- Долго ты еще собираешься со своим хомяком возиться? – высокомерно спросила Алина. – Поиграться с ним, конечно, интересно, он и тапочки принесет, и рот открывать не будет, когда не надо. Но у вас уже дочке тринадцать лет! Сколько можно уже?
- Алина, мы, как бы, семья. Какие претензии? – не поняла наезда Света.
- Вот именно! Как бы! Все, что я от тебя слышала о твоем Валике – это тысяча и одно несчастье, в которое он вляпался. Картошку чистил, палец порезал, шторы вешал, с табуретки упал, за покупками пошел, карточку на кассе забыл. Недоразумение – вот его второе имя!
- Валик, Валик, - нежно проговорила Света, - валенок ты мой!
- Света, это не женщина, а бульдозер какой-то, - смущенно улыбался Валентин, - она как начала говорить, мне даже страшно стало! Как она уроки ведет? Как таких вообще к детям пускают?
- Да, сходил папа на родительское собрание, - Света покачала головой, - ты хоть сказал, что дочку нашу обижают одноклассники?
- Сказать-то я сказал, правда, уже после собрания. Ну, когда ушли все. А она с меня еще тысячу вынула на нужды класса.
- Мы уже сдавали в этом месяце, - Света безвольно опустила руки, - ладно. Отдал и отдал. Что она сказала по поводу Ани?
- А я не понял, - Валентин почесал голову, - начала говорить про общемировые тенденции, какие-то лидерские качества, взращивание какого-то ЧСВ за счет угнетения посредственностей. Еще что-то.
- Понятно, - Света махнула рукой, - послала она тебя лесом и в болото, только умно и грамотно.
- Вот это я понял, - Валентин робко улыбнулся.
- Ладно, сама к ней схожу, проверь у Ани математику, и приходите ужинать.
***
- Долго ты еще собираешься со своим хомяком возиться? – высокомерно спросила Алина. – Поиграться с ним, конечно, интересно, он и тапочки принесет, и рот открывать не будет, когда не надо. Но у вас уже дочке тринадцать лет! Сколько можно уже?
- Алина, мы, как бы, семья. Какие претензии? – не поняла наезда Света.
- Вот именно! Как бы! Все, что я от тебя слышала о твоем Валике – это тысяча и одно несчастье, в которое он вляпался. Картошку чистил, палец порезал, шторы вешал, с табуретки упал, за покупками пошел, карточку на кассе забыл. Недоразумение – вот его второе имя!
- Алина, а тебя каким боком это касается? Мы с тобой подруги, но я в твою личную жизнь не лезу, - Света пыталась осадить подругу, - вот и ты в мою не лезь.
- Да тебя просто, такую, жалко! Живешь с этим хомяком облезлым, а вокруг такие львы ходят! И на тебя, нет-нет, да и поглядывают! Ты ж еще очень даже! Тебя подкрасить, подштукатурить, и будет еще очень даже привлекательная особа!
Света проглотила, что ее сравнили с недостроем, но в долгу не осталась:
- А не про тех ли ты львов говоришь, после расставания с которыми, ты и в дождь и на солнце в темных очках в пол лица ходила?
Алина поперхнулась, демонстративно кашлянула:
- Зато характер увидела! Силу мужскую!
- И как только заплывшим глазом все это рассмотрела?! – Света рассмеялась.
- Опыт! – скривившись, ответила Алина.
- А я таких опытов не хочу! – ответила Света. – Битой не была, и становиться не собираюсь. А ругани мне и на работе хватает. А дома я хочу тишины и покоя!
- Так ты и дома все на тебе тянешь, как лошадь! Где покой? Вечный, что ли?
- Сплюнь! Ты просто не понимаешь, что такое семейный уют! Вот остепенишься когда-нибудь, - а Алина пребывала в вечном поиске своего идеала, - тогда и сможешь оценить прелесть домашнего пледа, горячего чая и компании родного человека!
- Тоска смертная! Ты рассуждаешь, как бабка восьмидесятилетняя!
- А ты, как девочка-подросток!
- Дать бы тебе по твоему ненапудренному носу, да свежим маникюром не хочу рисковать! – Алина демонстративно отвернулась.
- Набралась уже повадок у своих львов? – хихикнула Света. – Чуть что, сразу в нос! Смотри, Алинка, в нос, в глаз, а потом будешь только на стоматологию работать!
***
- Ты меня уморил! – ухохатывался Дима. – Что в школе ты от учителей под партой прятался, что сейчас до дрожи в коленках боишься!
- Это ты ее не видел просто, - улыбался Валентин, - грозная, серьезная, агрессивная!
- У тебя и таракан злобный, серьезный и агрессивный, - вытирая слезы и успокаиваясь, проговорил Дима. – Валик, ты же нормальный мужик. Должен быть. В самом деле, смешно. Где в тебе стержень? Характер?
- Вот и мне интересно, - вздохнул Валентин.
- Ты же не мальчик уже, а глава семейства! У тебя жена, дочь! Сам понимать должен, что они от тебя зависят, на тебя надеются. А тут такой прекрасный, мягкий и розовый ты!
- Аня еще маленькая, - проговорил Валентин, - а Света, кажется, уже ничего от меня не ждет.
- Портишь хорошему человеку жизнь, - заключил Дима.
- Вот бы знать, где эти стержни с характерами продаются, я бы купил, - мечтательно проговорил Валентин.
- Нет, мой дорогой, это не товар, а плод длительного труда на почве самовоспитания!
- Беда… - проговорил Валентин, потому что у него силы воли отродясь не было.
- Я думаю, тебе поможет злость, - сказал Дима. – Отличный мотиватор. От злости иной раз и стержень прорезается, и характер вырисовывается.
- И на кого ты предлагаешь мне злиться? – спросил Валентин.
- А на себя! Вот ты какой, вялый и никчемный! Жене жизнь портишь, дочке от тебя никакой помощи и защиты. А ты отец! Вот и какой ты отец? А ведь можешь быть лучше! Разозлись!
Валентин сидел, как мешком приголубленный. Слова друга ранили, но обижаться не получалось. По делу. Четко, конкретно.
- Ты только сильно не загоняйся, - предупредил Дима, - чтобы обратного эффекта не было. А то ударишься в самобичевание, тогда тебя уже ничто не спасет!
***
Вспышка невыносимой боли исчезла так же внезапно, как и появилась.
Валентин стоял над собственным телом, наполовину торчащим из-под машины. А рядом с ним стоял, схватившийся за голову водитель. Собирались зеваки.
- Зеленый был на светофоре, - лепетал водитель в состоянии шо_ка, - я и ехал спокойно. А он как выскочит. И прямо в слепую зону. Господи! Что же теперь будет?
- Твою же ты мать! – с досадой воскликнул Валентин, правда, его никто не услышал. – Сколько мне раз Света говорила, смотри по сторонам! Только же решил менять жизнь, и такое! Судьба? Закон подлости?
Обидно было до слез. И Валентин расплакался бы, только душам это не позволительно. Функции такой нет.
А вот горечь и обида – это, пожалуйста, и сколько угодно.
- Только, понимаешь, решил стать нормальным отцом и мужем… - мысль он не закончил. – Как же они теперь без меня? Светочка!
Перенос произошел практически мгновенно, и оказался он в конторе его жены.
- Света! – орал мужик, чем-то внешне напоминающий самого Валентина. – Эти документы были нужны еще вчера! Что ты валандаешься на ровном месте, как камбала на сковороде?
- Григорий Петрович, я Катерине помогала с отчетом, - оправдывалась Света.
- Мне теперь в любезностях рассыпаться? Ты к ней приставлена помощницей! Между прочим, тебе оказано высочайшее доверие, помогать двоюродной сестре начальника! Ценить должна, доверие-то!
- Я ценю, ценю, - прошептала Света.
- Вот и цени, - ткнул пальцем в плечо Свете Григорий Петрович, - но и свои обязанности ты должна исполнять! Или ты себя элитой почувствовала, когда тебе начальственных родственников доверили? Так я тебя с небес на землю-то опущу!
- Я скоро все сделаю, - пообещала Света.
- В темпе! – крикнул Григорий Петрович и направился в свой кабинет.
Света прикрыла рот ладонью, сдерживая слезы. Но со стороны было видно, что ее колотит дрожь.
- Светка, - подошла Катерина, - мне, короче, свалить надо. Так ты там за меня потусуйся! На телефон ответь, входящие обработай. Ну, ты знаешь.
- Хорошо, - кивнула Света.
- Давай только, чтобы там у меня хвостов на завтра не оставалось, а то я завтра, скорее всего, задержусь. Ну, и утром меня прикроешь.
Света лишь кивнула и побежала в туалет. Закрылась в кабинке и расплакалась. Горько, но беззвучно.
***
- Светочка моя! – Валентин стоял рядом и гладил ее по волосам.
Ни он не чувствовал прикосновений, ни она. Но этот жест нежности вырвался у него чисто механически. Неосознанно.
- Что же ты, милая моя, не говорила, как у тебя тут? Ни разу и словом не обмолвилась. Не пожаловалась. Такое ск_отство.
А подумав, Валентин понял, что, даже если бы она пожаловалась, то что бы он сделал? Вот, что? Покивал головой? А надо было начальнику физию разбить. А он бы не разбил.
- Милая моя, Светочка! А теперь тебе и пожаловаться будет некому…
- Светка, хватит там прятаться! – крикнул кто-то, заглянув в туалет. – На Катькином столе телефон уже раскалился!
- Иду! – крикнула Света, вытирая слезы.
- Господи, да у них тут серпентарий! И ни слова… - Валентин проводил Свету взглядом, когда та выходила из туалета.
Сгорбленная, поникшая, униженная.
Валентину очень не хватало слез.
- Я и Анечку, доченьку свою, так и не защитил.
***
Мгновенный перенос в тот класс, где он дрожал, стоя перед учительницей.
Анечка сидела под партой, а вокруг нее коршунами вились одноклассники и выкрикивали:
- Куда это наша курочка спряталась? В курятничек? А чего же ты не кудахчешь? Зернышек тебе подсыпать?
И какой-то мальчик кинул в нее жменю семечек.
- Или тебе червячков накопать надо? Конечно! Червячки – это мясо! Ты же тощая как глиста!
- Так она не курица облезлая, а глист, который из…
Класс потонул в издевательском смехе. И только Аня тихо плакала под партой.
- Девочка моя! – Валентин присел рядом с ней на корточки. – Я учительницы испугался, а ты из-за этого такое тут терпишь! Бедная моя, Анечка!
***
Как там Дима говорил? Разозлиться? Нет, Валентин не разозлился. Он был в ярости! Ярость, которая перешагнула за все грани безумия!
Валентин переносился от Светы к Ане, мечась, как волк в капкане. То понукания в адрес жены, то злые слова в адрес дочери.
Снова Света плачет в туалете, Аня бежит по коридору, размазывая слезы по лицу.
Света спотыкается, бегая между своим столом и столом Катерины. Аня прячется в раздевалке под курткой.
Кричат на Свету, требуя документы, которые Катерина куда-то убрала. Дети бросаются в Аню портфелями, а та лишь прикрывается своим.
Ярость, крик, злость! И множенное стократ из-за бессилия что-то изменить.
- Воу-воу! Притормози! В глазах рябит уже!
Валентин завис в непонятном где-то.
- Так-то лучше. Что ты тут устроил, болезный? Не понял, что ли, помер ты! Вали уже куда-нибудь, куда тебя высший суд определит.
- Нет! – крикнул Валентин.
- Что, значит, нет?
Перед самым носом Валентина материализовалась беленькая собачка. Одарила взглядом презрения и врезала лапой по лицу.
- Успокойся, истеричка!
Пощечина от собачки немного отрезвила.
- Готов поговорить? – спросила собачка. – Или еще задней врезать?
- Спасибо, не надо. А ты кто?
- Я – категорически недовольный твоими метаниями дух, а зовут меня Нелли.
- Валентин, - он представился.
- Вот ты мне скажи, с какой блохи ты перебаламутил весь астрал? А еще ревешь, как потерпевший!
- Там! – выкрикнул Валентин. – Там такое, а я! Я! Надо вмешаться! А оно никак! Надо было раньше! А я не знал. Не мог. Но надо, ведь…
Его запал угасал на глазах. Правда, информативностью его речи не блистали.
- Неупокоенышь, значит, - протянула Нелли, - а еще с чувством невыполненного долга. Как я понимаю, по доброй воле успокаиваться ты не хочешь, и отбывать в положенные чертоги отказываешься?
- Да! – ярость опять полыхнула в сознании Валентина. – Я хочу защитить свою семью! А еще отомстить!
Спеленать неуспокоенную душу и отправить по месту назначения для Нелли труда не составило бы. Рядовое явление. Но прозвучало волшебное слово, которое Нелли очень любила, и всеми лапами была «ЗА». И слово это – месть!
Она, конечно, дух добрый, но справедливость, как бы, ей ближе.
- Валентин, - проговорила Нелли заинтересованно, - а месть твоя праведная?
Валентин рассказал подробно, что было с ним в жизни. А еще рассказал, что самое важное узнал уже после жизни. И вот оставить он это все просто так не мог. Права морального не имел.
- Валентин, - в глазках Нелли вспыхнули зловещие огоньки, - а как ты отнесешься к некоторым нарушениям правил?
Лукавство прямо из-под шерсти пробивалось.
- Если это поможет мне отомстить, то мне плевать на все законы. Даже если меня потом накажут, я готов ко всему. Но я должен защитить своих родных людей!
- Это я и хотела услышать!
***
Незнакомый стол, незнакомый кабинет, незнакомое тело. Валентин повернул голову в сторону зеркального шкафа. А вот лицо было знакомо.
- Григорий Петрович, здравствуйте! – отражение улыбнулось.
Первым желанием было как-то навредить телу начальника жены.
- Стой, мститель! – рявкнула Нелли, появившись перед ним на столе, когда Валентин схватился за нож для вскрытия писем. – Про одержимость демонами ты хоть что-то слышал?
- Отдаленно, - проговорил Валентин.
- Демон подселяется в человека и может его оставить, а ты ни разу не демон.
Поэтому твоя душа заместила душу Григория Петровича. Его уже нет. Пал жертвой моих прекрасных лапок. Ему, считай, отомстили. А вот его тело, это твой инструмент для всего остального!
- А потом? – спросил Валентин.
- А какая разница? – удивилась Нелли. – Так останется. Мало что ли тел без души ходит? Одним больше, одним меньше, - она махнула лапкой. – Ну, мсти! – и рассеялась.
- Ну, я сейчас намстю! Э-э… Намщу! Мстить буду!
Он взял мобильный телефон Григория Петровича, нашел телефон сестры Кати и нажал вызов:
- Катенька! Сестричка, - начал он спокойно и с улыбкой, но сразу перешел на крик: - где ты ходишь, мать твою! В каком ресторане? А работать за тебя нег_ры будут? Что, Света тебя прикроет? А вот и нет! У тебя три минуты, чтобы оказаться на рабочем месте! Не успеешь? Тогда ты уволена по статье за прогул! Можешь даже не приходить! Трудовую тебе пришлют по почте!
Последовала пауза, когда Валентин слушал визги и крики из трубки.
- Да мне плевать, что ты сестра! Таких сестер в проруби топить надо! Что ты, что мать твоя, привыкли на чужом горбу кататься! Забудь и меня и мой номер телефона!
Трубка полетела в стену и рассыпалась на множество осколков. На шум заглянула секретарша.
- Вызывали, Григорий Петрович?
- Да! Пиши. Катьку уволить по статье за прогулы, ну, и подбери такие формулировки, чтобы ее даже дворником на работу не взяли. Дальше. Премию в размере пяти окладов Светлане. Она у нас одна. И приказ о повышении на нее же. Заместитель по общим вопросам.
- Кого заместитель? – секретарша была в шо_ке.
- Директора! – ответил Валентин.
Если на месте нынешнего директора будет бездуховное тело, то оно навредить Свете уже не сможет. Так она сама возьмет бразды правления. Нормально будет.
- Машину вызови, - сказал он секретарше, - у меня еще дела.
***
Школу и класс Валентин знал, а вот как малолеток урезонить – нет. Если он, здоровый лоб, будет их сейчас метелить, то Света останется без начальника вовсе, а значит, работу потеряет.
- Дядь, денег дай! – обратился к Валентину рослый школьник, хулиганистого вида.
Валентин рефлекторно достал бумажник и удивился толстой стопочке пятитысячных купюр.
- А хочешь нормально заработать? – спроси Валентин.
- Грузчиком не пойду, - ответил парень.
- Ты Аню Скворцову из этого класса знаешь? – спросил Валентин, игнорируя замечание парня.
- Ну, знаю. Нормальная девчонка, симпатичная. Зашуганная только. Гнобят ее почем зря. А так-то она ровная.
- А звать тебя как?
- Дима.
- Послушай меня, Дима. Я смотрю, ты тут в авторитетах ходишь.
- Ну, есть такое дело, - он криво улыбнулся.
- Я тебе дам пачку денег, - Валентин выгреб наличность из кошелька, - а ты за нее впишешься и под опеку возьмешь. А если на нее наезд будет, то ты со своими ребятами там все порешаешь.
- Оно, конечно, нормально, - Дима оценил пачку бумажек, - а если кину?
Нелли обучила Валентина одному фокусу для пущей убедительности. Валентин посмотрел на Диму, а в глазах его играли языки пламени:
- Тогда с тобой разговор будет совсем в другом месте!
- Начальник, все будет в лучшем виде.
Дима забрал деньги и по-хозяйски вошел в класс, где разворачивалась очередная серия травли над Аней.
– А ну, все ша!
Через минуты выскочила Аня с удивлением на лице, а в классе началась гвалт, сопровождающийся криками Димы и визгом всех остальных.
Приключения Нелли здесь 👇👇👇
***
Дело сделано. Валентин вышел на улицу.
- Давайте ваше наказание! – сказал он, подняв лицо к небу.
Нелли появилась рядом с ним и тявкнула, привлекая внимание:
- Звяняй, накладочка вышла, - сказала она, водя лапкой по земле, - в качестве наказания тебя оставили в этом теле, пока оно не прекратит свое существование.
- А что мне теперь делать? – опешил Валентин.
- Живи, - просто ответила Нелли. - Кто-то сверху тебе благоволит. Можешь рассказать им, жене и дочке, что случилось и кто ты есть. Думаю, тебе и это простят.
- А как? – спросил Валентин.
- А это уже сам! – Нелли растаяла в воздухе, а ее хихиканье еще какое-то время звучало в ушах Валентина.
Узнать, кто такая Нелли и пообщаться с ней можно здесь 👇👇👇
Законом можно пренебречь (Нелли)
Автор: Захаренко Виталий