Валерий Подмаско
В статье «Франция. Война без Ленд-Лиза» я уже писал, что среди 45 стран-получателей помощи по американской программе Ленд-Лиза Франция занимала «призовое» третье место после Великобритании и Советского Союза. Общий объем помощи США по программе Ленд-Лиза составлял 50,1 млрд долларов в ценах 1941-1945 годов. Из них помощь, адресованная Великобритании, СССР и Франции, составила 45,9 млрд. долларов или 91,62% от ее общей стоимости. При этом:
- Великобритания получила 31,4 млрд долларов или 62,67% от общего объема помощи по программе Ленд-Лиза,
- Советский Союз получил 11,3 млрд долларов или 22,55% от общего объема помощи по программе Ленд-Лиза и, наконец,
- Франция получила 3,22 млрд долларов или 6,39% от общего объема помощи по программе Ленд-Лиза.
Ленд-Лиз для Франции
3,2 млрд долларов – это много или мало? Все познается в сравнении, поэтому сравним объем помощи, адресованный Франции, с объемом помощи, адресованной СССР. Так вот, объем помощи, адресованной Франции, составляет 28,32% от объема помощи, адресованной СССР. Это без малого одна треть! Представьте себе все, что американцы поставляли в СССР по Ленд-Лизу, и мысленно разделите все это на три. Дорогие друзья, получается много! И если говорить о победах союзников в их борьбе с державами «оси», то французам похвастаться нечем. Причем, не забывайте, Федеральный закон о Ленд-Лизе был принят Конгрессом США только 11 марта 1941 года. Так что все то, что происходило на территории Франции и ее колониальной Империи с 3 сентября 1939 года по 11 марта 1941 года, в зачет не идет. Да, французы заключили в 1939-1940 годах много контрактов с американскими компаниями на поставку техники и оружия, но эти поставки производились в обычном коммерческом порядке, т.е. за «живые» деньги. Кстати, очень многое из того, что французы заказали у американцев, после поражения Франции весной-летом 1940 года досталось британцам и пошло в дело в Северной Африке уже в 1941 году. Поэтому французские подвиги, совершенные ими в борьбе с фашизмом с 3 сентября 1939 года по 22 июня 1940 года, т.е. со дня объявления Францией войны Германии до дня подписания капитуляции Франции, остались без помощи по программе Ленд-Лиза.
Итак, Франция получила помощь по программе Ленд-Лиза в размере почти одной трети от объема помощи, полученной Советским Союзом. И это при том, что за французами не числится ни одного Сталинграда, ни одной Курской Дуги, ни одного форсирования Днепра, ни одной… Тем не менее, американцы щедро помогали французам. Однако детального описания того, что, когда и как было доставлено по Ленд-Лизу, вы не найдете даже про Великобританию. Чего уж там говорить про Францию. Информация об американской помощи Франции по программе Ленд-лиза практически отсутствует в общедоступном информационном пространстве. Везде рассказывают, когда и сколько помощи от США получил Советский Союз, но не Франция. Ради интереса откройте французскую версию статьи о Ленд-Лизе в Википедии (фр. «Prêt-bail»), и вы увидите, что она, по сути, посвящена ленд-лизовской помощи Советскому Союзу. Про американскую помощь Франции там вообще ничего не сказано. Так дела обстоят не только в Интернете. Если кто-то думает, что он может пойти в библиотеку и найти там умную книгу про Ленд-Лиз для Франции, то он глубоко заблуждается. Такой книги в природе не существует. Такая книга не написана ни на русском, ни на английском, ни тем более на французском языках.
Ко всему прочему, существует проблема с адресатом американской помощи. Мы с вами говорим о помощи Франции, но, если покопаться в более или менее серьезных изданиях, то обнаружится, что США помогали совсем не Франции, а некоему «движению сопротивления «Свободная Франция»», которое возглавлял генерал Шарль де Голль (1890-1970 год). Нужно учитывать, что «Свободная Франция» (фр. «La France libre») 14 июля 1942 года была переименована в «Сражающуюся Францию» (фр. «La France combattante»). Громкие названия не должны вас смущать. Сторонники де Голля впервые после франко-германского перемирия вступили на землю Франции вместе с американо-британскими союзниками только 6 июля 1944 года в ходе десантной операции в Нормандии. До этого они, опять же вместе с союзниками, освобождали фашистскую Италию. Кстати, высадка союзников в Италии произошла 10 июля 1943 года. А до этого сторонники де Голля (голлисты) «освобождали» французские колонии от своих конкурентов – вишистов. Нужно признать, что первый период после 11 марта 1941 года американцы помогали Де Голлю чисто символически. Реальная помощь начала поступать де Голлю только после 3 сентября 1942 года, когда между «Французским национальным комитетом» (фр. «Le Comité National Français, CNF»), возглавляемым де Голлем, и США было заключено соглашение о взаимной помощи.
Был еще один французский получатель американской помощи. Это Африканская армия (фр. Armée d'Afrique) Франции, которая перешла на сторону союзников после их высадки в Северной Африке 8-16 ноября 1942 года. Армия состояла из французских колониальных частей, дислоцированных в Марокко, Алжире и Тунисе, которые не пошли за де Голлем и до самой высадки союзников хранили верность прогерманскому Правительству маршала Петена. После гибели адмирала Франсуа Дарлана (1881-1942 гг.) – Главнокомандующего вооруженными силами Франции, также перешедшего на сторону союзников, командующим Африканской армией стал французский генерал Анри Жиро (1879-1949 год), бежавший из немецкого плена. Он возглавил Армию в ходе совместной с союзниками операции по освобождению Туниса от немцев и итальянцев. Самостоятельным получателем помощи по программе Ленд-Лиза Африканская Армия была до 3 июня 1943 года, когда был создан «Французский комитет национального освобождения» (фр. «Comité français de Libération nationale, CFLN»). Его возглавили генералы Жиро и де Голль в качестве сопредседателей. В итоге, Африканская Армия и Силы Свободной Франции де Голля объединились под началом CFLN.
2 октября 1943 года де Голль стал единоличным председателем CFLN. С этого момента с французской стороны был всего один получатель помощи по программе Ленд-Лиза. К слову сказать, 3 июня 1944 года CFLN был преобразован во Временное правительство Французской Республики (фр. «Gouvernement provisoire de la République française, GPRF»). Это преобразование было признано союзниками только 23 октября 1944 года. С этого дня, наконец-то, стало окончательно ясно, кому помогают США.
Режим Виши
Конечно, возникает справедливый вопрос, почему в течение почти всей Второй мировой войны помощь по программе Ленд-Лиза получали какие-то французские генералы, а не Франция? Что стало с Третьей Французской Республикой?
Дело в том, что Третья Французская Республика (1870-1940 гг.) прекратила свое существование. Причем, это произошло уже после 25 июня 1940 года, т.е. после вступления в силу Франко-германского соглашения о перемирии и прекращения боевых действий. Гитлер по ряду причин не стал сразу же уничтожать Францию как государство, оставив ей многие атрибуты независимости. Третья Французская Республика могла бы существовать и дальше, но во главе нее 16 июня 1940 года оказался маршал Анри Филипп Бенони Омер Жозеф Петен (1856-1951 гг.) – герой Первой мировой войны, неадекватный 84-летний старик с авторитарными наклонностями, ультраконсерватор и солдафон, католик-реакционер, мнящий себя Мессией. Его политическая карьера была стремительной. Еще в начале мая 1940 года он был послом Франции во франкистской Испании, а 18 мая 1940 года он был назначен заместителем Председателя Совета Министров (Правительства) Франции Поля Рейно (1878-1966 гг.).
16 июня после последней попытки франко-британского союза, которую Правительство Франции отвергло, Рейно уходит в отставку, и Президент Франции Альберт Лебрен (период правления: 1932-1940 гг.) назначает маршала Петена Председателем Правительства Франции. Старик незамедлительно формирует новый состав Совета Министров (Правительства) исключительно из махровых пораженцев.
17 июня, т.е. уже на следующий день после назначения, Петен выступает по радио и заявляет о необходимости скорейшего прекращения боевых действий и призывает французских солдат сложить оружие. Это воззвание окончательно деморализовало Французскую армию, которая до этого все еще как-то сдерживала немцев. Выступление Петена было настолько на руку немцам, что они печатают листовки с его текстом и разбрасывают с самолетов над французскими позициями. В тот же день через Правительство Испании Петен запрашивает у немцев условия перемирия. Немцы уже ждали этого и очень быстро откликнулись. Так, 21 июня начались франко-германские переговоры о перемирии.
22 июня Соглашение о перемирии было подписано.
25 июня Франко-германское соглашение о перемирии вступило в силу. Боевые действия прекратились. Одновременно с Франко-германским соглашением в силу вступило Франко-итальянское соглашение о перемирии от 24 июня 1940 года (Италия тоже напала на Францию вслед за Германией).
Париж и Бордо оказались в оккупированной зоне. Правительству Франции пришлось искать пристанища в так называемой «Свободной зоне».
29 июня руководство ополовиненной Франции перебирается в город Клермон-Ферран, расположенный в северной части Свободной зоны. Но город, как оказалось, был совершенно не приспособлен для того, чтобы быть столицей страны: катастрофически не хватало гостиниц и офисных зданий. Чиновники были очень недовольны жизнью в Клермон-Ферране. В конце концов, 1 июля все руководство Франции разом перебралось в небольшой курортный городок Виши, находящийся в часе езды к северу от Клермон-Феррана. Виши так же, как и Клермон-Ферран находился в Свободной зоне, но, в отличие от последнего, городок Виши отделяли от немецкой оккупационной зоны всего каких-нибудь 50 км. Один бросок моторизированных частей Вермахта, и Виши попадал под немецкий контроль. Новая временная столица Франции обладала и другими достоинствами. В Виши была новая сильно разветвленная телефонная сеть, связанная с международными телефонными линиями. В Виши было много приличных гостиниц, в которых удалось разместить и Правительство, и все министерства, и весь посольский корпус, и всех чиновников. В Клермон-Ферране осталось только командование Французской Армии, которое пребывало там в течение двух лет. Все разместились, разобрали чемоданы, выдохнули, и городок закружился в судьбоносных событиях.
9 июля обе палаты Парламента собрались в Виши на свои пленарные заседания, и каждая из палат, в соответствии с конституционными законами 1875 года, большинством голосов проголосовала за необходимость пересмотра этих самых конституционных законов. Напомню: в Третьей Республике не было привычной нам конституции. Вместо нее во Франции действовало три конституционных закона: 1) от 24 февраля 1875 года, 2) от 25 февраля 1875 года и 3) от 16 июля 1875 года. На следующий день 10 июля в здании оперного театра Виши (здание «Гранд Казино») собралась Национальная Ассамблея Франции – особый орган Третьей Республики, состоящий из объединенных в одном заседании обеих палат Парламента – Палаты депутатов (нижняя палата) и Сената (верхняя палата). Национальная Ассамблея, согласно Конституционному закону от 25 февраля 1875 года, созывалась для избрания Президента Республики или пересмотра конституционных законов. В тот день Национальная Ассамблея Франции приняла очень короткий Конституционный закон. Его основная статья гласила: «Национальное собрание наделяет правительство Республики всеми полномочиями под руководством и подписью маршала Петена для промульгации одним или несколькими актами новой конституции французского государства. Эта конституция должна гарантировать права на труд, семью и родину. Закон будет ратифицирован нацией и приведен в исполнение созданными ею Собраниями». Из 846 парламентариев (544 депутата и 302 сенатора), принявших участие в заседании Национальной Ассамблеи, против Конституционного закона от 10 июля 1940 года проголосовало всего 80 парламентариев (57 депутатов и 23 сенатора) при 20 воздержавшихся.
Таким образом, Петен получил широчайшие полномочия для разработки проекта какой-то новой конституции. Забегая вперед, скажу, что проект новой конституции действительно был написан в следующем 1941 году. Однако Петен его не подписал и не обнародовал. Одним словом, французов порадовали новой конституцией только в 1946 году, но уже без участия Петена. Сам Петен трактовал Конституционный закон от 10 июля 1940 года как акт приостановления действия всех трех конституционных законов 1875 года, которыми была учреждена Третья французская республика. Проблема Петена была в том, что во Франции до 10 июля 1940 года учреждаемые власти не наделялись учредительными полномочиями. Согласно французской политической традиции, каждую новую конституцию Франции должно разрабатывать специально созываемое учредительное собрание. Так что у противников Петена были веские аргументы против Конституционного закона от 10 июля 1940 года.
Но Петен не собирался вступать в дискуссии с юристами-конституционалистами. Уже на следующий день он издает свой первый Конституционный акт, который, почему-то, в литературе именуется «Конституционном актом № 2». Может быть «Конституционным актом № 1» является Конституционный закон от 10 июля 1940 года, принятый Национальной Ассамблеей? Акт содержал много нового для конституционного права Франции. Так, на вершине иерархии государственных должностей вместо Президента Республики появилась должность «Главы Французского государства». Новая должность, естественно, досталась маршалу Петену. Франция перестала быть «Французской Республикой» (фр. «République Française») и превратилась во «Французское государство» (фр. «État Français»). Акт № 2 просто осыпал Петена полномочиями. Он получал «всю полноту государственной власти». Он получил право назначать и отменять назначение министров и государственных секретарей, которые были ответственны только перед ним. До образования нового Парламента (который так и не был образован) он приобрел законодательную власть в Совете Министров (Правительстве). Он приобрел «полную власть над вооруженными силами». Он получил право на помилование и амнистию. Посланники иностранных государств должны были аккредитовываться при нем. Он должен был вести переговоры и ратифицировать международные договоры и прочее, прочее, прочее.
За Актом № 2 уже на следующий день, т.е. 12 июля, последовало еще 3 конституционных акта, которые воплощали политические взгляды Петена. Всего за время пребывания у власти Петен издал на основании своих «липовых» полномочий, яко бы полученных им 10 июля 1940 года, 12 конституционных актов, которые были обнародованы с 11 июля 1940 года по 26 ноября 1942 года. Эти акты позволили Петену установить и поддерживать режим собственной диктатуры без принятия новой легитимной конституции Франции.
Что касается политического содержания режима, установленного Петеном, то оно проявило себя уже в первые месяцы пребывания Петена в Виши. Используя узурпированные законодательные полномочия, Петен издал законодательные акты об отмене выборов на всех уровнях, о роспуске политических партий и профсоюзов, об аресте без суда «подозрительных лиц», способных представлять потенциальную угрозу Французскому государству, о запрете на профессии для евреев, масонов и активистов левых партий и т.д. Как видите, перед нами – типичный фашизм с его антисемитизмом, антикоммунизмом и антисоциализмом. Собственно, все эти законодательные акты раскрывают содержание того, что принято называть «режимом Виши» (фр. «Régime de Vichy»), т.е. режимом, который в результате конституционного переворота 10-12 июня 1940 года сменил режим Третьей Французской Республики (1870-1940 гг.). Окружение маршала тоже не дает поводов для заблуждений относительно фашистской сущности режима Виши: основные посты в правительстве маршала Петена заняли генералы, адмиралы, а также крупные финансисты и промышленники. В большинстве своем правительство Виши поддержали организации правоэкстремистского толка. Кстати, по приказу Петена его предшественник на посту Председателя Совета Министров (Правительства) Поль Рейно был арестован и передан в руки немцев. Те отправили его в концлагерь, где и держали до конца войны. Рейно был освобождён союзниками только 7 мая 1945 года.
Петен кардинально меняет символику Франции. Республиканский герб сменяет «галльская секира», девиз «Свобода, равенство, братство» – девиз «Семья, труд, отечество» (фр. «Travail, Famille, Patrie»). «Марсельезу» де-факто заменила песня «Маршал, мы здесь!» (фр. «Maréchal, nous voilà!») соответствующего содержания. Неизменным остался только французский триколор. 24 апреля 1941 года маршал Петен даже объявил 1 мая праздником труда и социального согласия. Все обрушившиеся на французов преобразования маршала Петена были названы последователями Петена «Национальной революцией».
Собственно, о режиме Виши можно говорить и писать достаточно долго. Однако ни Петен, ни режим Виши не интересуют нас сами по себе. Нас интересует участие Франции во Второй мировой войне на стороне антигитлеровской коалиции. Завершая тему французского фашизма, отмечу, что режим Виши очень близок к франкистскому режиму Испании, с которым Петен хорошо познакомился, будучи послом Франции в Мадриде. Хотя биографы Петена утверждают, что маршал ориентировался на режим Салазара в Португалии. Впрочем, «хрен редьки не слаще». Главное в рассказе о французском фашизме для нас то, что режим Виши был коллаборационистским режимом, т.е. режимом, который тесно сотрудничал с нацистским режимом Третьего Рейха. Именно германские войска обеспечивали пребывание Петена и его фашистской клики у власти, т.е. они в любой момент могли ворваться в Свободную зону Франции. Грубо говоря, маршал Петен и его соратники были нацистскими холуями.
Виши. Международное признание
После заключения Франко-германского соглашения о перемирии и конституционного переворота в Виши международно-правовое положение Франции ничуть не изменилось. Сохранялись практически все прежние дипломатические отношения. Благостную ситуацию испортили, британцы. 23 июня 1940 года, т.е. на следующий день после подписания Франко-германского соглашения о перемирии Правительство Великобритании заявило об отказе признать коллаборационистское Правительство Франции. Нужно отдать должное британцам, они сразу же точно определили суть происходившего тогда во Франции.
Однако британцы не ограничивались пропагандистскими дефинициями. В данном случае их, как всегда, интересовала материальная сторона дела. После крушения Третьей Французской Республики в Лондоне рассчитывали получить весь французский военно-морской флот и ждали, что французские моряки уведут свои корабли в британские порты. Этим надеждам не суждено было сбыться, хотя французы по неофициальным каналам уверяли британцев, что французский флот не попадет в руки немцев и итальянцев. Несмотря на эти заверения, британцы предприняли ряд попыток, направленных на захват или уничтожение французского военного флота.
Уже 14-16 июня 1940 года британцы разработали специальную операцию под кодовым названием «Катапульта». В ходе ее реализации Королевский военно-морской флот предъявил ультиматум командованию соединений французского военно-морского флота, находившимся в египетских и алжирских портах. В Александрии французские суда сдались британцам и были переведены в Плимут и Портсмут. В порту Дакара (Французская Западная Африка) ультиматум был отклонен, и французские суда были обстреляны. Однако главные события произошли 3 июля в бухте алжирского Мерс-эль-Кебира. Там находились основные силы Французской средиземноморской эскадры. Командование британской эскадры также предъявило ультиматум французскому командованию с требованием перевести корабли в порты Британии или США либо затопить их. Французский адмирал Марсель Жансуль (1880-1973 гг.) ответил категорическим отказом. В итоге, французам пришлось принять бой с британцами в крайне невыгодных условиях. Из бухты Мерс-эль-Кебира удалось вырваться и уйти от британцев в Тулон только новейшему французскому линкору «Страсбург» и нескольким эсминцам. Первую британскую атаку французские суда перенесли без катастрофических потерь, но 6 июля британцы повторно атаковали остатки французской эскадры в гавани Мерс-эль-Кебира. За два дня боев с британцами Французский военно-морской флот потерял погибшими 1 297 матросов и офицеров. Второй новейший линкор «Дюнкерк» получил серьезные повреждения и сел на мель. Устаревший линкор «Прованс» был выведен из строя, а линкор «Бретань» затонул почти со всем экипажем. Нападение британцев на французский флот вызвало резкую смену отношения французских моряков и французов в целом к Великобритании и британцам. В итоге, уже 8 июля правительство Петена разорвало дипломатические отношения с Великобританией. Та, в свою очередь, установила морскую блокаду Свободной зоны Франции.
Тем не менее, два британских доминиона – Канада и Австралия – признали режим Виши и установили с Правительством Петена дипломатические отношения. Статус британского доминиона предполагал независимость в международных делах, хотя ясно, что британские доминионы всегда действовали по указке из Лондона. В 1940 году у Великобритании было 6 доминионов (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ньюфаундленд, Южноафриканский Союз и Ирландия). Все они, за исключением Ирландии, как по команде объявили войну Германии еще в сентябре 1939 года, когда та напала на Польшу. Где Польша и где, например, Австралия или Новая Зеландия? И вот, будучи в состоянии войны с Германией, Канада и Австралия устанавливают дипломатические отношения с вишистской Францией! Канада сохраняла дипломатические отношения с режимом Виши до начала ноября 1942 года, когда немецкие войска вошли в Свободную зону Франции, а Австралия – до конца Второй мировой войны. Причем, Австралия одновременно поддерживала дипломатические отношения и со Свободной Францией де Голля. Причина такого внимания британских доминионов к режиму Виши объясняется, в первую очередь, тем, что Лондон занимал по отношению к режиму Виши двойственную позицию и ему нужен был канал экстренной связи с Виши, а дипломатические представительства Канады и Австралии исправно служили такими каналами.
Вообще, Правительство Виши признало более 40 стран. Среди них были, конечно же, страны Оси (Германия, Италия и Япония), а также буквально все нейтральные страны: СССР, Соединенные Штаты, Китай, Испания и т.д.
СССР аккредитовал в Виши своего посла. Контакты Советского Правительства с Правительством Виши строились на основе приверженности двух государств нейтралитету в Мировой войне, которую каждая из сторон старательно декларировала. Французом игра в вооруженный нейтралитет давалась с большим трудом, т.к. ее приходилось сочетать с откровенным сотрудничеством с нацистской Германией, включая сотрудничество в сфере внешней политики. Я не думаю, что Советское Правительство не сознавало, что Правительство Виши, по сути, является марионеткой в руках Гитлера. Скорее всего, в СССР стремились к возобновлению франко-советских отношений в торгово-экономической сфере. Игры кончились в июне 1941 г. после нападения гитлеровской Германии на нашу страну, когда Правительство Виши объявило о разрыве дипломатических отношений с СССР. Советское Правительство, в свою очередь, в сентябре 1941 года признало возглавляемое де Голлем движение «Свободная Франция» законным представителем французского народа. Так прекратились всякие отношения Советского Правительства с Правительством Виши.
Нейтральные в тот период Соединенные Штаты на удивление радушно встретили рождение неконституционного Правительства Виши. США, как и СССР направили в Виши своего дипломатического представителя. Послом США стал адмирал Уильям Лихи (1875-1959 гг.). Я не думаю, что в Вашингтоне всерьез надеялись поднять вишистскую Францию против гитлеровской Германии. По всей видимости, Президент США Франклин Рузвельт (1882-1945 гг.) рассчитывал на то, что ему удастся подвигнуть Правительство Виши к тихому противодействию нацистской Германии. США интересовала Французская колониальная Империя, оставшаяся в управлении Правительства Виши. Большая ее часть заведомо не могла быть поставлена под эффективный германско-итальянский контроль. Очевидно, Рузвельт рассчитывал на колониальные военно-морские базы Франции, которые США могли бы взять в аренду, а также на добывающую промышленность и колониальные рынки сбыта для американской продукции. Американский нейтралитет не исключал такого взаимодействия США и Франции. Для укрепления проамериканских настроений в Правительстве Виши США оказывали продовольственную помощь Франции, в которой чувствовался острый дефицит продуктов питания, порожденный британской блокадой. Однако Правительство Виши упорно следовало курсу сотрудничества со странами Оси – с Германией, Италией и Японией. Ситуация существенно усложнилась 11 декабря 1941 года, когда Германия объявила войну США, но дипломатические отношения вишистской Франции и США были расторгнуты только после 10 ноября 1942 года, когда немецкие войска вошли в Свободную зону Франции, а Франция Петена де-факто прекратила свое существование в качестве полноценного субъекта международных отношений.
Шарль де Голль. 1918-1938 гг.
Теперь настало время рассказать о Шарле де Голле (1890-1970 гг.), которому в 1940 году только предстояло стать ключевой фигурой антигитлеровской Франции. Поверьте, биография де Голля стоит вашего внимания, даже в рамках выбранной нами темы. У нас в России в 60-е годы сложился прямо-таки культ де Голля. Он – и «последний великий француз», он – и просто «великий» и вообще Бог знает кто. Должен заявить: Шарль де Голль – это персонаж исключительно Французской истории. Все его величие в том, что он вывел Францию из клики фашистских государств Европы, верой и правдой сотрудничающих с Гитлером, в число стран-победителей, сохранив при этом огромную колониальную Империю. Вообще, участие Франции в войне с гитлеровской Германией ни о чем не говорит. С немцами в конце Второй мировой войны воевала Румыния, Болгария, и даже Финляндия в 1945 году повоевала с немцами, потеряв 774 военнослужащих убитыми, 262 пропавшими без вести и 2 904 ранеными. У нас на советско-германском фронте воевал французский истребительный авиационный полк «Нормандия-Неман», посланный в СССР де Голлем. Ну, да. Целый истребительный авиаполк – 72 французских добровольца, в том числе 14 лётчиков и 58 авиамехаников.
Так кем же был Шарль Андре Жозеф Мари де Голль (фр. Charles André Joseph Marie de Gaulle)? В нашей литературе можно встретить утверждение о том, что де Голль – французский аристократ. Это миф. Предки де Голля по отцовской линии – парижские юристы, происходившие из Шампани или Бургундии. Французские юристы не были «дворянами шпаги» и не могли быть аристократами по определению. Французские юристы были «дворянами мантии». Это значит, что кто-то из предков де Голля купил себе судейскую или прокурорскую должность, а стоили такие должности недешево. Кстати, кто не знает, государственные должности в королевской Франции продавались совершенно открыто и легально. Предки де Голля не были французскими аристократами еще и потому, что фамилия «де Голль» голландского, а не французского происхождения. Отец Шарля – Анри де Голль – преподавал филологию, историю и математику в иезуитской Коллегии Непорочного Зачатия в Париже. Два родных брата Анри де Голля были учеными. Одним словом, семья отца – это парижские интеллигенты. Неслучайно, де Голля в начале взрослой жизни тянуло что-нибудь преподавать.
Семья де Голлей была тесно связана с семьей фламандских фабрикантов Майо. К этой семье принадлежала матушка Шарля – Жанна Майо. Семья Шарля жила в Париже, но детей каждое лето отправляли к бабушке Джулии Деланно-Майо в Лилль – фламандский город, расположенный на самой границе с Бельгией. Бабушка оказала на маленького Шарля большое влияние. Так что по воспитанию он был скорее буржуа, нежели парижским интеллигентом и тем более французским аристократом. Кстати, он и родился-то в Лилле.
Отец Шарля был сторонником домашнего образования и старательно претворял свои убеждения в жизнь, поэтому де Голль не посещал школу большую часть своего детства. Известно, что де Голль с 1896 по 1900, т.е. около 4 лет, учился в парижской частной католической школе с каким-то вывернутым названием – «Шкода братьев христианских школ прихода Святого Фомы Аквинского (фр. «École des Frères des écoles chrétiennes de la paroisse Saint-Thomas-d’Aquin»). Никакие другие начальные школы де Голль не посещал, и полноценного среднего образования он не получил. Затем, видимо в 1907 году, он проходит годичный курс подготовки в Военное училище Сен-Сир в частном католическом колледже Станислава в Париже. У нас другая система среднего и высшего образования, и нам трудно понять, что такое «курс подготовки» или «подготовительный курс». Дело в том, что во Франции всякий поступающий в высшее учебное заведение должен пройти обучение в одном из специальных подготовительных классов, которые есть в лицеях. Так как де Голль среднюю школу не посещал, ему пришлось поступать в такой подготовительный класс в частном католическом колледже, и только после этого поступать в высшее учебное заведение. В Военное училище Сен-Сир (фр. École spéciale militaire de Saint-Cyr) де Голль поступает в 1908 году и заканчивает его в 1912 году. Таким образом, де Голль получил высшее военное образование чуть ли не в самом элитарном высшем военном училище Франции. Кстати, маршал Петен – тоже выпускник Сен-Сира. В том же 1912 году де Голля поступает в 33-й пехотный полк под командованием полковника Петена (!), дислоцированный в Аррасе.
Де Голль участвует в Первой мировой войне. Но он, в отличие от своего командира полковника Петена, не стал ее героем. Говорят, что он неплохо воевал, но 2 марта 1916 года во время битвы под Верденом он, командир роты 33 пехотного полка, был ранен и попал в немецкий плен, в котором он пробыл до самого конца войны. Сам де Голль долго переживал это невезение. Ведь как он мог прославиться во Франции за свои несовершенные подвиги? В плену, изучая немецкую прессу, де Голль собрал материал для своей первой книги «Раздор в стане врага» (фр. «La Discorde chez l'ennemi»). Она была посвящена причинам поражения Германии в Первой мировой войне.
Де Голль освобождается из плена лишь после объявления перемирия 11 ноября 1918 года. 1 декабря он возвращается в отчий дом. Затем была служба в качестве инструктора в составе Французской военной миссии в Польше во время Советско-польской войны 1919-1921 года. За героизм в борьбе с большевиками инструктор де Голь награжден высшей военной наградой Польши – орденом «За воинскую доблесть» (лат. «Virtuti Militari»).
Весной 1921 года капитан де Голль вернулся во Францию. Его принимают преподавателем военной истории в его родное Военное училище Сен-Сир. В ноябре 1922 года де Голль становится слушателем Высшей военной школы (фр. «École supérieure de guerre») в Париже. Эта школа – подобие наших военных академий. В октябре 1924 года он заканчивает учебу с хорошими, но далеко не лучшими оценками. Виной тому строптивый характер де Голля и его жуткое высокомерие даже в отношениях с преподавателями и начальниками. После Высшей военной школы капитан де Голль получает назначение в Генеральный штаб французской армии в Рейнской области, находившийся в Майнце. На новой должности он контролирует поставки продовольствия и снаряжения для Французской оккупационной армии (была и такая).
В марте 1924 года де Голль издает свою первую книгу «Раздор в стане врага». Тираж был небольшим. Однако книгу прочитал бывший командир де Голля –маршал Петен, и она ему очень понравилась. Это был первый подарок судьбы. Тогда маршал занимал пост Вице-председателя Верховного военного совета Республики. Он приглашает де Голля в Париж работать на него в качестве спичрайтера и «литературного раба». Удивительно, но капитан де Голль соглашается. Главным результатом их совместной деятельности стала рукопись книги «Солдат» («Le Soldat»). Однако из-за разногласий между Петеном и де Голлем книга так и не была опубликована. Де Голль оставался собой даже в общении со своим покровителем, который и позднее помогал своему строптивому помощнику. Беру на себя смелость утверждать, что долгое общение де Голля с Петеном не было случайным и не прошло для де Голля бесследно. Намного позднее, когда оба окунулись с головой в политику, проявилось их удивительное сходство: оба беспричинно самоуверенны в себе, оба до тошноты авторитарны и оба до слез неадекватны. Это психологическое родство дополнялось схожими политическими амбициями и предпочтениями. Ко всему прочему, миссия, которую каждый из них придумал для себя самого, была абсолютно бессмысленна в историческом контексте. В конце концов, все равно произошло то, что должно было произойти: побывав в начале 40-х годов немецкой «подстилкой», Франция к концу XX века превратилась в «подстилку» американскую. Никакой славы и никакого величия: только бездарный надоедливый пафос.
Но вернемся к биографии де Голля. 25 сентября 1927 года его наконец-то повышают. Он получает звание майора и должность командира 19-го батальона пеших егерей, дислоцированного в городе Трир. Де Голль продолжает работать на Петена и одновременно пишет собственные статьи по военной тематике, которые публикует в периодических изданиях. Его мечтой тогда была должность профессора в той самой Высшей военной школы, которую он недавно закончил. Петен, зная об этом, изъявляет готовность оказать ему содействие. Но преподаватели Высшей военной школы дружно противятся появлению в своей среде майора де Голля в любом качестве. Однако благодаря Петену ему удалось-таки прочитать в своей Alma Mater несколько лекций крайне тривиального содержания.
В 1929 году Франция начала сокращать свое присутствие в Рейнской области, и осенью 1929 года де Голль получает назначение в штаб французских войск в Ливане и Сирии. Обе эти страны достались Франции по итогам Первой мировой войны на основании мандата Лиги наций. Де Голль поступает в распоряжение командующего французскими войсками в Ливане и Сирии генерала дю Гранру и отправляется в Бейрут. На новом месте де Голлю пришлось много ездить по всему Ливану и Сирии, инспектируя французские колониальные войска.
Осенью 1931 года де Голль переезжает из Бейрута в Париж, где по совету и протекции все того же маршала Петена участвует в конкурсе на должность Генерального секретаря Высшего совета национальной обороны при Председателе Совета Министров (Правительства) Республики. Генеральным секретарем Де Голль не стал, но в ноябре 1931 года он начинает свою 6-летнюю службу в Высшем совете обороны на более скромной должности. 25 декабря 1933 года де Голль произведен в подполковники и назначен на должность начальника отдела. Де Голлю поручают разработку проекта закона об организации государственных служб во время войны. Он с жаром берется за дело и быстро приходит к выводу, что во Франции «все не так». Прежде всего, он обрушивается на оборонную стратегию Военного министра (фр. Ministère de la guerre) Андре Мажино (1877-1932 гг.) и ее детище – мощную фортификационную линию вдоль франко-германской границы, известную как «Линия Мажино» (фр. Ligne Maginot). Де Голль настаивает на том, что деньги, направленные на строительство Линии, нужно использовать для создания механизированной армии и бронетанковых войск. Критика оборонительной стратегии популярности де Голлю не принесла. Тогда вообще было опасно отвергать оборонительные линии, т.к. они строились в большинстве стран континентальной Европы. В Германии – это линия Зигфрида, в Италии – Альпийский вал, в Чехословакии – Линия Бенеша, в Югославии – Линия Рупника, в Греции – Линия Метаксаса, в Польше – Линия Пилсудского, в Финляндии – Линия Маннергейма, в СССР – Линия Сталина. В итоге, законопроект де Голля не поддержали французские военные, и он был принят Палатой депутатов, но отвергнут Сенатом. Про законопроект скоро забыли, но «осадочек» от де Голля остался.
В начале 1932 года де Голль завершает работу над второй своей книгой «На острие шпаги» (фр. «Le Fil de l'épée»), в основу которой он положил прочитанные им лекции и свои опубликованные и неопубликованные статьи. Зная о дальнейших свершениях автора, мы понимаем, что де Голль искал своего «конька», но не находил. В наше время де Голля 30-х годов превозносят как теоретика танковой войны, чуть ли не провидца блицкрига. Так вот, в его книге «На острие шпаги» слово «танк» используется всего один раз. Де Голль вовсю заговорил о танках в следующей своей книге, изданной уже в 1934 году. Это была книга «За профессиональную армию» (фр. «Vers l'Armée de Metier»). Она хороша тем, что уже своим названием указывает на то, что он выбрал в качестве своего «конька». Его тогдашний «конек» – это профессиональная армия. В книге де Голль пишет о том, какой должен быть французский вариант британской наемной армии – небольшой, хорошо подготовленной, хорошо оплачиваемой, высоко механизированной и отлично вооруженной, в том числе танками. Правда, профессиональная армия де Голля должна существовать наряду с традиционной призывной армией и усиливать ее, но это уже детали. В своей новой книге де Голль уделяет танкам сравнительно большое внимание, но все, что он сообщает о танках и их применении – это скорее публицистика, изложенная с неуместной в данном случае легкостью стиля. Беда де Голля в том, что он неисправимый гуманитарий, а теоретик танковой войны должен хоть что-то понимать в технике.
Новая книга де Голля не оправдала ожиданий патологически амбициозного автора. Во Франции было продано всего 700 ее экземпляров. Как писал сам де Голль, книга «вызвала некоторый интерес, но не породила ни малейшего энтузиазма». И это было еще мягко сказано. Многие коллеги де Голля расценивали его мысли как никчемные, а некоторые офицеры вообще считали его выскочкой. Но де Голль всегда верил в свою правоту и высокое предназначение и пытался донести свои идеи до коллег и политиков. Он «достает» своими идеями реформирования вооруженных сил Франции и тех, и других. Так, 5 декабря 1934 года де Голль после интенсивной переписки лично знакомится с независимым политиком и членом Палаты депутатов Полем Рейно (1878-1966 гг.), и это знакомство становится вторым подарком судьбы дерзкому подполковнику. Де Голль убеждает парламентария в необходимости создания теперь уже полностью механизированных соединений и бесперспективности линии Мажино. Рейно даже внес в Палату депутатов законопроект, отчасти реализующий план де Голля. Законопроект не поддержали французские военные, он не был принят, и скоро и о нем все забыли.
В 1937 году де Голль на четыре года распрощался со штабной службой. При активном содействии своего нового покровителя Поля Рейно де Голль наконец-то получает долгожданный чин полковника и назначение на должность командира 507-го танкового (!) полка (фр. 507e Régiment de Chars de combat, 507e RCC), дислоцированного в городе Мец вблизи франко-германской границы. Это был старейший танковый полк во Франции, который был сформирован еще в 1916 году. Назначение де Голля командиром танкового полка выглядело издевкой, ведь у де Голля был рост 196 см. Как такая «орясина» только умещалась в тогдашних французских танках? Говорят, умещалась.
Полк был вооружен исключительно пехотными танками: старыми легкими «Renault FT», которые начали заменять новыми легкими «Renault R35» и средними «Renault D2». На первом же учении де Голль попытался использовать пехотные танки в соответствии со своими воззрениями, т.е. автономно от пехоты, что, естественно, вызвало крайне негативную реакцию его начальника – генерала Анри Жиро, того самого, о котором я уже писал в связи с Африканской армией. Пехотные танки не были приспособлены даже к слабому подобию блицкрига, и «новаторство» де Голля выглядело как чистой воды идиотизм. Однако в это время де Голля уже защищала известность. У него даже появилось прозвище «Полковник-мотор» (фр. «Colonel Motor»). Так что начальству приходилось терпеть назойливого, но «прогрессивного» и энергичного подчиненного, а он закусил удила. Его подчиненные пребывали в состоянии непрерывного шока: тревоги, марши, учебные атаки следовали нескончаемой чередой. Де Голль гонял «и в хвост и в гриву» тихоходные пехотные танки, в принципе, не рассчитанные на оперативный маневр. В результате, он убил матчасть своего полка, и когда де Голль ушел на очередное повышение, все танки полка нуждались в капитальном ремонте.
Полковник де Голль умудряется сочетать «неустанное» командование танковым полком с литературной деятельностью. В 1938 году он перерабатывает написанное им для книги Петена «Солдат» и дополнив все это двумя новыми главами, формирует свою (!) новую книгу, которую он называет «Франция и ее Армия» (фр. «La France et son Armée»). В последней ее главе де Голль снова пишет о грядущей войне и требует создания бронетанковых войск и штурмовой авиации. Теперь у него новый «конек» – механизированные или бронетанковые войска, которые поддерживает штурмовая авиация. Профессиональная армия уходит на второй план. В том же году его книгу печатает издательство «Плон» (фр. «Plon»). Петен конечно же остается очень недоволен де Голлем, но по-прежнему благоволит своему бывшему протеже, хотя в тесном кругу друзей и знакомых он называет де Голля «человеком амбициозным и очень невоспитанным». Согласитесь: ведь, мягко сказано?
13 марта 1938 года Председателем Совета Министров (Правительства) становится Леон Блюм (1872-1950 гг.). Де Голль добивается встречи с ним, чтобы увлечь своими планами, но наталкивается на стену непонимания. Вместе с тем полковник де Голль продолжает переписку с Полем Рейно. Но 10 апреля того же года Председателем Совета Министров (Правительства) вновь становится Эдуард Даладье (1884-1970 гг.), и патрона де Голля Рейно назначают сначала Министром юстиции, а затем – Министром финансов. У де Голля появились реальные шансы на успешную военную и даже политическую карьеру. Что называется «поперло».
Шарль де Голль. 1939-1940 гг.
В июле 1939 года де Голль продолжает писать апокалиптические послания сильным мира сего. В это время Рейно берется писать книгу и, вспомнив про де Голля, просит его изложить свои взгляды о желательной реорганизации Французской армии, дабы отразить их в своем сочинении. Де Голль пишет очередной провидческий текст, ключевой фразой которого является утверждение де Голля: «Главное усилие по вооружению Франции должно быть направлено на развитие механизированной силы». Для человека, не имеющего представления о Французской армии предвоенного периода, «мантры» де Голля могут показаться вполне уместными, но на деле французская армия не уступала по своей механизации Вермахту и даже во многом превосходила его. Заслуга немцев была в том, что они сконцентрировали буквально все средства механизации и все танки в танковых и легких дивизиях, оставляя пехотные дивизии с конной тягой и без какой-либо бронетехники. Французы пытались успеть во всем и в итоге не успели везде. Если кто и превосходил французов и немцев в механизации своих вооруженных сил, то это были британцы, но их армия была существенно меньше и Французской, и Германской армий.
1 сентября 1939 года германские войска нападают на Польшу, и 3 сентября Франция вслед за Великобританией объявляет войну гитлеровской Германии. Войско польское разгромлено Вермахтом за две недели. В Европе началась «Странная война».
Слава «Полковника-мотора» играет свою роль, и уже в сентябре 1939 года де Голля назначают командующим танковыми войсками 5-й армии, стоявшей в Эльзасе за линией Мажино в глубоком спокойствии и благодушии. В подчинении де Голля оказалось 5 отдельных танковых батальонов, в основном, вооруженных легкими пехотными танками «Renault R35». 23 октября 1939 года 5-ю армии посещает Президент Республики Альбер Лебрен, который встречается с энергичным полковником, вопиющем о скором крахе Республики. Президент Лебрен уезжает, а состояние 5-ой армии остается без изменений. И вот картина всеобщего благодушия и благостного бездействия толкает де Голля на новое обращение к руководству страны. В январе 1940 года он направляет 80-ти видным политическим и военным деятелям Франции свой очередной опус, в котором пугает невиданными доселе бедами, которые способны принести Франции бронетанковые армады коварного врага.
21 марта 1940 года Президент Лебрен назначает П. Рейно Председателем Совета Министров (Правительства) и Министром иностранных дел. Рейно планирует назначить своего протеже де Голля секретарем только что созданного Военного комитета при Президенте Республики, но Министр национальной обороны Даладье категорически против, и Рейно приходится отказаться от назначения де Голля. В этот раз не повезло. Но уже 11 мая де Голля назначают командиром 4-й бронетанковой (кирасирской) дивизии (фр. 4e Division cuirassée), в состав которой вошло 6 отдельных танковых батальонов. В нашей восторженной литературе о де Голле пишут о том, что в его дивизии были только устаревшие танки. Это не так. В дивизии де Голля были только новейшие французские танки: 58 тяжелых штурмовых танков «B1/B1 bis», 44 средних пехотных танка «Renault D2», 135 легких пехотных танков «Renault R35», 39 средних кавалерийских танков «SOMUA S35», 40 легких кавалерийских танков «Hotchkiss H35» и 48 разведывательных бронеавтомобилей «Panhard 178» (AMD 35). Итого 316 танков и 48 бронеавтомобилей. Это существенно больше, чем в стандартной дивизии Панцерваффе. Да, была разносортица, но этим тогда страдали армии многих ведущих держав. Одним словом, не де Голлю нужно было прибедняться.
10 мая 1940 года немцы перешли в наступление. «Странная война» перешла в горячую фазу. Под командованием полковника де Голля 4-я бронетанковая дивизия участвовала в контратаке при Монкорне 17 мая. Атака была неудачной. Считается, что причиной неудачи явилось отсутствие поддержки атаки французской штурмовой авиацией. 28 и 29 мая дивизия участвовала в попытках прорыва Дюнкеркского котла, и все-то де Голль делает правильно, но безуспешно. «Танцору» явно что-то мешало.
18 мая Рейно освобождает Даладье от должности Министра национальной обороны и сам занимает эту должность. С этим, по понятным причинам, совпадает новое повышение де Голля. 28 мая он получает звание бригадного генерала (генера-майора). С этим назначением в литературе много кривотолков. Часто пишут, что де Голль получил звание «временно», а «постоянно» ему дать не успели. Но так не бывает даже во Французской армии. Во Французской армии тогда (сейчас не знаю) действовал более сложный порядок присвоения военных званий, чем тот, который действовал в СССР и в современной России. Де Голль действительно оказался между двух стульев: он был «номинирован» бригадным генералом, но не успел стать «действительным» бригадным генералом. Не будем придираться. В конце концов весь мир называет де Голля «генералом».
4 июня 1940 года британцы завершили начатую 26 мая операцию «Динамо» по эвакуации морем своего Экспедиционного корпуса из окруженного немцами французского Дюнкерка. В общей сложности, в Британию было эвакуировано около 340 000 военнослужащих. В их числе было около 90 тысяч французских военнослужащих, большая часть из которых была возвращена во Францию для продолжения борьбы. Великобритании за счет успешной эвакуации своих войск из Дюнкерка удалось сохранить костяк своей профессиональной армии, но она уже не участвовала в боях на территории Франции. Франция теперь отбивалась от немцев в одиночку.
6 июня бригадный генерал де Голль был вынужден оставить командование дивизией, в связи с назначением на должность заместителя Государственного секретаря (фр. Sous-secrétaire d'État) по вопросам войны и государственной обороны в кабинете Поля Рейно. Так кончилась военная карьера де Голля, и началась его политическая карьера. На де Голля была возложена обязанность обеспечения координации деятельности Правительства Франции и Правительства Великобритании в ходе военных действий. Это было очень важное направление деятельности, и очень многие известные люди хотели бы оказаться на месте де Голля. Инициатором назначения де Голля на этот ответственный пост был конечно же Поль Рейно. Никто другой не смог бы «протащить» де Голля на это место. Тем более, что Верховный главнокомандующий Французской армии генерал Вейган был категорически против назначения и называл де Голля «сущим ребенком». Был не доволен назначением и маршал Петен – тогда заместитель Председателя Совета Министров (Правительства) Франции. Старик припомнил де Голлю свою книгу «Солдат», которая стала книгой «Франция и ее Армия» де Голля. Но дело конечно было не в личной антипатии к де Голлю. Значение имела только новая должность де Голля. Я не берусь утверждать, что де Голль был для нее слишком легковесной фигурой, но должен признать, что не только у де Голля, но и вообще у всех французов осталось слишком мало времени – катастрофа уже началась.
9 июня де Голль впервые вылетает в Лондон и встречается с Премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем (1874-1965 гг.). Это был третий подарок судьбы, которая благоволила де Голлю. Личное знакомство с Премьер-министром Великобритании определило всю дальнейшую судьбу де Голля. В тот же день вечером де Голль вернулся в Париж. Город уже находился в прифронтовой зоне.
10 июня Италия объявляет войну Франции: Муссолини страстно желает попасть за стол с французским пирогом. Де Голль, с его слов, предлагает эвакуацию в Северную Африку – в Алжир. В этот день Правительство Франции покинуло Париж и отправилось сначала в Тур, а затем в Бордо.
11 и 12 июня в Бриаре проходит заседание Верховного совета союзников. Верховный командующий Французской армией Вейган подчеркивает неизбежность разгрома Французской армии и необходимость прекращения войны. Присутствовавший на заседаниях Черчилль в своем выступлении настаивал на том, что борьба французов должна продолжаться. Тем не менее, он не соглашается на использование британской авиации в сражениях во Франции, на чем так настаивала французская сторона. Черчилль не решился расходовать британскую авиацию, понимая, что скоро она может понадобиться самим британцам. Выход Франции из войны создавал огромную опасность для Англии. Германия не только получала весь военно-промышленный комплекс Франции. Она вполне могла получить и весь Военно-морской флот Франции – один из лучших флотов в тогдашнем мире. Немцы могли установить свой контроль над колониями Франции и их огромными ресурсами и, в дополнение ко всему прочему, угрожать морским коммуникациям и колониям Великобритании. Нельзя было исключать и вторжение немцев на Британские острова. Короче, и у Франции, и у Великобритании было очень много почти неразрешимых проблем, и в этих условиях говорить о сотрудничество было бесполезно.
12 июня состоялось заседание Совета министров Франции. Вейган потребовал немедленно начать переговоры с германским командованием о перемирии. В тот день Правительство Франции еще не решило, где ему обосноваться. Де Голль предлагает эвакуироваться в Кемпер в Бретани (его семья уже в Бретани), а в случае необходимости, оттуда – в Северную Африку. Но Петен, Вейган и другие настаивают на Бордо.
13 июня Черчилль вновь прибыл во Францию. Это был его последний визит перед капитуляцией. Днем состоялось последнее 16-е заседание Верховного совета союзников. Рейно предложил обсудить вопрос об освобождении Франции от обязательств не заключать сепаратного мира в виду невозможности продолжения боевых действий.
14 июня немцы без боя берут столицу Франции. В этот же день Президент, Парламент и Правительство Франции прибывают в портовый город Бордо.
15 июня де Голль отправляется в Бретань, а оттуда опять в Лондон на встречу с Черчиллем. От имени Правительства Франции он просит у Черчилля помощи, хотя бы авиацией, но того уже интересует только судьба Французского военно-морского флота. Судьба Франции для него уже решена.
16 июня Правительство Рейно подает в отставку. В тот же день Президент Франции Альберт Лебрен (период правления: 1932-1940 гг.) назначает Председателем Правительства Франции маршала Петена, обиженного наглецом де Голлем. Петен тут же назначает генерала Вейгана Министром национальной обороны. Это был тот самый Вейган, который не видел в де Голле ни военного, ни политика. В этот же день в 18:30 де Голль вылетает из Лондона на британском самолете и около 22:00 приземляется в Бордо. Здесь он узнает об отставке Рейно и назначении Петена и Вейгана. Де Голль понимает, что его политическая карьера кончилась, толком не начавшись. Удача ускользала из рук де Голля. Нужно было что-то предпринимать.
17 июня в 9:00 де Голль, известив накануне только Рейно, который «на всякий случай» выдал своему протеже большую сумму наличными, вылетел в Лондон на британском самолете, понимая, что его бегство будет расценено как государственная измена. Обратите внимание, де Голль бежит не в Алжир, а в Лондон. Почему? Потому что в Алжире его скорее всего арестовали бы, а в Лондоне он рассчитывает на помощь и поддержку Правительства Великобритании и лично «товарища» Черчилля. Прилетев в Лондон утром 17 июня, де Голль встречается с Черчиллем на Даунинг-стрит. Не исключено, что встреча де Голля и Черчилля была запланирована ими еще 15 июня во время последней встречи. Черчилль, видимо, рекомендовал де Голлю выступить на Би-Би-Си с изложением своей позиции.
Днем 18 июня де Голль пишет обращение к французам вообще и к французским солдатам и офицерам, оказавшимся в Великобритании, в особенности. В 20:00 того же дня он зачитывает свое обращение в прямом эфире на Би-Би-Си. Де Голль призвал французов к сопротивлению, понятно, что под его руководством. Это обращение послужило началом борьбы де Голля со всем миром ради того, чтобы сделать Францию «снова великой». В течение лета 1940 года обращение де Голля было перезаписано на радио. Эту запись многократно транслировали во Франции. Печатный текст обращения расклеивали на стенах домов в Лондоне и в других городах Великобритании, где были или могли быть французы. Французы должны были узнать о существовании бригадного генерала де Голля.
Первоначально Черчилль неоднозначно и с подозрением относился к де Голлю, но с каждым днем становилось все яснее и яснее, что Правительство Петена нацелено на капитуляцию и сотрудничество с нацисткой Германией, а Черчиллю нужна была либо дружественная Франция, либо что-то, что могло ее символизировать. Британцы подбирали все правительства из стран, захваченных Гитлером. В Лондоне (или рядом с ним) нашли приют правительства Чехословакии, Польши, Норвегии, Нидерландов, Бельгии, Люксембурга и т.д. Черчилля устроило бы бегство в Лондон, например, бывших председателей Совета Министров (Правительства) Франции Эдуарда Даладье или Поля Рейно. Каждый из них был значимой фигурой даже в одиночку. Проблема была в том, что Даладье бежал в Марокко, где его арестовали вишисты, осудили и посадили в тюрьму, а Рейно был ими арестован и передан немцам. В Лондоне страстно желали сотрудничать с адмиралом флота Франсуа Дарланом – Главнокомандующим военно-морскими силами Франции. В Лондоне были бы очень рады иметь в союзниках генерала Шарля Ногеса (1876-1971 гг.) – генерал-губернатора Марокко и Главнокомандующего французскими войсками в Северной Африке. Но эти люди приняли сторону Петена и Вейгана. И тут в образе «короля в изгнании» является некто Шарль де Голль. Но в июне 1940 года он был никем, вообще никем! Он не был известным полководцем. Он не был публичным политиком. Де Голль был абсолютно неизвестен простым французам. 18 июня практически никто во Франции не слышал его обращение. Однако, к счастью для де Голля Черчилль решает «не сливать» странного французского «генерала», отбившегося от своего стада. Тем более, он не мог быть двойным агентом и не мог перебежать к Петену, т.к. 4 августа французский военный трибунал заочно приговорил де Голля к разжалованию, конфискации всего движимого и недвижимого имущества и смертной казни за измену, нанесение ущерба внешней безопасности государства и дезертирство за границу во время войны. Так что у де Голля не было пути назад.
Продолжение следует
Все фотографии из общедоступных источников
Продолжение следует
