Жизнь солдата распланирована различными уставами и внутренними распорядками. Но наш воин не был бы им, если бы и тут не находил место шуткам, приколам, приключениям. Были они и у нас в части. То молодого воина посылали к истребителю-перехватчику пыль убирать с шасси, чтобы тормозили лучше, то искать убежавшую искру из аккумулятора, а то и залезть на крышу казармы и смотреть, откуда придет «дембель».
Но особой любовью пользовались приколы ночью. Стоишь у тумбочки дневальным. Спать хочется, скучно. А на «ближних и дальних приводах» безмятежно отдыхают твои товарищи после ратных трудов. Звонишь. Трубку берет такой же дневальный, как и ты. Строго спрашиваешь, что делает рядовой Иванов? Конечно, спит. Разбуди и пригласи к телефону. Через несколько минут подходит полусонный Иванов берет трубку. Ты строго так спрашиваешь:
– Спишь?
– Сплю, а в чем дело?
– Просыпайся и иди в туалет, справишь нужду, помой ноги и продолжай отдыхать.
В ответ слышишь:
– Твою мать, мать, мать…
Смеешься, смотришь на часы. Ура, скоро смена придет. Усталый, но довольный идешь спать. И уже засыпая, невольно думаешь, а ведь тебя тоже могут так же разыграть…
Нарушитель границы
Место моей службы – стык границ России, Монголии и Китая. До братской Монголии – 30 км, до враждебного Китая – 40 км. Еще свежи в памяти кровавые события о вторжении китайцев на нашу территорию – остров Даманский. Еще висят в казармах плакаты, на которых сфотографированы наши убитые солдаты с вырезанными на груди звездами, выколотыми глазами, еще идут разговоры о вероломстве узкоглазых, их садизме и о том, как вышибли их на свою территорию, о погибших товарищах.
Но вот однажды по гарнизону разнесся слух, что пойман перебежчик-нарушитель границы, враг. Через некоторое время его отправили в контрразведку, а нам солдатам оставили рассказ о том, как это произошло.
…Как он перешел границу история умалчивает, но первым его обнаружил наряд по кухне в одной из столовой воинской части. Мужик пытался ночью украсть хлеб, за что был задержан и сильно поколочен, поскольку его приняли за пьяного бурята, которые периодически задерживались патрулями. Но битье по морде результатов не дало. Тогда воины пригрозили сдать его в комендатуру. В ответ услышали речь, непохожую на бурятскую. Заподозрили, что это монгол – одет в фуфайку, сапоги, шапка неопределенного образца. Позвонили в комендатуру, объяснили ситуацию. Оттуда прислали конвой, срочно прибыли контрразведчики из особого отдела, командир со свитой, тогда-то и выяснилось что это китаец. Нарушителя границы увезли в штаб дивизии, а ребята из наряда по кухне еще долго рассказывали, как они скрутили диверсанта, проявив при этом массовый героизм.
Чтобы неповадно было
Незабвенный рядовой Дмитриев был пойман с тремя бутылками водки, которые он прятал под гимнастеркой, прямо на КПП части. И поймал его не кто иной, как капитан Золотухин, по прозвищу – Лоб Федорович. То ли Санька был самонадеянный, то ли капитан был бдительный, но факт был фактом: водка была изъята и предъявлена общественности в лице солдат и сержантов в данный момент находящихся рядом. А так как капитан любил проявить себя перед народом, то и тут решил провести показательное зрелище.
– Значит так, Дмитриев, бери спиртное и пошли на спортплощадку, будем физкультурой заниматься. Да так, чтобы неповадно было водкой увлекаться.
Ничего непонимающий неудачный выпивоха, собрав бутылки в охапку, поплелся за офицером на спортплощадку, состоящую из турника, брусьев, каната и щитов с кольцами для баскетбола. Капитан отмерил 10 шагов и приказал Дмитриеву:
– Бери бутылку с водкой и бросай ее в щит, да так, чтобы она разбилась. – Смотри! – И он с размаху запустил одну из них в щит. Осколки стекла и запах спиртного тут же распространились по округе.
– Давай, теперь ты, – Лоб Федорович самодовольно хмыкнул, – не стесняйся.
Санька взял бутылку, размахнулся и бросил ее в щит. Та не долетев до цели, упала на землю, не разбилась.
– Ты чего, сил что ли нет или водку жалко?
– Конечно, жалко, – Дмитриев исподлобья взглянул на Золотухина.
– Давай подбери и кидай снова.
Солдат поплелся за бутылкой и когда взял ее в руки, вдруг резко сорвал пробку и стал большими глотками поглощать содержимое. Лоб Федорович, оторопело, смотрел на Саньку опустошавшего бутылку. Пока он соображал, Дмитриев допил водку, и под хохот собравшихся подбежал к третьей бутылке, и метнул ее в щит. Та разлетелась вдребезги.
– А это чтобы вам не досталось, – пьяно захохотал он.
Семь суток гауптвахты от имени командира части он отсидел полностью. Работал на строительстве капониров. Только над капитаном все посмеивались – опять Лоб Федорович отличился. «Чтобы неповадно было», – передразнивали его сослуживцы. А солдаты одобряли поступок Дмитриева: зачем национальный русский напиток уничтожать таким варварским способом.
Бельевые вши
Вы видели бельевых вшей? Я с ними познакомился на первом году службы. То ли от элементарного несоблюдения личной гигиены. То ли оттого, что нижнее белье было некачественно простирано, или еще по какой причине, но все мы (около 30 человек), жившие на КП авиационного полка в небольшом помещении, стали находить в швах кальсон и нижних рубах этих насекомых. Причем с каждым днем их становилось все больше. Чесались все. Вскоре стало невмоготу. Решили с ними бороться. Но как? Кто-то предложил провести ревизию одежды. Поочередно раздевались догола, внимательно осматривая кальсоны, трусы, майки. В швах находили неимоверное количество этих тварей. Вначале уничтожали их физически: брали спичку и проводили по шву майки – вырастала кучка. Но гнид уничтожать было сложней. И тогда кто-то предложил замачивать все белье в авиационном керосине (благо у нас, его было несколько бочек). Сказано-сделано. Сложили в бочки и залили керосином. Сами же срочно пошли в баню – она сделана на деревенский лад и была гордостью нашего полка.
В бане кто-то обнаружил вшу на себе в промежности. Тут же возникла идея: после помывки смазать все интимные места керосином.
Та часть солдат, у кого обнаружились на теле паразиты, согласилась. Керосина не жалели. Через несколько часов появились первые признаки лечения. Смазанные части тела покраснели, и с них кожа слазила кусками. Затем появились опухоли. Тут-то мы перепугались. Позвонили в санчасть, там работал наш однопризывник санитаром, рассказали все. Он вначале хохотал долго, затем серьезно заметил, что если бы обратились чуть позже – быть беде. Какой? Он не уточнил, но и так было ясно. Земляк срочно привез нам мазь и велел мазаться ей утром, в обед и перед сном.
В общем, все обошлось. Позже вспоминали с юмором о том, кто и как реагировал на эту напасть. А вши исчезли, кстати, размером они в три-четыре раза больше обычных и цвет у них был коричневый.
Страшное наказание
Перед моим дембелем в часть привезли молодых солдат из Якутии. Ребята все говорили по-русски и имели русские фамилии. Среди них выделялся рядовой Михайлов, коренастый, с типично раскосыми глазами и вечно улыбающийся. Он был сыном председателя оленеводческого совхоза, уважаемый в своих местах человека. Мог бы закосить от службы, но как рассказывал сам солдат, пошел служить сознательно и с охотой.
– Отец хотел женить, давал родственникам будущей жены 500 оленей (своих или совхозных, не уточнил). Вот я и попросился в армию.
Михайлов всегда улыбался и ко всему относился легко и с юмором. Однажды у него загноился указательный палец. Его послали в санчасть, но он проигнорировал этот приказ, прокомментировав:
– Так, пройдет…
Опухоль все не проходила, и когда стало терпеть невмоготу, все-таки отправился в санчасть. Там палец ампутировали. Спустя время, колупая обрубком фаланги в носу, Михайлов философски заметил:
– Мне и остальных пальцев хватает, а этот так, обойдемся без него.
Но был у рядового один бзик. Не любил умываться, тем более ходить в баню. Готов был три раза на день перешивать подворотнички, но помыть с мылом шею для него было слишком. За это его регулярно наказывали, но ничего поделать не могли. Ходил грязный. Однажды Михайлов провинился очередной раз по службе, и старшина роты придумал ему страшное наказание:
– Пойдешь со мной в баню.
Как ни уговаривал якут старшину, ничего не вышло. В баню шел как на эшафот. Пока сержант раздевался в предбаннике, он быстро заскочил в мойку, окатился холодной водой из ковшика и метнулся обратно. Старшина роты обалдел:
– Ты что, уже помылся?
– Так точно!
– Нет, так дело не пойдет, – уперся тот и потащил солдата в парилку. Буквально через минуту Михайлов потерял сознание. Вот тут до старшины дошло, что он сделал что-то не так. Вытащил на воздух, сунул под нос нашатырный спирт. Якут медленно приходил в себя. Его трясло и тошнило. Старшина, приказав ему строго настрого забыть об инциденте, освободил его от нарядов на целую неделю.
Позже узнали, что баня для потомственного якута неприемлема. Образ жизни другой.