После второго сдвоенного взрыва на вершине пирамиды наступила долгая, тревожная тишина, нарушаемая лишь дробным топотом армейских ботинок по брёвнам мостков, да шумным дыханием семерых бегущих мужиков... Пока мы совершали свой стремительный, полутора километровый марш-бросок к подножию каменной лестницы, восьмой доброволец, "Моби Дик", прикрывая атакующих, ещё трижды накрывал ракетными залпами вершину пирамиды. Как только замечал, своим внутренним зрением, слиперов "Джека-Бензопилы", пытавшихся по винтовой лестнице, (поскольку лифт приказал долго жить!), выбраться наверх.
В конце концов, бандиты поняли, что штурмующие сновидцы видят все их перемещения внутри пирамиды, и прекратили бесполезные попытки вылезти из каменного мешка. А иного выхода здесь предусмотрено, увы, не было... Неприступная крепость с мощными стенами неожиданно превратилась для её хозяев в ловушку. И теперь оборонявшимся, ничего другого не оставалось, как спешно готовиться встретить противника уже внутри пирамиды, на верхнем её уровне...
Бандиты, по-прежнему, были уверены в своём численном перевесе, в достаточном вооружении, и в неизбежной, конечной победе над русскими. Даже несмотря на досадную гибель двух товарищей... И невыгодная тактическая ситуация, в которой так глупо оказались обороняющиеся, последних сейчас не особо напрягала.
Но, всё-таки, иногда в глазах у слиперов из шайки "Джека-Бензопилы", кинувшихся торопливо возводить баррикаду, из разного подручного материала, проскальзывала и лёгкая тревога... Вызвана обеспокоенность была незавидной судьбой погибших только что, на виду у всех, Кондолизы и Луи. Их обожжённые тела, сброшенных взрывной волной с вершины пирамиды в трясину, терзали сейчас крокодилы, прибежавшие и приплывшие, со всего болота, на запах крови. От двоих слиперов мало уже что осталось... Голодные твари радостно хрустели человеческими костями, и рвали последние куски плоти.
А это было неправильно... Не по закону осознанных снов! Погибшие должны были проснуться после смерти в своих привычных кроватях, целыми и невредимыми в реальности... А их тела здесь, или что там осталось от слиперов после взрыва - сразу исчезнуть из иллюзорного мира, для всех остальных участников сна. Сжавшись в точку, с характерным лопающимся звуком...
Но подобного, почему-то, сейчас не случилось. Останки Кондолизы и Луи уже почти исчезли в крокодильих утробах… Неужели убитые во сне не вернулись в свой привычный, реальный мир? Где же тогда их сознания находятся теперь? И что происходит сейчас со спящими Кондолизой и Луи наяву? Мысли эти будили у бандитов самые нехорошие предположения...
По большому счёту, членам шайки было наплевать на погибших во сне товарищей. Но каждый из задумавшихся над судьбой сгоревших, а потом и сожранных крокодилами слиперов, быстренько примерил ситуацию на себя, любимого... И - запаниковал. В такие странные ситуации бандиты раньше никогда не попадали.
Кто-то, из самых хитрых, попробовал было, украдкой от приятелей, покинуть непонятную иллюзию. Пробудиться, сбежать, по-тихому, в реальный мир... Но вдруг обнаружилось, что проснуться ни у кого, почему-то, не получается. Даже при самых напряжённых, мысленных усилиях.
А эти сумасшедшие русские всё неслись и неслись по болоту, переполненные жаждой мести... Такие неукротимые и страшные в своей дикой ярости! И кроме как принять бой, другого варианта у хозяев пирамиды, уже и не оставалось. Приятный ещё пять минут назад, такой классный сон начинал напоминать бандитам коллективный кошмар, внезапно свалившийся на их головы… И продолжающий стремительно нарастать, словно снежный ком.
***
…Узкие мостки позволяли нам бежать лишь колонной, растянувшейся на несколько десятков метров. Самым первым мчался "Сбитый лётчик". Следом, в метрах трёх-пяти от командира - "Димедрол..." Третьим - я. А за моей спиной стучали тяжёлыми подошвами армейских ботинок, по влажным мосткам, ещё четверо бойцов.
Своим отделившимся от тела сознанием, парящим высоко над бегущими, я видел и прикрывающего нас ракетным огнём "Моби Дика" на берегу, и даже, отчалившую от причала, лодку с Айхо... Её уже тащил против течения, по дну реки, могучий Зубастик, привязанный канатом из сплетённых лиан к носу пироги за свой ошейник, словно ездовая собака. Индеец сидел на корме, и энергично помогал хвостатому другу, подгребая коротким веслом...
Пирога, с помощью этого дружного тандема, двигалась довольно быстро по мелководью. Там, где встречное течение было не столь сильным. Такими темпами, промелькнула в моём сознании мысль, пожалуй, и суток не пройдёт, как Айхо будет уже в родной деревне...
Нёсшийся передо мной "Димедрол" вдруг поскользнулся на покатом бревне и улетел, чертыхаясь, в болото. В другое время, я бы, конечно, притормозил, и помог товарищу взобраться обратно на мостки... Но не теперь.
Сейчас, когда многое решали быстрота и натиск, это бы сбило темп нашей стремительной атаки... И подарило врагам дополнительное время осмыслить происходящее, грамотно организовать оборону. Да и ничего фатального в падении добровольца не было… Глубина болота здесь, как я заметил по барахтающемуся в бурой тине оступившемуся бойцу, едва доходила человеку до пояса. Сам выкарабкается и догонит отряд... Главное - нам, остальным, не тормозить! Нельзя позволить ошеломлённому противнику опомниться.
Но... Мы предполагаем, а располагает ходом событий и нашими судьбами, даже в этом, иллюзорном мире, похоже, всё-таки, кто-то другой. И остановиться посреди болота добровольцам, увы, пришлось...
Впереди, в тумане, громыхнул мощный взрыв. Полыхнули и погасли в белёсой пелене бледные языки чёрно-оранжевого пламени… Просвистели над головой стальные осколки. Брёвна под ногами вздрогнули и поднялись на дыбы… А горячая взрывная волна швырнула меня на бегущего позади "Сына гор". Мы оба рухнули в вонючую трясину.
Отплёвываясь от тины, оглохший, копошась и матерясь в болотной жиже, я медленно приходил в себя... Метров шесть мостков впереди, как корова языком слизнула. Из тумана донёсся сдавленный стон... Из-за колокольного перезвона у меня в ушах, он был едва различим.
- Алексей Петрович! - вздрогнул я от собственного предположения.
И, ещё не успев окончательно прийти в себя, поспешил на этот слабый голос... Наш командир с бледными губами, лежал на спине, вцепившись одной рукой в развороченный взрывом край мостков. Красно-бурая от крови, пузырящаяся поверхность болота скрывала почти всё его тело. Мы с товарищами осторожно вытащили раненного... Уложили бережно на брёвна. И ужаснулись...
Дело было дрянь. Обе ноги у "Сбитого лётчика" выше колен оторвало взрывом. Кровь из повреждённых артерий хлестала ручьём... Будь это наяву, командир бы уже, наверное, умер от болевого шока и обильной кровопотери. Но здесь, во сне, и такая смертельная рана, оставалась всего лишь иллюзией. Как для нас, так и для самого пострадавшего... И поэтому, Алексей Петрович, не только продолжал жить, но и оставался пока в полном сознании.
- Ну что ж, принимай командование отрядом, Захар, - скривил лицо, в болезненной гримасе, "Сбитый лётчик". - Как мы и договаривались в лодке... Накаркал я.
Он с трудом приподнялся на локтях, посмотрел на свои кровоточащие культи, с торчащими из них обломками костей, и с досадой произнёс:
- Похоже, ноги - моё самое слабое место! Даже во сне умудрился без них остаться.
Алексей Петрович упал обратно на спину и, скрипнув зубами, выдавил:
- Сам виноват... Увидел, как противник даже часовых не выставил, вот и понадеялся, что и во всём остальном, он такой же ротозей. Недооценил врага... А заминировать подход к базе он, всё-таки, не забыл. Эх! Видел же склад в пирамиде, набитый разными боеприпасами! В том числе - и ящиками с натовскими минами SLAM... Мог бы и догадаться, для чего они бандитам здесь понадобились!
Мы растерянно молчали, чувствуя, как на наших глазах умирает командир. И не знали, чем ему помочь... С моей мокрой одежды стекала ручьями вода, а на балаклаве налипла болотная ряска и, какая-то, слизь с лягушачьей икрой. Новый командир отряда сейчас был похож на мокрую курицу... А "Сбитый лётчик" собрался с последними силами, и произнёс твёрдым голосом, обведя обступивших его бойцов строгим взглядом:
- Приказываю всем слушаться "Воина сна," как меня! Продолжаем операцию...
Затем Алексей Петрович кивнул мне слабо головой, и я наклонился к его бледным губам.
- У нас нет другого варианта выжить в этом сне, кроме, как победить... Любой ценой! - прошептал командир. - Запомни, парень, - любой...
Голос его становился всё тише и тише. Он уже терял сознание и, похоже, начинал бредить. Я склонился ещё ниже, и едва разобрал в лихорадочном потоке слов обрывки фраз:
- Си четыре… Спроси у "Пограничника!" Кая, дочь вождя... Противник не дурак, он всё видит, и может нас прослушивать! Запом...
Еле различимый шёпот сошёл на нет, и Алексей Петрович сомкнул глаза. Он был мёртв...
Раздались громкие всплески, и, через несколько минут, из тумана вынырнул, залезая на уцелевшие мостки догнавший, наконец, отряд "Димедрол". Он молча подошёл к затихшему "Сбитому лётчику", присел на корточки рядом, пощупал пульс на его шее, и тяжело вздохнул...
Однако, продолжающееся камлание шамана, в далёкой индейской деревне, не позволило образу погибшего Алексея Петровича сжаться в точку и исчезнуть. Он, а точнее - его сознание, зависло в непонятном, промежуточном пространстве между иллюзией и явью... Как и у убитых Кондолизы с Луи, сожранных ещё и крокодилами посмертно.
Кстати, я видел своим внутренним зрением нескольких ненасытных тварей, уже устремившихся от былого места пиршества, у подножья пирамиды, к нам, на грохот нового взрыва, и запах свежей человеческой крови... Нет уж, друзья! Полакомиться сегодня "Сбитым лётчиком" у вас не получится... Я взвалил мёртвое тело Алексея Петровича себе на спину, и хрипло скомандовал обступившим меня бойцам:
- Вперёд!
- Погоди, - произнёс, насупив брови в прорезях балаклавы, здоровяк "Оборотень". - Ты теперь это… Давай, командуй отрядом! Не отвлекайся… А тело "Сбитого лётчика" я понесу.
"Оборотень" сдвинул за спину свой шестиствольный миниган, легко забросил кровавый груз на широкое плечо... И мы потрусили, набирая скорость, дальше по скользким брёвнам. С той лишь разницей, что теперь впереди нашего маленького отряда бежал я, ожидая каждую секунду взрыва очередной, замаскированной мины под ногами. Впрочем, у меня ещё была неиспользованная магическая защита от "Васи ШАМАНА..." Значит, от одной мины я не погибну. И это немного утешало...
Но всё обошлось. Мин на нашем пути больше не оказалось.
***
Засевшие в пирамиде слиперы, напрягая все свои сновидческие способности, напряжённо наблюдали за ненормальными русскими, всё-таки решившими штурмовать каменную крепость, с вооружённым до зубов гарнизоном... Почти что вдвое превышавшим численность атакующих.
Подрыв замаскированной мины, и смерть командира нашего отряда, бандиты встретили с нескрываемым ликованием и воодушевлением... Даже осознание какого-то явного сбоя в этом сне, не позволяющего пробудиться, ни живым слиперам, ни погибшим, не могло испортить хозяевам пирамиды вмиг поднявшегося настроения. А сей странный, тревожный факт, после гибели Алексея Петровича, дошёл, наконец, до понимания каждого бандита... Но они, в своей радостной эйфории, старательно гнали от себя всякие панические мысли.
Атакующие русские несли потери... И мёртвые тела незваных гостей, тоже не исчезали из непонятного сна. В нём, похоже, застряли все! Условия были равными. И это несколько успокаивало обороняющихся, ощутивших себя внезапно запертыми в динамичной, непредсказуемо развивающейся галлюцинации...
Бандиты готовились к яростной драке. И пока не забивали себе голову другими проблемами. Они надеялись, что время подумать не спеша обо всём произошедшем, и найти выход из загадочной ситуации, у них ещё будет... Потом, после победы над русскими.
Конец 24 части...