1. Зулейха и Чупин
Сладко потянувшись на постаменте из устланных ковров с узбекскими мелкоузорчатыми рисунками, высотой с метр, Зулейха открыла свои прищуренные, широко открытые, как бы от удивления, татарские глаза. В комнате стояла пылевая завеса, создаваемая при каждом движении, давления её роскошного тела на ковёр. Каждый слой ковра за много лет впитал в себя так много пыли, что ковры даже сами по себе, от избытка, выдавливали из себя определенную порцию пыли. Пыль витала в комнате в виде утреннего тумана, создавая тем самым, красивый утренний пейзаж. Уже полулежа на коврах, Зулейха с удовольствием рассматривала недавно приобретенные на базаре вещи, когда-то принадлежащие так ненавистному ей Сталину.
Ненависть эта возникла в детстве, когда бабушка рассказала, как в далёких 30-х её вместе с сотнями людей сотрудники ГПУ заперли на барже посередине реки Ангара и безжалостно утопили.
…..Процесс затопления шёл мучительно долго, баржа медленно уходила под воду. Сотрудники ГПУ за это время на лодках спокойно добрались до берега Ангары.
Разъевшиеся на пайках, которые сотрудники ГПУ постоянно отбирали у репрессированных, они с красными, толстыми и лоснящимися от жира лицами, весело гоготали стоя на берегу реки, слыша пронзительные крики репрессированных, которые доносились из медленно погружающейся в воду Ангары баржи. Эти зачерствевшие, заледеневшие сердца большевиков не могли растопить даже слабые детские голоса. Да разве у них были сердца?
…Спаслась только бабушка Зулейхи. Когда сотни людей уже через несколько минут утонули, бабушка наперекор судьбе, находясь, всё это время под водой, молилась Богу-Аллаху. Молитвы, как бы, накачивали её организм дополнительным кислородом.
И чудо свершилось! Бабушка с божьей помощью, каким-то невероятным усилием, преодолевая плотность воды и оттолкнувшись ногами от борта, разогнавшись в воде как торпеда, пробила головой противоположный борт затонувшей баржи. Удар головой был такой силы, что не выдержала металлическая обшивка борта баржи, и путь на свободу оказался свободным. Вынырнув из воды, бабушка Зулейха сладостно, глубоко сделала этот первый, так ей необходимый, кислородный вздох свободы. Кстати, бабушку тоже звали Зулейхой, как внучку, как и маму внучки. У татар называть всех женщин именем Зулейха было многовековой традицией. А, что ни татарин, так обязательно Муртаза, всегда носивший с собой ремень с металлической бляшкой. И не обязательно на поясе.
….Отдышавшись, Зулейха начала думать, пытаясь лихорадочно ухватить первую появившуюся в голове мысль. - А смогу ли я против течения, по реке доплыть до Казани? А может это не Волга, а совсем другая река? Нет, наверно не смогу!
С этими появившимися мыслями Зулейха доплыла брассом до берега Ангары. Когда-то этот стиль плавания она изучала ещё в детстве, тренируясь постоянно в пыльном дворе своего дома. В деревне раньше просто не было спортивных секций. Тренировались кто, как мог. И удивительно, что даже ледяная вода Ангары не могла остудить, заморозить её горячее сердце, которое сильными, помповыми толчками согревало всё тело Зулейхи. Согревало так, как будто бы Зулейха плыла в теплом бассейне казанской или московской Рублёвки.
Выбравшись на берег Ангары, Зулейха увидела, что прямо по берегу проходят железнодорожные пути и о, счастье! Вдали послышался шум приближающегося поезда. Машинист поезда вовремя заметил Зулейху и остановил состав прямо возле неё. Вагон поезда оказался плацкартным. Зулейха разъяснила проводнику вагона сложившуюся ситуацию. Сердобольная женщина-проводник предоставила ей место в вагоне. В Казань поезд прибыл так быстро, что на Зулейхе даже не успела высохнуть одежда. Не высохшая на одежде вода Ангары долго напоминала ей священные воды самого Байкала, откуда уносила свои, чуть ли не ноги, дочь своего знаменитого отца.
В детской памяти Зулейхи младшей навечно отпечатался рассказ бабушки. С тех пор у неё возникла патологическая ненависть к Сталину, организовавшему этот террористический акт, это неслыханное ранее злодеяние. Ладно бы это был единичный акт, так ведь за всё правление Сталина, все реки были переполнены затонувшими, специально затопленными баржами. И не просто пустыми баржами, а баржами с репрессированными, в которые заталкивали репрессированных сотнями, тысячами…
Поэтому разговорившись на базаре с одним из представителей Средней Азии, торговавшим помидорами, она узнала, что у него имеются вещи, принадлежавшие когда-то Сталину. Это была разноцветная пижамная пара из современного шелка, которую, как узнала Зулейха, Сталин носил, постоянно, не снимая. Даже под кителем, во время совещаний. Далее, представитель Азии сказал, что у него имеется и ковёр, по которому Сталин прохаживался. Увидев заинтересованность Зулейхи, представитель сказал, что вообще-то он может ей продать все ковры, по которым Сталин не только прохаживался, но и на которых возлежал. Зулейха ответив, что мы за ценой не постоим, приобрела все ковры и пижамную пару. На предложение представителя, что у него имеется ещё и кровать из карельской березы, да и трельяж, изготовленный по заказу, конечно же, в мастерской Казанского оптико-механического завода, Зулейха даже не раздумывая, всё перечисленное у представителя Азии и приобрела.
Находясь под впечатлением нахлынувших воспоминаний, Зулейха даже не заметила, как в комнату вошла её близкая подруга Чупин, известная когда-то актриса. Ей Зулейха доверяла безгранично, поэтому, не раздумывая, передала ей ранее запасной ключ от квартиры, для беспрепятственного посещения квартиры в любое время суток.
-Исэнме! – поприветствовала Зулейху Чупин на татарском языке. С перевода на русский это значит - здравствуй.
-Исэн! – ответила на приветствие приветствием Зулейха. Что интересно, обе они, проживая в Казани, совсем не знали татарский язык. Но друг с другом всегда старались иногда выговаривать знакомые им некоторые татарские слова.
- Кстати, видела фильм с моим именем? – спросила Зулейха.
- Да! Очень пержевательно. - Ответила Чупин, применяя в этом ответе татарское слово «пержевательно». Это слово по смыслу очень схоже с русским словом «переживательно». Сколько времени уже потратили лингвисты на установление первичности этого слова: татарское ли оно первично или русское? Но в любом случае эти, так схожие между собой, слова, всегда выражают какую-то грусть души, болезненное восприятие ею какого-либо трагического или просто волнующего события.
…Чупин была одета в традиционную древнюю татарскую одежду женщин времен 15-17 века.
Ты чё, в кино снимаешься, что-ли? – спросила Зулейха.
- Да! Снимаюсь в роли одной репрессированной в 1920 году татарки! – с какой-то долей торжества в голове, ответила Чупин.
- А зачем в такой древней одежде, что скажут казанцы потом, после просмотра фильма? – недоумённо глядя на Чупин, как бы вопрошая, спросила Зулейха. – Скажут, что, мол, совсем не знаете там быт татарского народа.
- Это они там не знают! Со своими сабантуями совсем забыли, что и как – возмутилась Чупин. – Мы одеваемся в строгом соответствии с описаниями Солженицына, Уж он - то точно знает быт татарского народа. Как, где и сколько. Особенно сколько! Представляешь, он точно знает, что погибших в репрессиях было 110 миллионов граждан. Интуиция такая у него. Это провидец на все века, который, даже не бывая в архивах, как эти незнающие историки, может выдавать конкретную цифру. Видимо небеса помогают!
С этими словами Чупин прилегла рядом с Зулейхой на многочисленный слой узбекских ковров, когда-то принадлежавших самому Сталину. От добавочного веса комната наполнилась дополнительными облаками пыли, из-за чего высота слоя ковров уменьшилась. Но пыли в этих коврах было ещё достаточно. Это была вековая пыль узбекских кочевников, когда-то мчавшихся на лошадях по этим расстеленным в степи коврам.
- Чем это у тебя попахивает? – ноздри Чупин начали подергиваться. Несмотря на уже забившуюся в ноздрях пыль, Чупин всё же смогла унюхать такой естественный, специфический туалетный запах.
- У тебя, что, кровать дерьмом обмазана что-ли? – взгляд Чупин наткнулся на темно-ржавый поносный цвет спинки кровати из карельской (как сказала ей после покупки сразу Зулейха) березы.
- Продавец – раритетщик сказал, что это особая смазка, предназначенная именно только для карельской березы. - ответила с возникшей от возмущения дрожью в голосе Зулейха.
- Какая, мягко говоря, на хрен, особая смазка! Тебя, как всегда надурили, с этой березой. Да ещё и нагадили в эту кровать, закрасив дерьмом естественный цвет карельской березы! Да и не береза это карельская, больше на липу похожа. От слова липа! – возмущение Чупин уже не знало предела.
- Да это вообще-то вещи самого Сталина, которые он носил, и на которых возлежал – проговаривая эти слова, Зулейха обвела рукой всё пространство комнаты. – Он гад, только такие вещи и носил, на таких только кроватях и лежал! Солженицын же врать не будет!
- Солженицын да, ему верить можно безоговорочно! - услышав только фамилию великого русского писателя, Чупин сразу успокоилась. У неё Солженицын всегда вызывал душевный восторг, как и любимый, ею знаменитый реформатор Горбачёв, сумевший низвергнуть такую махину, как СССР. Воспоминание о встрече с её кумиром на его юбилее захлестнули Чупин. Она вспомнила, как прильнула в долгом затяжном поцелуе к такому родному, багряно - красному родимому пятну на уже плешивой голове своего кумира. Поцелуй оказался до такой степени крепким, всасывающим и застывшим, что даже его личная охрана не могла отлепить Чупин от головы реформатора. Плохо, что телевизионщикам уже не разрешили дальнейшую съёмку. Для неё это было бы самое ценное видео. Но хорошо, что при таком человеке всегда в наличии имеются врачи, точнее выездная поликлиника государственного масштаба. После проведенных ей многочисленных уколов, застывшие от экстазного напряжения губы Чупин разжались сами собой и уже опухшая от всасывающего засоса голова реформатора начала помаленьку сдуваться. Это, конечно, был самый непередаваемый эпизод за всю её такую насыщенную событиями жизнь.
От такого воспоминания Чупин раскраснелась, всё внутри её начало клокотать, внизу живота начали порхать бабочки. Да не простые бабочки, а как у дорогостоящей актрисы из разряда самых дорогих бабочек, очень редких экземпляров. Бабочки порхали в конкретном месте района нижней части живота. Если точнее, то на два пальца ниже пупка.
Сладостные воспоминания прервал, как будто раздающийся откуда-то издалека, голос Зулейхи.
- Слушай! Вот говорят, что сейчас по ночам Сталин и Берия выезжают на охоту. Сталин мол, гоняется на своём автомобиле за прохожими и сбивает догнавшего, а Берия любую попавшую ему на глаза женщину затаскивает в автомобиль и насилует прямо в автомобиле. Его не волнует даже, что женщины попадаются ему при встрече и столетнего возраста. Какой маньяк! Совсем как Сталин! Только сексуальный! – Зулейху оживил такой разговор, сразу вспомнила своего бывшего мужа Муртазу. Тот тоже был сексуальным маньяком. Постоянно гонялся за ней с топором. Если удавалось поймать, так сразу насиловал её. Вся её бывшая жизнь была в постоянных бегах от мужа, что днём, что ночью. Только на ходу и удавалось поспать. Ладно бы только чрезмерная сексуальность, тут бы она даже и не бегала от мужа. Но он ведь был к тому же, ещё и извращенцем. Как догонит, так ещё и в обязательном порядке хлещет её металлической бляшкой ремня в одно и то же место – в правую ягодицу. От многолетних ударов, набитая правая ягодица и размером была больше левой, и болела постоянно. Поэтому, Зулейха постоянно и возлежала всегда только на левом боку.
- Кто это тебе наговорил? – голос Чупин вернул Зулейху в действительность, оторвав от сладостных воспоминаний. Вот же верно говорили в старину, что бабы любили, когда их мужья колотили, особенно ногами.
- Ты ещё от своей ненависти к Сталину, возьми, да и рассказ о нём напиши. Кстати, сегодня у него же юбилей! – не унималась Чупин. – Пошли лучше прогуляемся по вечерней Москве. А то от твоей карельской березы меня на месяц от съёмок отстранят. Ну, до чего же воняет эта карельская береза. Интересно, как же на ней Сталин спал?
… Собрались легко и быстро. Стряхнув вековую узбекскую пыль с одежды, одевшись потеплей, подруги вышли на улицу.
Ночная заснеженная Москва встретила их приветливо. Оживлённые улицы сопровождали их прогулку яркими фонарями. Оживлённо переговариваясь, подруги даже представить себе не могли, что буквально через некоторое время они будут совершать сверхскоростной марафон по уже пустынным улицам города, освещаемыми уже тусклыми желтыми фонарями. И не просто марафон, а скоростной бег с препятствиями, по диагонали и прямой. И байки про Сталина окажутся верными, и в свой юбилей он устроит охоту не на одиноких граждан, а сразу на пару идущих, ничего не подозревающих Зулейху и Чупин. Прогулка превратится в погоню с перестрелкой, где роль добычи маньяка будут играть весело переговаривающие между собой девушки. Да к тому, же, в помощь Сталину будет подключен и сам Жеглов, который Глеб Егорыч.
А пока у Зулейхи и Чупин, как никогда, настроение было радостным, приподнятым, как будто бы сама природа подготавливала их к чрезвычайным ситуациям, оснащая заблаговременно их органы энергией, способной выдержать любые нечеловеческие нагрузки, предназначенные именно для сверхскоростного бега…..
Продолжение следует…..