Глава 9. Смерть в огне.
Оперативная сводка за 18 июля 1941 года.
Утреннее сообщение 18 июля.
В течение ночи на 18 июля продолжались упорные бои на ПСКОВСКО-ПОРХОВСКОМ, СМОЛЕНСКОМ, БОБРУЙСКОМ направлениях и на БЕССАРАБСКОМ участке фронта. Существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.
Вечернее сообщение 18 июля.
В течение 18 июля происходили большие бои на Псковеко-Порховском, Полоцко-Невельском и Смоленском направлениях. Обе стороны несут большие потери.
http://great-victory.ru/?c=sib
Увлёкшись происходившим, молодой командир упустил главное. К дотам, пользуясь завесой разрывов подобрались штурмовики. Красноармейцы не уловили того, что разрывы, накрывавшие позиции медленно перемещаются в их тыл. В момент, когда огневой вал ушёл в глубь обороны, по амбразурам ударили огнемёты. В одно мгновение в доты проникла огненная смесь, превращая их в ад.
Первым неладное почувствовал Михалёв. Обеспокоившись, что снаряды рвутся позади, он приоткрыл люк и увидел страшную картину. Из горящего дота выскочили две пылающие фигуры с винтовками наперевес и бросились на немцев. Сделав десяток шагов, упали, корчась в страшных муках.
– Командир!!! – взревел Михаил, – смотри, наших жгут!!!
Дубровин, пренебрегая смертельной опасностью, поддерживая крышку люка правой рукой, высунулся из командирского люка. Его взору открылась страшная картина: немцы с остервенением заливали наши бетонные сооружения из огнемётов, не давая его защитникам шанса на выживание. Пламя бушевало внутри, выжигая всё, плавя бетон. Лейтенант вдруг почувствовал тупой удар в правое плечо. Руку словно обожгло, и она онемела, повиснув. Крышка люка, утратив опору, всей массой опустилась на голову. В глазах разом потемнело, и он мешком свалился в башню. Филатов, заметив темное пятно, расползавшиеся по груди командира, сноровисто закрыл люк, разорвал пакет с бинтом, расстегнул у раненного комбинезон, стянул с плеча, рванул побагровевший рукав нательной рубашки, почти оторвав его, и обнажил правое плечо. Рана оказалась лёгкой. Пуля прошла на вылет, чуть выше ключицы:
– Командира ранило! Миша, подай йод и марлевую подушку! – распорядился заряжающий, – Сергей, протиснись к командиру, будишь помогать!
Экипаж занялся раненным, забыв про наблюдение, что, собственно, и спасло их. Немцы, покончив с дотами, поспешили дальше, в глубь умолкнувшей русской обороны, обойдя танк, посчитав его брошенным. Уничтожать его не стали, так как новая машина для них была ценным трофеем.
Обработав рану и наложив плотную повязку, убедившись, что кровь остановлена, Филатов дал командиру понюхать нашатыря. Тот от резкого запаха сморщился и открыл глаза:
– Где я? – чуть слышно произнёс.
– В машине, – ответил Филатов, – зацепило вас.
От услышанного Дубровин попытался резко встать и сильно стукнулся о стенку башни, благо шлемофон смягчил удар:
– Что с танком?
– В порядке, – ответил механик, – только одни мы, совсем одни.
– Как одни? – удивился лейтенант, и тут же вспомнил страшную картину гибели красноармейцев обеих укреплений, – где противник? – спросил он, окончательно приходя в себя.
– Ушли немцы, – сообщил Погребицкий, – оставили нас, по непонятной причине.
– Плохо дело, – заключил лейтенант, – они не дураки. Скорее всего что-то задумали.
Январь 2019.
Из журнала боевых действий 390 гаубичного артиллерийского полка.
Боевые документы 62 стрелкового корпуса
Из журнала боевых действий Западного фронта за 18.07.1941.