Ну наконец-то я нашла свой первый текст, отправленный когда-то на переводческий конкурс. Места я никакого тогда не заняла, хотя мне казалось, что перевод прямо таки хорош-хорош... А сейчас я его даже не стала перечитывать, мне думается, что я буду разочарована... А зачем мне лишние разочарования в жизни?
Ну в общем, друзья. если на рабочем месте Вам нечем заняться - читайте оригинал (вставлю текст фоточками сюда) и мой перевод. Да, это кусочек из книги Лоуренса Скотта.
А если уснул, что же тогда? Что может сниться человеку, живущему в четырёхмерном измерении? Ведь сон, как и все в нашем мире, перешел в электронно-цифровой формат. По данным последнего исследования, гормоны, отвечающие за сон, подвергаются воздействию света со стороны разнообразных ночных экранов. В итоге, и спим мы не очень хорошо, и просыпаемся неотдохнувшими. Расположившись на прикроватной тумбочке, наши телефоны спят сном праведников, но их свет проникает даже через закрытые глаза, гласят результаты исследования. Лежа в темноте, мы принимаем решение, что обязательно найдем старый будильник, напоминающий о школьных днях, а телефоны и планшеты оставим по ту сторону двери в спальню. Обязательно уберем все. Но стационарного телефона, гордо восседающего на журнальном столике около лестницы, больше нет. А что если кому-нибудь нужно будет позвонить нам посреди ночи? На этот звонок нам нужно ответить. Итак, телефон остается по-прежнему лежать на своем месте на прикроватной тумбочке.
Ох уж, эти исследования! Несмотря на то, что они повсюду, большинство из нас чаще всего замечает их лишь мельком; мы подхватываем их, когда они планируют над тротуарами, мы слышим их отголоски в шуме ветра. Большинство из нас не склонно тратить много времени на изучение последних изысканий. Но мы ухватываем суть, и суть не несет позитива. Экраны наших гаджетов не только завораживают наш мелатонин, как свет фар ослепляет оленя, но, кажется, и облегчают процесс обучения. Хотя дискуссии по этому поводу все еще не утихают, было достаточно сказано о том, что информация с экранов прямиком отправляется в нашу центральную нервную систему, минуя мозг. Мы беспокоимся о нашем внимании, возможности поглощать информацию и запоминать ее. Легко понять и почувствовать, что мы сами являемся лабораториями, производящими, если не информацию, то груды интуиции.
Мать одного из моих друзей настойчиво просила его не носить телефон в кармане брюк: «Ты поджаришь себе яйца как в микроволновке». Ни одна часть тела или функция организма не находятся в безопасности. В то же время, исследования, изучающие положительный эффект наличия домашних питомцев на здоровье их хозяев, изобилуют хорошими новостями год от года.
Боязнь вредного воздействия со стороны наших гаджетов вовсе не последнее веяние моды. На Рождество в 1991 году моя тетушка - тогда ей было ближе к шестидесяти - сидела, облачившись в халат, и держала на коленях электронную игру для тренировки памяти «Саймон Свайп». По моей просьбе она нехотя запустила игру, нажимая на четыре большие разноцветные клавиши, загоравшиеся в порядке очереди. Я помню как «Саймон» мигал и нудно гудел, приходя в рабочее состояние на самом низшем уровне. И когда, наконец-то, игра ее захватила, она перекинула мне этот гаджет, напоминающий по форме маленькое НЛО, разгладила складки на халате и заявила: «Говорят, что все эти штучки способствуют развитию рака». Мне, как и всем родившимся после пятидесятых годов прошлого века, когда я был маленьким, говорили, чтобы я не сидел слишком близко у телевизора. Но хоть веяние моды и не последнее, на карту сейчас поставлено гораздо больше благодаря нашей новоявленной привычке нянчиться со своими гаджетами с момента пробуждения и до того, как мы воткнем сетевой шнур в розетку и выключим свет. «Саймон» без сомнения знал свое место. А сейчас я ложусь спать вместе с телевизором, и он греет мне живот, расположившись на нем по-приятельски. В этой позе я обычно устаю, но тешу себя пришедшей внезапно в голову мыслью о моих внутренних органах, по которым сейчас разливается тепло, и гадаю, как им все это нравится, какое недовольство жизнью накапливается в них ночь за ночью и мыслью о том, что же им уготовлено в будущем.
Исследования, увы, не останавливаются на проблеме вреда. Другой сюжет, сопровождающий цифровой прогресс, это вопрос эмоциональной неустойчивости, депрессии или привыкания. Наука регулярно преподносит нам все новые доказательства того, что социальные сети ответственны за понижение жизненного тонуса людей, хотя порождают ли они чувство уныния или замещают это чувство сказать трудно. При любом раскладе, это широко распространенное подозрение может само по себе лишать жизненной энергии, также как если бы кто-то постоянно напоминал вам о том, как неважно вы выглядите. Как показывает опыт, это недовольство проявляется достаточно наглядно. Вы понимаете, что приятному времяпрепровождению конец, когда общение начинает напоминать кружок по психотерапии для тех, кто зациклился на Фейсбуке. В прошлом году мои студенты стали упоминать чувство вины, связанное с тем, что они называли «перебором потокового вещания от Нетфликс», сравнивая себя с прожорливыми чудовищами, разинувшими рты при одном только взгляде на «телевизионное меню». Поэтому неудивительно, что дух Великого поста выступает в качестве некоего противовеса. Использование Интернета (в особенности социальных сетей) является основным пунктом в черном списке вещей, которые нельзя делать в течение Великого поста. Своеобразная игра «Не бери телефон», к которой мы прибегаем в ресторане, подтверждает наши импульсивные желания; во время игры сотрапезники складывают свои телефоны в одну кучку посередине стола и первый из них, кто потянется за своим телефоном во время еды, должен оплатить счет.
Что же является причиной возникновения этого чувства зависимости и каким образом оно может прекрасно сосуществовать с нашими онлайн-энтузиазмом и удовольствиями? Когда социальные сети работают, возникает чувство, что ежедневной жизнерадостности и дружбе в физическом мире можно не предавать никакого значения. «Социальные сети» как тема для серьезного обсуждения весьма непроста. В этих случаях социальные сети приравниваются к наркотическим веществам, депрессантам, прием которых нужно контролировать и ограничивать. Каждый человек вечно кого-то знает в момент выхода из Фейсбука. Одна из гипотез, объясняющих это состояние беспокойства, гласит, что весь тот лоск, который люди, придают своим искусно созданным виртуальным личностям, является причиной повального комплекса неполноценности у тех из нас, кто их изучает, также как и постоянная амнезия относительно собственных аккуратных и осторожных загрузок. И эта пропасть только увеличивается, когда мы осознаем, в каких случаях мы все это рассматриваем: из непривлекательных глубин нашей бессонницы; в переполненном автобусе по пути на работу, с окнами, запотевшими от спертого воздуха так, что и выглянуть в них невозможно. Если эта гипотеза верна, то, входя в социальные сети, люди склонны чувствовать себя ступающими на место поединка с остроумием и успехами своих друзей, их общей стабильной жизненной ситуацией, которые нацелены на них как пики. Откровенная и одиозная фраза «Ты покорил Интернет», которую используют, чтобы поздравить человека с удачными решениями в цифровом пространстве, никоим образом не сглаживает подозрений в негласном соперничестве.
Было бы слишком легко объяснить все это комплексом неполноценности, тем не менее, широко распространено мнение о том, что наши взаимоотношения с цифровыми технологиями нужно рассматривать именно с точки зрения проблемы, принявшей хронический характер. Одновременно мы действительно очарованы простотой и богатством услуг, которыми они располагают. Таким образом, человек, живущий в четырех измерениях, регулярно испытывает два вида случаев, когда замирает сердце. В одних случаях, это может быть вызвано впечатлениями от странствий по миру, краткого визита к сестре или брату и племяннику на другом континенте, пятиминутного общения, заполненного лишь смехом, а затем возвращением на круги своя. Второй случай, когда перехватывает дыхание, совсем не жизнерадостен и проявляется в те моменты, когда вся эта свобода, кажется, досталась ценой своей противоположности, когда итог цифровой жизни видится клеткой, а не волшебным ковром-самолетом. Непрекращающееся повествование о неблагополучном воздействии и депрессии следует тенью за цифровым прогрессом, и одновременно с чувством, что это стремление к наилучшему и неизбежному, создает убедительную атмосферу клаустрофобии. Погода часто прячется в четвертом измерении. Подтвердим это следующим небольшим примером - фраза «бороздить просторы Интернета» сейчас употребляется гораздо реже, чем в прежние дни. Вместо того чтобы нестись по волнам, мы просто находимся в неподвижном состоянии, онлайн. Когда многочисленные аспекты цифровой жизни постоянно упоминаются в качестве предполагаемых или подтвержденных источников негативного воздействия на физическом или психологическом уровне, тогда в особо уязвимые моменты наши необратимые странствия в хитросплетениях глубин Интернета могут показаться заточением. Как результат, когда сон все-таки приходит, человек, живущий в четырех измерениях, начинает мечтать об освобождении.
Клаустрофобия нисходит в доли секунды в те моменты, когда движение сведено на нет, которые цифровая жизнь предоставляет в изобилии. В большей степени тоска от пребывания онлайн возникает от чувства, что ты находишься по ту сторону закрытой двери. Мы можем потратить часы, дергая за ручку. Иногда желание движения, существующего в качестве почти абстрактной идеи, движения ради движения ведет к временному помешательству – боязни остаться в замкнутом пространстве. Например, было ли у вас такое, что вы прокручиваете выпадающее меню с вашими любимыми URL адресами и выбираете вебсайт (мысленно облизывая пересохшие губы и устраиваясь поудобнее) и осознаете, что, собственно говоря, Вы уже находитесь на этом сайте? И здесь конец снова становится началом. Когда изображение вебсайта беспомощно подергивается и он сам себя копирует, то, кажется, что он спрашивает: «Чего ты от меня хочешь? Куда ты пытаешься попасть?»
Иронично безжалостный итог фильма «Социальная сеть» Аарона Соркина, основанного на реальных событиях, демонстрирует классический аспект онлайн-поведения, ограничивающего свободу действий. Воображаемый Марк Цукерберг, богатый как Крез, но при этом безгранично одинокий, сидит в пустынном конференц-зале. С выражением усталости и страха на лице, он фанатично, через равные промежутки времени, кликает мышкой для обновления браузера, чтобы удостовериться в том, что привлекательная девушка приняла его «Запрос в друзья», который он ей отправил всего лишь несколько секунд назад. И это своего рода яркий пример движения по кругу, так как в начале фильма эта девушка удаляет его из друзей. И все же, конец умышленно не является концом, и Цукерберг испытывает не романтический «хэппи-энд», а удушье от накинутой петли, сотворенной им самим, в которую он один и попал как в западню. Заключительный момент «он ее вернул» постоянно отдаляется, и каждый новый цикл приводит к одной и той же сцене. Вам вовсе не нужно страдать от безответной любви, чтобы получить такой обжигающе-трезвящий опыт (но это может помочь).
Существует множество вариантов петли Цукерберга иначе сетевой петли, по аналогии с сетевыми блогами. Бег по кругу по вебсайтам, поставляющим информацию – рабочая электронная почта, личная электронная почта, социальные сети – классический пример сетевой петли, также как и постоянный возврат к новостной ленте или результатам спортивных соревнований. Наша слабость к этим действиям, не приносящая прогресса, подтверждает аргумент о том, что цифровая жизнь обладает компонентами, обеспечивающими привыкание. Кажется, что мечта о свободе, присущая Интернету в пору его становления, в своей наиболее примитивной форме, сейчас поставляется нам в качестве временных интервалов между загружаемыми страницами, формирующим привыкание к ним. Такой интервал похож на бестелесное свободное падение, рывок чистого потенциала, через который жизнь пытается ухватиться за нас. С возрастанием скоростей Интернета, становится менее очевидно, как мы привязаны к этой едва заметной паузе, моменту неистовой возможности, который так логично похож на это псевдо погружение в сон. Мой измученный вирусами компьютер-долгожитель раздражает своей нерасторопностью, но его никуда неспешащие загрузки приукрашивают и снимают тревожное чувство напряжения и оптимизма точно также как, если бы мы просматривали съемку о Венериной мухоловке, поглощающей свою жертву, в замедленном режиме. Основной источник цифровой клаустрофобии - это кульминация тысячи подобных мельчайших провалившихся попыток ускользнуть.
Мне кажется, что эти интервалы рассказывают нам увлекательную пасторальную романтическую историю. Они кажутся тем местом, где царит мир и спокойствие сельского ландшафта, где поезд с паровой тягой наслаждается свободным бегом по изгибам долины, за исключением того, что они могут быть восприняты как серия вспышек, таких же роскошных как периодически испускаемые зажженной сигаретой. Это путешествие, которое прерывается на каждом шажочке. И, так же как и курение, этот опыт включает в себя две противоположных части спектра, соединенные друг с другом парадоксальной петлей, создающей впечатление мнимой свободы и напряженную релаксацию. Особенно, когда я оказываюсь в ловушке безвоздушного контура вебсайтов, и мое путешествие заканчивается там, где я его начал, и ничего не изменилось, нет ни сообщения, ни знака извне, никакого прогресса - в таких случаях можно легко испытать легкий неврологический парадокс движения, которое направлено в никуда, более известного под словом «вздрогнуть».
PS! Вставлять текст на английском в виде фоточек сюда мне стало лень, поэтому кто хочет прочитать оригинальный текст, напишите в комментариях или в личку, и я отправлю Вам английский текст.
PPS! Ну, сегодня как-то так!