И уже начиная с полудня, в хату Кириных на луке потянулись люди… Из простых переселенцев разных народностей. Улыбающиеся хитро, преисполненные любопытства и радостного сопереживания. Все – из числа добрых и благодарных знакомцев Степаниды. Кому она когда-то помогла – ценным советом, спасительным снадобьем, умелым лекарским действием… А таких знакомых у травницы оказалось немало.
Эти внезапные гости спешили поздравить уважаемое в урочище семейство. А заодно – и разузнать подробности случившегося события, начинающего собой, как правило, целую свадебную церемонию… Такие торжества у переселенцев были редки.
По обычаям кавказских народов, каждый гость, явившийся в дом Кириных, вместе с поздравлениями, вручал хозяевам и свои подношения. Подарки были скромными и представляли из себя, в основном, различные угощения для стола. Ведь вечером ожидались смотрины… А столь уважаемым родителям будущей невесты никак нельзя было ударить в грязь лицом на этих ответственных переговорах, предваряющих сватовство!
Кто-то принёс Серафиму со Степанидой бурдюк грузинского вина из своих лучших запасов, кто-то – вкусные осетинские лепёшки, начинённые сыром, мясом и свекольными листьями, кто-то армянские печёные сладости... В общем, у хозяев, несмотря на случившийся аврал, к вечернему приезду станичного атамана с новоявленным кандидатом в мужья Насте, стол в хате уже ломился от разных яств. Причём, собрано было самое вкусное угощение без особых на то усилий и затрат с принимающей стороны.
Чем ближе подступал вечер, тем всё более повышался градус всеобщего радостно-нервного возбуждения в хате Кириных… Степанида, Серафим и Настя носились по дому и по двору, как угорелые, наводя всюду идеальный порядок. Ну, а пик этого сумасшедшего напряжения наступил, когда к воротам хаты подкатили, наконец, дрожки представительной делегации…
Переступив порог дома Кириных, станичный атаман Павел Татаринцев степенно перекрестился на украшенную вышитым полотенцем икону в углу, сняв папаху с седой головы. Первый, официально избранный на круге, глава луковской общины был пятидесятивосьмилетним выходцем из потомственных гребенцов, как и Степанида. Батька представлял собой умудрённого летами, рассудительного и невозмутимого казака.
Вслед за атаманом, осенили себя знамениями и вошедшие в хату оба других гостя - Макар Мирошников и Артемий Тараненко… Кандидат в женихи, под оценивающим прищуром встретившей их Степаниды выглядел несколько стушевавшимся. Долговязый, торжественно-серьёзный Артемий рядом с Макаром смотрелся одногодком. Хотя был ему не просто соратником и приятелем, но и старшим родственником - двоюродным дядей, по материнской линии.
Лет десять назад они с Макаром прибыли служить по разнарядке в Кизлярскую крепость. Издалека приехали... Оба казака являлись уроженцами донской станицы Зимовейской, держались всегда вместе. И служили в одной сотне.
Дяде с племянником полагалась провести на кавказской границе семь лет. Этот срок давно минул. Но оба казака пока не торопились возвращаться на Дон…
Осмотревшись в хате, покосившись одобрительно на накрытый богатый стол, станичный атаман Павел Татаринцев кашлянул солидно в кулак. И торжественно пожелал хозяевам:
- Мира и достатка вам в хату, православные! Здорово дневали?
- Слава Богу! - Степанида в ответ низко поклонилась гостям в пояс…
Серафим, не будучи казаком по рождению и знатоком традиций сословия, помалкивал с важным видом рядом с женой, доверив ей озвучивать все положенные церемониальные слова. А хозяйка уже приглашала дорогих гостей к накрытому столу... Отужинать вместе, чем Бог послал. И обсудить за доброй трапезой, что это за важная причина привела уважаемых казаков в их скромную хату… Словно Степанида и не догадывалась!
Настя сидела тихой мышкой в нескольких шагах от происходящего спектакля… За цветастой занавеской, в соседней, малой комнатке, больше похожей на чулан. Девушка, по казачьему закону, не имела пока права показываться гостям на глаза. И с напряжением вслушивалась в доносившиеся голоса…
Незадолго до этого Степанида, со знанием дела, объяснила Насте в подробностях, как следует вести себя молодой казачке на смотринах, чтобы не опозориться самой и не подвести семью перед явившимися в их хату людьми. А заодно, обе дамы определились по ключевому вопросу для смотрин…
Следует ли считать предварительным свадебным сговором, между Настей и Макаром, мимоходом брошенную казаком фразу девушке накануне? Ту самую, где он, как бы предупредил зазнобу о своих намерениях вскоре к ней посвататься. Иначе внезапные действия Макара в столь серьёзном деле выглядели в глазах общественности слишком уж самоуверенными и наглыми.
Подумав, обе решили, что считать оброненную полушутливую фразу казака за предварительный сговор молодых, в общем-то, можно... Тут допустим и некоторый отход от строгих обрядовых условностей, поскольку Макар мужчина основательный и станичник справный, не шалопай молодой. Да и девушке он отнюдь не противен. А даже - Настя, признавшись, покраснела густо - немного и люб…
Впрочем, важно было то, что категоричного отказа с её стороны на прозвучавшие слова казака о сватовстве сразу не последовало. Да и потом она этой темы больше никогда не касалась, болтая с ухажёром… А девичье молчание – знак согласия. Следовательно, был сговор!
Так что, учитывая принятые девушкой ранее подарки, в виде колечка с камушком и красивого шёлкового платка, Макар выполнил все предшествовавшие смотринам формальности... И Настина репутация, как и честь её новой семьи, нисколько не пострадают, если Серафим со Степанидой отнесутся благосклонно к вечернему визиту в хату кандидата в женихи. Не одного, естественно, а в сопровождении серьёзных людей. Постарше летами и поавторитетней.
По всем правилам казачьего приличия, Макар Мирошников теперь имел полное право на свою попытку. Перейти из ни к чему не обязывающего звания ухажёра в статус полноценного жениха. Со всеми вытекающими последствиями.
И сейчас Настя терпеливо ждала за цветастой занавеской своего часа… Когда её позовут старшие на решающий разговор. И мелко тряслась от страха и нервного перевозбуждения.
…Между тем, Павел Татаринцев, разместившись с казаками и хозяевами хаты за столом, повёл с Серафимом и Степанидой неторопливую беседу. Начал руководитель делегации издалека...
Посетовав на переменчивую погоду в нынешнем сентябре и качество собранного урожая овощей и зерновых, коснувшись подробно напряжённой политической ситуации между Россией и османами, станичный атаман подошёл, наконец, к главной теме. Всё это время никто за столом не притрагивался к выставленным угощениям. И пока Павел Татаринцев и Серафим Кирин обменивались репликами, остальные лишь скромно помалкивали, внимая авторитетным речам.
- Макарка Мирошников, растяпа, нынче шапку свою казацкую потерял, - сокрушённо покачал головой станичный атаман, строго взглянув на сидевшего с каменным лицом, по правую руку от него, кандидата в женихи. - Где-то здесь посеял, в ваших пределах… А без неё казаку никак нельзя! Сами понимаете… Стыд и позор. Случаем, не находили?
- Как же, валялась тут какая-то шапка чужая в хате с утра, - тоже войдя в роль, язвительно подхватил игру Серафим. – Смотрю и сам удивляюсь – явно не мой картуз! И откуда только убор сей головной в доме взялся? Ума не приложу. Слышь, Настасья… Выдь-ка к нам! Покажи дорогим гостям, что ты давеча в хате нашла.
Цветастая занавеска в дверном проёме тут же отодвинулась… И перед гостями появилась нарядно одетая, потупившая скромно глаза в пол, зардевшаяся девушка. Стройный стан её подчёркивал длинный вышитый сарафан. На груди поблёскивали красные бусы. А в руках юная красавица держала Макарову чёрную папаху с синим верхом. На испуганном лице Насти читалась целая гамма чувств – смущение, неловкость, стыд… И страх сделать что-то не так.
Девушка низко поклонилась гостям. Выпрямившись, она молча подошла к станичному атаману и положила перед ним, на край заставленного яствами стола, казацкую папаху... Верхом вниз.
Это и означало, что предварительный сговор между Макаром и Настей накануне смотрин имел место. А девушка сейчас не возражает против визита гостей… И даёт своё согласие неровно дышащему на неё казаку начинать подготовку к официальному сватовству.
Нервно напрягшийся было при появлении Насти Макар не удержал облегчённой улыбки… Девушка же стояла, ни жива ни мертва. Боясь поднять взор и встреться глазами с мужчинами.
Лишь двое человек за накрытым столом продолжали сохранять невозмутимость и серьёзность. Это была Степанида, внимательно следящая, чтобы старинный казачий обряд, необходимый и важный, ни в чём не нарушался... И дядя кандидата в женихи Артемий. А последний уже успел где-то изрядно принять на грудь.
Теперь он, отрешившись несколько от происходящего, сосредоточенно гипнотизировал стеклянный бутыль с вином в центре стола… И терпеливо ждал, когда ему нальют полную чарку и позволят закусить аппетитными яствами.
- А Настя-то совсем красавицей сделалась, - одобрительно окинул ладную фигуру девушки станичный атаман, беря с края стола папаху и передавая её Макару. Возвращая головной убор казаку Павел Татаринцев нарочито строго проворчал:
- На, бери ротозей свою справу… И никогда больше не теряй!
А затем станичный атаман вновь обратился к ухмыляющемуся хозяину дома:
- Богатый стол вы нам накрыли, благодарствую… Дозволь только, Серафим Родионович, вашей Настеньке сегодня почивать нас из своих ручек! Тогда угощение гостям вдвойне будет приятней.
Серафим благосклонно кивнул. А Настя, уже ожидавшая эти слова от главного переговорщика со стороны явившейся делегации, сейчас же, быстро и ловко, наполнила вином всем первые чарки до краёв.
Мужчины выпили, крякнули… И дружно принялись за еду. За столом потек всеобщий, уже деловой и конкретный разговор – по поводу деталей будущего сватовства и последующей свадьбы…
Законный, освящённый церковью казачий брак в 18 веке, являлся событием весьма важным и ответственным. Подготовка к венчанию не терпела никакой спешки, суеты и недомолвок. А смотрины представляли собой лишь только первый шаг на этом долгом и многодневном, подробно регламентированном пути.
Конец 22 части...
