Консеквенциализм – это подход, согласно которому основной целью наказания является предотвращение будущих правонарушений. Сторонники теории консеквенциализма заинтересованы исключительно в последствиях, именно поэтому этот подход и называют «ориентированным на будущее».
Читать первую лекцию.
Читать вторую лекцию.
Читать третью лекцию.
Читать четвертую лекцию.
Читать пятую лекцию.
Читать шестую лекцию.
Читать седьмую лекцию.
Читать восьмую лекцию.
Читать девятую лекцию.
Читать десятую лекцию.
Читать одиннадцатую лекцию.
Читать двенадцатую лекцию.
Читать тринадцатую лекцию.
Читать четырнадцатую лекцию.
Читать пятнадцатую лекцию.
Читать шестнадцатую лекцию.
Читать семнадцатая лекция.
В рамках цикла лекций «Открывая Йель», подробная информация и оригиналы текста доступны по ссылке.
Консеквенциалистский подход к наказанию подразумевает, что наказание может быть обоснованным только в том случае, если оно эффективно в предотвращении или сдерживании будущих правонарушений, и, если нет других альтернативных способов достижения того же результата без причинения вреда человеку.
По утверждению консеквенциалистов, наказание является наиболее эффективным способом предотвращения правонарушений. То есть наказание может быть оправдано, если оно уменьшит количество правонарушений. Такой подход основан на убеждении индивида воздержаться от совершения правонарушения за счет соблюдении общепринятых норм и обязанностей.
В рамках утилитаристского подхода предполагается, что цель наказания состоит в предотвращении будущих преступлений путем создания стимула для соблюдения закона. Джереми Бентам предложил систему поощрений и наказаний, стимулирующих желаемое поведение и подавляющих нежелательное. Он считал, что важно не только наказывать тех, кто нарушает правила, но и вознаграждать тех, кто соблюдает их.
Однако у консеквенциализма есть две ключевые проблемы. Первая заключается в том, что этот подход к наказанию сосредотачивается на предотвращении будущих правонарушений без учета особенностей конкретной ситуации. Могут существовать альтернативные методы достижения этой цели, не включающие в себя непосредственное причинение страданий или вреда. Например, если целью является предотвращение возможных противоправных деяний посредством лишения трудоспособности преступника, то возможные альтернативные подходы, не включающие в себя причинение страдания, будут более эффективны.
Более того, не только предупреждение преступлений в будущем, но и их сдерживание могут быть достигнуты без применения наказания в традиционном смысле. Например, инвестирование в социальные программы, такие как образование и обеспечение трудоустройства, может быть более эффективным способом снижения преступности, чем тюремное заключение. Это особенно важно, когда дело касается заключение родителей в тюрьму, поскольку создание таких неблагоприятных условий для детей может привести к негативным последствиям, таким как риск роста преступности. Также эффективным способом сдерживания преступления является огласка угрозы наказания, заставляя людей избегать преступного поведения из страха перед последствиями.
Вторая проблема заключается в установлении чрезмерно высокой степени наказания человеку, который, возможно, не совершал преступление. Например, преступник, укравший лошадей, покидает город. Полиции же ничего не остается, кроме как арестовать только что приехавшего в город Джима и приписать ему преступление, которое он не совершал. Полиция, стремясь создать эффект сдерживания для предотвращения будущих преступлений, заключает Джима в тюрьму и публично обнародует информацию о пойманном преступнике, даже не имея доказательств его вины. Эта проблема подчеркивает, что консеквенциалисты должны учитывать не только результаты действий, но и процесс их достижения, чтобы справедливо оценивать этичность применяемых методов. Таким образом, консеквенциалистам важно адекватно оценивать эффективность и справедливость методов предотвращения преступлений в контексте общественных норм и законов, чтобы гарантировать справедливое и этичное наказание за преступление.
Ретрибутивистская, как и консеквенциалистская теория, имеют свои недостатки. Один из способов обойти их предлагается в двухуровневой теории Джона Роулза в его статье «Две концепции правил». Согласно этой теории, оправдание наказания можно рассматривать на двух уровнях. На первом уровне рассматривается сама практика наказания: что делает ее законной и полезной для общества. На втором уровне рассматриваются конкретные действия в рамках этой практики и обоснованность этих действий. То есть конкретные действия наказания оправдываются как ответ на совершенные преступления и как способ восстановления справедливости.
Предложенная Дж. Роулзом аналогия с правилами бейсбола показывает различия между оправданием самой практики (например, наказания) и оправданием конкретных действий в рамках этой практики. Подобно тому, как правила бейсбола определяют ход игры, общее оправдание практики связано с общими целями и полезностью для общества. Когда мы рассматриваем конкретные действия в рамках практики (например, конкретные виды наказания), оправдание этих действий может быть связано с идеей возмездия. Предполагается, что наказание применяется в ответ на совершенное преступление с целью восстановления справедливости и поддержания законного порядка. Таким образом, в рамках данной аналогии Дж. Роулз предлагает различать общие принципы, определяющие практику, и конкретные действия, принимаемые в рамках этой практики. Это позволяет более ясно определить цели и принципы наказания, а также предотвращает возможные злоупотребления средствами наказания.
Спор о том, должно ли наказание оправдываться полезностью (например, предотвращением преступлений) или возмездием (например, справедливостью), поднимает вопрос о фундаментальных обоснованиях практики наказания.
Может ли принцип возмездия служить достаточным оправданием для применения наказания, даже если оно не приводит к конкретной полезности для общества? Когда речь идет о двух уровнях — уровне оправдания практики и уровне оправдания конкретных действий в рамках этой практики, — важно обеспечить их согласованность и последовательность. В противном случае может возникнуть диссонанс или несправедливость в системе наказания.
За последние тридцать лет социальные психологи, к числу которых принадлежит Джон Дарли, провели значительное количество исследований, проанализировав реакции людей на наказание в нереальных ситуациях и различных системах права. Такой подход к изучению наказания позволяет получить более полное представление о его роли в обществе и в сознании людей, а также о том, какие психологические потребности удовлетворяются через наказание и какие факторы влияют на принятие решений о наказании.
Оценка наказания может зависеть от множества факторов — намерения, действия преступника и последствия его действий. Например, если преступник похищает деньги, чтобы отдать их на благотворительность, то это может влиять на степень суровости наказания. Но если цели преступника были антисоциальными или эгоистичными, например, он совершил преступление ради личной выгоды, то люди могут склоняться к более строгому наказанию, потому что действия преступника ассоциируются с угрозой для общества. Следовательно, в этом случае, фактором, регулирующим суровость наказания, будет желание мести. Согласно консеквенциалистской теории, где главным оценивающим фактором являются последствия для общества, люди, принимая решение о наказании, руководствуются факторами, связанными с раскрытием и общественной оглаской преступления.
Согласно проведенным психологическим исследованиям, люди чаще всего обращают внимание на факторы, связанные с намерениями преступника, его душевным состоянием и другими аспектами, касающимися личности преступника.
Существует модель, разработанная в результате психологических исследований, называется «альтруистическое наказание» или «наказание третьей стороны», которая противоречит теории консеквенциализма, оценивающий действия исключительно по их последствиям, поскольку в основе «наказания третьей стороны» лежат более сложные психологические механизмы. Данная модель представлена таким образом, что есть третья сторона, обозначающая стороннего наблюдателя, чьи интересы не были задеты в конфликте, и которая берет на себя ответственность за наказания человека, нарушающего принятые нормы.
Например, когда кто-то встал в очередь за нами, нарушив при этом правила очереди, мы можем наказать его и пропустить стоящих позади людей в начало очереди, хотя это не принесет нам никакой выгоды, так как нарушение не касается лично нас. Такая модель появилась благодаря совокупности факторов, к которым может относиться как эволюция, эвристика, так и внутренние механизмы регулирования поведения человека.
Следующие три случая иллюстрируют, что наш образ мыслей играет большую роль в реагировании людей на ситуации с негативными последствиями. В этих трех случаях мы видим различные сценарии, которые могут повлиять на восприятие и реакцию на ситуацию.
В первом случае, Джим, случайно наступив на зонт, выражает сожаление по поводу случившегося. Эта ситуация, вероятно, будет воспринята как случайность.
Во втором случае, Джима уже предупредили о том, что зонт находится рядом с дверью и нужно быть осторожным, но он всё равно наступил на зонт и даже разнервничался. Это уже показывает пренебрежительное отношение Джима к вещам.
В третьем случае Джим наступил на зонт осознанно, спокойно признаваясь в том, что сломал зонт. Это показывает, что Джим намеренно наступил на зонт и не чувствует за это вины, что может вызвать более негативную реакцию со стороны других людей к такому поступку.
Очевидно, что с точки зрения консеквенциалистский теории невозможно объяснить все три случая, поскольку результат один: сломанный зонт, но намерения и действия разные. Здесь же важную роль играет возмущение, которое может возникать в ответ на нарушение норм и ожиданий, основанных на моральных принципах и этических представлениях. Этот феномен определяет реакции людей на ситуации, где нарушаются моральные нормы. Например, первая ситуация не является возмутительной в сравнении с двумя другими, поскольку действия Джима не были преднамеренными и не нарушали никаких моральных норм.
В статье К. Карлсмит и Дж. Дарли рассматривают, как возмущение может влиять на что люди обращают внимание подобных ситуациях. Они выделяют три уровня возмущения: низкое (его отсутствие), среднее и высокое.
В случае отсутствия морального возмущения внимание сконцентрировано на общих попытках улучшить ситуацию. В таких случаях преступник не находится в центре внимания, так как его деяние воспринимается как случайное или неумышленное. При среднем уровне внимание сосредоточено на жертве и возможности компенсации ущерба. А при высоком уровне внимание направлено не только на жертву, но и на наказание преступника. Такой подход важен для понимания разработки этических норм и моральных кодексов.
Понимание того, намеренно ли совершено действие или нет, является сложным процессом, подверженным влиянию различных факторов. Исследования, проведенные профессором Джошуа Ноубом, помогают определить, что именно заставляет людей рассматривать действия как совершенные намеренно или, напротив, случайно.
Например, запуская новую программу, председатель компании выразил свое безразличие относительно того, что будет нанесен урон окружающей среды и заявил, что его единственная цель — получить прибыль. Вопрос заключается в том, что нанес ли председатель намеренный вред природе?
А теперь зададим тот же вопрос, но при других обстоятельствах: председатель компании, запуская новую программу, знал, что она не только поможет увеличить прибыль компании, но и не навредит окружающей среде. Однако, председатель также и заявил, что его интересует только получение прибыли.
Это были совершенно два одинаковых сценария, но в первом случае использовался термин «вред», а во втором — «помощь». В первом случае, при использовании термина «вред», большинство участников опроса считало, что председатель компании намеренно причинил вред окружающей среде. Однако во втором случае, когда использовался термин «помощь», большинство считало, что он не намеренно помог окружающей среде. Это наблюдение указывает на важность формулировки вопроса, ведь она может существенно повлиять на восприятие и оценку намерений и самих действий.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что консеквенциалистская концепция и теория ретрибутивизма могут быть недостаточными в рассмотрении подобных вопросов, поэтому необходимо рассматривать альтернативные подходы к обоснованию наказания, учитывающие не только последствия деяний и правовые нормы, но и баланс весов правосудия.
Одним из таких альтернативных подходов является «восстановительное правосудие». Такой подход признает, что преступление наносит ущерб как жертве, так и обществу, в центре внимания которого находятся ресоциализация и реабилитация всех сторон.
Удача может играть важную роль в определении последствий как в случае намеренного, так и в случае не намеренного причинения вреда. Например, в случае с неудачным телефонным разговором за рулем, из-за которого пострадал ребенок. В данном случае водитель ненамеренно нанес вред ребенку.
Приведем еще один пример с намеренным причинением вреда. Например, есть два преступника, которые выражают одинаковые действия и намерения — застрелить человека. Однако, в первом случае преступнику повезло, и его намерение было реализовано: он застрелил жертву, а во втором — преступнику не удалось осуществить свое намерение из-за непредвиденных обстоятельств в виде проехавшего грузовика, в который попала пуля, что и предотвратило преступление. Следовательно, такие внешние обстоятельства, как удача или неудача, могут существенно повлиять на исход преступления и на серьезность наказания за него.
Однако, почему по отношению к преступнику, которому удалось застрелить человека, применено более суровое наказание, ведь у обоих были одинаковые намерения и действия? Дэвид Льюис предполагает, что в данном случае равноценным наказанием было бы наказание «штрафная лотерея». Его суть заключается в том, что, если вероятность успеха в преступлении составляет 90%, а вероятность неудачи — 10%, то наказание преступника может быть эквивалентно лотерейному билету. То есть для определения наказания преступнику предлагается вытянуть соломинку из набора, где девять соломинок ведут к короткому тюремному сроку, а одна — к долгому.
По словам Д. Льюиса равноценность данного наказания заключается в случайной вероятности выпадения соломинки, означающей более суровое наказание — ровно так же, как и вероятность попадания выстрела в жертву случайна. Идея Д. Льюиса состоит в том, что вероятность попасть выстрелом жертву, как и вероятность вытянуть ту или иную соломинку, создают аналогичный эффект.
Таким образом, Д. Льюис предполагает, что текущая практика наказания, в которой более строго наказывается человек, совершивший преступление, чем тот, кто попытался совершить преступление, но его попытка не увенчалась успехом, фактически сводится к процедуре, подобной лотерее с вытягиванием соломинки.
Перевод подготовлен в рамках совместного проекта с Университетом науки и технологий МИСИС.
Переводчик: Ангелина Коровкина
Редактор: Иракли Ментешашвили
Руководитель проекта: Евгения Горн