Сегодня в Госдуму внесен законопроект об уголовной ответственности участников специальной военной операции. [1] Как профессора военного права и ветерана войн меня спросили: как расценивать использование государством уголовников в боевых действиях? Отвечаю:
1. Морально-политический аспект вызывает, мягко говоря, недоумение. Стремление знатных депутатов [2] поделить население страны на тех, кого можно посылать воевать и тех, кого – нельзя, попахивает некоторым зазнайством. От имени страны депутаты, эдак милостиво, дают поблажку уголовникам, которых им не жалко отправить на фронт. За это они вполне по-барски готовы простить им преступления. Дескать, пусть уголовники повоюют, да, хоть и умрут – не жалко, всё лучше, чем содержать их за казенный счет на зоне!? Правда, в краткой пояснительной записке к законопроекту об этом нет ни слова. Нет никакого обоснования правового подхода и социального смысла такого закона. Нет ответов на многие вопросы, например, почему речь идет только об уголовниках, а не, скажем об административных, гражданско-правовых, налоговых, финансовых и прочих правонарушителях. Возникает морально-нравственное чувство, что святой воинский труд и подвиг во имя Родины депутаты приравняли к отбытию уголовного наказания. Кроме того, есть и патриотично-этический вопрос, какие ещё важные, героические или опасные профессии дают право на освобождение от уголовного наказания: космонавты, пожарники, полярники, врачи… а может, депутаты!? Во всяком, случае законопроект не прошел никакой социально-политической и военной экспертизы. Он выглядит как импульсивное, скоропалительное решение, словно нужно быстрее кем-то заполнить воинские ряды, пусть это будут «плохие парни», главное, скорее от них избавиться и послать воевать?
2. Военно-административный эффект также сомнителен. Дело в том, что воинский коллектив – это живой организм, боеспособность, моральный дух, взаимовыручка, товарищество в котором достигается годами муштры, боевого слаживания и каждодневной выучки. Привнесение в воинские подразделения уголовных манер общения и тюремных отношений между людьми – это катастрофический удар по вековым устоям российской воинской культуры и непосредственно, по состоянию воинской дисциплины и правопорядка в войсках. Интересно, понимают ли авторы законопроекта его последствия для конкретного боевого расчета, отделения, взвода, роты, батальона… Состояние личности в зоне и в бою – это разное. Чтобы уголовник вписался в воинский коллектив, недостаточно дать ему оружие или послать вперёд на штурмовку. Воинская выучка и честь – великий военно-педагогический труд, эффект даётся не сразу. Практика военной юстиции и криминологии показывает, что из уголовников хорошее войско создать нельзя. Привлечение в войска воров, грабителей, убийц никогда не добавляло воинству чести и славных побед. В военно-административном отношении командовать таким войском стократ труднее, если вообще это возможно. Так и хочется спросить авторов этого законопроекта, вы сами-то воевали бок о бок с преступниками? Вы когда-нибудь уголовникам отдавали приказ в атаку? Уверены, что они командиров не поднимут в бою на штык, что не предадут и не сдадутся врагу при первом же «шухере», что будут гуманны с населением, честны и правопослушны в военной обстановке!?
3. Уголовно-правовой аспект. В законопроекте предлагается посылать на войну не всех уголовников, а только тех, чьи преступления ещё не расследованы, и только за преступления «небольшой и средней тяжести» (наказываемых до 10 лет лишения свободы), в числе которых предусмотрительно оговорены такие исключения, как: контрабанда (ст. 200.1), оправдание терроризма (ст. 205.2), незаконное проникновение на охраняемый объект (ст. 215.4), нарушение безопасности топливно-энергетических объектов (ст. 217.1), незаконное обращение с ядерными материалами (ст. 220) и их хищение (ст. 221), компьютерные преступления (ст. 274.1), экстремизм (ст. 280.1,4), разглашение государственной тайны и утрата документов (ст. 283.1,2; 284). В случае этих преступлений нельзя призывать в боевые части, а по остальным нетяжким статьям – можно. Непонятно, почему именно такая выборка составов преступлений оказалась необходима именно сейчас. Чем продиктовано, что, например, неосторожных убийц, хулиганов, грабителей мошенников, воров и других уголовников можно приравнять к военнослужащим? Есть просто правовое несоответствие такой «выборки» конституционному принципу уголовного права о равенстве граждан перед законом (ст. 4 УК).
Вот три основных вопроса к законодателям, на которые нет ответа в обосновании законопроекта. На самом деле круг теоретических и практических вопросов тут гораздо шире. Но, общее впечатление от законопроекта, что он крайне слабый, непроработанный и нанесет больше вреда, чем пользы для специальной военной операции. Может быть, если уж так необходимо, мобилизационный ресурс боевого персонала пополнять не за счет притока уголовников, а за счет уменьшения льготных категорий, освобожденных от военной службы, в том числе: чиновников, депутатов, ученых, бакалавров, магистров, мигрантов, компьютерщиков и прочих гражданских лиц, которым совсем не повредит военная служба во имя Родины.
Надеюсь, что эти сомнения будут устранены в дальнейшей доработке законопроекта и что будет создан квалифицированный военно-научный законотворческий центр, юридически обеспечивающий боеспособность армии и флота, и неотвратимую победу России.
_______________________________
[1]. Законопроект от 6 марта 2024 г. № 569682-8 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившим силу Федерального закона от 24 июня 2023 года № 270-ФЗ "Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в специальной военной операции".
[2]. Законопроект внесен депутатами А.В. Картаполовым, П.В. Крашенинниковым и сенатором А.А. Клишасом.
