1984. Не Оруэлл, но почти. Эпоха позднего совка.
Дожила до 20-ти, а за границей ни разу не была. Тут удача: друзья семьи из страны с золотыми песками приглашают погостить у них летом; София, Варна, Велико Тырново плюс побережье – маршрут звучит дивной музыкой. Это вам не поездка по турпутевке, когда шаг вправо, шаг влево – побег, измена родине; это – восхитительная свобода, шанс пошляться без надзора, накупить шмоток, повеселиться. Как такое упустить.
Учусь на журфаке МГУ. Общественной работой пренебрегаю, зато круглая отличница, потому не сомневаюсь: в Болгарию выпустят. Чай, не США. Требуется собрать стопку документов, заполнить путаную анкету, а главное – пройти собеседование в студкоме комсомола МГУ или как там она называлась, кузница кадров махровой бюрократии, в чьи ряды дружно вливались те, кто заботился о карьере.
А меня заботит одна Болгария. Чем меньше дней до собеседования, тем сильнее хочется за кордон. К важной встрече готовлюсь как к экзамену: слышала, спросить могут о чем угодно, потому зубрю все подряд. От болгарской политической системы до имен борцов с апартеидом, от истории балканских войн до успехов сельского хозяйства в странах Варшавского договора, от главных угроз со стороны НАТО до состава советского политбюро. Меня голыми руками не возьмешь: читаю все газеты подряд, слушаю «Маяк», знаю решения последних трех съездов КПСС. Я очень хочу в Болгарию и честно расчищаю дорогу к мечте.
Собеседование назначено в Главном здании МГУ на Ленгорах. Прихожу, поднимаюсь в аудиторию, жду за дверью. Вызывают.
За столом вижу распухшего от трудов и забот немолодого комсомольца. Лицо блином, очки в черной оправе, рот презрительно поджат – типичный чинуша. Кулачки на стол выложил. К этим кулачкам вежливо подкладываю приглашение от болгар, хвалебную характеристику с факультета, паспорт, безупречную зачетку… Почему-то трепещу, как зайка перед вепрем, хотя знаю - грехов за мной не числится. Я славная, идейно подкованная, на картошке трудилась, субботников не пропускаю.
Спрашивает про болгарских знакомых. О, да они – лучшие друзья СССР: коммунисты, строители, сейчас возводят в Москве здание Госбанка на Новокировском проспекте. Учатся в вузе, где преподает мой отец.
- А почему вы хотите поехать с ними в Болгарию?
- Да я вообще не была за границей. Интересно.
- Так езжайте по турпутевке.
- Но у них свой дом на побережье, хорошая компания.
Уголки поджатого рта ползут вниз. Зря ляпнула про компанию. Скорее, скорее выруливать на светлый путь дружбы народов.
- Я хорошо разбираюсь в болгарской политике, в истории компартии…
Плевал он на их компартию. Решение уже принято – мне его сообщают безразличным голосом, глядя в упор:
- Нет, мы вас не выпустим.
Немею. Каменею. Потом выдавливаю:
- Но почему?
Без ответа. Не отводя взгляда, повторяет сказанное. Молча встаю, собираю бесполезные бумажки, иду к выходу. Слез моих эта жаба не увидит.
Вопрос «почему?» мучил долго, потом прозрела. Собирались бывало студенческой компашкой, травили анекдоты про Брежнева, Высоцкого пели – я пела хорошо, громко и анекдотов знала кучу. А на идеологическом факультете раскинула мелкоячеистые сети контора глубокого бурения. Видно, меня взяли на карандаш. И при случае – за жабры.
Я легко отделалась: выучилась, получила хорошую работу. Времена сменились, мир открылся; поездила, подышала полной грудью – спасибо профессии. Донос коснулся шелковым платочком, почти не нанес урона; это я позже поняла, а той весной места себе не находила: обидно, противно, будто в грязь окунули. Без вины виноватую.
Думала, те времена никогда не вернутся. Ан нет, приползли. Стук-стук! Я твой друг. Барабанный бой по всей стране. Пожилые «комсомольцы» с блинными лицами снова у дел. Кто там на Слынчев бряг собрался?
Marina Kon
