Белые патриоты. Академик Игорь Ростиславович Шафаревич.

«БЕЛЫЕ» ПАТРИОТЫ

Академик Игорь Ростиславович Шафаревич. (1923 — 2017)

Личность видного русского ученого и писателя, патриота Игоря Ростиславовича Шафаревича поистине уникальна. Это был человек уникальных способностей, своего рода супервундеркинд.

Он родился 3 июня 1923 года в Житомире, затем семья переехала в Москву. Отец, Ростислав Степанович, окончил физико-математический факультет МГУ, работал преподавателем теоретической механики. Мать, Юлия Яковлевна, филолог по образованию, большую часть времени не работала. Благодаря родителям (а также чтению сохранившихся ещё от деда книг) приобрёл любовь к русской литературе, сказкам, былинам, немного позже — к истории. Следующим увлечением была математика.

Игорь Ростиславович вспоминал о своих корнях:

• Фамилия же Шафаревич – из западного славянства. Прадед переселился откуда – то с западных славянских земель на Волынь. Ходят слухи, что из Сербии. Действительно, «шафарь» - этот корень встречается в западно – славянских языках и означает домоправителя, хозяина дома. Такую фамилию я встречал и в сербских и в польских изданиях.

Игорь был самым настоящим вундеркиндом – еще учась в школе, сдавал экстерном экзамены на механико-математическом факультете МГУ. После окончания школы был принят на последний курс этого факультета и окончил его в 1940 году (в 17 лет). Далее происходило совсем уж невероятное – он защитил кандидатскую диссертацию в 1942 году (в 19 лет), докторскую — в 1946 году (в 23 года)!

В 1944 году, после окончания аспирантуры, он становится преподавателем механико-математического факультета МГУ. В 1946 году, после защиты докторской диссертации, становится сотрудником Математического института им. В. А. Стеклова(МИАН). В 1975 году в связи с общественной деятельностью был отстранён от преподавания в МГУ, и с тех пор работал только в отделе алгебры МИАН: в 1960—1995 годах — в должности заведующего отделом, с 1995 года — в должности главного научного сотрудника (советника РАН). Семинар Шафаревича также был перенесён из МГУ в МИАН, в семинаре постоянно принимало участие значительное количество математиков. Под его руководством защищено более 30 кандидатских диссертаций.

20 июня 1958 года (в возрасте 35 лет) Игорь Шафаревич был избран членом-корреспондентом АН СССР по отделению физико-математических наук. Лауреат Ленинской премии (1959). 7 декабря 1991 года избран академиком РАН по Секции математики, механики, информатики (математика). Иностранный член Национальной академии деи Линчеи (Италия), германской академии естествоиспытателей «Леопольдина», член Лондонского Королевского общества, Национальной академии наук США. Почётный доктор университета Париж XI (Орсэ). За цикл работ по решению обратной задачи теории Галуа над полями алгебраических чисел получил Ленинскую премию (1959).

Не менее важной Игорь Ростиславович считал общественную правозащитную деятельность, в которой принимал активное участие. Еще в 1955 году подписал «Письмо трёхсот».[1]

С конца 1960-х годов его участие в общественной деятельности стало более активным: он пишет заявления и проводит пресс-конференции в защиту Русской православной церкви (РПЦ), против использования психиатрии как средства политических репрессий (совместно с А. Д. Сахаровым) и в защиту жертв гонений по политическим мотивам.

Член «Комитета прав человека», Игорь Ростиславович много внимания уделял защите свободы религии и прав верующих в СССР. По воспоминаниям Сахарова, проблемы религии заняли значительное место в работе Комитета благодаря обширному и аргументированному докладу о положении религии в СССР.

В 1968 году Шафаревич подписал письмо в защиту насильственно помещённого в психушку математика Есенина-Вольпина. В сентябре 1973 года написал открытое письмо в защиту академика Сахарова. Один из участников изданного по инициативе Солженицына сборника статей «Из-под глыб» (ему принадлежат три статьи). После ареста и выдворения за пределы СССР Солженицына в феврале 1974 года написал открытые письма «Арест Солженицына» и «Изгнание Солженицына». В 1990 году подписал «Письмо 74-х» к Верховному Совету СССР, Верховному Совету РСФСР, делегатам XXVIII Съезда Коммунистической партии Советского Союза», подписанное 74-мя литераторами. Документ гласил:

• Под знаменами объявленной «демократизации», строительства «правового государства», под лозунгами борьбы с «фашизмом и расизмом» в нашей стране разнуздались силы общественной дестабилизации, на передний край идеологической перестройки выдвинулись преемники откровенного расизма. Их прибежище — многомиллионные по тиражам центральные периодические издания, теле- и радиоканалы, вещающие на всю страну…
• Происходит беспримерная во всей истории человечества массированная травля, шельмование и преследование представителей коренного населения страны… Тенденциозные, полные национальной нетерпимости, высокомерия и ненависти публикации «Огонька», «Советской культуры», «Комсомольской правды», «Книжного обозрения», «Московских новостей», «Известий», журналов «Октябрь», «Юность», «Знамя» и др. вынуждают заключить, что пасынком нынешней «революционной перестройки» является в первую очередь русский народ. Люди русского происхождения — ежедневно, без каких-либо объективных оснований именуются в прессе «фашистами» и «расистами»…

В октябре 1992 года входил в Оргкомитет Фронта национального спасения (ФНС). В 1993 году был в списке кандидатов в депутаты Государственной Думы от Конституционно-демократической партии — Партии народной свободы(КДП—ПНС) Михаила Астафьева (список не собрал нужного количества подписей).

Член редколлегии журнала «Наш современник», в 1991—1992 годах входил в редколлегию газеты «День» Александра Проханова (после запрещения в 1993 году она стала издаваться как газета «Завтра»).

В 2003 году он подписал обращение деятелей науки и культуры «В связи с организацией кощунственной выставки в центре Сахарова», осуждающее выставку «Осторожно, религия!» В том же году он вышел из Академии наук США, протестуя против войны в Ираке.

В 2001 году академик Шафаревич прочел курс лекций в Сретенском высшем православном монастырском училище, преобразованном впоследствии в Сретенскую духовную семинарию.

Неизменно и последовательно Игорь Ростиславович выступал в защиту русского народа. Его выступления отличали научная основательность, трезвый аналитический подход к проблемам и непоколебимая христианская вера.

Игорь Ростиславович Шафаревич широко известен миру как крупнейший математик XX века. Зарубежные академии, одна за одной, включали его в свой состав. Но он был не только блестящим ученым, но и автор честных исследований по проблемам России.

Игорь Ростиславович один из первых обратил внимание на трагедию русского крестьянства при коллективизации и «раскулачивания» в конце 20 – 30 - х годов XX века:

• Именно тогда были разрушены социальные и психологические структуры, которые труднее всего поддаются восстановлению, - индустриальная культура при благоприятных условиях усваивается в несколько десятилетий (как мы это видим в Южной Корее или Сингапуре), а крестьянская создается тысячелетиями.
• Чудовищный большевистский эксперимент по уничтожению традиционного крестьянского уклада жизни был, по мнению Игоря Ростиславовича, не просто экспериментом, а настоящей катастрофой:
• Катаклизм, сотрясший деревню на грани 20-30-х годов, был не только экономической или политической акцией, но столкновением двух цивилизаций, не совместимых по своему духу, отношению к миру.

Игорь Ростиславович считал, что сталинская командная система была в чем – то сходной с западной – технологической: для обоих течений существенна опора на мощную технику и подавление органических, традиционных сторон жизни.

В России же развитие технологической цивилизации тормозилось: самобытным укладом жизни, Самодержавием, Православием. Именно поэтому Запад не только создал образ России как «препятствия на пути к прогрессу человечества», но и старался «насолить» как только можно. Это сейчас Запад осуждает террористов, а в конце XIX – начале XX века он российским террористам – революционерам явно сочувствовал. Достаточно вспомнить как власти Франции, Англии, США дружно укрывали террориста Гартмана, выдачи которого требовало русское правительство.

В своей работе – «Россия и мировая катастрофа» - Игорь Ростиславович убедительно показывает, что сутью современной «технологической» цивилизации является отрыв ее от природы и человека, поэтому она является тупиковой линией развития человечества, ведущей к его гибели.

Широко известна книга Игоря Ростиславовича «Русофобия», хотя судьба ее была непростой. Написанная в 1982 году, она долгое время существовала в самиздате, пока не была издана во время перестройки, в конце 80 – х. Несмотря на то, что широко известна не была, книга наделала много шума - на автора уже тогда обрушился шквал клеветы, лжи, обвинений в антисемитизме. Американская Академия наук по этой причине даже предложила выйти ему добровольно из числа ее членов, так как исключение не было прописано в правилах этой академии. Что же так возбудило наших (и зарубежных тоже) либералов?

По словам самого автора, написать эту книгу его побудило ощущение тенденции, представленной очень узким, но очень активным слоем людей, отрицающими русскую, культуру, русскую историю, русскую психологию, да и русского человека вообще.

Позже Игорь Ростиславович вспоминал, как он впервые встретился с этой тенденцией. Когда появился сборник «Из – под глыб», идея которого принадлежала Солженицыну, Игорь Ростиславович разослал приглашения посетить его для ознакомления со сборником советским и иностранным журналистам. Советские, конечно, не пришли, а несколько иностранных корреспондентов явились. Один из них задал вопрос: «Является ли, по мнению академика, эмиграция трагедией для России?» Игорь Ростиславович ответил, что трагедией это считать трудно, потому что уезжают люди, уже потерявшие связь со страной. Он привел пример известного диссидента Синявского, впоследствии эмигрировавшего, автора эпатажной фразы: «Россия – сука». Суть всего пассажа Синявского заключалась в том, что в эмиграции евреев виноваты русские и Россия должна ответить за «выброшенное на помойку дитя». Пассаж был не только пасквилем, но и насквозь лживым, ведь эмигранты уезжали в Израиль, Париж, Америку – какая же это помойка? После выезда, как правило, эмигранты принимались бороться «с режимом», их, якобы, притеснявших. Создавалась странная ситуация, иронизирует Игорь Ростиславович, - борьба здесь, а борцы почему – то там!?

Игорь Ростиславович вспоминал, что он тогда почувствовал какое – то болезненное чувство со стороны эмигрантов, их раздражение, протест. Появлялись статьи, в которых утверждалось, что у России не было истории, что Россия проявила полную политическую импотентность. И якобы культура у русских была дефективная и состояла она только из Ивана Грозного, Петра и Сталина. И русским нужно все забыть и покаяться перед Западом.

Изучая историю французской революции, позже названной Великой, Игорь Ростиславович с удивлением обнаружил определенную и своеобразную закономерность, открытую одним из французских историков Огюстом Кошеном. Кошен выяснил, что накануне революционных событий в стране существовал небольшой слой людей, которые внушили себе, что именно они являются творцами истории, что они умнее, образованнее, энергичнее, чем коренной народ. Они считали, что остальной народ – всего лишь материал в их руках, как камень, глина, дерево. А если материал не желает принимать форму, которую ему придает мастер, это вызывает раздражение и даже озлобление.

Кошен предложил для этого слоя название «малый народ» и сравнивал его с остальным народом, который называл «большим» народом. Концепцию «малого народа» для его представителя Кошен считал «сладкой»: такой человек становится выше остального народа, как бы полубогом.

Такой же «малый народ» Игорь Ростиславович обнаружил и в Советском Союзе и назвал из кого он состоит. Неудивительно, что сразу же после выхода «Русофобии» на автора обрушился поток возмущенных откликов, в том числе советских диссидентов, обвинявших его в антисемитизме. Хотя сам Игорь Ростиславович спокойно и внятно разъяснял, что «малый народ» может включать людей разных национальностей, в том числе и русских.

Такая реакция для Игоря Ростиславовича на его работу стала неожиданностью. По его словам, он ждал дискуссии, был готов скорректировать свои взгляды, если бы ему ответили профессионально и квалифицированно. Он ждал критики, а встретил только ругань, причем самого низкого пошиба: его обвиняли в антисемитизме (естественно), человеконенавистничестве и даже писали, что на его руках кровь младенцев (!).

Крайнее раздражение, даже злобу критиков вызвала сама формулировка: «Что такое антисемитизм?» Это высмеивание еврейских черт характера или наружности? Или желание, как у Гитлера, уничтожить евреев? Автор выяснил удивительнейшую вещь – когда этот термин употребляется, он никогда никем не поясняется. По словам автора, несмотря на то, что работа посвящалась русской теме, автором откликов возмущало только одно – как можно было что – то сказать о евреях, хотя бы даже слово произнести!? По словам Игоря Ростиславовича, несмотря на обилие откликов, ответа на свой вопрос он так и не увидел.

В итоге автор сам сформулировал суть антисемитизма - это не что иное, как способ влияния на массовое сознание путем создания термина вне сферы логических рассуждений, и превращения его в «некоторое скрытое обвинение, чуть ли не посягательство на существование в целом евреев как нации, геноцид, моральный холокост какой – то».

Началась травля академика. Изменилось отношение зарубежных коллег. Кембриджский университет отозвал свое присуждение звания почетного доктора, сообщил, что у них были протесты в университете, и решение пришлось отменить. Президент Американской академии наук прислал письмо с вопросом - намеком – не собирается ли автор перестать считать себя иностранным членом академии?

Тщательно проанализировав происходящее, Игорь Ростиславович сделал очень важный вывод, что это не что иное, как проявление русофобии. Вообще – то, слово «русофобия» вообще означает страх, но по отношению к русским со стороны врагов почему – то трактуется как «ненависть».

С этого времени и с легкой руки Игоря Ростиславовича термин «русофобия» разошелся очень широко и используется очень часто писателями и журналистами – патриотами.

Но Игорь Ростиславович отнюдь не был антисемитом. Он считал, что «малый народ» не виноват в своих преступлениях, ибо процесс разрушения им «большого народа», скорее, «похож на болезнь, чем на преступление – понятие вины к нему применять трудно».

К сожалению, от него отвернулись даже единомышленники, и он очень тяжело переживал разрыв с академиком Сахаровым и его женой Еленой Боннэр.

Еще один труд Игоря Ростиславовича – «Трехтысячелетняя загадка. История еврейства» - посвящен анализу многовековой загадки существования еврейского народа. Анализ начинается с античных, гомеровских времен и заканчивается сегодняшним днем. Работа насыщена множеством исторических фактов. К ней невозможно приклеить ярлык «антисемитизма», в чем постоянно обвиняют И. Р. Шафаревича, потому как большинство спорных моментов автор разрешает цитатами из трудов еврейских мыслителей.

Особенно актуальны главы, посвященные роли «малого народа» во второй русской революции – событиях 1991 года. По мнению Игоря Ростиславовича, переворот, совершившийся в этом году в России, не менее радикален, чем революции 1917 года. И последствия его не менее ужасны: распалась страна с 1000 – летней историей, из рук богатейшего государства вырвали его собственность, которую поделили среди малой кучки олигархов. Игорь Ростиславович обращает внимание, что события тех лет и по сей день остаются «скрытыми в некотором тумане»:

• Главные решения принимались за кулисами. Кто решил выдать всю сферу влияния СССР («социалистический лагерь») Западу? Это не обсуждалось, несмотря на видимость нарождающейся демократии, а участники и до сих пор помалкивают. Разрешение вывозить за границу нефть (или ее продукты) и продавать там по ценам, несоизмеримыми с внутренними ценами в СССР, открыло дорогу разграблению страны. Кто его дал, под каким давлением?
• Весь этот экономически – политический переворот был произведен быстро – за 2 – 3 года. Важно было, чтобы основная масса народа не успела осознать, что же происходит: что их сбережения исчезнут, пенсии сократятся как шагреневая кожа, что учителя и инженеры превратятся в «челноков», офицеры будут уволены. Всю систему тогдашних реформ один из их главных организаторов назвал «операцией, проводившейся под наркозом, без согласия больного».
• На Манежной площади орали лицедеи перед 300 тысячной толпой, а за кулисами «революционный этнос» прибирал к рукам все: заводы, фабрики, природные ресурсы, телевидение, СМИ в целом.

Игорь Ростиславович убежден – русские живут в одной стране с «исключительно сильной, пассионарной, исторической общностью». Сосуществование в одной стране совместно с евреями – это судьба русских, в том числе и на ближайшем этапе истории. Мирное существование необходимо, но дело это непростое. Непростое потому что для многих евреев жизнь среди русских вызывает острое неприятие – еще со времен Гершуни, Богрова, Свердлова. «Но не нам же, благодаря этому, ломать свою национальную психику», - справедливо замечает академик. Те, кто хочет уехать, могут сделать это в любое время. Не русским же уезжать из собственной страны!?

Чтобы власть в России оставалась жизнеспособной, она должна быть русской, - уверен И. Р. Шафаревич. В вопросах, касающихся своей будущности, русские должны рассчитывать только на свои силы, не надеясь, что придет помощь извне.

Игорь Ростиславович констатирует - говорить о русских силах в России сейчас можно только с горькой иронией, но надеется, что русский народ все же не убит всеми пережитыми катастрофами, а только сбит с толку.

Игорь Ростиславович уверен, что вопрос русско – еврейских отношений очень важен для современной России. И не менее важна разработка правильного подхода к этому вопросу.

Тем, кто отрицает «революционное» влияние еврейства в России, Игорь Ростиславович предлагает провести мысленный эксперимент: предположить, что евреи вообще не влияли бы на жизнь России в XX веке. Конечно, Россия пережила бы кризис начала века, но он проходил бы абсолютно в другой обстановке. Исчезла бы вся финансовая база большинства революционных партий и оппозиционной печати. Конечно, давали бы деньги «на революцию» Морозов и Рябушинский, но масштаб ее был бы не тот. Не оказалось бы руководителей у Боевой организации эсеров, не было бы Бунда. Не состоялось бы убийство Столыпина. Может быть, и Февральская революция не удалась бы, как и революция в 1905 году. Белые армии могли победить в Гражданской войне. Очевидно, что наша история пошла бы по другому пути.

Точно такой же результат даст и другой мысленный эксперимент в связи со второй революцией – переворотом начала 90 – х: если бы к власти пришли другие люди, а не те, кто там оказался, судьба страны могла быть совершенно иной.

Сравнение этих двух кризисов – 1917 – го и начала 1990 – х гг. показывает, что мы, русские, плохо усваиваем уроки истории, - уверен Игорь Ростиславович.

Первым выводом, сделанным академиком И.Р. Шафаревичем в книге «Трехтысячелетняя загадка», является то, что среди каких бы народов не жили евреи, они всегда рассматриваются этими народами как опасные чужаки. Исторических доказательств тому множество. Так, например, Диодор Сицилийский много веков тому назад утверждал, что евреи – это египтяне, зараженные какой – то кожной болезнью и изгнанные из Египта.

Более серьезным вопросом является то, что небольшая часть населения страны определяет некоторые важные стороны её жизни. Аналогичную точку зрения подтверждают древнейшие религиозные тексты. То, что большинство народов, столкнувшихся с еврейством, воспринимают его как повышенный источник опасности, признают сами евреи. Это хорошо поясняют слова современного, печатающегося в России публициста Д. Фурмана: «Везде во всем мире роль евреев в прогрессистских и революционных движениях всегда была совершенно непропорциональна их удельному весу в населении».

Еще одним важнейшим выводом, сделанным автором книги, является то, что «еврейский вопрос» в принципе неразрешим – в ближайшие века мы обречены Историей жить с евреями, а они – с нами.

Игорь Ростиславович – не зоологический антисемит. По его рассказам, у него было много учеников – евреев, и некоторое число евреев, у которых учился он сам. Это были очень талантливые и трудолюбивые математики.

Игорь Ростиславович был очень русским человеком. И он знал, как воспитать русского человека. Очень хочется, чтобы эти слова знали все родители в России:

Хотите воспитать своего ребенка русским – читайте ему с малых лет русские сказки и предания, книги по истории, стихи русских классиков – и у него это знание останется до конца жизни.

Известный критик Владимир Бондаренко задал ему вопрос – как научный работник, математик, академик смог прийти к вере в Бога? Ведь многие считают, что наука и вера в Бога – вещи несовместимые, якобы одно исключает другое? Оказалось, вовсе нет. Вот как ответил Игорь Ростиславович на этот вопрос:

• Ну, какой – то крючок у меня самого детства был. Крестили меня при рождении. Но в молодости какое – то время считал себя атеистом. Считал, что в наше научное время нет места Богу. Но потом как – то решил составить список: а что же такое мы, ученые, знаем, что бы мешало вере в Бога? И оказалось, что ничего не знаем и знать не можем.

«Каким видит академик Шафаревич Россию в новом столетии?» На этот вопрос Владимира Бондаренко Игорь Ростиславович ответил:

• Прежде всего – национальным государством. Не принижая никакие другие народы, мы должны помнить о государствообразующем народе. Это русская страна, которая продолжает русскую историю. Нам необходимо обрести национальное единство, каждый из нас должен чувствовать себя частицей русского народа. То единство не только поможет выжить, но и придаст смысл дальнейшему существованию. Люди поймут, ради чего идти на определенные жертвы. Без понимания и признания этого смысла людей ни за что не вовлечь в общее дело. Победа всегда определяется тем, кто из народов готов принести большие жертвы во имя своего будущего.

Вдумаемся в эти слова, и тогда нам станет понятно, почему буксуют реформы в начале XXI века – нет той силы, которая бы возглавила движение страны вперед. Партии, созданные чиновниками, на роль «локомотива» нации ну никак не тянут.

Игорь Ростиславович никогда не опускался до зоологического антикоммунизма – он слишком интеллектуален для этого. Он за то, чтобы взять из коммунистического прошлого России самое лучшее, например, систему образования – он много встречал в зарубежных источниках выражения зависти к ней. Существовала прекрасная система здравоохранения, была мощная армия, столь необходимая для любой страны, как и образование.

И как завет нам всем звучат слова Игоря Ростиславовича:

• Сумеем обрести национальное единство, почувствовать себя частицами цельного организма – значит, и вся Россия оживет. Не сумеем – так и растворимся в развале западной цивилизации. Все зависит от нас.

Великий русский мыслитель, математик, профессор, академик РАН Игорь Ростиславович Шафаревич скончался 19 февраля 2017 года на 94 году жизни. Почти все российские средства массовой информации это событие проигнорировали. Что, в общем – то, и неудивительно, учитывая взгляды ученого. Исключение составил известный писатель Александр Проханов, который откликнулся на смерть академика Шафаревича пронзительной заметкой, в которой писал:

• Более двадцати лет Шафаревич и его интеллектуальные проявления оставались вне официального информационного поля. Зато все эти годы он был несомненным интеллектуальным лидером национально-патриотического движения. Шафаревич являл собой академический, аналитический ум, способный сформулировать мысли и чувства, которые патриотические массы несли в своём сердце, но не могли выразить в концептуально-безупречной форме. Игорь Ростиславович был кумиром патриотических вечеров. Когда он выходил на сцену и очень спокойно произносил свои формулы, зал импульсивно реагировал - вскакивал, бурно аплодировал.
• Игорь Ростиславович Шафаревич высоко, гордо и непреклонно нёс свой крест все эти наполненные русским страданием и русским пафосом, годы. Царствие ему Небесное!

Присоединимся и мы к этим проникновенным словам…

[1] «Письмо трёхсот» — письмо большой группы советских учёных, направленное 11 октября 1955 года в Президиум ЦК КПСС. Письмо содержало оценку состояния биологии в СССР к середине 1950-х годов, критику научных взглядов и практической деятельности Т. Д. Лысенко (лысенковщина), являвшегося в то время одним из руководителей биологической науки в стране. Письмо, в конечном счёте, явилось причиной отставки Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ, а некоторых его приверженцев и ставленников с других руководящих постов в системе Академии наук СССР.