На этого человека, который в разное время был народным комиссаром Госбезопасности, министром внутренних дел и руководителем атомного проекта, «шишек» свалилось, наверное, больше, чем на его шефа, руководителя огромной страны И.В. Сталина.
Речь о Лаврентии Павловиче Берии — реальном претенденте на самый высокий пост страны после смерти Сталина. Но который продержался на вершине властной пирамиды чуть более 4 месяцев. А потом, ещё 5 месяцев спустя его, согласно официальной версии, расстреляли в подземном бункере Министерства обороны.
История его ареста и последующего расстрела полна загадок, нестыковок и неувязок. В первую очередь из-за противоречивости показаний из устных, не под протокол, рассказов о самой процедуре отрешения ранее всесильного наркома от власти. Ну и, естественно, рассказы эти окрашены эмоционально. И в них отчётливо прослеживается отношение рассказчика к самому персонажу. И самое частое чувство в них – страх.
Даже у прославленного маршала Победы Г.К. Жукова. Иначе зачем он потом, в своих воспоминаниях о том времени и эпизоде, говорил, что перед расстрелом Берия вёл себя недостойно: падал на колени, хватался за сапоги судей и палачей, слёзно молил о пощаде?
Серьёзно? А вот то, что Жуков сам часто «ходил по краю», и мог поплатиться за некоторые свои провальные операции во время Великой Отечественной – непреложный факт. И такое хождение по краю не могло не сказаться и на дальнейших взаимоотношениях полководца и того, кто буквально вложил в его руки атомную бомбу.
Напомню суть происходящего сразу после смерти вождя
Сталин умирает в ночь на 5 марта 1953 года. Начинается естественная в условиях того строя и того времени возня вокруг лидерства в партии, а значит – и лидерства в стране. Основных кандидатов на верховный пост три: Маленков, Молотов, Каганович. Иногда вспоминают ещё и мало «светившуюся» фигуру — председателя Совета министров СССР Н.А. Булганина.
Но все они отлично понимают, что любые попытки выдвинуться в лидеры могут быть пресечены решительным приказом всего одного человека – министра внутренних дел Берия. И единственной возможностью как-то воспрепятствовать такому ходу событий становилась армия.
Желательно под командованием человека, имеющего авторитет. Кто это? Многие прославленные маршалы вроде Рокоссовского, Мерецкова, Василевского в политическое руководство страны не входили, и от интриг на вершине власти были далеки. А вот Жуков – входил. И именно к нему обратился не имеющий особенно большого «веса» партийный функционер Н.С. Хрущёв.
Зато по части интриг и выживания в условиях постоянных политических чисток ему равных не было! Иначе чем объяснить его выживаемость после многочисленных провалов в предвоенные годы, когда он, чтобы скрыть недостатки в своей работе, подавал в ЦК ВКП(б) обширные расстрельные списки? Если уж говорить о «кровавом тиране» — ох, не о Сталине и Берии должна идти речь!
Но в том и состоит искусство политика, что любую компрометирующую себя информацию он способен вывернуть таким образом, что окажется "белым и пушистым".
Ведь что могли инкриминировать Берии реально? Многочисленные интрижки с женщинами, которые ему понравились. А попробовала бы какая всесильному наркому отказать? Может, ей бы и ничего не было бы. Плюнул бы и переключился на другую. Но – «слава». Но – репутация палача. И поэтому даже красивые жёны известных людей шли в объятия, как агнцы на заклание.
Так что вряд ли Лаврентий Палыч ползал в ногах у «суда», вымаливая прощение. Скорее, стоит поверить двум людям, жившим как раз в те времена и бывшими или непосредственными участниками событий, или могли владеть информацией из первоисточников.
Первый такой человек – майор Хижняк, начальник тюремной охраны, находящийся рядом с обвиняемым всё время, от начала до конца.
«Не было ни падений на колени, ни каких-то просьб. Молчал. Лишь был очень бледным, да на правой стороне лица прослеживался нервный тик».
А Светлана Аллилуева — дочь Сталина, вообще говорит, что никакого заседания кабмина по поводу ареста Берии в июне 1953 года не было. Что снятый с поста министр МВД был убит в это же время в перестрелке, когда его пытались захватить в собственном доме.
Другая версия событий – со слов сына Берии Серго. Он вообще говорит, что отец игнорировал выступления обвинения, а перед тем, как генерал Батицкий застрелил его, произнёс всего одно слово – «Скоты!».
В активе у историков есть следующие факты:
- Нет оригиналов протоколов допросов и писем, в которых Берия просит о снисхождении – только копии.
- В материалах дела нет снятых у Берии отпечатков пальцев – а эта процедура обязательна!
- Вопреки нормам уголовно-процессуального расследования, нет ни одного задокументированного свидетельства об очных ставках.
Странно всё это в рамках предъявляемых обвинений в суде над «кровавым маньяком». Что естественным образом вызывает массу вопросов, среди которых главный «А был ли суд вообще»?
