Мертворожденная. Глава 16 (ч.2)
Я выпила напиток, которые дал мне мальчишка и меня поглотила дикая боль… Я очнулась через несколько часов. Рядом стоял мальчишка с сияющими глазами, а в руках у него была чаша, над которой медленно исходил дым. И в этой чаше была не та серебристая жидкость, которой напоил сына муж, а нечто черное и пугающее. Он отдал мне колбочку, сказав, что я должна влить ее в рот дочери и сделать это как можно быстрее. Я даже не стала пытаться осознать, что случилось, я помчалась прочь домой, чтобы успеть до рассвета. Я сделала все так, как велел мальчик, несколько минут ничего не происходило, а потом… Она вернулась ко мне! Боже, если можно описать мое счастье в тот момент! Я зацеловывала ее, а она плакала и не могла понять, что происходит. На плач ребенка вышел муж, и когда он увидел Лизу…
Маша замолчала, взяла кружку с чаем и глотнула. Я не хотела прерывать ее мысли и просто сидела рядом, дожидаясь, когда она наконец продолжит.
— Мы оставили детей с кормилицей и отправились к мальчишке, муж хотел получить объяснения, чтобы понять, что нас ждет. Там я первый раз увидела свою чашу, она была почти пустой, почти всё мальчик вылил в колбу, чтобы я смогла оживить дочку. Тогда я и узнала, что теперь я — мертворожденная. Оказалась, что этот ритуал он узнал от Кощея, который прочитал его в древней книге, в которой описывалось как бесы создавали первых мертворожденных, и чтобы все получилось, нужны женщина и девочка, объединённые общей кровью, и сила, которую женщина готова пожертвовать ради жизни ребенка. Женщина, жертвуя силу на возрождение, становится мертворожденной, а ребенок выживает, но отныне также принадлежит силе.
— Подожди, но ведь у меня было не так! Я не жертвовала своей силой ради девочки, получается ритуал не полный и она не должна стать мертворожденной!
— Как же не жертвовала? Ты напоила ее своей силой, которая принадлежала тебе и которую ты честно заработала. Просто, в те давние времена, когда описывался этот ритуал, никто не думал, что однажды появится человеческий мальчик, который научится извлекать силу напрямую. Поэтому формально все условия соблюдены. Вы соединены одной кровью? Соединены. Ты передала ей свою силу? Передала. Поэтому девочка и выжила. А ты уже мертворожденная и второй раз ей стать не можешь.
— Подожди, а этот мальчишка это…
— Создатель. А те события, что я описала, случились как раз в ту роковую ночь, когда с помощью меня у него первый раз получилось по-настоящему подчинить себе жижу. С тех пор все изменилось для нас. Если изначально, Создатель видел в жиже спасение для мертворожденных, дополнительную возможностью поддерживать жизнь, то сейчас все перевернули с ног на голову. Точнее, отчасти для нас это действительно спасение, мы можем годами жить на тех запасах, что у нас сейчас есть, но, если посмотреть по-другому... Теперь у мертворожденных нет выбора, каждая получает свою чашу при обращении, в которую поступает большая часть добытой силы и мы никак не можем нарушить эту связь. Когда Кощей, а потом и Высшие, поняли, что теперь можно каждую мертворожденную привязать к добыче силы, мы стали донорами, которые обязаны обеспечивать энергией целую когорту вышестоящей нечисти. А они научились продавать силу людям за бешеные деньги, получая для себя огромные богатства, от которых нам ничего не достается.
— Подожди, силу продают людям?
— Да. Та колбочка, которую нам выделяют на неделю, стоит огромных денег на черном рынке. Но и нужно ее людям много, благодаря ей, сильные мира сего лечат свои болезни и продлевают свою жизнь на десятки лет.
— А как же Кощей? Он отказался от своей мысли о взращивании армии?
— С Кощеем вообще интересно вышло, мальчик рос, а Кощей требовал от него получать как можно больше жижи, но где там, если долгое время подключение к чаше не было обязательным и у мальчика был всего десяток мертворожденных? Наконец, мальчишке это надоело, и он сообщил обо всем Высшим, а те взяли Кощея в оборот. Не знаю и думать боюсь, как его пытали, но он выдал местонахождение и своей иглы и всех тех, кого обратил к этому времени. А Высшие далеко не дураки, им понравилась идея подчинить себе всех бесов и чертов, сделав их одновременно неуязвимыми, и они всех поголовно заставили заключить свою силу в иголки, спрятав их в чертогах Высших. Поэтому, бесы теперь также закрепощены, как и мы, сила их у Высших, они даже умереть без их согласия не могут, а энергию для жизни они теперь могут получать только из жижи. Которую вынуждены регулярно пить.
— А почему они с остальной нечистью не сделали также? — удивилась я.
— О, они пытались. — ухмыльнулась Маша. — Только не вышло ничего. Не знаю, проводят ли они сейчас эксперименты, но официально от этой идеи они отказались еще в девятнадцатом веке. Они тогда кучу нежити уничтожили, проводя свои опыты, пока нежить не подняла массовое восстание и Высшие не отказались от этой затеи.
— Кошмар какой. — вздохнула я. — Ладно, давай вернемся к нашей девочке. Даже если она теперь станет мертворождённой, она же жива, разве это не главное? Ну и что с того, что она воскреснет? Мы же тоже воскресли и ничего. Живем как-то. Зато она проживет всю жизнь, разве нет? Твоя Лиза же прожила, разве ты не рада этому, разве оно не стоило того?
— Сначала я думала, что стоило. Я бы не пожалела о своем решении, даже если бы мне пришлось умереть из-за него. Но, оказалось, что все не так просто. Через несколько лет после этих событий, меня напугал Кощей. Он рассказал мне историю о знатной барыне, которая была любовницей одного из бесов, и которой он помог возродить дочь тем же способом, каким воскресла Лиза. Он сказал, что пока девочка была живой, все было хорошо, но, когда она умерла, то воскресла обезумевшей и жестокой. Ей не хватало силы, и она испивала людей дочиста не в силах остановиться и убивая их. Она убивала своих слуг сотнями, пока ее не заключили в клетку. Кощей предположил, что те дети, что возрождаются с помощью перворожденного ритуала, особенно озлоблены, неспособны контролировать себя и очень опасны. Но, я отмахнулась тогда от его слов, ведь Лизонька была рядом со мной, и она по-прежнему оставалось самым добрым и чутким ребенком. Смотря в ее чистые и добрые глаза, я представить не могла, что она на превратится в монстра. Особенно с тем учетом, что мне самой не составляло труда держать себя в руках и контролировать свою злость. Даже став мертворожденной я не чувствовала в себе особенных изменений, ведь рядом были мои дети и их любовь помогала мне не терять себя.
Но, все изменилось, когда муж решил выдать Лизу замуж. Она встретила порядочного парня из хорошей и очень уважаемой семьи, и они оба влюбились. Муж благословил их союз, а сомневалась, какой-то червячок грыз меня изнутри, но, в конце концов я подавила его, и уже через год мы с радостью ждали появления на свет первого внука. Мы приехали к ним в поместье накануне родов, и я помогала повитухе принимать ребенка. Когда мой внук сделал первый вдох, моя дочь сделала последний в качестве человека. К счастью, она быстро возродилась, и у нас получилось скрыть ее смерть, но я решила оставаться рядом с дочкой первое время. Сначала, я не замечала в ней особенных изменений, а потом… Я застала ее держащей подушку на личике внука. Я успела в последний момент, и только тогда заметила, какие же у нее были страшные глаза! Красные, налитые кровью и ненавистью. Но, Лиза быстро успокоилась и так плакала! Я прожила у них еще месяц, и дочь вела себя как идеальная мать и жена. Я даже представить не могла тогда, каким это было искусным притворством, чтобы унять мои подозрения. Впрочем, это как у Пушкина, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад! Я так хотела верить, что это было лишь помутнением и, убедив себя и мужа в этом, спокойно уехала через пару месяцев. Жили они далеко от нас, поэтому весь ужас ситуации мы осознали только через год, когда я узнала о смерти ее мужа. Мы приехали к ней в поместье и то, что рассказали нам слуги было поистине шокирующим. Она убила уже около десятка человек, умело снимая с себя подозрения и действуя с невероятной хитростью. Муж умер от отравления каким-то ядом, которым его поили уже несколько месяцев и от которого он ужасно мучился. Ребенок же весь был покрыт синяками и царапинами. Сама Лиза была на сносях, вот-вот должна была родить дочь. Когда я взглянула на нее… Это не были глаза моей дочери, это были неописуемые, поистине звериные глаза. Но, она делала вид, что ничего не происходит, а мы не понимали, как нам поступить. Тогда еще не было ни УНН, ни УЛН, мы не знали куда обратиться со своими подозрениями и боялись за детей. Девочка родилась через несколько дней после нашего приезда, а Лиза сбежала.
Мы собрали десяток людей и принялись искать ее, наконец ее нашли, но при этом она убила еще несколько человек. Мы договорились и заключили ее в монастырь, в маленькую комнатушку за клеткой, которую даже не открывали, а только просовывали ей еду через прутья. А потом, она снова сбежала. Несмотря на то, что монашкам категорически запретили смотреть ей в глаза и разговаривать с ней, Лиза смогла очаровать настоятельницу, и та выпустила ее. Мы нашли дочь в деревне, точнее в том, что осталось от нее. Она не пощадила никого, сидела на одной из улиц и хохотала, просто хохотала, не реагируя на наше появление. Мы поняли, что не можем больше так рисковать, слишком много жизней она уже погубила…
Маша закрыла лицо руками и зарыдала, а я обняла ее, прижала к себе:
— Я не могла не быть с ней рядом в тот момент… — доносились слова Маши сквозь поток рыданий. — Она смотрела на меня, плакала, звала меня, а я ничего не могла сделать! Я предала своего ребенка, я погубила свою дочь! Погубила в тот момент, когда дала ей выпить эту чертову жижу!
Маша ревела, и я вместе с ней. От того что она рассказала, меня трясло, и я даже не хотела представить себе какого ей было, когда ее ребенка сожгли у нее на глазах. Мы просидели, обнявшись около десяти минут, а потом Маша сказала.
— Самое ужасное, что я потом узнала о том, что могла спасти свою дочь.
— Спасти? — удивленно посмотрела я на Машу, отстранившись от нее.
— Ага. — хлюпнула она носом. — Это мне тоже Кощей через время рассказал. Помнишь историю о бесе, который помог женщине? Так вот, когда уже дочурка ее в заточении сидела, мертворожденная с бесом поругалась, на почве его постоянных походов налево, напоила его и сожгла. Это было еще до того, как всех бесов к иголкам приобщали. Короче, бес, который ритуал провел, окочурился, а мать и дочь, вдруг за ночь постарели и спокойненько умерли.
— Подожди, как это, умерли? Они же мертворожденные!
— Ага. И умерли. Как обычные люди.
— Получается, убийство беса отменило ритуал?
— Ага. И Кощей предположил, что если бы я убила того, кто провел наш ритуал, то мы с дочерью стали бы обычными людьми.
— Получается, что ты должна была убить мальчишку, чтобы вы снова стали людьми?
— Да, должна была убить Создателя, чтобы мы снова стали людьми. — горько хмыкнула Маша.