По роду преподавательской деятельности мне приходилось отсматривать большое количество курсовых и дипломных работ выпускников кинофакультетов разных вузов. В тот период обратил внимание — подавляющее большинство работ начинаются с длинных депрессивных планов в серых, пожухлых тонах. Из фильма в фильм – панорама по окуркам, разбитым бутылкам и разнообразному мусору. Могут меняться дислокации – лес, старый дом, заброшенное производство, сам депрессивный характер видеоряда остаётся стабильным, повторяющимся атрибутом.
Сюжеты в таких фильмах так же однообразны – неустроенные герои (чаще – героини), мечущиеся в своих порывах от высоких чувств (чаще – неразделённых) к трагическим падениям и обратно.
Всё вместе создавало ощущение о дисгармоничном, крайне депрессивном внутреннем мире авторов. Наиболее же общее ощущение – неосознаваемый мощный страх, лишающий возможность увидеть мир шире, в бОльшем диапазоне эмоций, за пределами очерченного депрессией круга.
Илья – автор одного из тех курсовых фильмов, в которых – и длинные планы, и депрессивный видеоряд, и сумбурный сюжет с безысходным финалом. Пришёл на консультацию из-за неудач в работе с заказчиками:
— Они придираются, я не выдерживаю и бросаю заказ, остаюсь без денег.
— Все заказчики придираются?
По взгляду Ильи видно – он впервые задумался над этим вопросом.
Отсматриваем работы. Причины претензий заказчиков очевидны, и я с ними согласен, но задаю вопрос о другом:
— Почему вот здесь ты применил такое решение? – на экране – долгий план с невыразительной картинкой.
Илья пытается аргументировать – выходит слабо.
Постепенно, в уместной форме, направляю его на тему детства и отношений с семьёй. Разведённые родители, редкие и натянутые встречи с отцом, истеричная, измотанная своим небольшим бизнесом мать.
— Мама всегда была такой?
— Мне лет 10 было – она ушла с работы, стала возить вещи из Китая, потом арендовала киоск по продаже этих вещей. Вот тогда она стала скандалить, отец не выдержал, стал жить отдельно.
— «Лет 10 тебе было» — это, примерно, начало 90-х?
— Да, 90-91-й.
— Как ты думаешь, почему она так резко изменилась?
У Ильи снова взгляд первооткрывателя, заметно – он никогда не задумывался над этим фактом.
— Не знаю.
— 90-е – период развала страны, на предприятиях переставали платить или они, попросту, закрывались. Поэтому мама, чтобы прокормить тебя, семью, стала челночить.
По Илье заметно – он слышит новые для себя знания.
— Это очень нервная работа – найти-назанимать денег, с этими деньгами доехать до Китая. Набрать товар, уберечь от разграблений, привезти, продать. Кругом наши и китайские бандиты, воры, кидалы. Работа без выходных, с утра до самого позднего вечера. На улице могли убить просто за факт наличия денег. Нужно вернуть долги, выплатить проценты. Каждая секунда в огромном напряжении. Ты, думаю, её почти не видел.
— Да, она уходила с утра, до того, как я просыпался. Вечером злая приходила, орала. Мы отдыхали, когда она в Китай уезжала.
— Домашнее задание – пообщайся с обоими родителями о тех временах.
— Я с ней почти не общаюсь. Она тоже не захочет разговаривать.
— Скажи – задали сценарий про 90-е написать. Может — действительно захочешь снять.
Илья постепенно начал общаться с родителями, так же постепенно их отношения стали теплеть.
Самый обидный для Ильи эпизод – мать однажды избила его, повалив на пол, пиная ногами.
— Не столько больно было, я в зимней куртке был. Обиды больше.
— За что получил?
– Задержался после уроков, обычно она в это время на работе, а она пришла домой пораньше.
— Илья, представь её состояние. Она измотана своими делами. Кем она раньше работала?
— Швеёй.
— А пришлось заниматься вот этим всем. Крупные деньги привлекают ненужное внимание, на коммерсантов наезжали со всех сторон. Здоровенные мужики не выдерживали – я лично видел. Твоя мама выживала среди этого. Единственное место, где она могла передохнуть – дом. Она с нетерпением шла домой – пораньше, чтобы пообщаться с тобой побольше – а тебя нет. В зимней куртке – значит, когда ты пришёл, скорее всего, уже темно было?
— Часов в 9 вечера, да.
— Это были очень тревожные времена, с перестрелками на улицах. Илья, она, пока тебя ждала – извелась, страх заполнил её воображение. Она вполне могла переживать, что она тебя потеряла. Телефонов нет, узнать о тебе – где ты, всё ли хорошо с тобой — невозможно. В таком состоянии разум отключается, особенно – женский, особенно – материнский. Физиологически нет возможности думать. Условно — в мозг хлынул гормональный коктейль, который оставил возможности только на самые примитивные реакции – бежать, замереть, бить. Вот ты и попал под одну из этих реакций. Все её внутренние устои, ограничения проявления эмоций были прорваны, она была бессильна перед таким эмоциональным штормом. Понятно?
— Теперь понимаю.
— И била она – не тебя.
— А кого?
— Для матери – она одно целое с её ребёнком. Она била плохую мать, которая не уберегла ребёнка — она била себя. Очень сложный выверт встревоженного, измотанного постоянным стрессом до крайней степени, сознания.
— Ну, она же должна была думать – она своего ребёнка бьёт?
— Продолжительный стресс, который был у твоей мамы, сужает восприятие до примитивных «бей-беги-замри». Если бы она была труслива – она не занималась бы бизнесом, максимум — была бы простой продавщицей за копейки. Ещё вариант — сидела бы сутками в углу – я в те времена видел такие истории. В звериных аналогиях, на уровне базовых инстинктов, она активно занималась поиском еды – для себя и своего детёныша.. Она не была замершей жертвой, она была хищником на охоте. Поэтому в момент предельного эмоционального напряжения, когда она уже не могла себя контролировать, её психика выбрала «бей». Условия того времени не дали ей другого выбора, а с другой стороны – вы выжили именно благодаря такой структуре её личности.
Это ключевые фрагменты наших бесед – через которые Илья переосмыслил ситуацию. Позже он признался – опоздал он тогда сознательно, мама его просила прийти пораньше, но он не хотел погружаться в скандалы семьи и оттягивал момент возвращения, пока не замерз на улице.
— Она тогда работала из последних сил, она не могла бросить ту работу, тот бизнес. Происходящие в стране большие события не давали ей такую возможность. Всё, что она тогда покупала для тебя – еду, одежду, игрушки – всё доставалось ей с большим трудом и опасностью.
Лицо Ильи опухает, он, по-мужски, держится, в глазах же заметна влага. Видимо, вспоминает какие-то события и начинает понимать их изнанку.
Я рассказал ему и мой личный опыт из 90-х – с поездками с большим количеством наличных, со всеми лихими коллизиями того времени. О реальных опасностях – в которых не все мои друзья и знакомые смогли выжить. Живые истории «от очевидца» погрузили Илью в серьёзные размышления, это было заметно и по лицу, и по осанке.
— Что ты ощущаешь, теперь, когда узнал о другой части жизни своего детства?
Через большой комок в горле Илья с трудом произносит:
— Благодарность.
Постепенно отношения Ильи с родителями выровнялись. По мере этого прогресса мы всё чаще возвращались к теме заказчиков. До момента начала потепления внутрисемейной драмы затрагивать, а уж тем более – критически осмыслять – причины рабочих неудач не имело смысла. Напряжённое сознание малоспособно к подобным обсуждениям, обычно такой собеседник всеми силами стремится оборвать беседу.
Теперь, после первых положительных результатов бесед Ильи с матерью, можно переходить от семейной драмы к профессиональной:
— За что тебе платит заказчик?
— За работу?
— А ты что делаешь?
— Работаю?
— Заказчик платит тебе – чтобы ты решил его задачу. А ты, вместо этого – самовыражаешься. По сути – ты снимаешь своё кино за его деньги. Разумеется, он это видит. Может – не осознаёт, но чувствует — и это ему не нравится.
По моему личному опыту — в сценарии сложно учесть все нюансы, некоторые тонкости можно только прочувствовать – прочувствовать заказчика, его ожидания, ожидания его аудитории. Для этого должны быть свободны определённые эмоциональные возможности.
Конфликтные отношения с родителями, особенно — с матерью держали Илью в постоянном напряжении. По мере снижения внутренней драмы он стал проявлять бОльшую эмпатию к окружающим – близким и коллегам — и к своим заказчикам.
Сознание, мышление освободились от агрессии, Илья перестал быть категоричным, в обсуждениях с заказчиками стал допускать возможность разных вариантов решений и сценариев. И – по мере прогресса в наших беседах – все меньше стало длинных планов в его учебных фильмах, палитра экрана сменила тональность с холодной на тёплую.
Это неизбежно отразилось на профессиональной деятельности, довольно скоро Илья стал востребованным специалистом.
Все имена вымышлены, некоторые обстоятельства изменены для соблюдения конфиденциальности. Приведённые диалоги значительно сокращены, с сохранением общей логики и структуры еженедельных бесед, происходивших в течении нескольких месяцев.
Консультации по вопросам личного и творческого кризиса, развития творческого мышления, самооценки и уверенности в себе - SaidAbishev.ru.
Канал в ТГ - Всё здесь ДА!