Набрав на помойке стёклышек-осколков разбитой посуды с разными орнаментами, рисунками, цветочками, узорами, мы пошли их мыть в луже. А дело было к осени. Поэтому мы поскорее прибежали к нашему дому и, разложив на бревне драгоценную добычу, начали отогревать своим дыханием наши покрасневшие замёрзшие ладошки. Отогрели. Заулыбались друг другу и найденным сокровищам, и стали их делить. Всё разделили строго по числу и по справедливости. Хотели ещё поиграть ими, но быстро стали спускаться октябрьские сумерки. И ту, и другую могли скоро позвать домой.
Валька быстро собрала свою долю стёклышек и… молча потянулась к моей… Не понимая и ужасаясь внутри тому, что она делает, я молча смотрела, как подружка выбирает из моей кучки самые лучшие, самые красивые осколки и, не глядя на меня, пригнув голову, как от удара, тоже молча складывает в карман своего пальтишка…
Такое было впервые со мной, я расстроилась и растерялась, не зная, что мне делать – как остановить Вальку, нагло разрушающую нашу, только недавно начавшуюся, дружбу…
«Но это же – мои стёклышки, зачем ты…, мы же вместе, мы…» И больше ничего не могла сказать, все веские доводы не имеют никакого значения для молчаливо и деловито ворующей подружки… Видя, что я просто оцепенела от её наглости, Валька подмахнула и оставшиеся мои стёклышки в свои карманы. И пошла, не оглядываясь, к себе домой…
Татьяна Архангельская
