Владимир занес мать на руках в комнату, положил на расправленную сестрой кровать:
- Спи, мама! Ты обязательно поправишься, - улыбнулся сын, а хотелось реветь.
- Конечно, поправлюсь.
Елена Петровна попыталась улыбнуться в ответ, но вдруг, скривившись, закричала от боли, схватившись за голову.
- Мама, мамочка, что с тобой? - в ужасе закричала дочь.
Владимир выбежал на кухню, налил из чайника воды, вернувшись, сильно прижал мать к себе и положил ей в рот таблетку.
- Мама, хлебни воды!
Женщина судорожно сделала несколько глотков и упала на подушку.
В квартиру забежал Миша.
- У вас всё в порядке?
- Какое там, в порядке, - тяжело вздыхая, промолвил Владимир и, обращаясь к сестре произнёс. – Даша, давай деньги и все рецепты! В аптеку сходим.
Они, молча, дошли до аптеки, купили лекарство и вернулись обратно. О чём говорить, все слова застревали в горле, от бессилия хотелось лезть на стену.
- Зайдешь? – спросил Володя друга, доставая из кармана ключ от двери.
- Домой пойду, - тяжелым голосом ответил Михаил и стал подниматься по лестнице.
- Эй, пацаны, Громовы здесь живут?
В подъезд вошел крутой парень, рядом с которым стоял высокий «качок», видно телохранитель.
- Здесь. Что надо? – грубо спросил Владимир.
- Отец дома? Кое о чём поговорить надо.
- Что надо? Я его сын, – в голосе парня стали чувствоваться нотки раздражения.
- Я вашу мамашу немного машиной задел. С милицией какая-то «непонятка» получается – я не местный. Деньги никто не берёт. Давай, сколько надо, заплачу, а, если умрёт, похороню по высшему классу!
Владимир с минуту не мог прийти в себя, затем повесил на ручку двери пакет с лекарством и нанёс молниеносный у дар в подбородок. Крутой упал, даже не вскрикнув. Телохранитель бросился на Громова, но слетевший с лестницы Мишка уда рил его ногой в грудь, тот отлетел к двери и, ударившись голо вой о косяк, затих.
Владимир за волосы поднял голову человека, посмевшего в таком тоне говорить о его матери, и зло прошептал:
- Слушай, тебя будут судить, попросишь, чтобы дали максимальный срок. Если оправдают – я тебя у бью, если мама умрёт – зарою до суда без всяких похорон. Ты понял?
- Да, ты…, - попытался возразить лежащий.
- Спрашиваю: ты понял? – спросил Владимир, уда рив его ли цом о ступеньку.
- Понял, понял, - прохрипел тот.
- Всё! Забирай своего телохранителя и ва ли, пока мы совсем не озверели!
***
Миша вошел к себе в квартиру, криво усмехаясь:
«Мужики совсем обнаглели. Первый раз такое, чтобы в нашем дворе кто-то «качал» права. До дяди Коли дойдёт – их точно закроют, и никакие деньги не спасут. Лишь бы тётя Лена не умерла».
Он вспомнил, когда совсем маленьким, первый раз пришел к Вовке в гости. В те времена родители жили совсем плохо – отец потерял работу, и мать не работала – всегда хотелось есть. Тётя Лена, поняв это, накормила досыта, удивляясь аппетиту. С тех пор всегда звала обедать вместе с сыном, дарила на дни рождения красивую одежду. И вот теперь лежит без всякой надежды на выздоровление.
Миша тяжело вздохнул и попытался направить мысли в другую сторону, но думалось о плохом:
«В воскресенье сорок дней, как умер дядя Серёжа. Даже не думал, что он меня так любит – квартиру оставил. Его сестра, обещала что-то сказать на сорок дней. Надо рукопись дочитать, а то неудобно будет. Да и узнать охота, чем всё закончилось».
***
Тысяча девятьсот тридцать шестой год. Сталин и его окружение в поисках «врагов народа» забили невинными людьми все застенки исправительных учреждений. А в Сосновке, переименованной в посёлок Советский, пока всё было тихо. Порядок поддерживал Фёдор Громов, успевший за свои тридцать шесть лет, и посидеть в тюрьме, и несколько раз быть на волоске от смерти, но и всегда быть в ответе за свою родную Сосновку.
Он зашел в ставшую родной избу:
- Здравствуй, тётя Божена! Зачем звала?
- Разговор есть, Фёдор. Ведьмы, очередную битву затевают, не даёт им покоя мысль, что мы с тобой и Надя Громова живы.
- Я же с ними договорился – не трогать друг друга.
- Сейчас в стране преступления пострашнее ведьминых творятся. Вот они и решили, что всё с рук сойдёт.
- Я им устрою жизнь весёлую.
- Фёдор, не горячись. Им, кроме Ювеналия, волк-оборотень служит. Ты в него не веришь, но он существует. Да и Андриан, хоть и плетёт небылицы о смерти отца и о своей ненависти к ведьмам, тоже им служит. Более того, думаю, он и есть Терентий. Будь с ним осторожней! Они послезавтра ночью нападут, а завтра я тебе приведу друга, который поможет.
- Что за друг?
- Глазам своим не поверишь, но сердцем – признаешь.
***
Фёдор приехал в центр города, находящийся в семи километрах от посёлка Советский, и сразу зашел в больницу, где работала семнадцатилетняя Надежда Полянская. Шестнадцать лет назад он спас её от смерти и с тех пор заботился о ней, как о младшей сестре.
В последнее время странность какая-то стала замечаться в их взаимоотношениях: словно перед ним не та девочка, которую совсем недавно носил на руках, а незнакомая девушка, которую давно мечтал встретить, так и оставшись холостяком.
- Фёдор! - радостно улыбнулась Надежда, но внимательно взглянув в его лицо, тревожно спросила. - Что случилось?
- Да кое-кому жить спокойно надоело.
- Пойдем ко мне, накормлю, заодно и всё расскажешь.
Зашли в её комнату во дворе больницы. Надя мыла картошку и слушала Фёдора, а сама думала о нём. В голову лезли тревожные мысли, и на сердце неспокойно:
«Он у меня самый сильный и бесстрашный, но ведь не бессмертный. Вдруг с ним что-то случится? Даже подумать об этом страшно. И почему Фёдор меня маленькой считает? Мне уже семнадцать, и мужики от меня глаз не отрывают, а он как чурбан бесчувственный. Неужели для него так и останусь ребёнком? и никогда не узнает, как я его люблю?».
А девичье сердце, между тем, всё острее и острее чувствовало беду.
Зашёл белобрысый мальчишка лет семи:
- Здравствуй, дядя Федя! - радостно поздоровался он.
- Здравствуй, Сергей! - милиционер протянул свою широкую руку. - В школу ходишь?
- Хожу, только у нас учительница часто болеет, - промолвил мальчишка и, повернувшись к девушке, спросил. - Сестренка, я сегодня у Васьки заночую?
- Возьми хлеба и лука зелёного!
Мальчишка отрезал ломоть ржаного хлеба и, взяв пучок лука, убежал.
- Так и не поняла, что у тебя случилось? – вновь спросила Надежда.
- Ведьмы что-то недоброе замышляют, придётся преподать им урок, как Серёжка говорит.
- Фёдор, поосторожней будь! С ними шутки плохи.
- Со мной шутки тоже плохи, - усмехнулся Фёдор.
- Ладно, герой, сегодня баню топили – иди, помойся!
Выходя, Федя оглядел ладную девичью фигуру и тяжело вздохнул. Возможно, слишком тяжело, так как девушка резко повернулась и успела взглянуть ему в лицо. Надя покачала головой и рассмеялась.
- Какой ты глупый, родной мой! - прошептала она в сторону, уже закрытой, двери.
***
Когда вымывшись мужчина вернулся, на столе стоял чугунок с горячей картошкой, черный хлеб и сало.
- Как есть хочу! – воскликнул Фёдор, разглядывая накрытый стол.
Девушка подкладывала ему картофелины и смотрела, как он ест, а в душе всё более и более крепла решимость, бывшая ещё час назад, лишь несмелой мечтой.
Смеркалось. Более часа они разговаривали о жизни в Сосновке, о судьбе маленького Сергея.
«О чем мы разговариваем, родной мой? - думала Надя, глядя на него влюблёнными глазами. - Взгляни мне в душу, прочитай мои мысли!»
«Какая она красивая! – думал Фёдор, боясь задержать взгляд на её лице. - Взять и сказать ей об этом? Не поймёт, я для неё старший брат. Да и разница в возрасте семнадцать лет».
«Вода вскипела, - она подошла к печи заваривать чай. - Даже если буду делать еще медленнее, он не обратит внимания».
«Боже мой, какая у неё фигура! - мужчина не мог оторвать взгляда от девушки. - Надо уходить, а то вновь мой взгляд перехватит, скажет: рехнулся брат на старости лет».
«Ведь смотришь, смотришь на меня. Подойди, обними за плечи! Я уже десять минут чай завариваю».
Девушка поставила на стол чашки с чаем.
«Как у неё всё красиво и аккуратно получается!? Влюбится в неё какой-нибудь парень…, да я его убью сразу! Какой у неё чай вкусный! Как этого раньше не замечал?»
Фёдор долго смотрел на тёмное окно, затем встал:
- Ладно, мне пора! - посмотрел девушке в лицо, в нерешительности остановился, но всё же двинулся к двери. - Я пошёл!
Она подбежала к, открывающему дверь, парню и резко дёрнула его за руку:
- Никуда ты не пойдешь.
- Что с тобой, сестрёнка?
- Не брат ты мне, не брат, - дрожащим голосом прошептала она.
- Что с тобой? – взял девушку за плечи.
- Ду рак, ду рак, ду рак! - закричала Надя, ударяя его кулаками в грудь.
- Наденька, что с тобой? – непонимающе спросил Фёдор и… ужаснулся своей тупости.
Взял девушку за щёки, внимательно посмотрел в глаза:
- Родная, прости меня! Боялся признаться в этом не то, что тебе, даже себе…, боялся, что не поймёшь… Чтобы ты ни ответила, сестренки у меня больше не будет… Я люблю тебя!!!
***
Фёдор зашёл в дом Божены. Из-за стола поднялся мужчина. Всё лицо его было изуродовано, пальцы напоминали сучки деревьев, изуродованные губы растянулись в улыбке:
- Здравствуй! Не узнаешь? А когда-то был лучшим другом.
- Мой лучший друг, погиб, - твёрдым голосом ответил Фёдор. - Не уберёг я его, сгорел он шестнадцать лет назад.
- Горел-то я, горел, - рассмеялся незнакомец. - Да, как видишь, не до конца.
Федя помахал рукой перед глазами, словно пытаясь стереть с лица воскресшего друга шрамы, и недоверчиво спросил:
- Владислав???
- Да я, Федька, я.
Они обнялись, хлопая друг друга по спине. Затем Владислав спросил, стирая последнее препятствия радости от встречи:
- С тобой-то, что тогда случилось?
- Прикладом по голове стукнули, затем связали и бросили в избу. Пока в себя пришел, от веревок освободился. Одним словом, прости, не успел! Озверел тогда сильно, перестрелял всех оставшихся бандитов. Вот только Родиона целый год искал, но всё же нашёл. Обычно мне одной пули хватает, но для него пяти не пожалел, и после каждой сообщал, от кого она.
Друзья долго расспрашивали друг друга о жизни, затем перешли к главному, стараясь предвидеть каждую мелочь.
***
Фёдор вышел из избы, много лет служившей и пунктом правопорядка, и жильем. По листьям огромной берёзы, растущей во дворе, разбрызгивало свои искры весеннее солнце. Радостно было на душе: у него есть любимая девушка, которая через месяц станет женой; воскрес лучший друг. Тут к нему подошел Андриан и, сняв шапку, произнёс:
- Федя, ко мне сегодня ведьма подошла.
- Что ей надо?
- Велела за тобой следить, а я спокойно жить хочу – на меня и так все косо смотрят.
- Ну и что решил? - криво усмехнулся участковый. – На чьей стороне будешь?
- Хотелось бы на твоей, но и с ведьмами ссориться страшно.
- Ладно, пока не ссорься! Что она еще говорила?
- Сегодня ночью в деревню оборотень придёт и всех загрызет.
- Так уж и всех? – рассмеялся Фёдор, затем задумчиво спросил. – Знать бы, откуда придёт?
- Я знаю, Федя. Он по тропинке из болота приходит. Раз сам видел, чуть не умер со страху.
- Так, так, так! Быстренько объясни, как эту тропинку найти!
***
Они стояли за огромной сосной, один смотрел на тропинку ведущей из Сосновки к болоту, а другой на луну:
- Кирьян, а почему наш оборотень убивает людей всегда в полнолуние?
- Откуда я знаю?
- Слушай, давай, когда Федька появится, сразу при стрелим его! Зачем этого пса ждать?
- Или он нас.
- Оба хорошенько прицелимся и одновременно выстрелим – наверняка попалём.
- Тиши ты, кажется, идёт.
Его друг оторвал взгляд от луны и увидел перед собой фигуру человека со страшными шрамами на лице, хотел крикнуть, но в это мгновение огромный те- сак рас порол грудь. Второй разбойник повернулся и даже попытался сопротивляться, но и его постигла та же участь. Владислав снял с плеча ружьё и направил в сторону болота.
Через минуту вышел Фёдор, держа ружьё наготове. Раздаётся крик совы, он резко повернулся в ту сторону, и тут ему на спину прыгает огромный волк. Оружье вылетело из рук парня, но он с разворота ударил в живот мерзкой твари. Тут раздался выстрел, и волк отлетел в сторону. Федор достал пистолет и хладнокровно разряжает обойму в голову оборотня. Тут раздался ещё один выстрел, в ведьму, стоящую в зарослях ельника.
***
Участковый, с ружьем в руке и пистолетом за поясом, быстрым шагом шел в сторону жилища ведьм, с твёрдым намерением покончить с ними, но перед ним появился Андриан, с ужасом на лице:
- Федя, вон в том сарае, твою Надю, кажется, уби ли.
- Что-о-о???
Он резко открыл дверь в сарай и инстинктивно присел. Огромный топор, просвистев над головой, впился в косяк, заставив содрогнуться все сооружение. Перед глазами Фёдора мелькнуло брюхо великана, по которому он и нанёс удар. Раздался вой и перед глазами парня мелькнул огромный кулак, отбросивший его к противоположной стене, но, не смотря на боль, Фёдор достаёт пистолет и стал стрелять по всем жизненно важным органам чудовища. Издав страшный крик, тот падает.
- Наденька! - бросается Федя к своей любимой. - Наденька, не умирай!
Она не дышит, сердце – не бьётся. Взял девушку на руки и побежал к запряжённой телеге.
- Наденька, Наденька, сейчас поедем к твоему Гаврилычу он тебя спасёт, обязательно спасёт, - шептал парень пересохшими губами.
Фёдор осторожно положил её на сено и помчался в город. Он всё ещё не верил, что любимая мертва.
***
Через полчаса, влетев в городскую больницу, где она и работала. Уложил девушку на кровать, словно живую, бросился к вбежавшему доктору и приказывал ему:
- Василий Гаврилович, спаси её!
- Успокойся Фёдя, - пощупал пульс на руке, скорее для очистки совести. - Понимаю, как тебе больно, но с такими ранами не выживают.
- Что ты говоришь? – схватил старика за грудки.
- Фёдор, возьми себя в руки!
Это было сказано спокойным, твёрдым голосом, отрезвившим участкового. Фёдор последний раз взглянул на свою любимую.
- Прости, Наденька, что не уберег тебя! - и зло добавил. - Теперь я за себя не ручаюсь. Кто не спрятался – я не виноват!
Он мчался на лошади этим туманным утром, с затуманенном ненавистью взором. Эту корягу трудно было заметить в белой мгле, расстилавшийся по дороге. Лошадь упала, переломав себе ноги, а Фёдор измученный, с болью во всём теле не успел сгруппироваться и, пролетев десяток метров, упал головой на разбросанные камни.
Из-за кустов вышел Терентий и наклонился над парнем:
- Эх, Федька, Федька, со мной уже третье поколение твоих родственников пытается справиться, а я их всех пережил. Не справиться вам со мной. Да и потомков у Громовых не будет.
С этими словами изверг достал но ж и несколько раз уда рил парня в серд це.
***
Маленький Серёжа сидел у постели Нади, опустив белобрысую голову, и смотрел на свою названную сестру, не веря, что она умерла. После деда Харлама у него не осталось ни одного родственника.
«Дедушка, дедушка! Зачем ты меня так рано покинул? Теперь я понял, ты сделал это, чтобы уничтожить бандитов. Я всегда буду помнить тебя».
Перед глазами в который раз встал образ деда, и воспоминания вновь нахлынули на маленького Серёжу.
***
Дед Харлам вышел из сарая, повесил замок. Серёжа знал – там бандиты, но не мог понять, почему дедушка не прогонит их.
Старик достал котомку, положил туда хлеба, картошки, бутылку с водой, какие-то бумаги. Затем отвязал собаку, которая, радостно лизнув ему рука, умчалась по своим, собачьим, делам, посмотрел на солнце, стоящее высоко в зените. Серёжа чувствовал, дед готовится к чему-то важному, возможно, самому важному поступку в своей жизни.
Старый Харлам посадил внука на лавку во дворе, сам сел напротив.
- Хочу внучок рассказать тебе, о чём не рассказывал никому в жизни. Пойми меня и, если сможешь, прости!
Этот рассказ потряс маленького Сергея. Он пронёс его через всю жизнь, поражаясь подлости ведьмы Харисы и невероятным страданиям юного Харлама.
А тогда он просто слушал деда.
***
Харлам был слеп от рождения. Зрячий не поймёт, каково это не видеть мир, деревья, солнце, маму. Отца у него не было, медведь в лесу задрал, когда мальчишке всего семь лет исполнилось. Жили небедно. Рядом стоял дом дяди Калинника, который и управлял имением, и Харлам постоянно играл с дворовыми ребятами.
Тогда ему исполнилось четырнадцать лет. Собралась ребятня и пошли в лес, который начинался сразу за имением. Харлам любил эти прогулки – разнообразия запахов и звуков кружило голову. Мальчишки насыпали ему в ладони лесных ягод, и он медленно ел, наслаждаясь вкусом и ароматом
И вдруг, весь мир словно перевернулся: раздались крики ужаса, плач, кто-то больно схватил его за руку и поволок. Это продолжалось довольно долго.
- Отпустите его! - раздался, наконец, скрипучий повелительный голос.
Руки ведущего разжались. По звукам и запахам мальчишка старался определить, где находится. И тут почувствовал, что за ним наблюдают.
- Вы кто? – спросил Харлам, обращаюсь в пустоту.
- Хариса, та самая ведьма, которую ненавидит весь ваш род, но надеюсь, ты будешь мне служить. Не бесплатно, конечно.
- Не буду тебе служить, ни за какие богатства.
- Это сейчас посмотрим, - загадочно произнесла ведьма. - Я сделаю так, что ты будешь видеть, но только один час, а затем решай, будешь мне служить или нет.
Кто-то сильный прижал мальчика к земле, на веки налили жидкость, и старуха стала что-то шептать, положив руки ему на голову, затем сильно надавила одной ладонью на глаза, а другой на затылок.
- Поднимите его! - приказала, не отнимая рук.
Харлама поставили на ноги, и старуха убрала ладони.
Яркий мир ударил по глазам мальчишки, он заворожено стоял, не понимая, что перед ним. Подошёл к дереву и, ощупав, понял, это береза, а это сосна. Зачарованно переводил взгляд на траву, на цветы, сопоставляя их со знакомыми запахами. Затем поднял глаза вверх и потерял равновесие. Мальчишка не представлял, что мир такой огромный. Ему мир казался ограниченным чердаком в доме, до крыши которого мог дотянуться с лестницы.
«А ведь, это небо, а мелькающий за верхушками сосен шар – солнце».
Оглянулся. Перед ним стояли люди, их было трое. Харлам не понимал, красивые они или нет – других просто не видел. Догадался, одна из них женщина и двое мужчин.
- Ну что, Харлам, как тебе этот мир, нравится? - с улыбкой спросила ведьма. - Твоё время скоро закончится, и вновь ослепнешь, и от тебя будет зависеть, в каком мире тебе жить, в этом или в своём прошлом. Ты увидел лишь кусочек зелёного леса, голубое небо и наши безобразные лица, но никогда не увидишь своего дома, лица своей матери, а она у тебя такая красивая. Не увидишь младших сестрёнок, ни увидишь ничего, если не будешь служить мне. Не бойся, никого убивать не заставлю, будешь просто рассказывать, что у вас в Сосновке творится. Да и уговор с тобой заключим всего на год, затем ослепнешь, и мы заключим новый.
Мальчишке было четырнадцать лет, он понимал, что служить ведьме – значит предать своих. Но, как прекрасен этот мир! Поднял голову. По легкому шуршащему звуку понял, это белка, шелушит шишку. А это – птица. Харлам смотрел и не мог насмотреться.
Подошла ведьма и закрыла ладонью глаза, а когда открыла – мир вновь стал черным, но в нём продолжали мелькать зеленые деревья, голубое небо и яркое солнце.
- Сейчас тебя отведут домой, - вновь раздался скрипучий голос. - Через три дня к тебе подойдет человек и даст мазь. Возьмешь – будешь видеть, и служить мне. Не возьмешь – будешь всю жизнь слепым. Обманешь – ослепнешь, а твоих сестёр у бью.
***
Три дня Харлам сидел дома, не отвечая на расспросы родственников.
«Как же выглядит мир здесь? – не переставал думать мальчишка. - Как выглядит мама, сестренки?»
Стал ощупывать стены, нащупал окно, открыл и вдруг понял: оно для того, чтобы смотреть на небо, на солнце, на прекрасный мир.
- Харлам, что с тобой? – спросила забежавшая в комнату сестра.
- Вера, что за окном?
Сестра подошла, посмотрела:
- Ничего особого: Дядька Фадей корову погнал, тётя Фрося Стёпку за что-то лупит. Ничего интересного.
- А деревья видны?
- Ну, наша яблоня под окном, скоро яблоки нальются.
- А небо, солнце?
- Тучи все небо заволокли, наверно дождь будет.
- Вера, а день от ночи, чем отличаются? - задумчиво спросил брат.
- Как чем? Ночью темно, если свечи не зажжешь, совсем ничего не видно.
- А ты красивая?
- Не знаю, вроде красивая. Харлам, какой-то ты в последнее время странный.
***
Незнакомец подошел и положил руку на плечо, когда Харлам по знакомой тропинке возвращался домой.
- На, возьми! Намажь на ночь глаза! Хариса сказала, твоя служба начнётся через месяц, а пока наслаждайся жизнью.
В руке парень почувствовал большой лист подорожника, свернутый конвертом, в котором была густая жидкость.
- Так берешь или нет? – нетерпеливо спросил незнакомец.
Харлам раздумывал с минуту, затем схватил сверток и быстро зашагал домой.
Лежа в постели, развернул и намазал жидкостью глаза. Долго лежал и ждал, заснул лишь под утро.
***
Мальчик открыл глаза и увидел потолок. Белый. Повернул голову. Из окон струился свет, падая на пол желтым квадратом, встал и потрогал этот квадрат, он был теплым. Забежала его маленькая сестренка Галя. Харлам даже не представлял, что на свете может быть такое прекрасное создание. Схватила какую-то вещь и убежала.
Вышел из комнаты, за столом стояла женщина, и что-то резала. Это была мама.
- Харлам, проснулся? - произнесла она, не оборачиваясь. - Сейчас кушать будем.
- Мама!!!
- Что, сынок?
Повернулась, и мальчишка увидел какая красивая у него мама. Харлам смотрел и не мог насмотреться. Та положила нож и испуганно подошла к сыну, провела рукой по его глазам.
- Сынок, у тебя глаза ясными стали.
- Мама, я вижу!
***
Целый год Харлам передавал ведьме сведения о том, что творится в имении дяди Калинника и о самом дяде. Он понимал, само по себе каждое его сообщение не представляет большого интереса, но вместе они были частями какого-то плана. Вскоре догадался: эти сведения нужны для будущего нападения на Сосновку, и после истечения года за зрение ведьма попросит совершенно другую плату. Парень твердо решил, что через год прекратит служить ведьме и останется слепым.
Возможно, всё так и случилось, если бы за месяц до срока не встретил Марию, девушку из имения Большаковых. Любовь была взаимная, и через месяц Харлам не мог представить жизни без неё.
***
И вот произошла встреча с ведьмой.
- Здравствуй, Харлам? - уверенным голосом произнесла та. - Что-то хочешь сказать?
- Я не буду тебе больше служить.
- Это меня не удивляет, - рассмеялась и предложила. – Даю тебе два выбора. Первый – исполняешь последнее моё поручение и остаешься навек зрячим. Второе – не выполняешь это поручение и остаешься слепым, а твоя Мария умирает.
Бросился Харлам на ведьму, но один из рядом стоящих разбойников уда рил по голове. Когда парень пришёл в себя, ведьма со злостью произнесла:
- Третьего выбора у тебя нет.
Надолго задумался Харлам, затем процедил сквозь зубы:
- Что за поручение?
- Отравишь дядьку Калинника.
***
- И я подсыпал яд своему дяде, - старый Харлам посмотрел в глаза внука, словно прося прощения. - Правда, дядька Калинник умер через три дня от пуль разбойников, но это меня не оправдывает. Полвека я прожил на этой заимке с чувством огромный вины.
Старик тяжело вздохнул и продолжил.
- И вот, неделю назад пришли эти, - Харлам кивнул на сарай. - Напомнили, что я так и не смог отравить своего дядю, и сказали, что ведьма велит приютить их на месяц, а иначе они убьют нас с тобой. Мне, внучек, смерть не страшна, но ты должен остаться в живых. Возьми котомку и иди вон в ту сторону. Спросишь у людей, где Сосновка, найдешь там кого-нибудь из рода Полянских, они тебя приютят. Ты должен меня понять, внучок, и простить, а перед людьми я свою вину искуплю.
В этот же день старый Харлам взорвал свой хутор, вместе с разбойниками ведьмы Харисы.
***
Долго шёл внук. Хорошие люди кормили мальчишку, давали ночлег и даже предлагали остаться навсегда, но он упорно шёл вперёд.
В Сосновку пришёл дождливым осенним днём и встретил девушку, идущую в город. Увидев прячущегося под деревом худенького маленького мальчишку, та спросила:
- Как тебя зовут?
- Серёжа, - ответил он, дрожа от холода.
- А где родители твои.
- Нет у меня никого.
- Идём со мной, горе ты моё! – девушка сняла с плеч шаль и набросила на мальчишку. – Есть у меня старший брат, будет и младший. Меня зовут Надя. Родственников своих помнишь?
- Дедушка у меня был, его Харламом звали…
- Тот, который на хуторе жил!? Так ты мне действительно родственник!
***
Слёзы хлынули из глаз маленького Серёжи, ужас охватил его маленькое сердце. Ведь он остался один, один!
- Сестренка, проснись! У меня нет никого, кроме тебя, - молил он сквозь плач. - Я не смогу жить без тебя. Проснись, сестрёнка!»
Слёзы капали на лицо девушки, и вдруг мальчишка увидел, что веки сестры дрогнули, вскочил, не веря в чудо, и с криком бросился к двери. Через минуту зашел врач, пощупал пульс на шее и удивлённо воскликнул:
- Она ещё жива?!
***
Они строили дом: седой крепкий старик, мужчина лет пятидесяти и три высоких красивых парня, видно, его сыновья. Их женщины готовили еду на свежеструганном столе, на костре кипела вода.
Со стороны города показался всадник. Подъехал к ним и спрыгнул с лошади. Кожаная куртка и пистолет в кобуре говорили о том, что перед ними какой-то начальник, а ладная фигура и смелый взгляд о том, что не робкого десятка.
- Кто такие и, что вам здесь надо? – спросил парень в кожанке.
- Дом собираемся построить, жить здесь будем, - шагнул вперед старик. - Фамилия моя Большаков Роман Климович, вот и документы имеются.
- Большаковы??? – на лице у парня появилась радостная улыбка.
- А сам-то ты кто? – строго спросил старик.
- Разрешите представиться! Участковый оперуполномоченный поселка Советский Громов Ефим Савельевич.