6 марта 1204 года победой французского короля Филиппа II Августа завершилась осада замка Шато-Гайар, который до того времени находился под контролем британских войск.
В принципе, и сам замок изначально был английским. Возвёл его в 1196 году знаменитый, можно сказать, легендарный король Ричард Львиное Сердце. Главной задачей Шато-Гайара был контроль над долиной реки Сена и прикрытые Руана.
Это был непростой "орешек" для каждого, кто задумал бы взять его с наскока. Замок окружали три пояса крепостных стен, кроме того, возведённый по последнему слову военной инженерии своего времени, а при его создании умело использовались особенности местности. Так, например, то, что Шато-Гайар был возведён на высоком утёсе на берегу Сены и занимал главенствующее положение, делало его практически неприступной цитаделью. Подобраться к замку было возможно только со стороны леса, поскольку склоны там были менее крутыми, чем с других возможных направлений. Но и там атакующим пришлось бы пересечь участок открытой местности, что сделало бы их удобной мишенью для лучников, находящихся на замковых стенах и башнях.
Все "прелести" осады и штурма Шато-Гайара как раз и пришлось испытать королю Франции Филиппу II Августу, когда он в сентябре 1203 года подошёл к замку и взял его в окружение. Через три недели старания французов увенчались промежуточным успехом: Шато-Гайар продолжал стоять как ни в чём ни бывало, но вот гарнизон находившейся напротив него (на левом берегу Сены) крепости Радпон сложил оружие и сдался.
Заняв Радпон, французская армия начала обстреливать неприступный замок метательными снарядами. В ответ гарнизон Шато-Гайара уничтожил мост, соединяющий оба берега Сены. Должно быть, осаждённые надеялись таким образом остановить французов, но просчитались.
Филипп II Август вовсе не собирался отступать или, тем более, сдаваться. Он приказал своим людям построить наплавной мост, по которому часть его армии перебралась на правый берег. Кроме того, по приказу французского короля были построены две деревянные башни, расположенные на четырёх кораблях.
Видя такое дело и понимая, что переправившиеся на "его" берег французы могут представлять нешуточную опасность, английский король Иоанн Безземельный, возглавлявший оборону Шато-Гайара, попытался под покровом ночной тьмы захватить наплавной мост. Но французы тоже не дремали. Рыцари из отрядов Гильома де Бара и Рено де Даммартена отбили мост и заставили противника отступить.
Поняв, что в Шато-Гайаре, который рано или поздно падёт, ему делать больше нечего, Иоанн Безземельный 6 декабря 1203 года покинул берега Франции и отбыл в Англию, не став дожидаться развязки разворачивающейся драмы.
Между тем французы уже вплотную занялись осадой замка. Переправившись через Сену, они разрушили эстакаду, служившую прикрытием для Шато-Гайара со стороны реки. А затем по приказу своего короля возвели на берегу Сены укрепления, представляющие собой круговой ров, усиленный двойным земляным валом с частоколом и деревянными башнями. Это было сделано на тот случай, если англичане решат попытаться деблокировать Шато-Гайар, который французы решили взять не штурмом (который стоил бы им немалых потерь), а измором.
Узнав об этом, шателен замка Роже де Ласи, заботясь в первую очередь о солдатах и офицерах гарнизона, приказал своим людям выставить за пределы замковых стен около 500 "дармоедов": беженцев, прибывших в Шато-Гайар из соседнего Пти-Андели. В основном это были женщины, старики и дети, которым больше просто некуда было идти и не у кого было просить защиты и поддержки.
Однако французы не соизволили пропустить изгнанников через свои аванпосты и тем не осталось ничего другого, кроме как вернуться под стены крепости, гарнизон которой тоже не спешил принимать их обратно, несмотря на то, что съестных припасов в Шато-Гайаре было более чем достаточно. Мало кому из этих несчастных посчастливилось пережить осаду замка...
В феврале 1204 года Филипп II Август понял, что гарнизон цитадели располагает достаточным запасом провианта и что по этой причине осада Шато-Гайара может растянуться на непредвиденный срок. Тогда французский король решил ускорить ход событий и приказал сапёрам устроить подкоп под стенами замка, что привело к обрушению одной из башен.
Обеспокоенный тем, что противник явно оживился и больше не собирается ждать, пока оголодавший гарнизон крепости сложит оружие, Роже де Ласи распорядился поджечь первую линию крепостных стен. Но французских солдат это не остановило: они атаковали вторую линию обороны.
Один из французских рыцарей, Пьер де Божи, пробрался при помощи своих товарищей в окно средневекового "санузла", расположенного поблизости от часовни и, спустив оттуда верёвку, помог другим французам пробраться за вторую линию крепостных стен.
Защитники Шато-Гайара во главе с Роже де Ласи, отлично понимая, что для них нет больше никакой надежды, подожгли часовню и отступили в укрытие за третьей линией стен.
Между тем близился последний эпизод этой драмы. Французские сапёры обрушили одну из башен третьей линии обороны. Образовался пролом, в которых хлынули атакующие.
Уцелевшие англичане всё ещё пытались сопротивляться, но безуспешно. 6 марта 36 рыцарей и 117 арбалетчиков сложили оружие и сдались в плен. Так, 6 марта 1204 года Шато-Гайар был взят французами.
Вместо заключения
Падение Шато-Гайара стало серьёзным ударом по престижу британских Плантагенетов. Англо-нормандские войска потеряли крайне важную в стратегическом плане крепость, а все попытки отбить её у французов завершились неудачей. Это подорвало моральных дух английских солдат и позволило французам продолжить успешное наступление в тех районах страны, которые прежде находились под контролем англичан.
Вслед за Нормандией британцы потеряли Анжу и Турень, из-за чего владения Плантагенетов на континенте значительно сократились.
И очень может быть, что из-за того, что именно падение Шато-Гайара, а также поспешное бегство из осаждённой крепости, стало причиной того, что английская знать поднялась против Иоанна Безземельного.
Ведь правитель, который не в состоянии удержать свои владения и не желающий приходить на помощь осаждённым вассалам, не мог в те времена считаться сильным правителем. А значит, он не был достоин ни почёта, ни уважения своих подданных.
