Этап триангуляции – это когда ребенок пытается вписаться в семейную систему и, что естественно, хочет занять место повыше. А кто не хочет? Только ему можно не мешать в этом процессе, а можно помешать. И помешать стать главой семьи ребенку довольно трудно. Не трудно в тех семьях, где родители пьют или имеют некое психическое заболевание, которое вовлекает их намного больше, чем ребенок. Они просто отделываются от потребностей ребенка словами вроде «перебьешься». Впрочем, даже в таком случае у него все равно остается возможность в нужное время ввинтить свою помощь в беспомощность родителей. Пару раз получится позаботиться о родителе и все – он уже признан взрослым.
А вот в семьях, где родители психологически подкованы, любят ребенка, конечно, невротичны (кто без этого), но хотят ему счастья, там завалить триангуляцию тяжелее. Потому что каждый раз родитель всеми силами не хочет наставлять ребенку травм… И именно это намерение приводит к травме несправедливости (последней из психологических травм детства).
Поскольку возраст ребенка с 3-х лет и далее приходится на триангуляцию, здесь важно не конкретное отношение родителя к ребенку, а именно то, какие отношения ВО ВСЕЙ системе.
Если между родителями конфликт, если один родитель не любит второго, если в систему вмешивается некто 4-й (бабушка, брат или сестра или некий другой человек) справедливость соблюсти трудно, если вообще возможно. Не потому, что не хочется, а потому, что требует невероятных усилий, которые зачастую не стоят того.
Как например, держать отца детей ради того, чтобы он создавал фон семьи, можно только тогда, когда женщина еще в ресурсе это нести. На долго ли ее хватит? Вопрос риторический. Она как бы сохраняет семью ради семьи. Однако в таком случае, когда мать недовольна отцом и на ней висят все семейные обязанности, ребенку ПРИДЕТСЯ вставать на место взрослого. Здесь можно сколько угодно размышлять о причинности: то ли мать сама выгоняет мужа из семьи, то ли он не стремится ею стать, - результат тот же. Женщина рано или поздно ЗАХОЧЕТ иметь хоть кого-нибудь взрослого рядом. Это может быть и любовник, но есть натуры, которые не могут себе такого позволить. Остается выдвигать ребенка.
Мать может отталкивать своего мужа, как только слышит, что ребенок ее зовет. Отвергать или обесценивать все попытки мужа вклиниться в их с ребенком союз, потому что супруг не старается соответствовать.
То, как исключается из отношений отец, а дитятко становится для матери главной опорой, - вроде, описано вкривь и вкось. И у этого явления, безусловно, есть свои основания. Когда отец не спешит быть частью семьи, а ребенок спешит, искушение думать «вот он – настоящий друг для меня» невероятно сильно.
Но и отцы также благополучно «выпихивают» свою партнершу с ее места внутри семьи. Не заводя любовницу и даже не устраивая скандалов. Они действуют мягко, не так открыто ставят ребенка на место взрослого, как делают матери, но у ребенка как будто все равно не остается выбора.
«Пока мама не видит», «А мы маме не скажем», «Не обращай внимания на маму» - фразы, которые приглашают ребенка на позицию взрослого. И особенно тяжело в той семье, где оба родителя подвергают друг друга обесцениванию, т.е. мама просит хранить секреты от папы, а папа – от мамы. У ребенка тогда нет возможности соединиться с кем-то из них в близком союзе, и он улетает на позицию «единственного взрослого» в семье.
Вкратце можно сказать, что шаткость выбора между мужем и женой как раз и ведет к тому, что ребенок чувствует себя приглашенным на роль лидера. А что такое шаткость выбора? Это когда муж НЕ безусловно поддерживает жену, а она НЕ безусловно поддерживает супруга.
Чтобы было понятнее, рассмотрим на примерах.
Папа может и не хотел дочку, но теперь с дочерью обращается лучше, чем с женой. Дочери все можно. На нее папа не злится, балует, на все согласен. Мягок и добр к ней. А супруга его вспоминает, что когда-то на заре отношений это все принадлежало ей и РЕВНУЕТ. Когда она пытается донести причины своей ревности до мужа, тот объясняет, что дочь – ребенок. И какая мысль появляется в голове у жены? Что ей уже НИКОГДА не быть безусловно принимаемой, ради нее уже никогда не будет смягчаться муж, а, может, и вообще ее благополучие теперь никого не волнует.
И если вы хотите накинуться на мать, то давайте вспомним, как рьяно может выбирать мать одного ребенка на глазах у другого. Вспомним (или домыслим), как это больно. Никто не хочет оказаться на месте отвергаемого.
А еще есть скрытое пренебрежение, которое не отличишь от нормы.
Например, ребенок не хочет идти к бабушке. Мать настаивает, а отец говорит: «Ты же сама, когда не хочешь идти на семейную встречу, не ходишь». И вроде бы он апеллирует к справедливости? Но одновременно он ставит жену рядом с ребенком. Он как бы говорит «что тебе разрешено, то и ему\ей».
*От одной такой фразы, конечно, ничего не сломается, но позиция якобы «справедливости в семье» - чаще мужская и она же НЕ столько производит справедливость, сколько редуцирует всех остальных членов семьи до ребенка.
Верно думать, что мать часто ревнует к дочери, а отец к сыну. Однако, когда у ущемленного родителя силен истерический радикал, он будет ревновать к ребенку независимо от пола (почему – читаем последнюю статью об истериках).
Очень много сумятицы в этот вопрос вносит то, насколько демонстративен сам ребенок. И история опять же чаще поворачивается спиной к матери. Потому что демонстративные дети склонны покупать своим хорошим отношением отцов. Не потому, что любят больше их, а потому, что отцы для них недоступны. Они меньше видятся, отцы реже участвуют в воспитании. В ситуации, где папа добрый, а мама воспитывает, ребенок и вправду будет более учтиво вести себя с отцом.
В результате часто получается треугольник, где на мать сваливается двухкратный газлайтинг. Мать воспитывает, проводит с ребенком больше времени, он к ней привыкает и с ней ведет себя, как хочет. Приходит папа и ребенок становится «золотым». Когда мать рассказывает отцу о своих переживаниях в течение дня, тот не видит причин, потому что перед ним «золотой» ребенок. И ситуация сводится привычно к тому, что матери надо просто отдохнуть, или надо меньше реагировать, или что она совсем плоха стала, или еще что-то. В общем, то, что матери сложно обращаться с ее ребенком, становится как будто проблемой ЕЕ психики. Хотя, как показано в начале абзаца, это совсем не так.
Но отец, пытающийся создать справедливость на основе того, что он знает (а именно о том, что у ребенка золотой характер, а жена-истеричка) своими руками разобщает семью.
«Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет, и выйдет из него не дело, только мука». Вот получается, что семье надо либо расставить своих членов по главенству и ответственно относиться каждому к их месту, либо невероятно ловко уметь договариваться.
Подборки всех статей по тематикам:
Работа с чувствами (кроме боли)