Гимн красоты и женственности. По-другому книгу И. Ефремова «Таис Афинская» и не назовёшь. Первый раз я прочитал её в школе — это было переиздание журнального варианта 1972 года. Отцензурированная, выглаженная и далеко не самая лучшая версия.
После я перечитывал «Таис…» в сборниках, наконец, более полную версию. Авторскую. Для справки: авторской версией «Таис Афинской» считается рукопись, переданная для печати в «Молодую гвардию». И да, я понимаю, почему редакторы того времени урезали роман до журнального варианта. В нём присутствует лёгкая эротика. Но она там нужна.
— Я, например, негодую оттого, что святое служение Афродите и Кибеле, тайна, которую знают лишь богиня и поднявшиеся до неё двое, выставляется напоказ, унижает человека до скота и служит порождению низших чувств, осмеянию красоты. Мерзкое нарушение завета богов! – негодующе сказала Таис.
Проще говоря: не нужно опошлять красоту, выставляя напоказ таинство любви мужчины и женщины, К сожалению, цензоры урезали произведение. Иван Ефремов жаловался в последнем разговоре со Спартаком Ахметовым:
«…Не говоря уже о так называемом редактировании… Сколько напортили! И то им слишком откровенно, и это чересчур соблазнительно. Почти все любовные сцены испохабили… Например, у меня герой целует возлюбленную в ложбинку между грудей. Вымарали, оставили абстрактный поцелуй».
Практически всё повествование пронизано темой отношений женщины и мужчины, без нарочитости и ханжества. И без пошлятины. К сожалению, цензоры не смогли этого понять и прочувствовать. Впрочем, и многие современные «читатели» Ефремова с трудом осознают концепцию чистой любви.
Стремление к самосовершенствованию — ещё одно свойство Таис, которая обучалась у величайших философов того времени, знала множество языков, но никогда не стеснялась сказать: «Я всего лишь глупая гетера, обучите меня пожалуйста». И её учили. Философы орфики, жрицы Иштар, мудрецы Вавилона. У всех она сумела почерпнуть толику мудрости.
Не забывает Таис и про одну из важнейших обязанностей, возложенных на женщин — быть вдохновителем. Поэтов, художников, скульпторов. Именно они, да ещё философы, по мнению Таис, должны составлять костяк общества будущего. Общества главенства разума. По мнению Таис (да и Ефремова), телесная красота — это одно из главных двигателей прогресса.
— Знаешь, учитель, только здесь, в Персии, где, подобно Египту, художник признаётся лишь как мастер восхваления царей, я поняла истинное значение прекрасного. Без него нет душевного подъёма. Людей надо поднимать над обычным уровнем повседневной жизни. Художник, создавая красоту, даёт утешение в надгробии, поэтизирует прошлое в памятнике, возвышает душу и сердце в изображениях богов, жён и героев. Нельзя искажать прекрасное. Оно перестанет давать силы и утешение, душевную крепость. Красота преходяща, слишком коротко соприкосновение с ней, поэтому, переживая утрату, мы глубже понимаем и ценим встреченное, усерднее ищем в жизни прекрасное. Вот почему красива печаль песен, картин и надгробий.
И став матерью, Таис не растеряла красоты: даже её взрослый пятнадцатилетний сын восхищался ей, спрашивая, не из морского ли она народа, не потомок ли критянских нимф? Да, Таис вышла замуж, за сподвижника Александра — Птолемея. Была ли она счастлива в браке? Мы не знаем, как было в реальности, но у Ефремова она всегда любила Александра Македонского, даже после его смерти.
Таис не пожелала играть роль формальной жены Птолемея и формальной царицы Египта. Когда появилась возможность, она вместе с подругой отправилась в Уранополис — город философов и поэтов, город без рабства и насилия. Но, как пишет Ефремов, он просуществовал недолго и пал из-за жадности царей.
Оценивай только саму себя – и это очень трудно, а в оценке больших, тем более великих людей положись на время и народ. Мало делать правильные поступки, надо ещё распознать время, в которое надлежит их сделать. Мы не можем сесть в лодку, которая уже проплыла мимо, или в ту, которая ещё не пришла. Знать, как действовать, – половина дела, другая половина – знать время, когда совершать действие. Для всех дел в мире есть надлежащее время, но чаще всего люди упускают его.
И Уранополис, и Таис, опередили время. Не только своё, но, скорее всего, и наше.
Таис Афинскую перечитывал Эдуард Касаткин.