Профессор внимательно посмотрел на посетительницу.
- Кто вам рассказал обо мне?
- Ирина Алиева. – четко ответила Люба.
- Знаю. И вы знаете, что после эксперимента у неё не сложилось. Я предупреждаю об этом, но вы настаиваете на своём.
- Вы пытаетесь меня отговорить? – удивилась Люба. – За такую цену? Разве вам это выгодно?
(Этот рассказ был вчера под названием "Новый муж". Я его удалила случайно. Повторяю. Ну, что сказать? Впервые со мной такое. И на старуху бывает порн.уха. 😂)
Цена была… космической. Чтобы оплатить услугу профессора, пришлось выставить квартиру на продажу. Слава Богу, Виктор подписал все бумаги, когда ещё… когда он… нельзя! Не смей думать! Не смей!
Уже подумалось. Уже проникло, растеклось по крови. В глазах предательски защипало, а рот поехал куда-то вниз и вбок, что ли.
- Не нужно плакать! Я вам не отказываю. Я не откажу, если вы уверены в том, что делаете… но, вы уверены?! Вы знаете историю Ирины Алиевой? Кто она вам? Подруга? Приятельница?
- Подруга. – вздохнула Люба.
Ира «вернула» мать. Обратилась к профессору, заплатила космические деньги, чтобы вернуть свою мать, умирающую от Альцгеймера. Её дело было заплатить деньги. А дело профессора – найти тело и провести свой научный эксперимент. Больше бы сюда, конечно, подошло «дьявольский». Или, просто как дополнительное прилагательное. Дьявольский научный эксперимент.
Он переместил душу Ириной мамы в тело молодой девушки. Да, Ира говорила, что профессор Сурков Дмитрий Иванович предупреждал её о последствиях. Но кто думает в такие минуты о последствиях! Когда умирает родной или близкий человек.
Ире никто не рекомендовал профессора. Она с ним когда-то училась в школе. Когда стало понятно, что помочь Ириной маме никто не может, она кинулась к своему однокласснику, Димке. Ира знала, что Сурков стал врачом, какое-то время работал в больнице, защитил кандидатскую, потом докторскую. Потом получил должность главного врача, и какое-то время занимал её. Потом ушёл из медицины, то ли добровольно, то ли попросили уйти. Только и успел получить ученое звание, а потом поползли странные слухи о его экспериментах, и…
Профессор Сурков обследовал маму Ирины и сказал, что нужный орган вполне здоров и можно сделать трансплантацию.
- Трансплантацию чего? – не поняла Ира. – У неё мозгу почти конец. Ещё немного, и она умрет.
- Душа не в мозге. Душа в сердце. Сердце у твоей мамы вполне здоровое, а получив доступ к более здоровым и молодым сосудам, оно обновится на клеточном уровне. Но… тело будет не твоей матери. А это может повлечь последствия. В общем, я не советую. Отпусти маму. Переживи эту потерю.
- Не могу я, Дима! Но ты… ты правда можешь такое сделать?!
- Могу.
- А… где ты возьмёшь тело?
- Это не твоё дело, дорогая. Но скажу сразу: никого я не похищаю и не принуждаю. Всё на добровольной основе. Я бы с тебя не брал деньги, но не могу не взять. Мне там копейки. На чай с колбасой.
- С докторской? – усмехнулась Ирина.
- Можно даже с любительской. Люди, которые отдают свои тела, заключают договор на большую сумму. Так что, деньги не мне, а их семьям. Но я прошу тебя подумать. Душа-то будет твоей мамы, это я гарантирую. Но, во-первых, чужое тело. Скорее всего, моложе тебя. Как ты на это отреагируешь? Подумай!
Ира хотела спасти мать любой ценой. Она нашла деньги, влезла в огромные долги – они с мужем зарабатывали. Муж, естественно, ничего не знал. Когда Ирина представила ему маму в новом теле, сказав, что это – дальняя родственница, у Тимура загорелись глаза. Поневоле загорелись – слишком хороша была родственница.
Слава Богу, так с ней мама не поступила. Не закрутила роман с Тимуром, который так и остался в счастливом неведении. «Похороны» мамы тоже помог организовать Димка. Так, чтобы ни в одной инстанции вопросов не возникло – у него были мощные связи. Тело Ириной мамы похоронили. А душа обосновалась в новом теле.
Мама, едва освоившись в теле молодой красивой девушки, собралась в путешествие.
- Поеду, мир посмотрю.
- На какие шиши?
- Квартиру свою продам. Ты же обо всём позаботилась, доченька. Спасибо тебе за вторую молодость. – поклонилась мать.
Непонятно было, всерьез благодарит, или с сарказмом.
- Как ты можешь так со мной?! Я ведь тебя спасла!..
- А я ведь тебя об этом не просила. – зло сказала Кристина (так теперь звали Ирину маму по документам). – Кто тебя просил? Я доживала свои дни в счастливом неведении. Не понимала уже, что хорошо, что плохо…
- Да ты и сейчас не понимаешь! – в сердцах сказала Ира.
Кристина поморщилась и потерла сердце.
- Что? Болит?!
- Привыкает. Профессор Сурков сказал, что это – норма. Потом пройдёт. В общем, раз уж ты со мной такое сотворила, так я этим воспользуюсь. А какой бы дурак не воспользовался? Вторая молодость.
Кристина укатила куда-то. Путешествовать, смотреть мир. Ирина поплакалась Суркову, на что он справедливо заметил, что предупреждал её. И вот теперь Ира прислала ему эту Любу. Которая просит вернуть жизнь её мужу. Муж умирает от агрессивного мелкоклеточного рака, и вот-вот уже умрет. Люба готова на всё, чтобы вернуть мужа к жизни. И опыт Иры её не пугает.
- Любовь… - замялся Сурков.
- Просто Люба.
- Люба, это будет тело другого человека. Мне кажется, люди, привыкнув друг к другу, начинают здорово переоценивать душевные качества. Вот лично на мой взгляд, ваш муж не будет нужен вам в чужом теле. Ну, не нужен, и всё тут!
- Да что вы?! Это совершенно неважно. Я его люблю. Он – всё, что у меня есть!
- Это вы сейчас так думаете…
- А что… вы подберете какое-то некрасивое тело, или что?
- Ну, во-первых, я буду прежде всего опираться на совместимость. Во-вторых, у нас не так чтобы прямо тут табунами ходили добровольцы. Придется ждать, и, возможно, долго.
- Но у нас нет времени! У Виктора его нет…
- Это как раз вообще не проблема! А крионика на что? Заморозим вашего мужа, и будет спокойно дожидаться. Опухоль заморозится, соответственно, и не будет прогрессировать. Но я вам ещё раз говорю: подумайте! Почему вы так цепляетесь за близких? Почему не даете им уйти?
- А почему вы занимаетесь этим? – вскинулась Люба. – Лечили бы людей!
- Мне скучно просто лечить людей. И потом, врачей хватает.
- Хороших – нет. – вздохнула она.
В голове, как лампочки, вспыхивали картинки, как врачи назначили новое и новое лечение, а потом разводили руками. Мол, ничего поделать не можем.
- А вы не можете его просто вылечить?
Сурков помолчал. Она нравилась ему, эта женщина. Нравилась, несмотря на свою измученность. Несмотря на то, что была осунувшейся, похудевшей, отчаявшейся. Почему похудевшей, а не просто худой? Кофта висела на ней, как с чужого плеча. Бедная женщина…
Отчаявшаяся и отчаянная! Готова продать квартиру, готова отдать всё на свете, чтобы муж жил. За него, за Суркова, никто никогда не будет так биться. Некому! Была жена – ушла. Сочла его безумцем. Сказала, что пересадка сердца никогда не даст нужного эффекта переноса души. Что он – чокнутый. А Сурков всё искал и искал способ аккумулировать энергию души в момент пересадки в основном органе, и нашёл-таки.
Он нашёл и способ получения материала в виде живых и здоровых людей. Молодых людей. У всех доноров тел были неразрешимые финансовые проблемы. Или задачи. Они готовы были отдать жизнь, чтобы решить эти проблемы и задачи. Сурков честно выполнял свою часть сделки, они – честно выполняли свою.
Профессор не пытался дать им шанс выжить в теле спасаемого клиента. Больные и умирающие тела для этого не годились. Но сердца добровольцев он не утилизировал. Крионировал. Зачем? Сурков не мог себе ответить на этот вопрос. На что-то надеялся, возможно, в будущем. Найти способ вернуть этим людям жизнь.
Вообще, Люба была всего-то третьим его клиентом. А начинал профессор свои эксперименты на мышах. Да, и у мышей есть душа. А вы как думали?
Любу отговорить не удалось. Он поместил её мужа в дьюар, заморозив до момента, когда найдётся доброволец. Суркову, кстати, не один раз предлагали работать с черными трансплантологами, но он с презрением отверг эту мысль. Да, его дела нельзя назвать однозначно добрыми – кого-то он спасает, кого-то – убивает. Но ему бы и в голову не пришло отнимать жизнь против воли человека.
Доброволец нашёлся через пару месяцев. Профессор выслушал его и всё внимательно записал.
- Как вы додумались, имея четверых детей, играть в онлайн-казино.
- Я - игроман. Зависимый человек. Если сейчас не покончу со всем, влезу ещё в большие неприятности. – мужчина вытер лоб ладонью. – Без меня им будет лучше, док.
- В анкете указаны ваши параметры, но мне нужно проверить кровь.
- Конечно. Проверяйте.
Николай помолчал, а потом спросил:
- Но вы честно всё оплатите?
- И оплатим, и купим – всё по договору.
- А если они в розыск подадут? Ну… жена подаст.
- Не подаст. Мы умеем убеждать. И легенды создаём… достоверные.
- А может, дать им меня похоронить. Ну чтобы наверняка?
Сурков посмотрел на добровольца, как на идиота.
- Ну, да. Простите. Док, я просто волнуюсь.
- Вы можете отказаться. Прямо сейчас. Можете подумать какое-то время. – центрифуга, около которой стоял Сурков в ожидании, завершила цикл. – Но вы мне подходите.
Он тяжело вздохнул. Посмотрел на Николая.
- Подходите. Идеально. Думайте!
- Нет, а че думать? Вот че думать? Каждый мой день – новый проигрыш, новые долги. Покончить, и точка. А мои будут с деньгами.
- Это точно.
Операция прошла успешно. Когда муж Любы пришёл в себя, профессор задал необходимые проверочные вопросы. Виктор ответил, а потом спросил:
- Так у вас получилось? Офонареть! Я думал, такое невозможно…
- Получилось. Завтра вас навестит супруга. Имя вам придется сменить. Тело ваше похоронить. Мы помогаем с организацией таких вещей.
Сурков всегда смело говорил «мы», хотя договаривался обо всем сам, и взятки давал сам, и схемы придумывал сам. Но без своих людей в нужных конторах ничего бы не вышло, конечно.
- Имя обязательно менять?
- Да. Иначе это странно. Человек другой, а имя прежнее. Не стопроцентно странно, но тем не менее, лучше сменить.
На следующий день пришла Люба. Приехала на машине – лаборатория Суркова была в его загородной резиденции. На операциях ему ассистировала одна единственная медсестра, Галя, которая приезжала, делала своё дело, и уезжала. В ней Сурков был уверен – не скажет никому, никогда не продинамит. Так пока и было.
Люба вошла, и было видно, как сильно женщина взволнована.
- Вы же даже не показали мне, каким он будет. – сказала она.
- Я вас предупреждал. Вы говорили: мне всё равно, лишь бы жил. Ну? Готовы?
- Ох… я даже не знаю.
- Люба, всё! Пути назад нет. Тело вашего мужа, съеденное раком, готово к похоронам. А его душа в новом теле. Идите… поздоровайтесь.
Сурков для порядка зашёл к пациенту вместе с Любой, но почти сразу вышел. Оставил их общаться наедине. Главное, чтобы она привыкла к новой внешности мужа. Остальное, возможно, наладится. А ведь жаль, если наладится… нет, нельзя так думать, даже про себя! Но Люба и правда очень ему понравилась.
Профессор задумался о том, что он, как ни крути, великий учёный. Трансплантация органов – это уже просто рядовая операция, а вот трансплантация души… может и Суркову бы такое не удалось, но ему повезло соединить химические элементы так, чтобы получился препарат, действующий по принципу магнита. Когда грудная клетка уже была раскрыта, а сердце готово к изъятию, он вкалывал своё экспериментальное лекарство в мышцу, и вся энергия стекалась к мотору. Сурков был готов поклясться, что даже видел какой-то искрящийся голубой цвет. Хотя, считается, что душу нельзя увидеть.
Люба убедилась, что это – её муж. Его воспоминания, его бэкграунд. Правда, лицо и голос были совсем чужими. И руки. И запах. Люба гнала прочь эти мысли. Это всё равно он! Виктор! Пусть даже имя у него теперь будет другим.
Через неделю Сурков отпустил Виктора домой.
- Не слишком скоро для такой операции? – засомневалась Люба.
Дмитрий внимательно посмотрел на женщину.
- Если это беспокойство за здоровье мужа, то – нет. Не скоро. Я проколол курс заживляющих препаратов. Сердце прижилось.
- Это тоже ваши препараты? Экспериментальные?
- Мои. – скромно сказал Сурков. – Или дело не в беспокойстве? Или, вы не хотите его забирать домой?
Ему хотелось спросить, а домой – это вообще, куда? Квартиру Люба продала. На эти деньги семья добровольца Николая заплатит его долги, и ещё как-то компенсирует потерю кормильца. Хотя… какой он был кормилец?! Скорее, обиралец. Обирал свою семью. Но потеря есть потеря. Можно ли такое компенсировать деньгами?
- Что вы говорите? Конечно, хочу! Раз можно, то мы поедем.
Люба помогала Виктору собираться, а сама думала о профессоре. Надо же, какие бывают умные мужчины! Гениальные – что там, умные. И зря она его, конечно, не слушала. Ведь он предупреждал…
Она приехала к Суркову через три с половиной месяца. Он открыл калитку и посмотрел на Любу с интересом. Всё было понятно ещё тогда. Сурков тоже сделал выводы. Больше он не станет спасать людей и пересаживать души. Ни за что не станет! Он убедился, что гений – чего же боле, как писал классик? Теперь можно заняться чем-то более полезным. Например, попробовать сделать какую-нибудь вакцину. А от его экспериментов у людей рушатся жизни.
- Говорите. – разрешил он, поняв, что Люба так и будет стоять с несчастным лицом.
- Вы были правы. Я не смогла привыкнуть. Это он, но… не он! Я не могу с ним быть. Это такая глупость… вы ведь предупреждали. Простите меня! Простите!
- Не нужно плакать. Тем более, не стоит извиняться. Вы же тут пострадавшая. Не я.
- Пострадавшая. От собственной глупости.
- Почему же, от глупости. – возразил Сурков. – Любовь и эгоизм еще не такие вещи творят.
- Разве это вообще совместимо? Любовь и эгоизм?
- Ещё как, милая Люба. Ещё как. Ладно. Раз приехали – заезжайте, сейчас я открою вам ворота.
Они сидели в гостиной у камина, и Люба рассказывала. Как они с Виктором, который теперь звался по-другому, приехали на дачу.
- У нас хорошая дача, вы не думайте. Далековато от столицы, но хороший дом. Витя строил… в общем, мы попробовали.
- И?
- И… я не смогла. Даже не думала, что физический контакт имеет такое большое значение.
- Не поверили мне на слово?
- Не поверила. Я же так его любила! Я была уверена, что тело – вторично. Что наши души связаны, а остальное придет. И вот.
- Вы мне нравитесь, Люба… - начал он.
- Я ж не дура. Я заметила. – она шмыгнула носом и подняла взгляд на Суркова.
Он не удивился. Понял, что именно к нему она приехала потому, что почувствовала тогда симпатию. Логично.
- Люба, ответьте мне на один вопрос. Как по-вашему, я – сумасшедший?
- Нет, Дима. Конечно, нет! Вы – гений. И вы тоже мне нравитесь. Но мне кажется, я никогда не смогу себя простить за случившееся.
- А что, ваш муж? Он хорошо себя чувствует?
- Отлично! Устроился на работу в посёлке. Даже любовницу завел.
- Ого!
- Ну, а что ему делать? Я же не стала с ним спать. Получается, мы любим не души, а тела?
- Боюсь, это за пределами нашего понимания.
- И даже вашего?
- Я просто человек. И я решил больше не экспериментировать. Неудача с вашим мужем меня слишком огорчила.
- Не называйте это неудачей, Дима. Ведь он жив! Он живет! Вы сделали великое дело.
Ну, да… великое. Интересно, что бы сказал на этот счёт игроман Николай?
Люба осталась. Они с профессором Сурковым сблизились. Он занимается исследованиями, тестируя экспериментальные вакцины на лабораторных мышах. Дима больше не хочет экспериментировать с пересадкой душ.
Люба ведет хозяйство в большом доме Суркова. Что важнее в этом материальном мире, - тело, или душа, - они так и не знают.
А вы знаете?
Навигация канала - много прозы и стихов
мой телеграмм - всё личное теперь только там
Реквизиты для желающих поддержать канал:
Карта сбербанка 2202 2056 7696 0161
Тинькофф 2200 7007 4722 8210