Ксюша молча терпела грубые пальцы. Она даже не пикнула, когда папа начал трясти её, что бы она опустилась в колготки. Ребенок покорно стерпел надевание сандаликов на разные ноги.
Только один раз всего и пискнула, совсем маленечко, совсем не слышно, когда ленточки шапки узлом защемили кожу на подбородке.
Девочка гордо вышагивала рядом с отцом. Встречая знакомых детишек, Ксюша, захлебываясь от счастья кричала:
- Это мой папа! Я с ним в садик иду!
Наша мама уехала получать детские пособия по прежнему месту службы.
И на два дня мне предстояло вжиться в роль заботливой мамаши.
Служил я тогда в городе Атбасаре заместителем командира роты.
Как и все дети военных, мои двое также были лишены отцовского внимания.
Уходил рано на подъем, приходил поздно после отбоя.
Иногда наши дети наблюдали своих отцов мельком, пробегающих на стрельбище или обратно. Все разом покидая площадку детского сада, подбегали к забору и дружно голосили:
-Это мой папа! Это мой папа!
И теперь счастливая Ксюша, крепко держа меня за руку, шла в детский сад.
Рядом шагал высокий человек в форме, фотография которого висела над её детской кроваткой. Укладывая спать, иногда мама ей говорила, показывая пальцем на портрет.
-Засыпай! А то папа ругаться будет!
Младшей дочке было пять лет. За пять лет меня перевели по службе два раза.
А это в каждом случае, месяца два одинокой жизни в ожидании жилья.
Две командировки по три месяца в солнечный Таджикистан, еще больше отдалили меня от детей.
-Ой, детки! Наша Ксения пришла!- радостно оповестила играющих на площадке детишек, воспитательница.
Дети кинулись к нам с криками:
-Это мой папа! Это мой папа!
Моя дочь, как дирижер, махнула ручкой и радостный гомон прекратился.
-Нет! Это мой папа! Видите, какие у меня узкие глаза? - спросила она у ребятишек.
И гордо подняв голову, по военному, доложила:
- Это он меня сегодня заплетал!
Перемахнув через бетонный забор воинской части и, пробежав по газонам, я забежал в казарму.
В канцелярии поздоровался с командиром, взводными, и нежно взял в руку ладошку санинструктора.
-Ой!- закричала медик, выдергивая посиневшую ладонь.
-Сегодня первый раз в жизни дочь в садик отвел!- похвастался сослуживцам.
-Не плакала?
-Нет.
-А косички кто заплетал?
-Сам!- похвастался я.
-Глаза не лопнули?- рассмеялась санинструктор, растирая больную ладошку.
Я русский бы выучил...
Ночь. Только что сержант Махненко произвел смену часовых. С грохотом открылась пирамида, и окоченевшая смена ставит автоматы в ячейки. Стволы, которых покрыл тонким слоем иней.
Солдаты снимают валенки, вешают полушубки в сушилку. Кто-то уже гремит флягами, разливая дополнительный паек.
Я сижу в комнате начальника караула и жду доклада своего помощника.
-почему долго смену менял?-
-десять минут смену под «стоволом» на морозе держал, хорошо хоть не стрелял - показывая на молодого солдата последнего призыва, говорит помощник.
И Махненко, грея руки над электрической плиткой, продолжил:
-Подходим к четвертому посту , а оттуда:
-Стои!-
-Мы стоим. Через минуту опять-
-Стои!-
-Мы стоим, еще через минуту опять-
-Стои!-
-Да стоим,мы стоим!
-Стои!-
-Мы назад, а он опять еще громче-
-Стои!-
-Сатыбалдиев, крикни ему по своему, что смена менять пришла, говорю - продолжает сержант.
-Сатыбалдиев кричит часовому. Тот отвечает. Сатыбалдиев мне говорит-
-Нэ стои!-
Помощник отогрев руки, садится на табурет
-Он забыл, как по-русски сказать «Продолжай движение!» и кричит «Нэ стои!», а нам долетает «Стои!», вот и стояли, чуть смену не заморозил. Сменил его Сатыбалдиевым. Тот хоть чуть-чуть понимает-
Дребезжит армейский телефон. На табло высвечивается лампочка «Тревога!»
четвертый пост.
Сержант опережает меня и берет трубку
-Сатыбалдиев? Что? Какой мужик? Куда? На каком заборе!?-
Махненко, с диким криком вылетает в помещение личного состава.
-Караул в ружьё! Нарушение запретной зоны!-
Солдаты впрыгивают в валенки, и, хватая автоматы из пирамиды, убегают в ночь.
Опять звонок. Четвертый пост.
-Да, начальник караула!- кричу я в трубку-
-Ушел мужик! Забор сидел! На степь пошел!-
-Какой мужик? Твою мать? Куда ушел?-
Дальше в трубе звенит чистейшая узбекская речь, и только одно слово «мужик», повторяется несколько раз.
На посту молодой солдат. Последнего призыва. Русский знает, как я Узбекский.
Жду, по времени на пост должен прибежать помощник.
Звонок телефона, горит лампочка четвертого поста.
-Да, начальник! Кто? Махненко? Отбой? Все нормально?-
Даю команду отдыхающей смене отбиваться.
Жду сержанта и убежавшую по тревоге бодрствующую смену.
В караульное помещение с облаком пара входят солдаты. Недовольно ворча, ставят автоматы в пирамиду.
Помощник начальника караула, не снимая полушубок, проходит в комнату начальника.
И улыбаясь, смотрит на меня.
-Ну, поймал мужика? Где нарушитель?- интересуюсь у сержанта.
-Еле еле догнал, шустрый зараза оказался - хвастается Махненко, доставая из за пазухи рыжего кота каким то чудом попавшего в запретную зону.
-А причем тут мужик на заборе?-
Сержант бросает кота на пол, дает ему ускорение валенком и поясняет.
-Этот чабан, не мужик кричал, а муссык. На узбекском кошка это, просто связь поганая.
Махненко поднялся и дал команду.
-Строиться-
Наливая чай, я услышал, как помощник проходя вдоль строя бойцов, назидательно спрашивал:
-Я русский би виучил только за что???
И выдержав паузу, сержант громко, как на параде, объявил:
-На нем разговаривал Лэнин!-
Оглянувшись, убедившись что я не смотрю в его сторону, и поднеся кулак под нос земляку Сатыбалдиева, прошептал:
-Понял, блин? Стои!-
-Поняль блин!- громко, как попугай повторил воин ислама...и улыбаясь помощнику,добавил:
-Нэ стои!
Военная тайна
Было это в году так 1986, может в 1987. В те времена, когда в военном городке дети гуляли в колготках одного цвета.
Коляски детские были подписанные краской, так как все они практически были одинаковы. Прически женские на один манер.
Ну, о форме и говорить то нечего, все зеленые. Как и стены в подъездах ДОС, не отличались цветом от пирамид с автоматами.
Лыжные палки в комнатах офицерского состава стояли даже летом.
А для чего? Спросите Вы.
О! Это великая военная тайна, которую никак не могли разгадать разведчики капиталистических армий.
Открою я её. Можно сказать рассекречу. Срок давности подошел.
Да и не поймут молодые читатели юмора такого. Ну, зачем лыжная палка в комнате?
Летом? Да еще в Краснознаменном Средне Азиатском Военном Округе, где зимы то отродясь не видели.
Жалко, что в музее КСАВО ей место не нашлось. А зря.
Так вот и объясняю. Набегается командир взвода с солдатами с утра и до вечера. Подъем. Зарядка. Завтрак. С утра стрельбище, а до него минимум пятнадцать километров.
В обед в столовую сводит подчиненных. После обеда физическая подготовка. Вечером политинформация. А там подготовка нарядов. Разводы на плацу. Подведение итогов. Дорога на ужин. Отбой.
Приползет домой лейтенант.
Снимет свои хромовые сапоги.
Сядет на койку солдатскую.
Запустит руку под коечку. А там палка лыжная с каптерки взятая под роспись.
Вытянет он свою натруженную руку, не вставая с кровати.
Да и чудо!
Бац!
Включился телевизор!
А каналы спросите как?
Так всё предусмотрено, кружок то на палочке в самый раз под «Рубин» сделан. Щелк, щелк, щелк! Все три канала!
А громкость?
Ого! Рукоятка мягкая, переворачивай и верти, там и паз уже ножичком сделан.
Вот и проболтался. Болтун - находка для шпиона.
Столько лет хранил я военную тайну, а тут не выдержал.
А вдруг её выдать больше некому?
И не узнают никогда ушлые иностранные разведчики, на какой ляд лыжная палка в комнате офицерского состава летом в Средней Азии?
Так что пульт телевизионный первыми придумали советские военные.
Но лыжная палка это просто часть гарнизонной жизни.
Были и смешнее моменты.
Привезли однажды в военторг краску для волос.
Наши женщины в пух разодрались.
В итоге командир полка приказал выдавать один тюбик на двоих. Чтоб всем досталось.
Откуда краску привезли, это тоже военная тайна. Наверное с завода где подводные лодки перекрашивают.
Покрасились, высохли.Подошли к зеркалам и, вой расскатился по военному городку. Я думал война началась.
Но так как не был женат, узнал эту хохму последним, увидев утром на помойке сломанные лыжные палки.
Женщины городка все стали ярко зеленого цвета. Ну прям русалки болотные.
Так и ходили по городку как сестры несмеяны. Многие дистанционки тогда сломались о хребты любимых мужей, посмевших расхохотаться, вернувшись со службы вечером.
Так-что урон был нанесен обеим сторонам одновременно.
Телевизоры с дистанционным пультом управления остались только у счастливчиков-холостяков.