Пётр расстроенно посмотрел на старую колдунью.
– Джана, может ты, что придумала? Тебе же не нравилось, что делал внук. Это же идти по лезвию бритвы!
– Конечно, это было опасно, но кто-то же должен был начать. Ты ведь барон, парень, и спокойно положишь иллюзию. Я имею ввиду того майора в отставке. Поверь – это такая мразь… – Бабка горько вздохнула. – Этот подонок вас выведет на остальных.
– Нет! Если это – джэглы, то это не только бесполезно, но и опасно. Не для нас, для людей, – Пётр покачал головой.
– Ты прав, – Май угрюмо поджала губы. – Объясняться надо с теми, кто знал девчонок.
– Легче всего это тебе сделать, – Пётр рефлекторно старался вывести их Май из-под удара.
Он понимал, что она сильнейший маг, но она была женщина, и всё у него внутри протестовало против того, чтобы женщины воевали. Братья грустно улыбнулись, потому что догадались, что движет Петром. Они и сами ломали голову, как защитить сестру. Одно дело операция по уничтожению зомби и земного некроманта, совсем другое – база джэглов.
Май решительно возразила:
– Нет! Петь! Давай, это делать будешь ты! Мне просто не до этого будет! Я ведь говорила, что познакомилась с байкерами. Что-то они знают, но молчат. Заметила я их мотоциклы, когда западное кладбище запечатывали. Я попробовала надавить, но там один парень, здоровый, как оркен [1], так на всех взглянул, что они теперь и пикнуть не смеют. А мне он ничего не говорит, только смотрит на меня… Смотрит и молчит, – Май неожиданно покраснела и отвернулась.
Братья переглянулись. Они даже представить себе не могли, что их свирепая амазонка Май может влюбиться. И в кого, в землянина?! Бэк взял в ладони её голову и всмотрелся в глаза, та прикусила губу.
– Май, почему они темнят?
– Он запретил им говорить. Сказал, что опасно. Вот я завтра и разберусь, что они знают.
– Май, ты неспокойна, твоё сердце открыто, – проворчал её брат. – Это… Он же землянин, человек. Май!
Она покраснела.
– Не надо, ничего не надо говорить! Я ещё не разобралась в себе. Сейчас главное не это. Понимаешь, тревожит меня, что призыв был в полнолуние.
– Джана, скажи, а что местные говорят? – уставился на колдунью Гай.
Баба Яга поджала губы и покачала головой.
– Мало говорят. Странное дело! Кто-то что-то видел. Особенно те, кто живёт на окраинах, но хоть тресни, не могут вспомнить. Могу сказать, что народ стал побаиваться. Все капканы в охотничьем магазине скупили. Так вот, все, кто на окраине живёт, во дворах волчьи и медвежьи капканы на ночь ставят. Пыталась узнать зачем, а они говорят, что так спокойнее спать. Дичь какая-то! Здесь ведь не пугливые люди живут.
– Не могут вспомнить… – повторил Пётр, и тут в памяти мелькнула та давняя история в Сызрани, когда воспитатели тоже не могли вспомнить. Поэтому он решил уточнить догадку. – Ант, а у всех девчонок были синие глаза?
– Да! А ты откуда знаешь? Я даже узнал, какие они платья носили…
– Всё это фигня! Кроме глаз у них ничего общего, – отрезал Пётр. – Эх, что-то мы тогда упустили! Почему же они десять лет ничего не делали?
– Может и делали, да мы не нашли, – проговорил Бэк и переглянулся с Гаем. Они, поискав всё, что могло объяснить происшествие в Сызрани, и ничего не обнаружив, потом закружились в делах и забыли. К тому же больше такого не было. – Ну, нет ничего в архивах подобного!
Пётр поджал губы, потом встал и закружил по комнате, привычка, которая у него осталась с Земли.
– Не нашли, потому что не знали, что искать. Ничего подобного больше не происходило, и мы решили, что всё устаканилось. Теперь надо опять всё проанализировать. Ведь информации стало больше. Предположим, что глаза им нужны для какого-то обряда, или чтобы сохранить какую-то информацию, или чтобы был и не был свидетель, но! Зачем им синие глаза? Они ведь ищут только синеглазых!
– Ну, всё! Мы тогда это вообще выпустили из виду, – расстроился Гай, вспомнив свои бесплодные попытки найти объяснение необъяснимому преступлению.
– Помните, они охотились на девчонку с синими глазами? Знаете, – смущённо признался Пётр, – я тогда даже в сказках искал. Ничего не нашёл, но ведь опять всплыло. Значит, надо было искать не в земных сказках и легендах.
– Надо дома поговорить с Клеем, может у него в архивах что-то есть… Если где-то искать, то в Ванкуре… – проговорил Гай и сморщился. – Именно там возможны несанкционированные проходы в Сайрин с этого континента.
– Ванкур… – пробормотал Пётр. – Как не хочется в эту кашу лезть!
– Да уж! – Бэк понимающе кивнул.
В Ванкуре до сих пор жили расы, которые практиковали запрещённые приёмы магии. Искать там смогли бы только местные, а их просить себе дороже. Несмотря на то, то Совет Магов, уважая волеизъявление народов Ванкура, не вмешивался в жизнь города, столичных магов не любили, и любое вмешательство расценивали, как попытку разрушить демократию, за которую жители Ванкура были готовы положить свои жизни.
Таких городов в мире Сайрин было два, и они были постоянной головной болью Совета Магов – слишком часто приходилось предпринимать изысканные способы для решения проблем, которые постоянно в этих городах возникали. Многие маги из ОРПС скрыто, но постоянно наблюдали за жизнью в этих городах, но только после обращения местных властей можно было вызывать инспекторов-специалистов, помогающих разобраться в проблеме.
– Придётся искать концы на Земле – просто так в Ванкуре ничего не найти. Да и не дадут нам искать! – пробурчал Бэк и вздохнул. – Ненавижу демократию!
Май и Гай, соглашаясь с ним, кивнули, а Пётр, вздохнув, проговорил:
– Ну что же, раз Май занята, то я предлагаю для начала поговорить с местным Дон Жуаном. Думаю, что теперь он при деньгах. Ему обязательно заплатили, потому что за так никто такое творить не будет. Ты, Толик, нам расскажешь, где тот гусар-романтик бывает.
Ант почесал в затылке.
– Да его легко найти! Он, как многие студенты: либо в техникуме, либо отдыхает. У нас здесь и развлечений никаких особенных нет. Он не работает, откуда у него деньги я не знаю. Не мог же я в деканате расспрашивать о нём самом и его семье.
– Где чаще всего бывает, и где он живёт? У него есть друзья? – Пётр упорно искал, где на этого парня могли выйти джэглы.
– Он снимает квартиру недалеко отсюда. На соседней улице, у одной старухи. Я тебе сейчас адрес напишу. В последнее время он тусуется в ночном клубе. У нас клуб такой один, там раньше столовка была. Раньше Славик туда даже не заглядывал, а теперь девчонок приглашает туда.
– Его друзья тоже там?
– Друзей у этой гниды нет! Я же говорил! Он, было, к ролевикам сунулся, но его попёрли, – Ант замялся. – Думаете это он? Уж больно он трусливый. Не верится мне, что он убивал и тому подобное. Наши даже и побить его толком не смогли, он лёг на землю и заплакал. Прикиньте, он стал деньги предлагать, чтобы не били по лицу!
Маги переглянулись, а Бэк задумчиво пророкотал:
– Это ведь очень яркая характеристика! Лицо бережет, чтобы девиц совращать, боли боится. Петя прав. Надо начинать с этого типа. Завтра к нему наведаемся в гости.
Старуха приказала внуку разложить диваны и стала размещать гостей. Пётр, лёжа вместе с Гаем на диване, ворочался.
– Ну что ты кряхтишь и вертишься? – прошептал Гай.
– Я никак не могу понять, зачем им глаза?
– Если честно, то я тоже ломаю голову и не понимаю, – Гай огорчённо засопел. – Эх! Я вообще женщин не понимаю! Неужели других не научил опыт общения с этим мерзавцем? Они что, хором поглупели? И вообще… Май что-то скрывает, и Юлька скрыла, что ждёт ребёнка. Ну, что это?
– Знаешь, эти местные девчонки думают, что всё до них было не серьёзным, а с ними всё настоящее, – Пётр вздохнул. – Я, когда частным сыщиком работал в Самаре, такого наслушался от жен и любовниц, которые делили своих мужиков! Э-хе-хе! Многие мечтают о великой любви и попадают в это… Кхм… По самые уши. И потом, если здесь джэглы, то возможны какие-то химические воздействия. Он их мог напоить.
– Лариска только чай пила! – Ант, который слушал их, возмущённо фыркнул. – Она даже пиво ни разу не пробовала!
– Было бы вещество, можно и чай изменить! Гай, не волнуйся за Май! Она разберётся, – Пётр неожиданно смущённо хрюкнул. – Гай! До меня только сейчас дошло, что я отец. Эх! Хорошо! Юлька! Красавица моя! Боялась, что мы её оставим дома, и ревновала, конечно, глупенькая.
– Хорошо, что я не влюблён, – проворчал Бэк, который лежал на кровати с Антом и слушал их разговор. – Убеждён, если сия болезнь посетит меня, то уж я не буду таким балбесом, как ты.
– А каким будешь? – заинтересовался Пётр.
– Я сразу приду с цветами и расскажу о своей любви. Уж я-то не буду скрывать любовь, не то, что ты. Взял и ошарашил сестрёнку. Я свою возлюбленную буду холить и лелеять с первой встречи. На руках носить буду.
Бэк рассерженно фыркнул и задремал, а Гай ворочался, сон не шёл. Надо думать о работе, а из головы не шла Юлькина беременность. Представил, в каком восторге сейчас их мать, ведь Юлька такая молодая, а уже двойня. Редко у кого бывает такое счастье в столь юном возрасте.
Гай всё понял про Петьку с Юлькой, как только его сестра начала обучать и тренировать Петра. Все её издевательства, все фырканья были направлены на то, чтобы он её оценил. Он вспомнил, как в зачётном поединке Пётр, просто убил Юльку тем, что в ответ на её вопли, что он мазила, огорчённо сказал, что не может бить любимую женщину. Юлька тогда в обморок упала, а Петька с перепугу положил такое заклятье защиты, что ни один целитель не мог подойти к его возлюбленной.
Отец добился для них отпуска, из которого они приехали шальные. Юлька по вечерам объединялась с Май и жаловалась на Петра, а тот был расслабленно счастлив. Выяснив причину расстройства сестрички, Гай и Бэк долго веселились. Пётр был однолюбом и просто абсолютно неревнив. Все попытка Юльки вызвать у него ревность делали его счастливым от осознания того, как много он для неё значит. В отличие от Петра, Юлька бешено ревновала его ко всем девицам отдела, независимо от звания и возраста.
Пока Пётр учился и проходил практику, о детях не могло быть и речи, а потом они просто были так завалены работой, что радовались любой возможности побыть наедине. Дети у магов такого уровня – это невероятный подарок судьбы, и пожалуйста! Во время задания выясняется, что у них дети!
– Знаешь, она самая прекрасная из женщин! – шепнул Пётр.
Гай тепло улыбнулся ему. Их пара была великолепной. Юлька, прожив почти сорок лет, никого не смогла полюбить в Сайрин, но Пётр сразу, как только взглянул на неё, когда впервые встретил, похитил её сердце и рассудок. Если сестрица буквально из кожи лезла, чтобы быть лучшей, то Пётр просто любил её. Любил так, как будто завтра не наступит. Любил, как дышал, для него она и была его воздухом. А ведь он был землянином!
Гай не переставал удивляться землянам, среди них было такое количество магов, что можно было создать новый мир, но те, кто знали, что они маги, любили свой мир и старались его улучшить, а те, кто не знали – бессознательно усиливали жизненную ауру планеты. В большинстве стран из-за развитых технологий не верили в магию. Именно поэтому сюда рвались джэглы, с их маниакальной жаждой власти. Джэглы постарались бы захватить высшие эшелоны власти и превратить землян в своих рабов! Местные маги не владели боевыми навыками, но они всё равно стали бы сражаться, а это война и тысячи смертей. Гай горько вздохнул. Маскировка джэглов была столь совершенной, что требовала постоянного наблюдения за Землёй. Если бы джэглы подчинили землян, то в мире Сайрин возникли бы серьёзные проблемы.
К их дивану подошла джана и погладила Гая по голове.
– Не волнуйся, маркиз, вы найдёте преступников!
– Джана, твой внук очень молод, а мы сразу взяли его в оборот.
– Не сомневайся в нём. Он справится! Его отец был великим некромантом-целителем, да и мать была магом не из последних.
Их новобранец затаил дыхание. Он так мало знал о своих родителях. Все говорили, что отец – выдающийся врач, и поэтому всё время находился в каких-то горячих точках, разъезжая с МЧС по всему миру, а потом погиб в Африке, когда там возродилась чума. Чуму остановили, но четверо врачей погибло.
Анатолий виделся с отцом редко, тот из своих поездок привозил ему книги шаманов-целителей и какие-то статуэтки. Отец ничего не советовал, а только спрашивал. Когда он был дома, мир становился в десятки раз интереснее, так много знал его отец. Они неделями жили с ним в лесу на берегу озера, и он учил его видеть, как теперь понимал Ант, красоту мира. Ему было десять лет, когда отец погиб, он так тосковал, что занялся мистикой и старинными обрядами, в поисках того, как вернуть умирающего к жизни. Его увлечения всегда находили поддержку у матери, но и она вскоре погибла, спасая детей летнего лагеря во время лесного пожара. Никто не понимал, как она смогла вывести почти восемьдесят детей из горящей тайги. Если бы не бабушка, то Анатолий бы озлобился на мир. Всех девушек в своей жизни он сравнивал с матерью и не мог влюбиться, они не подходили под его идеал.
Сегодня, благодаря полученным знаниям, Анатолий понял, что мать умерла от магического истощения. Она добровольно принесла себя в жертву, чтобы спасти детей.
Джана присела около замершего внука.
– Твой отец ведь почему дома редко бывал, боялся на тебя давить. Ведь он почитай пятьсот лет ждал ребёнка, – Толик нервно икнул, а бабка хмыкнула. – А ты как думал? У долгожителей дети – это редкая радость! Он сказал, что его в Россию сердце позвало, он твою мать случайно в какой-то телевизионной передаче увидел. Он же до этого в Северной Америке жил, только последние пятьдесят лет – в России.
Толик дрожавшим от возбуждения голосом спросил:
– Мужики, а вам тоже по пятьсот?
– Ты что, спятил что ли? – Гай удивился. – Чем старше маги, тем больше знают и умеют. Кто таких магов пустит на оперативную работу? Не-ет, нам всем по шестьдесят! За исключением Юльки и Петьки, они – сопляки и моложе нас на десять лет. Хорошо хоть совершеннолетние.
– Да ладно тебе, старик! – сонно огрызнулся Пётр.
– Да только сопляк мог влюбиться в эту бешеную! – развеселился Бэк, проснувшийся от разговора, и получил подушкой по голове.
– Подожди-подожди! – пробурчал Петька. – Вот влюбишься, так про всё забудешь! Подушку верни.
Бэк, хохоча, запулил в него подушкой, и через какое-то время они затихли. Старая ведьма всю ночь слушала мир и охраняла их сон.
Утром Май уехала к байкерам, а Пётр один отправился по адресу, где жил тот самый Твердислав.
Городишко был крошечным, но чистым и каким-то сонным. Вдоль дорог стояли вездесущие запылённые тополя. Он добрался до нужного дома на автобусе, скрипевшего сочленениями, как ксилофон. Вылез. Уютная тихая улочка. Двухэтажный дом барачного типа, у каждого подъезда лавочки, сколоченные местными умельцами из полок и дверок шкафов. Газоны, кипевшие флоксами и ноготками, поражали цветовой гаммой. Из окон доносится плач детей, чья-то ругань, музыка и звук швейной машинки.
Петя улыбнулся. Эти звуки он воспринял, как подарок из детства, он сам когда-то жил в таком доме. Поднялся на второй этаж, вошёл в длинный коридор и постучал в ближайшую дверь. Дверь распахнулась и из неё выглянула физиономия смазливого парня с тёмно-русыми кудрями. Пётр только успел раскрыть рот, как парень взмахнул обеими руками и заорал:
– Неквай!
Хорошо, что тело, наученное многими тренировками, подсказало единственно правильное решение, и Петя шлёпнулся на грязный пол (как будто от заклятья), потом устало поднялся и изумлённо спросил:
– Ты что орёшь, дурак?! Перепугал насмерть, – он попытался отряхнуть брюки, потом спросил парализованного своим подвигом парня. – Ты, крикун! Позови Семеновых! Сказали, что они в пятнадцатой квартире живут. Где здесь пятнадцатая квартира? Хоть бы на дверях мелом написали номера!
Пётр ничего не понимал, у парня никаких задатков к магии не было. Откуда же тот знал заклинание такого уровня? Как посмел его применять на Земле? А главное, где здесь источник энергии, давший силу для заклинания? Все эти вопросы имели один ответ – парень связан с джэглами. Значит, надо всё проверить очень осторожно.
Внешность Петра, как всегда, сыграла свою роль. Парень, разглядев бесхитростное лицо посетителя, его серые глаза в обрамлении пушистых ресниц, нежный румянец на пухлых щёчках, с облегчением вздохнул.
– У нас семнадцатая. А Вы из домоуправления? У Вас есть какое-то удостоверение? Кстати, а зачем Семёновых ищете? Это из-за того, что они не платят что ли? – он был уверен, что посетитель не догадался, что он, Твердислав, положил его магией.
Просканировав его сознание, Пётр с удивлением узнал, что парень не знал большинство соседей и кого-то боялся. Спрашивал только для того, чтобы отвлечь внимание от совершенного им заклятья. Теперь был нужен хороший предлог, чтобы попасть в квартиру этого мерзавца. Пётр, поднимаясь, успел вызвать Гая и Бэка, подключив их напрямую к разговору. Прижав руку к сердцу, Пётр просипел:
– Какое удостоверение? Сбрендил что ли? У вас что, в гости не ходят? Фу-у! Ты своим криком, так меня перепугал, что у меня до сих пор сердце колотится, – любой барон умеет делать иллюзии, но проще всего делать иллюзии со своим телом. Пётр посерел и схватился за грудь. – Слушай, принеси водички! Что-то мне плохо.
Пётр действовал наверняка, парень испытывал такое самодовольство, что решил быть добрым.
– Сейчас! – кивнув головой, доморощенный псевдомаг вынес воды в чашке с коровками и синими цветочками.
Пётр внимательно сканировал пространство квартиры, ему не понравилось, что один из углов воспринимался странным серым пятном, поэтому сильно побелев (А что делать?), сполз по стене и прошептал:
– Плохо. Помоги!
Парень перепугано замолотил в соседнюю дверь, из которой выскочили юная, с весьма аппетитными формами «плюшка» в почти белых кудряшках и могучий блондин в тельнике, который держал в руках, нераспечатанное письмо.
– Ребята, парню плохо с сердцем!
Парень в тельнике метнулся домой и завопил по сотовому:
– Скорая, скорая!! У нас человеку плохо! Что? Откуда я знаю? Понял. Он за сердце держится. Да! Сердечный приступ. Записывайте адрес.
Пётр со стоном уронил голову на пол.
– Славик, ты что же стоишь, как пень?! – завопила, фигуристая молодушка. – Хватай его за плечи, тащи в комнату!
Псевдомаг поднял Петю, у которого уже синели губы (зря, что ли столько времени обучался созданию иллюзий), и, пыхтя, помог занести парню в тельнике бледного «сердечника» в комнату.
– На диван его! – командовала молодка.
Петя с закрытыми глазами просканировал квартиру, то, что его смутило, было в соседней комнате. Он застонал, подталкивая фигуристую девицу к действиям, та немедленно замолотила в закрытую дверь соседней комнаты.
– Петровна, тащи «Корвалол»! – потом погнала своего супруга за водой. – Скорее, ему же плохо.
Через пару минут вернулся парень в тельнике, у него от волнения побелели веснушки на носу, и тряслись руки. Письмо теперь торчало в кармане брюк, он обеими руками держал чашку с водой для Петра.
– Как он? Прямо не могу, когда такие молоденькие болеют! Ведь – это не война!
– Не видишь, ему совсем плохо! Петровна, ты провалилась там, что ли?! Тащи же свой «Корвалол», скорее! – соседка положила прохладную руку на лоб Петра, тот со стоном открыл глаза и удивился, девушка и её избранник были магами, но даже не подозревали об этом.
Из двери вышла согнутая бабка, охая, протянула молодке гранённую рюмку, от которой остро пахло. Петя послал информацию Гаю о «Скорой помощи», чтобы те её перехватили, потом глухо застонал. Девушка, пролив трясущимися руками половину «Корвалола» на Петю, а оставшуюся половину на свои руки, завопила:
– Петровна, тащи опять! Я всё пролила.
– Да что же ты, коряга, такая?! – заругалась Петровна и опять поплелась за «Корвалолом».
Парень в тельняшке схватил Петю за руку и торопливо забормотал:
– Держись, парень! Не сдавайся! Знаешь, из каких только переделок в Чечне я выходил? Держись! – от парня шло тепло и уверенность.
Защита у парня была невероятной, и не удивительно, он подпитывался силой, которая шла от нераспечатанного письма! Петя почувствовал, как кто-то пытался прощупать его ауру. Через мгновение он определил, что это был мелкий паж [2]. Конечно, пажу барон был не по зубам, но откуда здесь взялся паж? Ведь не этот же мозгляк его сотворил!
– Вот и не знаешь, где найдёшь, где потеряешь! – прошептал задумчиво Пётр.
– О! Тебе лучше! – обрадовалась «плюшка». – Ты молчи, не трать силы! Глаза не закрывай. Я должна видеть, что с тобой!
– Ладно, – прошептал Пётр.
Пётр, просканировав пажа на разных уровнях, хмыкнул, ведь Твердислав-то и не знал, что каждый его шаг отслеживается. Получалось, что парня кто-то использует втёмную. Зная, что его слушают родичи, Пётр неслышным для землян шёпотом сообщил:
– Гай, здесь какой-то новый тип пажа, готовьтесь! – потом измученно простонал. – Ой! Как больно! Что со мной?
– Не говори! – забеспокоилась «плюшка». – «Скорая» уже едет. Ребята надо открыть окно! Ему душно. Давай-то, а ноги, я ему этим покрывалом накрою. Славик, ты не против?
Парень в тельнике попытался открыть окно, Твердислав покачал головой:
– Бесполезно! Петровна всё заклеила и заколотила на зиму. Здесь поэтому такая духота. Покрывало берите, мне не жалко.
Из комнаты старухи послышался сигнал вызова, и это был не телефон, а щелчок кольца связи, используемого обычно в Сайрин. Пётр огляделся, вызов услышал только он. Его потрясло, что кто-то так нагло и безжалостно использует местную энергетику. Неужели им повезло, и они почти сразу нашли базу джэглов?
[1] Оркены – одна из разумных рас Сайрин. Внешний вид – могучее телосложение, желтые глаза, клыки, остроконечные уши и змеиный язык. Все оркены – метаморфы и могут иметь не только описанный выше облик, но и внешность людей, кроме того, способны превращаться в родовое животное, покровителя семьи. Как правило очень могучие маги и имеют устойчивость к заклятьям седьмого и восьмого уровня.
[2] Паж – магический киборг, создаваемый для выполнения определённых задач. Пажей изготавливают либо из живых людей, либо, потратив большое количество энергии, создают из животных за счёт ресурсов мага.
Конец главы 3
Продолжение следует...
Предыдущая часть: