Они ждут, каждый вечер перемещаясь на окошко и надеясь, что маленькая серая машина уже наконец заедет во двор. Они радуются, когда я открываю дверь. Одна начинает тереться об углы, довольно подмигивая мне, другая бросает благосклонный взгляд с дивана и неспешно поворачивает корпулентную фигуру в мою сторону. Так начинается наш вечер.
Франя и Груня – мои кошки. Они появились в моем доме в разное время, при разных обстоятельствах, но обе навсегда стали неотъемлемой и такой теплой частью человеческой жизни.
Франческу я увидела на страничке в соцсети группы приюта для животных «Право на жизнь». К тому моменту я созрела для того, чтобы в квартире появился усато-полосатый друг, но все не решалась. Чего-то ждала. Оказалось – ее. Как сейчас помню, сидит моя барышня в своей пестрой шубке и смотрит аккурат в объектив. Глаза падают на описание: кошка Франческа, пережила многое, ампутировали переднюю лапу, ждет своего хозяина. Перевожу глаза на фото и понимаю: Моя.
Проводы домой приютской котейки продолжались недолго, но поразили до глубины души. У меня не было кошачьей переноски, поэтому для транспортировки нового жильца я взяла простую сумку, застегивающуюся сверху. И вот пока меня лобызали Франькины соседи по гостинице и склоняли сделать выбор в их пушистую пользу, она тем временем быстро снялась с насиженного места и просто запрыгнула в открытую сумку. Домой ехала, лежа на переднем сидении, периодически мяукая.
Опасений, что с ней, по сути, инвалидкой придется тяжко, практически не было. Да и она девчонкой оказалась старательной и неленивой. Приглядываясь к Франьке, я даже сама вставала на четвереньки, убирала левую руку, чтобы осознать, какого это – передвигаться на трех конечностях. Тяжело, скажу я вам. А она - спокойно, уверенно, чуть подпрыгивая. Пишут ведь, что животные быстро приспосабливаются и привыкают к своим физиологическим изменениям и живут с осознанием, что так и должно быть. Хотя, конечно, не должно так быть, каждый раз говорила я себе, когда снимала последние швы в нескольких местах на ее теле (так ее подрали) и целуя ее маленькую культяпку. Она же привыкала к дому.
Взрослая, вдумчивая, корпулентная женщина, умудренная жизненным опытом, которая знает про тебя все и даже больше – такая она, моя Франческа. А еще она очень любопытная и неравнодушная. Каждая новая в доме вещь подвергается тщательнейшему изучению по всем имеющимся параметрам. И, как водится у кошек, последние испытания – своим телом. В пакет, таз и коробку обязательно следует забраться, на обновку прилечь, на ботинки взгромоздиться тяжелой пятой точкой.
К нежностям моя питомица относится сдержанно, если с поцелуями пристаю к ней я. Редко снисходительно принимает, чаще молча отворачивается. Но если захочется пообниматься Фране, тут уж будьте любезны. Долго и аккуратно будет пристраивать свое большое и пушистое тело, а потом как затракторит, глядя прямо в глаза. Так мы с ней и жили, с любовью смотря друг другу в глаза, пока в нашем доме не появилась пугливая и вечно шебутная, невероятная ласкунья Груня.
Ее крохотным котенком я обнаружила внутри огромного ветвистого куста, что растет за забором нашего дома. Как она там оказалась одна-одинешенька, не знаю. Кричала жалобно, но к себе не подпускала, да и колкие запутавшиеся ветви кустарника никак не давали протиснуться вглубь, чтобы достать котенка. С третьего раза мне удалось схватить малявочку, получив в ответ порцию грозного шипенья и царапин. Следующие полдня она спокойно отсыпалась, завернутая в теплое полотенце. А Франя тем временем со свойственным ей любопытством исследовала новый живой предмет.
Любовь Франи и Груни зародилась сразу. Франческа восприняла нового жильца если не как дочку, то как младшую сестренку точно. При каждом удобном случае начинала неистово вылизывать ее, что, впрочем, делает и по сей день, несмотря на то что Груня и сама давно взрослая барышня. А та покорно подставляет под водные процедуры свою голову, уши, шею.
Груша до жути любит ласку. Да и сама готова дарить свою нежность. Но только мне и Фране – больше никого не принимает и не подпускает к себе категорически. Меня может расцеловать и защекотать своими усами до смерти. От удовольствия сама жмурится, урчит, утыкаясь своим мокрым носом в щеку и закапывая свою хитрую мордочку в волосы.
Веселятся и играют Франя и Груня только вместе, устраивая «тыгыдым» по всей квартире. Больше всего любят прятки: одна затихарится за углом, вторая потихоньку начинает искать, ожидая, что вот-вот откуда не возьмись выскочит подруга. Так и происходит. И тут же врассыпную. Счастья то! И моя серьезная Франя вмиг превращается в шаловливого ребенка с искрящимися от восторга глазами. Задираться друг на друга тоже любят. Спрашиваю зачинщика ссоры: какая муха тебя укусила, спокойно же лежали! Но у них свои разборки. Разнимаю редко, но понимают с полуслова, мирно расходятся по разным углам, а потом и вовсе ложатся в обнимку.
Они у меня – меломаны. Чего только не приходится слушать с хозяйкой. Фаворит – Фредди Меркьюри, только, конечно, если я не подвываю «квинам» вечное «The Show Must Go On».
Любимое хобби Аграфьяны – охота. Свежим мясом обеспечивает с весны по осень. Угощаем даже соседей.
Франя бы и тоже рада поохотиться, но не хватает скорости и лапки. Поэтому она больше созерцает, шевеля усами, ушами и хвостом, и переходит с одного солнечного пятачка на другой. Так и проходит день. Вечером уставшие девочки ложатся спать, не дожидаясь меня.
Но ночью обязательно приходят навестить. Франя успокаивает мягким мурлыканьем, укладываясь рядом. А Груня устраивается так, чтобы непременно удалось обнять меня своей мохнатой лапой.
