Глава 16 / начало
Лето, хорошо тепло. Укладываемся спать, прямо на земле. Подстелив под себя шинели. Мужики, где-то там, за кустами. Никто нас не трогает. Зимой хуже. Все в одной землянке и не разденешься. И вши. Везде вши. На каждом миллиметре одежды. Плюют девчонки на мужиков. Так и разгуливают по землянке в мужских труселях, ниже калена.
Я уже начал проваливать в сон, когда у меня в памяти всплыли две смутно знакомые фигуры уходящие в лес. И Вадик. Вадик, которому я приказал достать меня хоть с того света. И он попытался. Его беззвучное шевеление губами. Анюта. Точно, он шептал Анюта. Сон, как рукой сняло. Эти фигуры. Ну да. Я сейчас вспомнил. Это ведьма, что украла в прошлый раз моих девчонок. Она, гибкая, увёртливая, а с ней рядом один из старейшин. Что они делали у моего дома? Совпадение? Да как бы ни так. Ни на грамм в эти совпадения я не верю! Удобнее устроившись на своей импровизированной постели, откинул все мысли, попытался представить бабу Ма.
- Минька! Ты? - Прозвучал словно выстрел голос ведьмы в темноте. Ни какой картинки. Я опять представил образ ведьмы. Ничего. Ну, усни старая, усни. - Мысленно взмолился я. К Лине. Они, Агата, Лина, Машка и Анюта в гостях. Поехали к молодой ведьме на родину. И тоже ничего. Пустота. Может ещё не спят? Чуть позже попробую войти. А может, к Машке. Её я не напугаю. Да и Анюту не испугаю. Но мне всё же нужна ведьма. От неё пользы будет больше. Я встал, решил пройтись к воде. Лагерь ещё гомонил. Хотя команда отбой и прозвучала.
Сел на берегу, пытаясь вспомнить все подробности проводимого ритуала. Ну, да. В голове у Нины Егоровны был сразу полный хаос. Мне не за что было зацепиться.
- Ведьмак, — донеслось от реки. - Ведьмак. - Я огляделся. Русалка. Обрадованный я кинулся к воде. - Ну, да. Так и передали. - Хохотнула она.
- Кто передал?
- Время. - Лениво ответила русалка. - Ты не перебивай. А то всё забуду. - Она умолкла. Разглядывая меня.
- Уже забыла? - Рассердился я. - Что передать?
- Ой, ведьмак. Не торопись. - Протянула лениво русалка. - А ты точно ведьмак? Телом, как-то ошибся. Я подумала, мы развлечёмся.
- Слушай, мокрица, — схватил я её за волосы. - Не зли меня!
- А то что? - Ехидно улыбаясь, произнесла она. Сплюнув, я отпустил русалку. Действительно, что? У меня ничего с собой нет. - Русалка окунулась в воду. Вынырнув опять, заговорила. - Сообщение по времени. Попытайся сам понять. Передаю дословно. Ты уже сам понял, чьих рук дело. Аня там на сутки. Встретишь её обязательно. Заговором на невидимость закончишь. Река тебе в помощь. Вода всему начало и конец. - Русалка умокла, наморщив лоб. - И что-то ещё. А, вспомнила. Тебя ждут.
- Нда. Не густо. Ну, и на этом спасибо.
- А подарок. - Надула губы русалка.
- Жди. Принесу. - Я заспешил к костру. Там у Нины в рюкзаке, я видел, когда складывал тряпицы, дешёвенькие стеклянные бусы. Их русалке и подарю.
- Ну, всё девчата. Хватит дрыхнуть. А то разбалуетесь. - Разбудил меня громкий голос Старшины. - Вот, тут вам. - Смущаясь, он положил на импровизированный столик кучку белого белья. - Вы это. В баньке только переодевайтесь. Ну, пошёл я. Не долго. Скоро построение. - Старшина засмущался ещё больше. - Проверять не буду. Но чтобы надето было на всех!
Первой к кучке подошла Наташа.
- Ой, девочки, — голос её дрогнул. - Девочки, — вытащила она из второй кучки белья тряпку. - Бельё. Настоящее. Бюстгальтера. Трусы! - Девчонки кинулись к столу.
- Стоять! - Голос Риты. - Чего как дикарки. Наташка, раз там, выдавай по размеру. - Видно было, что и Рита хочет кинуться к этой кучки. К кучке из мирной жизни. Но она себя сдерживала.
- Эти маленькие. Мои точно, - начала распределять бельё Наталья. А у меня в памяти всплыла сценка из фильма свадьба в малиновке. Это мне, это опять мне, а вот это тебе. Не мой фасончик. - Ой, Ритка, смотри. Точно на тебя. Ну, почему ты такая везучая. Бюстгальтер гипюровый. Ой девочки. Ну, нет больше ни у кого таких титечек. И попа маленькая. Рит. - Наталья протянула девушке бельё. - Любоваться хоть иногда на них разрешишь?
- Разрешу, — довольно улыбаясь, принимая вещи, проговорила она. Прикоснулась к ним губами, понюхала. - Нет. Не буду сейчас одевать. Потом, перед боем. В них меня и похороните.
- Ну, что ты глупости говоришь, — хором возмутились девчата.
- И ничего не глупости. - Отмахнулась Рита. - Я их на память до самой старости сохраню. Потом и похороните. У меня такого чувства счастья не было с самого детства. Мне родители тогда куклу из города привезли. - Рита прикрыла глаза, опять понюхала бельё и бережно упаковала его в вещь мешок.
- Т-т-т-т. - Протянул я руку пытаясь сказать, что был приказ бельё надеть. Рита, как ни странно меня поняла.
- Я тебя умоляю, Нинка, ну, не будет же он мне в брюки заглядывать, какие на мне трусы. - Её примеру последовали все девчонки. Покрутив в руках нижнее бельё, по нескольку раз его, поцеловав, упаковали вещи в свои вещь мешки на самое дно. Моё нынешнее тело сделало то же самое.
К переправе, она была всего в километре от нашей стоянки, мы подошли быстро. С того берега полз паром, битком набитый людьми, телегами и даже пару машин стояло. Прибывших на пароме пропускали с лева от нашей колоны. И вдруг, что-то произошло. Вихрь событий. Громкий вопль «Воздух!» Страшный гул с неба. В колоне шедшей с парома мимо меня провели чумазую девчонку, в сереньком платье и с подвязанной на грязной тряпке ручке. Анютка! Я рванулся к ней. Страшная боль в голове. Крик Машки «Папка!» Взрывы. Крики боли. Испуганные глаза Анютки сидящей у меня на руках. Я рванулся к реке.
- Тебя русалка целовала. Ты можешь дышать в воде. Не бойся. - Проговорил я на ухо дочери. Опять взрывы. Крики боли и ужаса. Я обернулся. По берегу ходила Мара, наклонялась над тяжело ранеными, прекращая их муку, давая испить из совей чаши. Она остановилась, посмотрела мне в глаза. Улыбнулась и одними губами произнесла.
- Не место вам здесь. Иди ведьмак, поспешай.
И опять взрывы, всё завертелось. Прижав к себе Аню, я плюхнулся в воду. И тут же заговорил.
- Матушка вода, чистая струя, золота струя, серебряная, как ты моешь горы, толы и широкие просторы, так смой-сполощи с меня уроки, призоры, с ветра чужие наговоры, с белого тела, чистого тела, со ста суставов ломоту, от встречного-поперечного злобу, от колдуна темного, от колдуницы черной, от рыжего, от черного, от белого, от седого, от ясных очей, от напрасных речей, от разных речей.
Щука-белуга, ты воде подруга, зубы железные точила, глаза оловянные берегла, во всех водах плавала, укладу их к булату крепкому, к синему железу светлому.
Мать меня рожала, всем скорбям и болям помогала.
Помоги водица, матушка-царица, родная сестрица.
Всем урокам и призорам, злым наветам-разговорам.
Чтобы худо все с меня, как водица из ручья.
Матушка-Кормилица,
Сыра Земля Родимая!
Укрой Ты меня, внука Даждьбожьего,
От призора лютого,
От всякого лиха нечаянного!
Защити меня от глаза недоброго,
От языка злобного,
От навета бесовского!
Слово моё крепко как железо!
Семью печатями оно к Тебе,
Кормилица Мать Сыра Земля, припечатано —
На многие дни, на долгие годы,
На всю Жизнь вековечную! Гой-Ма! - Вот только одного я не рассчитал. Тело Нины не могло дышать в воде. Не целовала её русалка, не преподносила такого подарка. Читая наговор, я слышал, что становилось всё тише. Прекратился шум, вода стала вязкой как кисель. Меня закрутило, завертело. Я только крепче прижал к себе Анюту. Грудь разрывало от нехватки воздуха. Но я был ещё в воде. Высунуть голову и вздохнуть я не мог. Где верх, где низ не понятно. Я чувствовал, как слабели мои руки, чувствовал, что Анюта выскальзывает из моих слабеющих объятий. Увидел светлое пятно в глубине, а может, это было солнце на небе и, прилагая невероятные усилия, рванул к нему. Анюта выскользнула из моих рук. Я попытался её удержать. Но меня что-то толкнуло, и ясный голос Машки прошептал на ухо.
-Папка. Ну, не пугай нас уже. Открой глаза. Продолжение
