижу...
-Понимаю тебя, тяжело не испытывать к нам ненависти. Но ты мог прекратить свои мучения в любой момент расскажи ты всё сразу. Так почему же ты этого не сделал?
-Надеялся...
-Надеялся избежать суда?
-Да, я думал вы примите мою правду... Ту правду, что я говорил изначально, но вам нужна была истина. А истина в том, что я призираемый всеми ублюдок, с самого детства. Люди меня не приняли, и я не принял их. Да я раскаиваюсь в совершенном, не мне было решать судьбу человека... Это правда.
-Скажи мне, что ты сделал, что бы общество тебя приняло?
-Я... Но ведь я ничего не сделал для отвержения почему же...
-Ты прав, люди не приняли тебя таким каков ты был, и в том не твоя вина, в том вина твоих родителей это они должны были привести тебя в мир. И они этого не сделали, но что сделал ты?
-Не знаю... Во мне было столько злости на всех, и я ничего не сделал для этого...
-И не было абсолютно никого?
-Почти, у меня был друг, один. Мы играли вместе, но потом другие дети стали дразнить его из-за меня. И уже на следующий день я и ему не пришёлся по вкусу.
-Так ответь мне, если бы люди тебя приняли как часть общества, часть себя, твоя жизнь была бы другой?
-Конечно!
-А что, если я скажу тебе, что в последние мгновения твоей земной жизни люди примут тебя, без злости и ненависти, примут как часть себя. Ты простил бы им их злость и презрение, которыми они одаривали тебя раньше?
-Думаю, прощу, но простят ли они меня?
-Конечно простят, уже простили, ты прошёл через ужасное и невыносимое, тебя простили, осталось лишь чтобы они тебя приняли. Готов ли ты прийти к ним и быть принятым?
-Мне страшно.
-Не бойся, я буду рядом с тобой, всегда рядом.
-Тогда, думаю, я готов.
-Так встань же Стефан, встань и почувствуй лёгкость на душе, весь тот вес злости и обиды что ты нес, теперь его нет, ощути вес своей души.
Человек в камере тяжело поднялся, тусклый свет факела упал на его лицо, по щекам текли слезы.
-Я чувствую, да. Я чувствую.
-Осталось сделать последний шаг, уже светает, пойдем же и завершим твой тяжёлый путь, но теперь ты лёгок и свободен. Вскоре и люди ощутят это и примут тебя...
Толпа собралась у стен ратуши, и все затаили дыхание, когда распахнулись двери. Шли шесть человек, аббат во главе и пятеро помощников, они выкатили телегу с большой бочкой на ней. Толпа в напряжении. Когда телега оставалась, и помощники откинули борт люди подались ближе. Старик посмотрел на свою паству с отеческой улыбкой на устах. Сюда пришли люди что бы принять одного из них, своего брата. Сейчас, здесь были все. Пришли целыми семьями, ведь это такой день.
Крышку бочки сорвали из нее пошёл густой пар, а по толпе прокатился запах. Аромат, приятный аромат вкусного мяса. Люди тянули принесённые с собой тарелки и ели, ели закрыв глаза в удовольствии, ели и смеялись, солнце ласково грело их тела, а пища грела их души.
- Теперь ты принят…