Казахстан начал полную модернизацию пунктов пропуска на границах с Китаем, Узбекистаном и Туркменистаном, сообщила 1 февраля пресс-служба комитета государственных доходов (КГД) министерства финансов. Она включает в себя строительство новых пунктов пропуска со сносом старой инфраструктуры, не соответствующей современным требованиям.
Ожидается расширение полос движения с двух до шести, что позволит увеличить пропускную способность в восемь раз и сократить время прохождения границы до 30 минут путем автоматизации всего цикла перемещения товаров и транспортных средств. Также в планах – цифровизация и автоматизация технических средств таможенного контроля (весы, ИДК, шлагбаумы и так далее), а также введен централизованный контроль таможенных постов в главном диспетчерском управлении. До 2030 года Казахстан создаст 5 трансграничных хабов, сообщил недавно министр торговли и интеграции РК: «Хоргосский узел, Каспийский узел, Центр трансграничной торговли „Евразия“, Международный центр промышленной кооперации „Центральная Азия“, Индустриальный торгово-логистический комплекс станут центрами притяжения инвесторов и позволят упростить логистические процедуры и увеличить рост несырьевого экспорта на 30% с соседними странами».
Всё это нацелено на развитие транзитного потенциала страны и увеличения товарооборота с сопредельными странами, что отражает актуальные внешнеэкономические тренды, по крайней мере в отношении Китая (товарооборот Узбекистана и Казахстана в 2023 г. сократился на 10 %). В 2022 г. товарооборот между Китаем и Казахстаном возрос на 34% и превысил 24 млрд долларов, что стало очередным рекордом за 30 лет, причём более 40% всего объема торговли приходится на Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР. В 2023 г. «почти половина товарооборота сконцентрирована с китайским Синьцзяном. С прошлого года активно прорабатываются экспортоориентированные проекты с провинциями Хубэй, Сычуань», – рассказал А. Шаккалиев. 29 февраля К.-Ж. Токаев дистанционно поучаствовал в церемонии открытия транспортно-логистического центра в сухом порту города Сиань, в котором формируется до 40% от общего объема контейнерных поездов сообщением КНР – ЕС. Указанный центр, договорённость о создании которого была достигнута в ходе переговоров лидеров Казахстана и Китая, призван соединить китайский Шэньси с Казахстаном, Центральной Азией и далее с Европой.
По итогам 2023 года Поднебесная стала главным торговым партнёром Казахстана, существенно потеснив Россию, следует из информации АО «Центр развития торговой политики "QazTrade". Как предполагают авторы исследования, данная тенденция рассчитана на долгосрочную перспективу, что едва ли предполагает столь же высокую конкурентоспособность российско-казахстанской торговли...
По данным QazTrade, товарооборот Казахстана с КНР в 2023 г. составил 31,5 млрд долл., увеличившись на рекордные на 30% в сравнении с 2022 годом. Экспорт возрос на 34,7%, до 19,8 млн тонн, или 14,7 млрд. Казахстан продал Китаю больше руд – 8,6 млн тонн (прирост 30,5%) и нефти – 5,7 млн тонн (прирост на 7,5%). Возросли также поставки нефтяного газа – 5,8 млрд куб. м (прирост на 15,5%), урана – 10,4 тыс. тонн (прирост 42,7%) и ферросплавов – 621,9 тыс. тонн (прирост 6,7%), при спаде по экспорту меди на 13,6% (237,5 тыс. тонн).
Импорт из Китая вырос на 44,8%, до 3,9 млн тонн (на 16,7 млрд долл.). Завоз одежды возрос в 2,1 раза (642,4 млн ед.) и обуви – в 2,8 раза (106,4 тыс. тонн). Увеличились поставки автомобилей – 61,4 тыс. ед. (прирост в 4 раза), компьютеров, ноутбуков и блоков – 6 млн ед. (прирост в 1,8 раза). Импорт пластмасс и изделий из них возрос на 8,4%, до 314 тыс. тонн. Кроме того, в Казахстан активно завозили фрукты из Китая – 136,3 тыс. тонн (+2,2 раза), при небольшом снижении закупок смартфонов немного снизилась – на 3,3% (6 млн ед.).
При этом товарооборот с Россией – вторым торговым партнером Страны степей – составил в 2023 г. 26 млрд. долл., снизившись на 3,7%.
Количество юрлиц и филиалов с участием КНР увеличилось в прошлом году на 37,8%, до 2,4 тысяч. Данные компании в основном работают в торговле, авторемонте (934) и строительстве (204). Общий же приток китайских инвестиций в Казахстан в 2007-2022 гг. достиг почти 23 млрд. долл., включая реализацию 52 совместных проектов на сумму более 21 млрд долл., что встречает подспудное противодействие со стороны западных конкурентов, активно работающих на разжигание антикитайских настроений в республике, в том числе религиозно мотивированных. На фоне выигрышного положения России и Китая миссия внешней политики Казахстана заключается в сдерживании влияния двух региональных держав через максимально широкий спектр внешних связей, что позволяет максимально расширить пространство для маневра, утверждают авторы сборника статей «Средние державы — важные акторы в международной политике», подготовленного немецким «Фондом науки и политики».
В более широком контексте, стратегия Пекина в Казахстане и, в целом, в Центральной Азии так или иначе нацелена на сдерживание влияния / присутствия в этом регионе как Запада, так и России. Ещё несколько лет назад подобный акцент был обозначен в исследовании кандидата исторических наук Шорааны Артай из Тувы «Международная политика КНР в Центральной Азии». Соответствующая оценка проистекает на основе изучения экспертом профильных политических и экономических документов, определяющих долговременную стратегию КНР после распада СССР и в связи с обострением взаимоотношений России с Западом с 2014 г. (работа увидела свет в 2020 г., до начала СВО), а также – изучения аналитических работ многих российских и зарубежных китаеведов.
«...Объём товарооборота между Китаем и странами Центральной Азии вырос с 400 млн. долл. в 1992 году до рекордных 10 млрд. долл. в 2006 году. А в 2010 году объём торговли в Центральной Азии с Китаем превысил 30 млрд. долл. В 2014-м этот показатель достиг 32,8 млрд. долл.», – отмечает автор. Теперь же, как упомянуто выше, товарооборот только Казахстана с КНР превышает 31 млрд. долл.
В плане территориальных вопросов в регионе после распада СССР, Пекин наибольшую активность проявляет, по оценке Ш. Артай, в отношении наименее развитых / влиятельных стран региона, что вполне предсказуемо. В этой связи, отмечено, что «например, в 1992 г. КНР заявила о необходимости подписания нового договора о границе с Кыргызстаном. Двумя соглашениями о делимитации госграницы, подписанными в 1996 и 1999 гг., Кыргызстан передал Китаю 125 тыс. га своей территории. А 12 января 2011 г. Высшее собрание Таджикистана проголосовало за передачу КНР одной тысячи кв. км в горах Памира» (в Горно-Бадахшанской автономной области. — Прим. ВПА). С Казахстаном же состоялся, напомним, только обмен некоторыми приграничными районами.
«...В течение периода существования СССР Китай продолжал признавать ключевую роль России в регионе, – продолжает автор. – Но исчезновение СССР потребовало срочного изменения стратегии Китая в отношении центральноазиатского региона. В рамках политики «тихой экспансии» КНР, учитывающей усложнение отношений России с Западом с политико-экономическими издержками для РФ, первыми странами региона, оказавшимся под решающим влиянием Китая, станут Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан. КНР вряд ли присоединится к ЕАЭС, т.к. планирует развивать свой амбициозный проект «Великого шелкового пути». Что может со временем перетянуть к КНР реальных и потенциальных партнеров России по тому же ЕАЭС, включая страны Центральной Азии». Соответственно, резюмирует Ш. Артай, важность Казахстана и всего региона Центральной Азии «для КНР является неоспоримой и постоянно растущей».
Как подчеркивается в эпилоге, Пекин «заинтересован в сохранении нескольких относительно независимых государств в Центральной Азии, но – не иметь возрождённую и сильную Россию» (выделено нами). Данный вывод представляется нам заслуживающим особого внимания в контексте актуальной (а не лозунговой) политики Китая в отношении нашей страны после начала СВО на Украине.
Алексей Балиев